На сон грядущий…
Синюхин засыпал. Его сизый отмороженный нос медленно, но неуклонно приближался к парте, а истеричный голос Музы Феоктистовны бледнел и таял для него с каждой секундой.
«… Ну, так вот… не вертись, я кому сказала!.. слово «бицепс» в переводе с латинского… выйди немедленно!.. означает «двуглавый». А «трицепс» - находится вот здесь - … Я кому сказала, вон из аудитории!.. как вы уже догадались («Как же, догадались мы» - хмыкнул Синюхин сквозь сон.) означает «трёхглавый»…»
На этом слове Синюхину почудилась какая-то карусельная круговерть перед глазами. Приглядевшись, он различил два слова - «бицепс» и «трицепс», которые самым бессовестным образом играли в чехарду. Вдруг откуда-то налетел, хлопая крыльями, нахальный орёл, задел синюхинскую физиономию крылом и, как бабочка, запорхал над головой. Синюхин схватил его за мозолистую лапу и вдруг похолодел: у птички было две головы.
- Ты откуда? - возопил Синюхин, - из Чернобыльской области?
- Зачем? - обиделась птичка, - Я- герб России. Бицепс я. Понял? Меня мама с папой так назвали. Увидели, что я двуглавый, взяли и назвали.
У Синюхина всё поплыло перед глазами. Ему вдруг почудилось, что у птички выросла ещё одна голова. Он всё ещё держал в руке её мозолистую… руку? Ногу? В общем, лапу (хорошо, что не копыто!) В глазах стало темно. Птичка менялась так быстро, что Синюхин не сразу сообразил, в чём дело. Она моментально покрылась чешуёй и стала похожа на рептилию. Синюхин свободной рукой сотворил крестное знамение и робко, осторожно спросил: «А теперь?» Птичка встрепенулась и открыла рот для ответа. Синюхин невольно отшатнулся: оттуда вырывались языки пламени и едкий дым.
«Ты что, придурок? Ты латинский хоть раз в жизни открывал? Или считать не умеешь?» - возмущалась птичка.
Синюхин устыдился. Латинский он действительно ни разу не открывал.
«Что, не видишь? Трицепс я. Горыныч. А фамилия моя… Да на кой чёрт тебе моя фамилия? Ты ведь не следователь», - птичка пожала на прощанье руку Синюхина и, хрюкнув, растворилась в воздухе.
- А-а-а! - завопил в ужасе Синюхин, открывая глаза.
- Ты что, Васенька? - Муза Феоктистовна стояла рядом, заботливо держа его за руку.
Синюхин рванулся к выходу и полетел по лестнице - на улицу, туда, где солнышко, свежий воздух и нет места галлюцинациям.
А по небу плыли двуглавые и трёхглавые облака…