Текущее - ex libri
Пора бы уже писать о прочитанном за июль, но я тут послушал Шульман о Грибоедове, и, как обычно после её рассказов о литературе, в очередной раз и безо всякого удовольствия понял, насколько бесполезны все эти мои попытки читать художественную литературу. Я вроде бы читаю тот же текст, ан понимаю менее чем ни черта.
Остаётся литература нехудожественная, а именно сейчас я читаю... Дарвина - «Происхождение видов». Если понимать, в каком состоянии находилась в его время биология, что он не имел ни малейшего понятия не то что о биохимии или молекулярной биологии, а даже и о материальном начале наследственности и таких зачаточных представлениях о ней, как законы Менделя, тут, по крайней мере, я могу понять его величие, потому как Дарвин сумел создать из желудей и спичек качественных закономерностей, основанных на противоречивых и неточных наблюдениях ключевую идею биологической науки, в которую оказалось возможно уместить приблизительно всё, что было известно до него, и также приблизительно всё, что стало известно после, да ещё и изложил её с такой непоколебимой неуверенностью.
Но, может быть, завтра погода будет не такая убийственная (ничего не имею против жары, но жить надо в дому, а не в каменном мешке окнами на гудронную крышу гаражного блока), или выспаться удастся лучше, или день провести не так бездарно, или просто самоуничижительная фаза моего циклотимного образа жизни сменится, и я таки напишу с апломбом какую-нибудь очередную глупость о прочитанном художественном произведении...
Остаётся литература нехудожественная, а именно сейчас я читаю... Дарвина - «Происхождение видов». Если понимать, в каком состоянии находилась в его время биология, что он не имел ни малейшего понятия не то что о биохимии или молекулярной биологии, а даже и о материальном начале наследственности и таких зачаточных представлениях о ней, как законы Менделя, тут, по крайней мере, я могу понять его величие, потому как Дарвин сумел создать из желудей и спичек качественных закономерностей, основанных на противоречивых и неточных наблюдениях ключевую идею биологической науки, в которую оказалось возможно уместить приблизительно всё, что было известно до него, и также приблизительно всё, что стало известно после, да ещё и изложил её с такой непоколебимой неуверенностью.
Но, может быть, завтра погода будет не такая убийственная (ничего не имею против жары, но жить надо в дому, а не в каменном мешке окнами на гудронную крышу гаражного блока), или выспаться удастся лучше, или день провести не так бездарно, или просто самоуничижительная фаза моего циклотимного образа жизни сменится, и я таки напишу с апломбом какую-нибудь очередную глупость о прочитанном художественном произведении...