* * *

[elesin]

Стою в кафетерии «Аист»,
Душою и помыслом чист.
Подходит, изрядно шатаясь,
Ко мне престарелый чекист.

- Разбавлю вам водочку Клинским?
- Конечно. Давайте налью?
И тут он заплакал: - Дзержинским
Сгубили всю душу мою.

Какой здесь был памятник, парень…
- Да помню я памятник ваш…
- Подвиньтесь, товарищ, не барин, -
Еще подгребает алкаш.

Чекиста стошнило в газету.
(Не вся еще пропита честь.)
- Скажу я тебе по секрету:
А памятник все-таки есть.

Ты помнишь, как Ельцин кровавый,
Оставив позорный редут,
Вином упиваясь и славой,
Его демонтировал тут?

И толпы кричали: «На свалку!»,
Впадая в бессовестный раж…
- А мне вот Дзержинского жалко, -
Встревает приблудный алкаш. -

Красивый был памятник все же.
И в целом - сюжет бытия…
Гляжу: даже слезы по роже.
- Красивый, - вздыхаю и я.

Чекист оживился, руками
Взмахнул и рюмаху махнул:
- Давно уже памятник с нами,
Хотя уж не с нами Кабул.

Не красный, не белый, а синий,
Невидим, а все же магнит,
Дзержинский во славу России
Напротив Лубянки стоит.

Раз в год, в час назначенный, лунный,
Когда почивает страна,
Он виден всего лишь секунду,
Зато из любого окна.

По слухам, жрецы и путаны
Пытались, и даже не раз,
Опять здесь поставить фонтаны,
Как в лютую царскую власть.

Но только не вышло! Потерю
Никто не вернет никому…
И я ему, знаете, верю.
Понять бы еще - почему.