Самые увлекательные рассказы о Чечне.... Регион 95. Глава 11.
Хой - поселение стражников
Предыдущая глава 10. Метка Чечня.
Хой - древний аул в Чечне. Он находится в Веденском районе южнее высокогорного озера Кезеной-Ам недалеко от границы с Дагестаном. (Об озере Кезеной-Ам мы уже писали: «Непростое очарование озера Кезеной-Ам», «Красоты озера Кезеной-Ам»,«Туризм на озере Кезеной-Ам».) Слово «Хо» можно примерно перевести, как «стража», «дозор», «люди, несущие караульную службу». Смысл слов аул Хой можно примерно трактовать, как поселение стражников. В настоящее время старые дома в ауле Хой в Чечне в значительной степени разрушены и заброшены. (Фотографии увеличиваются при клике.)
Некоторые местные жители утверждают, что история древнего поселения Хой насчитывает более 1000 лет! Так это или не так, мы не знаем, т.к. документальных свидетельств такой древности нам обнаружить не удалось. Думаем, что обнаружить документы 1000-летней давности в Чечне, вообще, маловероятно, т.к. руки людей, населявших эти непростые места около 1000 лет назад, однозначно были более привычны к мечу, чем к гусиному перу и чернилам. В древности чеченское холодное оружие считалась эталоном качества, а сами местные горцы слыли образцовыми воинами.
Фото из Источника.
Тем не менее, древние башни и захоронения в округе наводят на мысль, что возраст поселения Хой в 1000 лет вполне может оказаться реальным....
Фото из Источника.
«Среди большого количества жилых башен возвышается боевая. Она не очень высока - всего 16 м. Хойская башня некогда была четырехэтажной. И что самое интересное, сверху эта башня увенчана остатками сплошного машикуля, опоясывающего ее со всех четырех сторон. Хойская башня богато украшена. Здесь и углубленный узор в виде ромбов и треугольников, Т-образные тамги и петроглифы». Источник.
Для тех, кто не в теме, мы описываем особенностей средневековой архитектуры:
«Машикули́ (фр. machicoulis, от средневекового фр. mache-col, «бить в голову») - навесные бойницы, расположенные в верхней части крепостных стен и башен, предназначенные главным образом для вертикального обстрела штурмующего стены противника, забрасывания его камнями и т.п. В русском крепостном зодчестве употреблялся термин «бойницы косого боя» и «варницы» (от вар, варёная смола, крутой кипяток).
Машикули применялись в древнем (нураги Сардинии) и особенно часто в средневековом крепостном строительстве (Европа, Ближний Восток, Кавказ, Русь) для ликвидации непростреливаемого (мёртвого) пространства у подошвы стен, возникавшего при ведении оборонительного огня исключительно из бойниц (так как бойницы давали возможность обстреливать местность лишь на некотором удалении от подошвы стен). Машикули устраивались посредством создания свесов у брустверной стенки. При этом парапет бруствера несколько отодвигался вперёд от плоскости стены. В случае, если для выноса парапета использовались кронштейны, в качестве машикулей применялись щели между ними (преобладающий способ в европейском крепостном строительстве). Если же вынос бруствера осуществлялся посредством общего изменения формы кладки стен, в вынесенной вперед части устраивались бойницы, имевшие большой угол наклона (преобладает в русском крепостном зодчестве). Помимо обстрела противника из стрелкового оружия, машикули могли использоваться для сбрасывания камней, горшков с зажигательной смесью, выливания на атакующих кипятка и т.п.
Специфическим типом машикулей можно считать так называемые «дыры-убийцы» - отверстия в потолках и сводах воротных проездов, через которые защитники крепости поражали ворвавшегося в проезд противника камнями и стрелами, поливали кипятком и т. п.» Источник.
На фото ниже башня в Чечне с остатками машикули. Такая архитектура башен часто встречалась нам во время путешествия по Чечне.
Как специально, в день нашего приезда в Хой погода в горах и природа вокруг показали нам «чеченский характер».
Далеко внизу горная река Ансалта, протекающая в одноименном ущелье. Длина реки всего около 23 км. В древности ущелье Ансалта имело большое значение для людей, здесь живущих. В мирные времена дно ущелья становилось торговой тропой в соседний Дагестан (из нынешнего Веденского района Чечни в Ботлихский район Дагестана). В военные времена ущелье Ансалта становилось неприступным рубежом со сторожевым аулом-крепостью Хой, примостившимся на краю горной бездны.
с тут тоже такая башня стояла. В 2002 г. приехал один полковник с солдатами и приказал взорвать, мотивируя тем, что это место лежанки боевиков. Как будто им в горах полежать больше негде. Артиллерия по нашим руинам тоже часто стреляла. Даже на кладбище снаряды попадали». Источник.
Конечно, не только башни, но и весь аул Хой постигла трагичная судьба. Слишком много войн, конфликтов и произвола властителей прокатилось по этой земле. Один из самых сокрушительных ударов нанесла сталинская депортация 1944 года. Ниже мы приводим цитату из материала, на который случайно наткнулись, готовя этот репортаж из аула Хой в Чечне. Цитата большая. Сократить ее у нас не поднялась рука. Проверить достоверность этого материала у нас нет возможности, но и пройти мимо было нельзя.
«Для акций по выселению чеченцев и ингушей Сталин избрал 23-28 февраля 1944 года, чтобы начало «депортации» совпало со всенародными празднованиями Дня Советской Армии. В сталинском приговоре это звучало так: «Поскольку население республики оказало поддержку нацистской армии, Коммунистическая партия и Советское правительство решили переселить всех чеченцев и ингушей…» Хотя известно, что нога немецкого солдата не переступала границ Чечено-Ингушетии, переселяли весь чеченский народ; за чеченцами охотились по всему Советскому Союзу. 17 000 чеченцев погибли на фронтах Великой Отечественной, из них 400 полегли в первые же дни войны, при защите Брестской крепости… Но даже тем, кто защищал советскую Родину, в разгар боев давали увольнительную: их арестовывали и угоняли в Казахстан, в Киргизию, в Сибирь… В истории чеченского народа эта депортация с полным правом называется третьим геноцидом чеченцев - в соответствии со всеми определениями геноцида.
По свидетельству одного из ветеранов Второй Мировой войны Бориса Машалова, которому в то время еще не было 19 лет и который в составе своей дивизии был послан на Северный Кавказ, естественно, не зная до последней минуты, для чего, - это происходило так: «Нас по тревоге разбудили в час ночи и приказали оцепить большую площадь в каком-то городке, (он или не знал, или не запомнил названия - В.П.) Потом по двое военных с автоматами наперевес входили в каждый чеченский дом, зачитывали приказ Коммунистической партии и выгоняли людей на площадь. Там было столько детей! Они все плакали, кричали, ночью, в мороз! Это было ужасно, невинные дети, со сна, ночью!»
Людей погружали на грузовики без сидений, без отопления, и везли в Грозный для пересадки в товарные эшелоны. Картина того, что происходило в Грозном, хорошо описана в книге профессора Гуверовского института Джона Данлопа «Россия и Чечня: история противоборства. Корни сепаратистского конфликта» (Москва, 2001 г.) Oн приводит воспоминания депортированных:
«Рассвет 23 февраля предвещал ясный, безоблачный день. В Грозном созывали жителей на празднование 26-й годовщины создания Рабоче-Крестьянской Красной Армии. На трибуне появился заместитель командира полка. В короткой сухой речи он огласил приговор. Ошарашенная, замершая от ужаса толпа во главе с местными чиновниками двинулась строем по четыре на пункты сбора… Местные руководители и чиновники разделили впоследствии общую судьбу».
Были и более страшные эпизоды при депортации. По книге того же Данлопа: «В некоторых районах людей убивали. Так, все жители аула Хайбах - более 700 человек - по приказу полковника НКВД (Гвешиани - В.П.) были сожжены живыми». Вот свидетельство Дзияудина Мальсагова, тогдашнего заместителя наркома юстиции Чечено-Ингушской АССР:
«27 февраля в селе Хайбах собрали людей со всех окрестных сел и хуторов. Офицер НКВД приказал тем, кто не может идти, зайти в помещение: там, мол, подготовлено место, завезено сено для того, чтобы было теплее. Здесь собралось большое количество стариков, женщин, детей, больных людей, а также присматривающие за больными и престарелыми людьми их родственники. К ним же присоединились остальные люди, которые решили, что вместе с нетранспортабельными могут уехать на машинах и подводах. Некоторые даже поговаривали, что их вывезут на самолетах. По моим подсчетам, в конюшню зашли 650-700 человек.
Все это происходило на моих глазах. Всех остальных жителей района через село Ялхорой под конвоем отправили в село Галашки, а оттуда их нужно было переправить до железнодорожной станции. Примерно в промежутке с 10 до 11 часов, когда увели здоровую часть населения, ворота конюшни закрыли. И тут я услышал команду: «Зажигайте!» В эту же минуту вспыхнул огонь, охватив всю конюшню. Оказывается, все было заранее подготовлено и облито керосином. Когда пламя поднялось над конюшней, люди, находившиеся внутри конюшни, со страшными криками о помощи выбили ворота и устремились к выходу. Генерал-полковник Гвешиани, стоявший недалеко от ворот конюшни, приказал: «Огонь!» Выбегающих людей тут же из автоматов и ручных пулеметов стали расстреливать в упор. У выхода из конюшни образовалась гора трупов. Один молодой человек выбежал оттуда, но в метрах двадцати от ворот его настигли пули автоматчиков. Выбежали еще двое, но их также расстреляли».
И Хайбах - еще не все. Вот что пишет далее Данлор: «В других чеченских аулах людей топили, расстреливали, забрасывали гранатами. Жителей отдаленных аулов заставили двое суток брести пешком под надзором НКВД по заснеженным горным тропам. Всем больным и престарелым было приказано остаться (якобы для лечения, после чего они будут воссоединены со своими близкими), но около 300 человек загнали в колхозный сарай и сожгли живыми». И вот что вспоминает Дзияудин Мальсагов: «Через некоторое время Гвешиани подозвал меня с Громовым, дал нам в сопровождение нескольких солдат и отправил в село Малхесты. Это село состояло из нескольких горных хуторов, в которых было больше боевых башен, чем жилых домов. Здесь тоже мы увидели страшную картину: с промежутками в несколько десятков метров прямо на дороге и на горных тропах валялись трупы местных жителей. В самом Малхесты трудно было найти дом, где не было трупов расстрелянных чеченцев. Через несколько дней, когда мы с Громовым возвращались обратно, в пещере мы увидели много бездыханных тел, расстрелянных военными. Мне особенно запомнилась мертвая женщина, прижавшая к себе трупы двух детей - мальчика двух-трех лет и грудного ребенка. В пути следования в Малхесты и обратно мы не встретили ни одного живого местного жителя. Всюду сновали солдаты, а оставшаяся часть горцев скрывалась в горах. Их, как правило, автоматически причисляли к бандитам и жестоко с ними расправлялись. Возвращаясь из села Малхесты, мы с Громовым заехали в Хайбах с тем, чтобы осмотреть место расстрела людей. У конюшни несколько человек собирали останки сожженных людей. Увидев нас, они бросились в разные стороны. Я на чеченском языке крикнул им, чтобы они остановились и подошли к нам. Только один человек приблизился к нам, остальные же разошлись в разные стороны. Это был Жандар Гаев. Вид у него был ужасный. Он уже несколько дней вместе с односельчанами собирал оставшееся от сожженных людей месиво и хоронил все это в другом месте. Жандар сообщил мне, что они уже похоронили 137 трупов». Автор Виктория Пупко (Бостон). Источник.
Теперь вы понимаете, почему здесь долгие годы царило запустение…
Авторы Игорь и Лариса Ширяевы.
Полная версия Рассказа опубликована в интернет-журнала "Интересный Мир" http://www.interesmir.ru/region-95-glava-11/
Продолжение ГЛАВА 12.