Филип Сабин - Выводы
Выводы.
Как было показано во 2-й части, основной целью написания данной книги было пролить новый свет на спорные вопросы античной истории, такие как действительная численность армии Спарты, детали сражений под командованием Александра Македонского, малоизвестная эволюция римской армии в сложный военный механизм, описанный Полибием во II в.д.н.э., и достоверность заявлений Цезаря о численности собственных войск и войск его соперников. Одна лишь попытка реконструировать действительное соотношение сил в известных нам сражениях уже заставляет сделать много новых выводов, но при попытке действительно переиграть сражения, сравнивая различные тактические варианты действий приводит к появлению целого ряда новых вопросов и предложений, как было показано в главе 6, посвящённой сражению при Каннах. Но всё это лишь частные плоды более базового результата, а именно - улучшенного понимания динамики античного сражения в целом, взаимодействия таких факторов, как местность, численность, рода и качество войск, общего командования, и их влияния на ход и исход множества различных сражений. Я завершаю эту книгу более сжатым и формальным описанием ключевых особенностей предложенной модели, которые сводятся к сложному и многомерному взаимодействию четырёх базовых элементов: силе, пространству, времени и командованию.
Сила.
Победа в сражениях античности далеко не всегда доставалась "большим батальонам", поскольку процесс боя имел очень мало общего с взаимно-разрушительными огнестрельными дуэлями, характерными для XIX-го и раннего XX-го веков. Потери от стрелкового и холодного оружия были по нашим меркам чрезвычайно низки до тех пор, пока одна сторона не обращалась в бегство, после чего происходило одностороннее избиение. В тех случаях, когда победоносные армии всё-таки несли тяжёлые потери, это практически неизменно происходило из-за поражений на отдельных участках фронта, где их подразделения были обращены в бегство ещё до того, как определялась окончательная победа. В результате численность была гораздо менее важна, чем боевой дух и репутация, а мотивированные и дисциплинированные войска могли успешно противостоять многократно превосходящему противнику и даже обращать его в бегство, иногда даже до начала собственно боя. Самый важный фактор в нашей модели - это качество войск, которое отражает данный психологический фактор и демонстрирует, как элитные войска, такие как спартанские гоплиты и римские легионеры, могли использовать своё превосходство в дисциплине и обученности для достижения тактических преимуществ.
Различие в родах войск имело меньшее значение, хотя по-прежнему являлось значимым фактором. Каждый комплекс вооружения имел свои сильные и слабые стороны, и даже доминирование римских легионов в конце эпохи было обеспечено не только их тактическим преимуществом, но и в неменьшей степени общим качеством непосредственно войск, а также значительными людскими резервами Рима. Кавалерия могла нанести огромные потери уже разгромленному и бегущему противнику, или отрезать ему путь к отступлению, но ключевую роль в разгроме противника и обращении его в бегство практически неизменно играла пехота.. Хотя боевое столкновение само по себе не приводило к значительным безвозвратным потерям, оно, однако, приводило к более краткосрочным эффектам истощения войск по причине ранений, усталости, психологического стресса и истощения боеприпасов, поэтому используемое в модели различие между "свежими" и "истощёнными" войсками становится основным способом отслеживания степени потери боеспособности войск.
Пространство.
Армии античности всегда были вынуждены поддерживать баланс между шириной фронта и глубиной построения, с задачей избежать как прорыва, так и окружения. Однако даже сравнительно малочисленные армии никогда не задействовали в бою всех своих солдат, выстраивая их вместо этого на несколько большую глубину, причём глубина построения резко увеличивалась с ростом численности армии. Это было основной причиной, по которой номинальная численность играла меньшую роль по сравнению с прочими факторами, а также причиной того, что ширина фронта в сражениях античности варьировалась гораздо слабее, чем размер самих армий. Были случаи, когда одна или обе армии оказывались застигнуты врасплох и были вынуждены развёртываться на ходу, однако большая часть столкновений включает в себя предварительное развёртывание обеих сторон. Типичное развёртывание включало в себя построение тяжёлой пехоты в центре, возможно с прикрытием из лёгкой пехоты или слонов, и кавалерию на флангах. Обе армии, как правило, атаковали лишь на части фронта, обороняясь на остальных участках. Подразделения, прорвавшие фронт противника, могли развернуться для удара ему во фланг или тыл на соседних участках. Обороняющиеся подразделения могли отступить с целью выиграть время или, возможно, заманить противника в полуокружение. Греческие и эллинистические армии предпочитали атаковать на одном фланге и обороняться на другом, что приводило либо с лобовому столкновению, либо к эффекту "вращающейся двери", в то время как столкновения с участием римских и карфагенских армий, как правило тяготели к более симметричному распределению сил между флангами, что зачастую давало возможность стороне с более сильной кавалерией осуществить окружение противника.
Практически все сражения проводились на относительно плоской местности, а особенности местности использовались, как правило, лишь для того, чтобы прикрыть собственный фланг. Причиной была как общая слабая управляемость армий, так и тот факт, что противник всегда мог отказаться атаковать сильную оборонительную позицию, в результате чего большая часть сражений проходила по взаимному согласию, когда обе стороны достаточно высоко оценивали свои шансы на победу в открытом бою. На самом поле боя, такие особенности местности, как, например, реки, могли оказаться обоюдоострым оружием, поскольку противник всегда мог сконцентрировать силы для атаки на любом участке фронта, в то время как для использования его слабости на остальных участках обороняющимся приходилось самим переходить в наступление через русло реки. С другой стороны, слишком осторожные и оборонительные действия могли привести к приобретению противником морального превосходства и, таким образом, изменению баланса сил в его пользу.
Время.
Время - один из самых слабоучитываемых факторов в современных реконструкциях античных сражений, которые в большинстве своём фокусируются на статичных диаграммах с расположением сил. Наша более динамическая модель демонстрирует, что время было ничуть не менее важным фактором, чем сила и пространство в определении исхода боя. В подавляющем большинстве известных сражений имеется в той или иной форме "гонка со временем": застигнутая врасплох армия пытается развернуться до того, как её передовые части будут смяты противником, армии в сражениях греческих полисов пытаются окружить и разгромить противника на одном фланге прежде, чем противник сделает то же самое на другом, армии Рима и Карфагена пытаются решить исход пехотного сражения в центре прежде, чем скажется эффект окружения превосходящей кавалерией противника. Развёртывание могло занимать часы, а столкновения лёгких сил могли длиться целыми днями до тех пор, пока имелась возможность отступить и укрыться в собственном лагере для отдыха и пополнения боеприпасов, но как только в действие вступала тяжёлая пехота, темп событий ускорялся и исход сражения решался очень быстро.
Условные "часы", которые мы оценили исходя из известных расстояний и темпов марша, дают нам приблизительное представление о длительности боевых столкновений. В крупных сражениях войскам, разумеется, требовалось большее время для того, чтобы пройти большее расстояние, но сами боевые столкновения в силу большей глубины построения также получались более длительными, в результате чего оба этих фактора нейтрализовывали друг друга. Столкновения тяжёлой кавалерии или греческих гоплитов, как правило, происходили быстрее, чем столкновения между другими родами войск, и лишь в очень редких случаях исход этих столкновений оставался неопределённым до момента вмешательства прочих подразделений. С другой стороны, римские легионеры могли держаться гораздо дольше благодаря высокой морали и отработанной системе смены рядов. Всегда оставалась вероятность, что деморализованные или дезорганизованные части сломаются уже при первом столкновении, но в целом большая устойчивость римских войск объясняет гораздо большее количество успешных окружений противника кавалерией в ходе Пунических войн.
Командование.
В армиях античности командование было столь же коллективным, сколь и индивидуальным, поскольку примитивные средства связи не позволяли одному человеку управлять всем сражением даже с учётом малых расстояний. Собственно, ограничения, связанные с командованием, скорее всего являются основной причиной, по которой даже крупные армии предпочитали строиться в большую глубину вместо того, чтобы пытаться координировать действия на более протяжённом фронте. Предварительное планирование и делегирование значительных полномочий командирам более низкого уровня были нормой, а в ряде сражений целые армии вообще не имели единого командующего. Именно в силу значительных ограничений возможностей командира античные армии достигали лишь малой части того, на что были теоретически способны, поскольку инерция и замешательство уменьшали темпы движения и тормозили решительные атаки. Это приводило к тому, что асимметрии в уровне командования, позволявшие одной из армий выжать значительно больше из собственных войск, могли иметь решающее влияние на соотношение сил.
Парадоксально, но именно благодаря огромным сложностям, которые отдельный человек испытывал при попытке управления в реальном времени чем-либо большим, нежели незначительный участок фронта, сделали этот период золотым веком "великих генералов", таких как Александр, Ганнибал, Сципий и Цезарь, чьи личные способности оказывались одним из ключевых факторов, обеспечивавших победу. Разумеется, этим их роль не исчёрпывалась, и посредством заблаговременного обучения и мотивирования войск, а также воспитания талантливых подчинённых они могли значительно усилить собственную армию в целом. Более качественная разведка могла позволить адаптировать собственное построение к построению противника с целью максимизировать эффективность собственных войск, а захват инициативы мог вызвать панику в рядах противника или принудить его реагировать желательным для командующего способом. Само сражение, таким образом, было лишь кульминацией общего процесса перераспределения шансов в пользу стороны с лучшим командованием.
Новая перспектива.
При описании столь общими словами очень мало что кажется новым. Уникальность модели, разработанной в этой книге, заключается в том, что она интегрирует все эти частные факторы, придавая им тот или иной относительный вес на основе десятков известных сражений. Эти относительные веса довольно условны и приблизительны, но сведя воедино численность, рода войск, качество солдат и уровень командования в единую "боевую ценность" армий даёт нам новый ракурс, с которого можно рассматривать и изучать древние сражения. Кроме того, модель в общих чертах реконструирует действительную динамику силы, пространства, времени и командования каждого из сражений, заставляя традиционные статичные схемы "ожить" и порождая множество новых вопросов и идей о тактических решениях, принятых в реальности. При всём этом, модель полностью открыта для экспериментов с различными идеями и интерпретациями, которые всегда можно проверить, внеся те или иные модификации в систему правил. Таким образом, есть надежда, что данная модель продвинет наше понимание античных сражений гораздо дальше, чем это могла бы сделать публикация очередного набора "догадок" отдельного исследователя. Ну, а если исследование сражений таким образом окажется ещё и интересным - тем лучше.
Как было показано во 2-й части, основной целью написания данной книги было пролить новый свет на спорные вопросы античной истории, такие как действительная численность армии Спарты, детали сражений под командованием Александра Македонского, малоизвестная эволюция римской армии в сложный военный механизм, описанный Полибием во II в.д.н.э., и достоверность заявлений Цезаря о численности собственных войск и войск его соперников. Одна лишь попытка реконструировать действительное соотношение сил в известных нам сражениях уже заставляет сделать много новых выводов, но при попытке действительно переиграть сражения, сравнивая различные тактические варианты действий приводит к появлению целого ряда новых вопросов и предложений, как было показано в главе 6, посвящённой сражению при Каннах. Но всё это лишь частные плоды более базового результата, а именно - улучшенного понимания динамики античного сражения в целом, взаимодействия таких факторов, как местность, численность, рода и качество войск, общего командования, и их влияния на ход и исход множества различных сражений. Я завершаю эту книгу более сжатым и формальным описанием ключевых особенностей предложенной модели, которые сводятся к сложному и многомерному взаимодействию четырёх базовых элементов: силе, пространству, времени и командованию.
Сила.
Победа в сражениях античности далеко не всегда доставалась "большим батальонам", поскольку процесс боя имел очень мало общего с взаимно-разрушительными огнестрельными дуэлями, характерными для XIX-го и раннего XX-го веков. Потери от стрелкового и холодного оружия были по нашим меркам чрезвычайно низки до тех пор, пока одна сторона не обращалась в бегство, после чего происходило одностороннее избиение. В тех случаях, когда победоносные армии всё-таки несли тяжёлые потери, это практически неизменно происходило из-за поражений на отдельных участках фронта, где их подразделения были обращены в бегство ещё до того, как определялась окончательная победа. В результате численность была гораздо менее важна, чем боевой дух и репутация, а мотивированные и дисциплинированные войска могли успешно противостоять многократно превосходящему противнику и даже обращать его в бегство, иногда даже до начала собственно боя. Самый важный фактор в нашей модели - это качество войск, которое отражает данный психологический фактор и демонстрирует, как элитные войска, такие как спартанские гоплиты и римские легионеры, могли использовать своё превосходство в дисциплине и обученности для достижения тактических преимуществ.
Различие в родах войск имело меньшее значение, хотя по-прежнему являлось значимым фактором. Каждый комплекс вооружения имел свои сильные и слабые стороны, и даже доминирование римских легионов в конце эпохи было обеспечено не только их тактическим преимуществом, но и в неменьшей степени общим качеством непосредственно войск, а также значительными людскими резервами Рима. Кавалерия могла нанести огромные потери уже разгромленному и бегущему противнику, или отрезать ему путь к отступлению, но ключевую роль в разгроме противника и обращении его в бегство практически неизменно играла пехота.. Хотя боевое столкновение само по себе не приводило к значительным безвозвратным потерям, оно, однако, приводило к более краткосрочным эффектам истощения войск по причине ранений, усталости, психологического стресса и истощения боеприпасов, поэтому используемое в модели различие между "свежими" и "истощёнными" войсками становится основным способом отслеживания степени потери боеспособности войск.
Пространство.
Армии античности всегда были вынуждены поддерживать баланс между шириной фронта и глубиной построения, с задачей избежать как прорыва, так и окружения. Однако даже сравнительно малочисленные армии никогда не задействовали в бою всех своих солдат, выстраивая их вместо этого на несколько большую глубину, причём глубина построения резко увеличивалась с ростом численности армии. Это было основной причиной, по которой номинальная численность играла меньшую роль по сравнению с прочими факторами, а также причиной того, что ширина фронта в сражениях античности варьировалась гораздо слабее, чем размер самих армий. Были случаи, когда одна или обе армии оказывались застигнуты врасплох и были вынуждены развёртываться на ходу, однако большая часть столкновений включает в себя предварительное развёртывание обеих сторон. Типичное развёртывание включало в себя построение тяжёлой пехоты в центре, возможно с прикрытием из лёгкой пехоты или слонов, и кавалерию на флангах. Обе армии, как правило, атаковали лишь на части фронта, обороняясь на остальных участках. Подразделения, прорвавшие фронт противника, могли развернуться для удара ему во фланг или тыл на соседних участках. Обороняющиеся подразделения могли отступить с целью выиграть время или, возможно, заманить противника в полуокружение. Греческие и эллинистические армии предпочитали атаковать на одном фланге и обороняться на другом, что приводило либо с лобовому столкновению, либо к эффекту "вращающейся двери", в то время как столкновения с участием римских и карфагенских армий, как правило тяготели к более симметричному распределению сил между флангами, что зачастую давало возможность стороне с более сильной кавалерией осуществить окружение противника.
Практически все сражения проводились на относительно плоской местности, а особенности местности использовались, как правило, лишь для того, чтобы прикрыть собственный фланг. Причиной была как общая слабая управляемость армий, так и тот факт, что противник всегда мог отказаться атаковать сильную оборонительную позицию, в результате чего большая часть сражений проходила по взаимному согласию, когда обе стороны достаточно высоко оценивали свои шансы на победу в открытом бою. На самом поле боя, такие особенности местности, как, например, реки, могли оказаться обоюдоострым оружием, поскольку противник всегда мог сконцентрировать силы для атаки на любом участке фронта, в то время как для использования его слабости на остальных участках обороняющимся приходилось самим переходить в наступление через русло реки. С другой стороны, слишком осторожные и оборонительные действия могли привести к приобретению противником морального превосходства и, таким образом, изменению баланса сил в его пользу.
Время.
Время - один из самых слабоучитываемых факторов в современных реконструкциях античных сражений, которые в большинстве своём фокусируются на статичных диаграммах с расположением сил. Наша более динамическая модель демонстрирует, что время было ничуть не менее важным фактором, чем сила и пространство в определении исхода боя. В подавляющем большинстве известных сражений имеется в той или иной форме "гонка со временем": застигнутая врасплох армия пытается развернуться до того, как её передовые части будут смяты противником, армии в сражениях греческих полисов пытаются окружить и разгромить противника на одном фланге прежде, чем противник сделает то же самое на другом, армии Рима и Карфагена пытаются решить исход пехотного сражения в центре прежде, чем скажется эффект окружения превосходящей кавалерией противника. Развёртывание могло занимать часы, а столкновения лёгких сил могли длиться целыми днями до тех пор, пока имелась возможность отступить и укрыться в собственном лагере для отдыха и пополнения боеприпасов, но как только в действие вступала тяжёлая пехота, темп событий ускорялся и исход сражения решался очень быстро.
Условные "часы", которые мы оценили исходя из известных расстояний и темпов марша, дают нам приблизительное представление о длительности боевых столкновений. В крупных сражениях войскам, разумеется, требовалось большее время для того, чтобы пройти большее расстояние, но сами боевые столкновения в силу большей глубины построения также получались более длительными, в результате чего оба этих фактора нейтрализовывали друг друга. Столкновения тяжёлой кавалерии или греческих гоплитов, как правило, происходили быстрее, чем столкновения между другими родами войск, и лишь в очень редких случаях исход этих столкновений оставался неопределённым до момента вмешательства прочих подразделений. С другой стороны, римские легионеры могли держаться гораздо дольше благодаря высокой морали и отработанной системе смены рядов. Всегда оставалась вероятность, что деморализованные или дезорганизованные части сломаются уже при первом столкновении, но в целом большая устойчивость римских войск объясняет гораздо большее количество успешных окружений противника кавалерией в ходе Пунических войн.
Командование.
В армиях античности командование было столь же коллективным, сколь и индивидуальным, поскольку примитивные средства связи не позволяли одному человеку управлять всем сражением даже с учётом малых расстояний. Собственно, ограничения, связанные с командованием, скорее всего являются основной причиной, по которой даже крупные армии предпочитали строиться в большую глубину вместо того, чтобы пытаться координировать действия на более протяжённом фронте. Предварительное планирование и делегирование значительных полномочий командирам более низкого уровня были нормой, а в ряде сражений целые армии вообще не имели единого командующего. Именно в силу значительных ограничений возможностей командира античные армии достигали лишь малой части того, на что были теоретически способны, поскольку инерция и замешательство уменьшали темпы движения и тормозили решительные атаки. Это приводило к тому, что асимметрии в уровне командования, позволявшие одной из армий выжать значительно больше из собственных войск, могли иметь решающее влияние на соотношение сил.
Парадоксально, но именно благодаря огромным сложностям, которые отдельный человек испытывал при попытке управления в реальном времени чем-либо большим, нежели незначительный участок фронта, сделали этот период золотым веком "великих генералов", таких как Александр, Ганнибал, Сципий и Цезарь, чьи личные способности оказывались одним из ключевых факторов, обеспечивавших победу. Разумеется, этим их роль не исчёрпывалась, и посредством заблаговременного обучения и мотивирования войск, а также воспитания талантливых подчинённых они могли значительно усилить собственную армию в целом. Более качественная разведка могла позволить адаптировать собственное построение к построению противника с целью максимизировать эффективность собственных войск, а захват инициативы мог вызвать панику в рядах противника или принудить его реагировать желательным для командующего способом. Само сражение, таким образом, было лишь кульминацией общего процесса перераспределения шансов в пользу стороны с лучшим командованием.
Новая перспектива.
При описании столь общими словами очень мало что кажется новым. Уникальность модели, разработанной в этой книге, заключается в том, что она интегрирует все эти частные факторы, придавая им тот или иной относительный вес на основе десятков известных сражений. Эти относительные веса довольно условны и приблизительны, но сведя воедино численность, рода войск, качество солдат и уровень командования в единую "боевую ценность" армий даёт нам новый ракурс, с которого можно рассматривать и изучать древние сражения. Кроме того, модель в общих чертах реконструирует действительную динамику силы, пространства, времени и командования каждого из сражений, заставляя традиционные статичные схемы "ожить" и порождая множество новых вопросов и идей о тактических решениях, принятых в реальности. При всём этом, модель полностью открыта для экспериментов с различными идеями и интерпретациями, которые всегда можно проверить, внеся те или иные модификации в систему правил. Таким образом, есть надежда, что данная модель продвинет наше понимание античных сражений гораздо дальше, чем это могла бы сделать публикация очередного набора "догадок" отдельного исследователя. Ну, а если исследование сражений таким образом окажется ещё и интересным - тем лучше.