Блок, Вертинский...
Вот что еще вспомнилось. Это было давно, я была маленькая, совсем маленькая, как говорится, пешком под стол ходила. Жили мы в коммуналке на Тверском бульваре. Стол, стоявший в середине комнаты, был покрыт зеленой плюшевой скатертью, свисавшей до самого пола. Когда я сидела под столом, меня не было видно, скатерть закрывала. А над столом, как у всех в те времена, висел оранжевый абажур. Возле стены стояло старое пианино.
Однажды я с куклой Катей сидела под столом и подглядывала из-под скатерти. Пришла мама с каким-то очень взрослым дяденькой. Они о чем-то разговаривали, потом мама ушла на большую коммунальную кухню, которая находилась в противоположном конце квартиры и вернулась оттуда с чайником кипятка. Предложила дяденьке чай. А дяденька сел за пианино, заиграл и запел:
В голубой далекой спаленке
Ваш ребенок опочил.
Тихо вылез карлик маленький
И часы остановил...
Дяденька играл и пел дальше. А я представила себе эту картину - карлика, остановившего часы, державшего рукой маятник, - и испугалась до слез. Высунулась из-под скатерти и в ужасе спросила: "Что это?". Дяденька посмотрел на меня и спокойно ответил: "Это Блок". Я окончательно вылезла из-под стола и снова спросила: "А что это - Блок?".
Дяденька поднял меня с пола, посадил на стул и стал подробно, как взрослой, рассказывать, кто такой Александр Александрович Блок. Конечно, я понимала далеко не всё, но слушала с огромным интересом, буквально открыв рот. Когда дяденька закончил рассказ, я спросила его: "А Вы кто?". Дяденька встал со стула, наклонил голову и ответил: "Я - Александр Николаевич Вертинский".
Я, малолетняя, понятия не имела ни кто такой Блок, ни кто такой Вертинский. По-настоящему узнала об этом много позже. Но то, что этот эпизод остался в моей памяти, говорит само за себя...
Однажды я с куклой Катей сидела под столом и подглядывала из-под скатерти. Пришла мама с каким-то очень взрослым дяденькой. Они о чем-то разговаривали, потом мама ушла на большую коммунальную кухню, которая находилась в противоположном конце квартиры и вернулась оттуда с чайником кипятка. Предложила дяденьке чай. А дяденька сел за пианино, заиграл и запел:
В голубой далекой спаленке
Ваш ребенок опочил.
Тихо вылез карлик маленький
И часы остановил...
Дяденька играл и пел дальше. А я представила себе эту картину - карлика, остановившего часы, державшего рукой маятник, - и испугалась до слез. Высунулась из-под скатерти и в ужасе спросила: "Что это?". Дяденька посмотрел на меня и спокойно ответил: "Это Блок". Я окончательно вылезла из-под стола и снова спросила: "А что это - Блок?".
Дяденька поднял меня с пола, посадил на стул и стал подробно, как взрослой, рассказывать, кто такой Александр Александрович Блок. Конечно, я понимала далеко не всё, но слушала с огромным интересом, буквально открыв рот. Когда дяденька закончил рассказ, я спросила его: "А Вы кто?". Дяденька встал со стула, наклонил голову и ответил: "Я - Александр Николаевич Вертинский".
Я, малолетняя, понятия не имела ни кто такой Блок, ни кто такой Вертинский. По-настоящему узнала об этом много позже. Но то, что этот эпизод остался в моей памяти, говорит само за себя...