"Граждане ночи" - 16.
ИВАН ЖДАНОВ (продолжение)
ПИСЬМО
Так молния ночная ловит свет,
стоящий на другом конце земли,
передвигая зеркальце свое.
* * *
В пустоту наугад обоюдоогромный
вникнет луч напрямик и повиснет, застыв,
и разломится вдруг, и из бездны разлома
брызнет озера сильный и слитый порыв.
И, рядясь в берега, это озеро станет
прозревать от равнин и провидеть от гор
и зверино, и рыбно задышит, и втянет
в тяготенье свое беспредметный простор.
И тогда ты припомнишь, что миру начала
нет во времени, если не в сердце оно,
нет умерших и падших, кого б не скрывало
от морей и от бездн отрешенное дно.
Никого на дороге, ни мира, ни бога-
только луч и судьба преломиться ему,
и движеньем своим образует дорога
и пространство, и миг, уходящий во тьму.
Что там видится, что остается в начале,
что уходит сквозь пальцы по пыльным шоссе?
Это вестник без вести, пропавший в печали,
за рассказом растаявший в светлой росе.
* * *
Памяти сестры.
Остров неразменного владенья-
облаков пернатая вода:
в тридевятом растворясь колене,
там сестра все так же молода.
Обрученная с невинным роком,
не по мужу верная жена,
всю любовь, отмеренную сроком,
отдарила вечности она.
Как была учительнице в школе,
так с тех пор мелок в ее руке
троеперстием горит на воле,
что-то пишет на пустой доске.
То ли буквы незаметны, то ли
нестерпим для глаза их размах-
остается красный ветер в поле,
имя розы на его губах.
И в разломе символа-святыни
узнается зубчатый лесок:
то ли мел крошится, то ли иней,
то ли звезды падают в песок.
Ты из тех пока что незнакомок,
для которых я неразличим.
У меня в руке другой обломок,
мы при встрече их соединим.
(Продолжение следует)
ПИСЬМО
Так молния ночная ловит свет,
стоящий на другом конце земли,
передвигая зеркальце свое.
* * *
В пустоту наугад обоюдоогромный
вникнет луч напрямик и повиснет, застыв,
и разломится вдруг, и из бездны разлома
брызнет озера сильный и слитый порыв.
И, рядясь в берега, это озеро станет
прозревать от равнин и провидеть от гор
и зверино, и рыбно задышит, и втянет
в тяготенье свое беспредметный простор.
И тогда ты припомнишь, что миру начала
нет во времени, если не в сердце оно,
нет умерших и падших, кого б не скрывало
от морей и от бездн отрешенное дно.
Никого на дороге, ни мира, ни бога-
только луч и судьба преломиться ему,
и движеньем своим образует дорога
и пространство, и миг, уходящий во тьму.
Что там видится, что остается в начале,
что уходит сквозь пальцы по пыльным шоссе?
Это вестник без вести, пропавший в печали,
за рассказом растаявший в светлой росе.
* * *
Памяти сестры.
Остров неразменного владенья-
облаков пернатая вода:
в тридевятом растворясь колене,
там сестра все так же молода.
Обрученная с невинным роком,
не по мужу верная жена,
всю любовь, отмеренную сроком,
отдарила вечности она.
Как была учительнице в школе,
так с тех пор мелок в ее руке
троеперстием горит на воле,
что-то пишет на пустой доске.
То ли буквы незаметны, то ли
нестерпим для глаза их размах-
остается красный ветер в поле,
имя розы на его губах.
И в разломе символа-святыни
узнается зубчатый лесок:
то ли мел крошится, то ли иней,
то ли звезды падают в песок.
Ты из тех пока что незнакомок,
для которых я неразличим.
У меня в руке другой обломок,
мы при встрече их соединим.
(Продолжение следует)