C
Ещё один старый долг, который я не хочу брать в новое десятилетие, но и выплатить полностью не в состоянии. Год назад почтенный piggymouse в рамках мема "расскажи о любимой группе на заданную букву" выдал мне букву C. То есть, си. Попадание было стопроцентное, потому что эти десять лет вполне неразрывно повязаны у меня с группой
Current Ninenty Three и её соистом-певцом-исполнителем собственных самодеятельных песен Майклом Бантингом, более известным как "что это за кошмарный урод ноет у тебя в колонках?"
Как это обычно бывает, попадание в тему заклинило меня напрочь, потому что написать вменяемый текст о том, что значит для меня C93 и их друзья я не в состоянии, особенно если к условию собственно написания текста прибавить ещё и то, что меня не должно тошнить от этого текста через пару лет при случайном перечитывании.
О чём был бы этот текст? Я бы рассказал, как впервые познакомился с продукцией лейбла CMI с помощью Кости М., с каким недоверием он смотрел на меня, оценивая уровень моей способности осознать и ответить передаваемый музыкальный материал (Костя, ты был прав в своих подозрениях, уровень был и остаётся крайне невысоким).
Ещё я бы рассказал, как слушал эту музыку с восторгом и ужасом, как она постепенно прибрала меня к рукам и показала мне, что искусство не должно быть позитивным или оптимистичным или вообще хоть как-то соотноситься с траекториями человеческих машин, которые мы часто путаем с жизнью. Как переводил для себя их перепутанные, как ветки ночного леса, тексты, пробуждавшие комплекс неполноценности количеством асссоциаций и метафор. Как, раскрыв рот, читал незабвенный here.ru и его авторов. Возмущался, не понимал, перечитывал, переслушивал. Пока, наконец, как тот землянин из старого фантастического рассказа, не проснулся крокодилом на шести лапах и не завыл на чёрную луну.
Непременно следовало бы упомянуть о том, что я долгое время, пока lastfm был был в бета-стадии, был первым по количеству прослушанных треков каррента. И о том, сколько бесчётных прогулок по Иерусалиму я совершал под этот странный и страшный голос, сначала с дисками в рюкзаке, потом с айподом, в который, о радость, можно было запихать всю их дискографию. И ещё о том, что любимые мои их треки это самые простые акустические баллады типа May rain come или Hourglass, а вовсе не бесконечные шумовые ландшафты типа blood dogs rising.
Наверное, пришлось бы слегка иронически пройтись по нынешним попыткам Тибета монетизировать свой гений, по дуртро, майкам, сумочкам и плакатам (а у меня есть их маечка и плакат!), по номерным дискам. Тут же посетовать на то, что, в отличие от Di6, Каррент всё никак не соберётся сыграть в наших краях.
И, в заключение, я бы конечно попытался понять природу своей любви к ним, и пришёл бы к каким-то резонёрским выводам о необходимости различать искусство и жизнь, привёл бы цитату Рассела о том, что ошибки в логике приводят обычно к самым захватывающим и глубоким теориям, долго бы говорил о завораживающей красоте европейского традиционализма, но и его полной неприменимости к жизненным обывательским материям. Потом был бы какой-то натянутый финал типа "и тем не менее" или "но несмотря на это" и затем в тексте наступила бы пустота, изматывающая пустота, в которой чёрный дракон поднялся бы с востока и его клыки сверкали, как тысячи солнц, и золотой дракон поднялся с запада, и чешуя его была, как тысяча лун, и кони неслышно неслись по ночному лесу, и тишина накрыла его дом, и все его книги, все его слова, все его песни, все его смыслы, все его горы, все его пашни, все его семьи, все его озёра, все его чащи, все его руки, все его цифры, все его пальцы, все его звёзды, все его лодки, все его жизни, все его реки, все его алые розовые изумрудные и тишина вся его тишина и навсегда, навсегда, навеки.
Alas, я не смог написать этот текст. Может, когда-нибудь.
Current Ninenty Three и её соистом-певцом-исполнителем собственных самодеятельных песен Майклом Бантингом, более известным как "что это за кошмарный урод ноет у тебя в колонках?"
Как это обычно бывает, попадание в тему заклинило меня напрочь, потому что написать вменяемый текст о том, что значит для меня C93 и их друзья я не в состоянии, особенно если к условию собственно написания текста прибавить ещё и то, что меня не должно тошнить от этого текста через пару лет при случайном перечитывании.
О чём был бы этот текст? Я бы рассказал, как впервые познакомился с продукцией лейбла CMI с помощью Кости М., с каким недоверием он смотрел на меня, оценивая уровень моей способности осознать и ответить передаваемый музыкальный материал (Костя, ты был прав в своих подозрениях, уровень был и остаётся крайне невысоким).
Ещё я бы рассказал, как слушал эту музыку с восторгом и ужасом, как она постепенно прибрала меня к рукам и показала мне, что искусство не должно быть позитивным или оптимистичным или вообще хоть как-то соотноситься с траекториями человеческих машин, которые мы часто путаем с жизнью. Как переводил для себя их перепутанные, как ветки ночного леса, тексты, пробуждавшие комплекс неполноценности количеством асссоциаций и метафор. Как, раскрыв рот, читал незабвенный here.ru и его авторов. Возмущался, не понимал, перечитывал, переслушивал. Пока, наконец, как тот землянин из старого фантастического рассказа, не проснулся крокодилом на шести лапах и не завыл на чёрную луну.
Непременно следовало бы упомянуть о том, что я долгое время, пока lastfm был был в бета-стадии, был первым по количеству прослушанных треков каррента. И о том, сколько бесчётных прогулок по Иерусалиму я совершал под этот странный и страшный голос, сначала с дисками в рюкзаке, потом с айподом, в который, о радость, можно было запихать всю их дискографию. И ещё о том, что любимые мои их треки это самые простые акустические баллады типа May rain come или Hourglass, а вовсе не бесконечные шумовые ландшафты типа blood dogs rising.
Наверное, пришлось бы слегка иронически пройтись по нынешним попыткам Тибета монетизировать свой гений, по дуртро, майкам, сумочкам и плакатам (а у меня есть их маечка и плакат!), по номерным дискам. Тут же посетовать на то, что, в отличие от Di6, Каррент всё никак не соберётся сыграть в наших краях.
И, в заключение, я бы конечно попытался понять природу своей любви к ним, и пришёл бы к каким-то резонёрским выводам о необходимости различать искусство и жизнь, привёл бы цитату Рассела о том, что ошибки в логике приводят обычно к самым захватывающим и глубоким теориям, долго бы говорил о завораживающей красоте европейского традиционализма, но и его полной неприменимости к жизненным обывательским материям. Потом был бы какой-то натянутый финал типа "и тем не менее" или "но несмотря на это" и затем в тексте наступила бы пустота, изматывающая пустота, в которой чёрный дракон поднялся бы с востока и его клыки сверкали, как тысячи солнц, и золотой дракон поднялся с запада, и чешуя его была, как тысяча лун, и кони неслышно неслись по ночному лесу, и тишина накрыла его дом, и все его книги, все его слова, все его песни, все его смыслы, все его горы, все его пашни, все его семьи, все его озёра, все его чащи, все его руки, все его цифры, все его пальцы, все его звёзды, все его лодки, все его жизни, все его реки, все его алые розовые изумрудные и тишина вся его тишина и навсегда, навсегда, навеки.
Alas, я не смог написать этот текст. Может, когда-нибудь.
Click to view