(no subject)
Про что сначала рассказать? Позже про митинг в Софии напишу. И про кофе. И про разные дома, много. И даже про швабру.
А сегодня я снова увидела море. Предыдущий раз был 25 февраля, я смотрела из окна такси и радовалась, что я в отключке, ничего не чувствую, мысли проносятся в голове, а не я их думаю. Прям как медитаторы призывают, только не скажу, чтобы это было хорошо. Сегодня мы ехали над морем, смотрела во все глаза, оно сияло, а я сдерживалась, чтобы не разреветься прямо в автобусе.
Сейчас в Золотых Песках. Из плюсов пока прекраснейшее море) Я утром услышала на вокзале запах и крики чаек, и будто корка на мне, потресканная и пересохшая, начала заполняться влагой. А потом мы пришли к нему. Я думала, что просто сяду и выплачу все. Но начали мы с ним не с этого. Влезла голыми ногами, погладила его, рассказала, как сильно скучала. А потом сняла куртку и свитер и начала йожиться на берегу. Так много и долго, как давно не было, все, что вспоминалось, по триста раз. Оно само так происходило. И говорила морю беззвучно: послушай, у меня нет дома, в мире происходит черт знает что, кто я, где я, магнолия-ли-я, где мне надо быть, как все починить. Меня в последние дни стало страшно крыть бездомностью. Все остальное никуда не ушло, но самое острое было это. Послушай, говорила, я хочу мир. Я хочу дом. На одном из твоих берегов мой дом был. А может, и не мой. Что считается домом? Стены там не наши, там наши книжки и ботинки, мои платья и формы для выпечки, мужа железки и инструменты, миллион Дашкиных блокнотов, Тимошкины игрушки. Это и есть дом? Я устала, говорила ему. А оно меня качало, казалось, что окатывает волной с головой. И отвечало: ты есть. Ты все равно есть.
Никакого плана действий у меня не появилось. Мы все такое же перекати поле, мир не починился весь целиком, я все так же мечтаю остановиться, совсем-совсем разложить все из чемоданов. Купить что-то такое, не компактное, не сиюминутное, чтобы быстро использовать или легко перевезти, а - не знаю, тяжелую форму для выпечки, трехлитровую банку оливкового масла, стопку новых книжек, одежду на вырост ребенку, чтобы лежала просто в шкафу, горшок с цветком. Что-то, чтобы не паковать через два дня, через месяц, снова, снова. И все это время вдыхала и выдыхала, прогибалась вперед и назад, наклонялась и выпрямлялась, и смотрела на море, не отрываясь. А оно говорило только это: ты есть.
Такой мой ответ сейчас. Я все равно есть. Вот за это и держаться.
Настанет день, когда я это все перечитаю и скажу себе: видишь, как в итоге все сложилось правильно? И отвечу: вижу. Хорошо, что я была. Но есть я уже сейчас, а не когда так скажу.
Спасибо, мое море всегда.
А сегодня я снова увидела море. Предыдущий раз был 25 февраля, я смотрела из окна такси и радовалась, что я в отключке, ничего не чувствую, мысли проносятся в голове, а не я их думаю. Прям как медитаторы призывают, только не скажу, чтобы это было хорошо. Сегодня мы ехали над морем, смотрела во все глаза, оно сияло, а я сдерживалась, чтобы не разреветься прямо в автобусе.
Сейчас в Золотых Песках. Из плюсов пока прекраснейшее море) Я утром услышала на вокзале запах и крики чаек, и будто корка на мне, потресканная и пересохшая, начала заполняться влагой. А потом мы пришли к нему. Я думала, что просто сяду и выплачу все. Но начали мы с ним не с этого. Влезла голыми ногами, погладила его, рассказала, как сильно скучала. А потом сняла куртку и свитер и начала йожиться на берегу. Так много и долго, как давно не было, все, что вспоминалось, по триста раз. Оно само так происходило. И говорила морю беззвучно: послушай, у меня нет дома, в мире происходит черт знает что, кто я, где я, магнолия-ли-я, где мне надо быть, как все починить. Меня в последние дни стало страшно крыть бездомностью. Все остальное никуда не ушло, но самое острое было это. Послушай, говорила, я хочу мир. Я хочу дом. На одном из твоих берегов мой дом был. А может, и не мой. Что считается домом? Стены там не наши, там наши книжки и ботинки, мои платья и формы для выпечки, мужа железки и инструменты, миллион Дашкиных блокнотов, Тимошкины игрушки. Это и есть дом? Я устала, говорила ему. А оно меня качало, казалось, что окатывает волной с головой. И отвечало: ты есть. Ты все равно есть.
Никакого плана действий у меня не появилось. Мы все такое же перекати поле, мир не починился весь целиком, я все так же мечтаю остановиться, совсем-совсем разложить все из чемоданов. Купить что-то такое, не компактное, не сиюминутное, чтобы быстро использовать или легко перевезти, а - не знаю, тяжелую форму для выпечки, трехлитровую банку оливкового масла, стопку новых книжек, одежду на вырост ребенку, чтобы лежала просто в шкафу, горшок с цветком. Что-то, чтобы не паковать через два дня, через месяц, снова, снова. И все это время вдыхала и выдыхала, прогибалась вперед и назад, наклонялась и выпрямлялась, и смотрела на море, не отрываясь. А оно говорило только это: ты есть.
Такой мой ответ сейчас. Я все равно есть. Вот за это и держаться.
Настанет день, когда я это все перечитаю и скажу себе: видишь, как в итоге все сложилось правильно? И отвечу: вижу. Хорошо, что я была. Но есть я уже сейчас, а не когда так скажу.
Спасибо, мое море всегда.
