Когда вмешиваются Звезды..
Брак был устроенным. Свадьба скорой и скромной. Что для высоты его положения было несколько странно, но объяснимо для Общества условиями не очень спокойного времени.
Он был молод, умен, знатен, любим людьми, успешен во всем, с чем соприкасался; хорош собою, если, конечно, невероятную притягательность его внешности можно было охарактеризовать словом "красив". Словом, мечта. Но сейчас это все было неважно. Он бродил в ночной тишине по темному кабинету, скрестив руки на груди и задумчиво поглядывая то на подрагивавший огонек свечи, то на блестевшие золотом переплеты старинных книг. Иногда останавливался у высокого окна с тяжелыми портьерами и, потирая рукой выдающиеся скулы и подбородок, пристально смотрел на звезды..
Нет, он не искал там ответа, не просил у них совета.. Он просто смотрел, как делал это с раннего детства, и думал. Сейчас, даже не думал, перебирал в голове те немногие воспоминания, что стали ему дороги, и снова возвращался мыслями к своей женитьбе.
* * *
Что он помнил? Первую встречу.
О да, ее он запомнил хорошо.. Полгорода сбежалось на пристань взглянуть на Прибывших. И они не обманывали ожидания праздных зевак - шествовали героями. Как было не дать легкого тычка оказавшемуся на пути заносчивому сорванцу, которого больше интересовало море. Живо жестикулируя и в чем-то убеждая парочку дружков, он перетягивал их взоры с "героев" именно туда, к накатывавшим на песок волнам..
Тычок. Резкий разворот. Слетевшая соломенная шляпа.Рассыпавшиеся по плечам волны золотистых волос и глаза.. оттенка морской бирюзы сердитые глаза.. Потом брошенное краткое "Медведь!" и мгновенное исчезновение в толпе вместе с подхваченной шляпой.
Он и сегодня не мог бы сказать, от чего тогда остолбенел больше: от неожиданности своей ошибки или от пронзительного взгляда ее глаз.
С него смеялись. Но он мог себе позволить просто не обратить на это внимания.
Другое воспоминание вызвало невольную улыбку у него самого.
Отец попросил заглянуть в городе к одному из Старейшин и передать бумаги. Визит не был официальным, потому он рассчитывал быстро освободиться и пройтись по улочкам утопавшего в зелени городка к морю. Последнее время прогулки в одиночестве стали для него обычным делом..
Подойдя к красивому дворцу из белого камня, молодой человек решительно зашагал к главному входу вдоль высокой, местами увитой цветами, ограды. По другую сторону ограды росли деревья, за ними угадывался парк.
У одного особо развесистого дерева, ветви которого склонялись на узорчатую решетку, его остановил легкий шорох почти над головой. Подняв глаза и отведя рукой сразу несколько крепких веток, он увидел высоко среди листвы того же глазастого "сорванца" в соломенной шляпе. Удобно устроившись среди ветвей и болтая босыми ногами, непоседа лакомилась чем-то сочным, устремив глаза, видимо, по привычке, куда-то вдаль..
- Прошу прощения, юная леди..
Договорить не успел. Девушка вздрогнула, одна из ветвей хрустнула. Он было сделал движение вперед в стремлении подхватить ее и уберечь от падения. Но она удержалась сама, умудрившись не выронить даже надкусанный плод. Дерево явно было знакомым, а дело привычным.
Ситуация была дурацкой, если не сказать неприличной. Но уйти он не мог.
- Я могу узнать, что вы там делаете?
- Можете. Сижу и ем. Если вам оттуда не видно..
Дерево слегка задрожало от звонкого веселого смеха.
- Можно узнать, почему на дереве?
- Потому что отсюда море видно лучше всего..
- Море?? А разве..
Закончить фразу снова не удалось. Где-то у дворца послышались женские голоса. Девушка неприметно вздрогнула и быстро спустилась вниз. Прежде, чем исчезнуть, она вынырнула из листьев и, обдав его бирюзой лучистых глаз, прошептала:"Тссс, меня здесь не было. И вы меня не видели. Пожалуйста."
Он ничего не обещал, да и не успел бы этого сделать, но говорить владельцам дворца о "покушениях" на их парк все же не стал. Тем более, что при всем их желании вызвать у него симпатию, от визита к этим людям осталось не очень приятное впечатление .
Затем были еще прогулки. Его словно магнитом тянуло в эту прибрежную часть городка. Еще несколько мимолетных встреч. Обдающие солнечным теплом глаза и звонкий смех. И всегда быстрое исчезновение..
* * *
А потом разговор с отцом. О женитьбе. Случись это пару месяцев назад, откликнулся бы со всей готовностью. Отец разбирался в людях и любил его. Молодой человек знал, что выбор отца был бы идеальным. Но сейчас на сердце была легкая пустота. И он медлил с ответом. Выждав минуту, отец протянул ему небольшую фотографию, с которой на юношу неожиданно взглянули знакомые бирюзовые глаза. Но перед ним был уже не забывший о приличиях сорванец в соломенной шляпе, Стройная девушка, затянутая в красивое платье и с уложенными в прическу волосами смотрела с фотографии тем же ясным, но холодным взглядом. После недолгой паузы и внутренне больше удивляясь собственному хладнокровию и отрешенности, чем увиденному на фото, он, наконец, произнес, обращаясь к отцу:
- Хорошо. Я могу попросить об одном условии?
- Говори.
- Девушка должна дать согласие на этот брак сама.
Отец пристально на него взглянул.
- Ты сомневаешься, что она будет счастлива с тобой?
- Я сомневаюсь, что ее родителей заботят ее чувства и желания.
Отец задумался лишь на пару секунд..
- В этом ты, пожалуй, прав.
Этот короткий разговор решил судьбу. Отец согласился с разумностью условия. А дальше все происходило, как с этим разговором. Внутри за время своей женитьбы он прожил словно несколько разных жизней, а внешне все выглядело сдержанно и довольно безучастно..
* * *
Теперь он женат. Но вот так свою женатую жизнь он не представлял себе никогда. Сколько дней они живут бок о бок, ходят по одним лестницам и коридорам, сидят за одним столом, гуляют порой в одном парке, а ему ни разу даже не удалось поговорить с женой так, как давно хотелось.. Он думал о той девушке-сорванце с лучистыми глазами и заливистым смехом, а видел перед собой тихое, не поднимающее глаз, робкое создание. Да еще вездесущая гувернантка, от молчаливого присутствия которой становилось не по себе. Конечно, он был предупрежден о болезни своей избранницы и понимал необходимость подобного присутствия, но с невольной неприязнью к этой особе поделать ничего не мог. От всегда задумчивого вида юной жены, казавшегося ему печальным, молодой человек непривычно для себя терялся и искал возможность как-то это все разрешить.
В том, что занимавшая его мысли девушка согласилась на замужество по своей воле, он был уверен. Отец обещал проследить, а в нем можно было не сомневаться. Но откуда и почему такая отчужденность? Этого он пока не понимал.. Потому в который раз, отвлекаясь от дел и бумаг, он стоял у окна в ночном кабинете и задумчиво смотрел на звезды.
* * *
Дверь не скрипнула. Он просто почувствовал какой-то легкий воздушный толчок и мгновенно повернулся. Она вошла. Одета в то же платье, в котором была за ужином.
Не ложилась. Пришла? Мгновение ему казалось, что это лишь ночное видение. Но она не исчезла. Преодолевая смущение, она заговорила о чем-то. Подошла к книгам и, поглаживая пальчиками золотое тиснение на взятом в руки томике, говорила и спрашивала.. и снова говорила.
Впервые с момента свадьбы он увидел перед собой живое лицо, мыслящие и не прячущиеся от него глаза того "сорванца". А милая улыбка и теплый разговор быстро развеяли его сомнения в правильности женитьбы. Несчастлива она не стала. И одним своим появлением сейчас сняла с его души тяжелый камень.
Говоря о чем-то, она тоже подошла к окну. И вдруг замолчала. Потом еле слышно произнесла:
- Звезды.. они живые. И море.. Море. Вы ведь бывали в море?
- Да, - ответил он так же тихо. И потом добавил,- мы скоро там будем. Я обещаю.
Она повернулась, Посмотрела в глаза, которые светились почти такой же добротой, как и у его отца, сделала небольшой шаг навстречу и, приподняв лицо, чтоб не потерять этот взгляд, сказала:
- Спасибо.
Молодой человек не заметил, как обнял за плечи и прижал ее к себе. Да и девушка не поняла, как руки скользнули под расстегнутый сюртук и сцепились в крепкий замок у него за спиной. Так и стояли. То ли несколько мгновений, то ли Вечность.. Она - спрятав лицо на его широкой груди и не размыкая рук, и Он - прижавшись щекой к ее волосам и словно боясь своей силой повредить хрупкую фарфоровую статуэтку,.. Это не были чувственные или любовные объятия. В них было что-то детское, трогательное, болезненно-сиротское, что было тем более странно, что у обоих были родители..Но уж так случилось. Два глубоких сиротства нашли друг друга.
Он очнулся первым и, предлагая руку, прошептал:
- Пойдем со мной?
После мелькнувшего в глазах секундного замешательства почувствовал в своей руке теплую ладонь и услышал:
- Да.
В темном кабинете осталась лишь догорающая свеча, а молодые люди уже были в ночном парке у небольшого озера. Стояли на каменных ступенях уединенной беседки и снова смотрели на Звезды, которые были здесь ближе и ярче. Слушали плеск воды и шелест листьев, дышали свежестью ветра и ароматами цветов и трав.
Он обнимал чуть подрагивавшие плечи и тонул в глазах, читая в них доверие и благодарность, и - да.. сейчас он был уверен, что и любовь тоже. Любовь в них не просто была, она светилась и рвалась наружу, куда-то ввысь, увлекая и его к Звездам..
* * *
Еще не до конца проснувшись и оглядывая уже привычную комнату, она пыталась понять, было ли сном все то, что ее сейчас переполняло..
Остановив взгляд на лежащем поперек кресла платье и автоматически отметив необычность этого, девушка перевела глаза на себя и вдруг густо покраснела.. На ней была белоснежная мужская сорочка, мгновенно вернувшая ее ко всему, что произошло минувшей ночью. Сорвавшуюся лавину мыслей и эмоций нужно было остановить и привести в какой-то порядок. А потому, зарывшись поглубже в тепло этой белизны, еще хранившей аромат своего хозяина, она задумалась.
В ней сейчас было все : и понимание того, что мучительная ситуация, наконец, разрешилось; и уверенность в том, что ее любят и никогда не обидят; и бесконечная благодарность не только за то, что вчера он увел ее из кабинета не куда-нибудь, а к цветам и травам, к ветру и воде, к звездам - ко всему, что было близким и настоящим, но и благодарность за то, что после всего, чему должно было случиться, он позволил ей проснуться в одиночестве, хоть немного избавив от жгучего стыда, с которым она ничего не могла поделать. Этот стыд жег ей сердце с того момента, как она увидела протянутое матерью фото жениха, не отпускал ее во время свадьбы и после переезда. И вот сейчас захлестнул новой волной. Хотя у этого стыда и появились новые оттенки. Если раньше ей было невыносимо вспомнить те случайные встречи и неприличность своего поведения, то сейчас это было что-то новое, от чего ее щеки заливала краска и она не могла представить, как теперь сможет посмотреть ему в глаза.. Тем более, что она совсем не понимала, когда и как она оказалась у себя в комнате. Последнее, что она помнила, это убаюкивающие шелест листьев и плеск воды, журчание тихого голоса в ее волосах, сильные ласковые руки и Звезды над головой, изредка мерцавшие на прощание, уступая их обоих рассвету.
Она пыталась представить, как люди обычно справляются с таким стыдом, но придумать, как себя теперь вести, так и не смогла, потому что в дверь постучали, и вошла гувернантка. Пожелав доброго утра и напомнив о планах на день, она недовольно покивала головой, поднимая брошенное на кресло платье, и спросила о самочувствии.
Сославшись на головокружение, девушка попросила принести чая и дать ей немного времени побыть одной. Женщина согласно поклонилась и вышла.
А юная хозяйка комнаты, глядя на закрывшуюся за темно-коричневым платьем дверь, невольно вернулась мыслями к своей жизни в родительском доме..
* * *
Родительский дом. Странно, но к этому дому она испытывала большую привязанность, чем к самим родителям. Они не сделали ей ничего плохого. Баловали нарядами и игрушками..
Однако теперь, встретив в жизни совсем других людей, она могла точно сказать, в чем была проблема. Родители ее не любили. Дочь была для них дорогим товаром, о котором заботятся в ожидании достойного покупателя. Очень отчетливо девочка поняла это лет в четырнадцать, когда ее стали представлять приходившим к отцу. Более того, им с матерью необходимо было тоже сидеть в светлой гостиной, пока отец занимал гостя беседой.. Такие визиты были неприятностью, которую приходилось терпеть. И она терпела. Склонившись над книгой или вышивкой, старалась не думать о том, что ее рассматривают, а, может, и прицениваются.. Хуже всего было, если ее просили сесть к инструменту. Повышенное внимание в такие моменты было невыносимо..
Потом она вспомнила мать, ее холодные нравоучения, вечные переживания о красоте, свои горькие слезы детского одиночества за тяжелым занавесом в глубине кулис домашнего театра. Зачем и когда во дворце построили этот театр, она не знала. Им никто никогда не пользовался. Но это было одной из тайных радостей ее детства. Забираться в небольшую костюмерную, перебирать наряды, многие из которых уже изрядно обветшали, и давать волю своему детскому воображению. Именно там она и нашла какой-то мальчишеский наряд, в котором позже умудрялась прошмыгнуть в дворцовый парк и уже там наиграться вволю среди деревьев и цветов без страха запачкать или измять платье. Потом нашла там же и шляпу..
А когда в парке уже все было исследовано и знакомо, глаза сами стали уносить ее туда, где так заманчиво плескалось море.
- А если..? Это же совсем рядом. Я только немного поброжу у воды и быстренько назад. Ведь никто не узнает..
Один раз залетев в светлую непокорную головку, эта мысль больше не уходила. Да и реализация ее долго ждать себя не заставила.. И все сошло с рук. Она даже не заметила, как успела подружиться с рыбаками. Нашлись и пару бойких товарищей среди их детей.. Такие прогулки становились чаще, дольше и смелей, но девочка этого не замечала. Она знала, что родителей больше беспокоит ее присутствие, чем отсутствие рядом с ними, и умудрялась вовремя возвращаться.. До поры, до времени..
Однажды ее хватились. Не обнаружив дочери во дворце , мать направила поиски в парк, заранее готовя возмущенную речь о неприлично загоревших руках и лице. Но, увидев одежду вынырнувшей из зарослей парка прямо у нее перед носом дочери, остолбенела, забыв о загаре и о том, зачем ее искала.
Да, это был скандал. Такой, каких не было ни до, ни после. Мать отчитывала, рыдала, взывала к Небу, пробовала терять сознание.. Как могла их неблагодарная дочь позволить себе слоняться по парку в таком виде.. А если кто-то увидит и об этом узнают? Но девочка, на удивление всех, оказалась непробиваема. Ей нравится гулять в парке только так. И если это запретят, то она больше никогда не выйдет не только из дома, но даже из своей комнаты. Отец был молчалив и до странности пристально вглядывался в дочь. Словно узнавал что-то и хотел это отогнать от себя прочь..
Девочка победила. Она по-прежнему терпеливо пережидала сидение в гостиной во время визитов. А ее на время оставили в покое с прогулками в парке. О том, что было бы, узнай они о побегах к морю, даже думать не хотелось. Но эти побеги стали редкими и короткими.. Играть с огнем было нельзя. Тем более, что мать все чаще стала списывать эту "ненормальность" на "нервное заболевание сродни лунатизму".. Именно так она это преподнесла женщине, взятой специально присматривать за "нездоровой девочкой".
Эта гувернантка, как ее определила мать, стала настоящим испытанием. Тихая, молчаливая, серьезная, всегда затянутая в скромное платье какого-нибудь коричневого оттенка, она странной тенью постоянно оказывалась рядом и вежливо интересовалась самочувствием.. А когда ознакомилась с дворцом и парком, то любые прогулки стали нервным испытанием и, в конце концов, практически прекратились. Зато сидения в гостиной в дни визитов становились все чаще. Девушка ушла в себя, задыхаясь от такой жизни. Ей казалось, что проживи она еще несколько дней так, как последние недели, и она погибнет. Спокойно и легко ей было только ночью, когда усаживаясь в кресло у распахнутого окна, она смотрела на Звезды. Ничего не просила, ни на что не жаловалась. Просто смотрела и тихо утирала катившиеся по щекам слезы. Ей хотелось умчаться туда, ввысь. И порой казалось, что Звезды ей что- то утешительно шепчут, что однажды они могут вмешаться и забрать ее отсюда навсегда.. Под этот звездный шепот она часто засыпала прямо в кресле. А на рассвете ее будили птицы. И она успевала забраться в постель до того, как появится гувернантка.
* * *
А потом появился Тот Человек. Она не запомнила его имени, даже не подняла глаз, когда ее представляли.. С заученной скромностью поздоровавшись, привычно отошла и присела у окна с книгой в руках.. Как обычно, погрузилась в свои мысли. Но вскоре почувствовала на себе изучающий взгляд. Это не было чем-то новым. Удивительно было то, что этот взгляд был совсем не похож на те, что ей приходилось встречать раньше. Она даже позволила себе коротко взглянуть из-под ресниц, чтобы убедиться, что не ошибается. Да, он, действительно, посматривал на нее с большим интересом. Но в этом взгляде не было ничего, что ее так раздражало. Мужчина не изучал ее внешность, не оценивал. Он словно пытался всмотреться и увидеть то, что происходило у нее внутри. Это беспокоило, но не было неприятным..
Он обсуждал с отцом что-то насчет намечавшихся городских мероприятий. И она только сейчас обратила внимание, что, обычно надменный на людях отец, был несвойственно себе любезен и услужлив. Мать же и вовсе являла собой образец доброты, внимания и сладости.. Настолько, что, извинившись, лично направилась похлопотать о чае..
Читать под этими пронзительными взглядами было невозможно. Девушка тихонько встала и подошла к окну, устремив глаза к морю.
Отцу понадобилось что-то взять в кабинете, и он ненадолго вышел. Позади послышались легкие шаги, она почувствовала остановившегося неподалеку у того же окна человека и через некоторое время услышала:
- Простите меня, юная леди, что прерываю ваши мысли. Но вам не кажется это не совсем правильным?
"Юная леди" приятно шевельнулось внутри воспоминанием о недавней проказе, но она повернулась на голос, вопросительно глядя на стоящего рядом и тоже глядящего в морскую даль статного, немолодого уже человека..
- Что неправильно? Море?,- удивленно переспросила, следуя его взгляду и пытаясь уловить мысль.
- Нет, что вы. С морем всегда все в порядке, - улыбнулся он, повернув лицо и глядя на нее ласковыми внимательными глазами. - Неправильно то, что у такого юного создания почему-то очень печальные глаза и недетская задумчивость.. Разве ваш возраст и жизнь не предполагают радости и легкомыслия?
В его глазах было столько искреннего участия, тепла и света, что от них не хотелось отводить взгляд. Вот так бы стоять, слушать и смотреть.. Она еще не встречала таких людей. Даже не знала, что чьи-то глаза могут, согревая, заглядывать прямо в душу
Ответить она не успела. Вернулся отец. Незнакомец склонил голову, извиняясь за оборванный разговор, и направился ему навстречу. Она слышала, как он поблагодарил отца за знакомство с его "чудесной дочерью". Попутно заметив, что давно не встречал такой умной и милой девушки.
Она бы сочла это за издевательство. Потому что чувствовала себя глупейшим образом. Но вспоминая глубину его глаз, светившихся добротой, чувствовала, что он говорит это искренно. Что было странно и приятно. А внутри ласковым котенком еще долго шевелилось тепло от этой беседы с удивительным человеком, и это тепло само сложилось в ранящую мысль: "Почему это не мой отец? Почему мой отец не такой?"
* * *
И вдруг через несколько дней сияющая мать объявила ей о предстоящем замужестве.. Что она должна помнить недавно бывшего у них человека. И радоваться, что он почему-то ее высоко оценил. А теперь хочет женить сына.
Слово "оценил" покоробило, но она промолчала, задумавшись о том, кого мать неостановимо восхваляла.. Никогда и никто не обращал внимания на что-нибудь, кроме ее внешности и "талантов". Тот человек был первым, заглянувшим ей в душу.Он был чужим и незнакомым, но за несколько минут оказался ближе и роднее семьи. Как это было возможно, она не понимала. И ей все больше хотелось снова оказаться рядом с ним. Теперь ей такая возможность предоставлялась.
-Но ведь там еще и сын? И с ним нужно будет жить.. Как? Хотя... у такого человека не может быть плохого сына. Но тогда у меня тем более нет права на это замужество. Что, если я уже не смогу его полюбить..Если бы он был похож на....
Легкий румянец пробежал от этих мыслей по задумчивому лицу..
А мать, настороженная молчанием, оборвала свою речь и с серьезной озабоченностью отчеканила:
- Надеюсь, ты не собираешься и сейчас артачиться? Да будет тебе известно, что еще раз у тебя такой партии никогда не будет. Мы по одному только происхождению рядом с этими людьми и близко не стояли.. Не говоря обо всем остальном.. Что ты о себе возомнила? Счастлива должна быть, что на тебя вообще внимание обратили, а тут замужество предлагают.. Ты не посмеешь отказать! Это будет прямым доказательством твоей умалишенности.
Дочь все еще молчала. Бросив на мать взгляд, скрыть отвращение в котором не смогла, и буркнув себе, что "мы" по "происхождению" даже рядом с рыбаками не стояли, девушка отошла к окну и вернулась к своим раздумьям..
А мать, не слыша вразумительного ответа, протянула ей фотографию.
- Посмотри, от кого ты отказаться собираешься!
Мысли не прерывались, а рука автоматически протянулась и взяла фото. Девушка бросила на него взгляд и остолбенела..На фото был "Медведь", как мысленно она окрестила того молодого человека, с которым уже не раз сталкивалась во время своих прогулок-побегов, когда едва успевала исчезнуть прежде, чем ее кто-нибудь узнает, и о котором почему-то в последнее время думала чаще, чем это было позволительно юной особе..
Первый шок прошел, и ее вдруг захлестнул стыд от того, при каких обстоятельствах она его встречала и за то, как себя вела.. Это невозможно будет пережить..
Она резко повернулась к матери и спросила:
- А сам молодой человек видел и знает, на ком его женят?
- Странный вопрос. Полагаю, что да. Хотя предложение поступило от его отца.
- И он хочет на мне жениться?? Сам???
- Ты так говоришь, как будто он на уродливой калеке решил жениться, - защебетала мать, почувствовав небезразличие в словах дочери и сразу повеселев.- Конечно, будет хотеть,- вцепившись в руку и подводя девушку к зеркалу, продолжала она,- Посмотри, какая ты стала красавица! До свадьбы последний загар сойдет и вовсе будет глаз не оторвать.. А уж как мы тебя нарядим..
- Хорошо! - оборвав материнскую болтовню, сказала она.- Я согласна.
И пока мать причитала в счастливой эйфории, в юной голове созрело окнчательное решение : "Если уж и умереть, то лучше от стыда рядом с теми людьми, чем от тоски с этими."
* * *
Свадьбу и все, что происходило потом, она помнила как сквозь сон. Мучительный стыд не позволял поднять глаз. Волнение предательски сковывало язык. Перед глазами все уплывало, и она боялась, что или провалиться сквозь землю, или потеряет сознание от стыда. Но волшебным образом каждый раз в момент, когда ей казалось, что сейчас она упадет и опозорится окончательно, крепкая рука поддерживала ее, вовремя подставив локоть, на который можно было опереться. Ощущая тепло этой руки, она и вовсе замирала и думала, что этот стыд не уйдет никогда.. За свое поведение, пусть о нем и знал лишь он один, за свою мать, которая фонтанировала счастьем так, что это становилось неприлично. За то, что в недолгом разговоре с отцом жениха, которому зачем-то понадобилось самому услышать ее согласие, она позволила себе попросить. Попросить свадьбу поскромнее, насколько возможно.
И как она была благодарна, что все закончилось быстро и они уехали подальше от всех свадебных и городских торжеств в один из отдаленных родовых замков. Он был небольшим, но живописным и уютным. Муж был внимателен, заботлив, тактичен. И навязывать свое общество не стал. И за это она тоже была благодарна. Ей нужно было время прийти в себя, разобраться в себе. И она это сделала довольно быстро. Побороть невозможно было только стыд. Хотя муж ни единого раза ни словом, ни жестом, ни намеком не напомнил ей о тех случайных встречах в городе..
Да еще эта вездесущая гувернантка, которую мать-таки умудрилась отправить с ними, задурив всем голову своми речами о "болезни нервного свойства", которая "с возрастом, наверняка, пройдет"..
* * *
И вот она лежала в кровати уютной комнаты, перебирая пальцами мелкое кружево на сорочке (теперь она уже не боялась себе признаться, что любимого) мужа и думая о том, что у нее будет совсем другая жизнь. Настоящая. А та, прошлая, была чужой. И она постарается о ней больше не вспоминать. И даже знает, что попросит у мужа, когда он снова скажет, что хочет сделать подарок. Чтоб они просто остались вдвоем. И никаких гувернанток даже на горизонте.
От мысли про "остаться вдвоем" она снова покраснела, но уже заулыбалась.
Решив, что ничего с этим стыдом делать не надо,а надо просто собираться к завтраку. Потому что кто-то ее там очень ждет. В этом она была уверена.
Он был молод, умен, знатен, любим людьми, успешен во всем, с чем соприкасался; хорош собою, если, конечно, невероятную притягательность его внешности можно было охарактеризовать словом "красив". Словом, мечта. Но сейчас это все было неважно. Он бродил в ночной тишине по темному кабинету, скрестив руки на груди и задумчиво поглядывая то на подрагивавший огонек свечи, то на блестевшие золотом переплеты старинных книг. Иногда останавливался у высокого окна с тяжелыми портьерами и, потирая рукой выдающиеся скулы и подбородок, пристально смотрел на звезды..
Нет, он не искал там ответа, не просил у них совета.. Он просто смотрел, как делал это с раннего детства, и думал. Сейчас, даже не думал, перебирал в голове те немногие воспоминания, что стали ему дороги, и снова возвращался мыслями к своей женитьбе.
* * *
Что он помнил? Первую встречу.
О да, ее он запомнил хорошо.. Полгорода сбежалось на пристань взглянуть на Прибывших. И они не обманывали ожидания праздных зевак - шествовали героями. Как было не дать легкого тычка оказавшемуся на пути заносчивому сорванцу, которого больше интересовало море. Живо жестикулируя и в чем-то убеждая парочку дружков, он перетягивал их взоры с "героев" именно туда, к накатывавшим на песок волнам..
Тычок. Резкий разворот. Слетевшая соломенная шляпа.Рассыпавшиеся по плечам волны золотистых волос и глаза.. оттенка морской бирюзы сердитые глаза.. Потом брошенное краткое "Медведь!" и мгновенное исчезновение в толпе вместе с подхваченной шляпой.
Он и сегодня не мог бы сказать, от чего тогда остолбенел больше: от неожиданности своей ошибки или от пронзительного взгляда ее глаз.
С него смеялись. Но он мог себе позволить просто не обратить на это внимания.
Другое воспоминание вызвало невольную улыбку у него самого.
Отец попросил заглянуть в городе к одному из Старейшин и передать бумаги. Визит не был официальным, потому он рассчитывал быстро освободиться и пройтись по улочкам утопавшего в зелени городка к морю. Последнее время прогулки в одиночестве стали для него обычным делом..
Подойдя к красивому дворцу из белого камня, молодой человек решительно зашагал к главному входу вдоль высокой, местами увитой цветами, ограды. По другую сторону ограды росли деревья, за ними угадывался парк.
У одного особо развесистого дерева, ветви которого склонялись на узорчатую решетку, его остановил легкий шорох почти над головой. Подняв глаза и отведя рукой сразу несколько крепких веток, он увидел высоко среди листвы того же глазастого "сорванца" в соломенной шляпе. Удобно устроившись среди ветвей и болтая босыми ногами, непоседа лакомилась чем-то сочным, устремив глаза, видимо, по привычке, куда-то вдаль..
- Прошу прощения, юная леди..
Договорить не успел. Девушка вздрогнула, одна из ветвей хрустнула. Он было сделал движение вперед в стремлении подхватить ее и уберечь от падения. Но она удержалась сама, умудрившись не выронить даже надкусанный плод. Дерево явно было знакомым, а дело привычным.
Ситуация была дурацкой, если не сказать неприличной. Но уйти он не мог.
- Я могу узнать, что вы там делаете?
- Можете. Сижу и ем. Если вам оттуда не видно..
Дерево слегка задрожало от звонкого веселого смеха.
- Можно узнать, почему на дереве?
- Потому что отсюда море видно лучше всего..
- Море?? А разве..
Закончить фразу снова не удалось. Где-то у дворца послышались женские голоса. Девушка неприметно вздрогнула и быстро спустилась вниз. Прежде, чем исчезнуть, она вынырнула из листьев и, обдав его бирюзой лучистых глаз, прошептала:"Тссс, меня здесь не было. И вы меня не видели. Пожалуйста."
Он ничего не обещал, да и не успел бы этого сделать, но говорить владельцам дворца о "покушениях" на их парк все же не стал. Тем более, что при всем их желании вызвать у него симпатию, от визита к этим людям осталось не очень приятное впечатление .
Затем были еще прогулки. Его словно магнитом тянуло в эту прибрежную часть городка. Еще несколько мимолетных встреч. Обдающие солнечным теплом глаза и звонкий смех. И всегда быстрое исчезновение..
* * *
А потом разговор с отцом. О женитьбе. Случись это пару месяцев назад, откликнулся бы со всей готовностью. Отец разбирался в людях и любил его. Молодой человек знал, что выбор отца был бы идеальным. Но сейчас на сердце была легкая пустота. И он медлил с ответом. Выждав минуту, отец протянул ему небольшую фотографию, с которой на юношу неожиданно взглянули знакомые бирюзовые глаза. Но перед ним был уже не забывший о приличиях сорванец в соломенной шляпе, Стройная девушка, затянутая в красивое платье и с уложенными в прическу волосами смотрела с фотографии тем же ясным, но холодным взглядом. После недолгой паузы и внутренне больше удивляясь собственному хладнокровию и отрешенности, чем увиденному на фото, он, наконец, произнес, обращаясь к отцу:
- Хорошо. Я могу попросить об одном условии?
- Говори.
- Девушка должна дать согласие на этот брак сама.
Отец пристально на него взглянул.
- Ты сомневаешься, что она будет счастлива с тобой?
- Я сомневаюсь, что ее родителей заботят ее чувства и желания.
Отец задумался лишь на пару секунд..
- В этом ты, пожалуй, прав.
Этот короткий разговор решил судьбу. Отец согласился с разумностью условия. А дальше все происходило, как с этим разговором. Внутри за время своей женитьбы он прожил словно несколько разных жизней, а внешне все выглядело сдержанно и довольно безучастно..
* * *
Теперь он женат. Но вот так свою женатую жизнь он не представлял себе никогда. Сколько дней они живут бок о бок, ходят по одним лестницам и коридорам, сидят за одним столом, гуляют порой в одном парке, а ему ни разу даже не удалось поговорить с женой так, как давно хотелось.. Он думал о той девушке-сорванце с лучистыми глазами и заливистым смехом, а видел перед собой тихое, не поднимающее глаз, робкое создание. Да еще вездесущая гувернантка, от молчаливого присутствия которой становилось не по себе. Конечно, он был предупрежден о болезни своей избранницы и понимал необходимость подобного присутствия, но с невольной неприязнью к этой особе поделать ничего не мог. От всегда задумчивого вида юной жены, казавшегося ему печальным, молодой человек непривычно для себя терялся и искал возможность как-то это все разрешить.
В том, что занимавшая его мысли девушка согласилась на замужество по своей воле, он был уверен. Отец обещал проследить, а в нем можно было не сомневаться. Но откуда и почему такая отчужденность? Этого он пока не понимал.. Потому в который раз, отвлекаясь от дел и бумаг, он стоял у окна в ночном кабинете и задумчиво смотрел на звезды.
* * *
Дверь не скрипнула. Он просто почувствовал какой-то легкий воздушный толчок и мгновенно повернулся. Она вошла. Одета в то же платье, в котором была за ужином.
Не ложилась. Пришла? Мгновение ему казалось, что это лишь ночное видение. Но она не исчезла. Преодолевая смущение, она заговорила о чем-то. Подошла к книгам и, поглаживая пальчиками золотое тиснение на взятом в руки томике, говорила и спрашивала.. и снова говорила.
Впервые с момента свадьбы он увидел перед собой живое лицо, мыслящие и не прячущиеся от него глаза того "сорванца". А милая улыбка и теплый разговор быстро развеяли его сомнения в правильности женитьбы. Несчастлива она не стала. И одним своим появлением сейчас сняла с его души тяжелый камень.
Говоря о чем-то, она тоже подошла к окну. И вдруг замолчала. Потом еле слышно произнесла:
- Звезды.. они живые. И море.. Море. Вы ведь бывали в море?
- Да, - ответил он так же тихо. И потом добавил,- мы скоро там будем. Я обещаю.
Она повернулась, Посмотрела в глаза, которые светились почти такой же добротой, как и у его отца, сделала небольшой шаг навстречу и, приподняв лицо, чтоб не потерять этот взгляд, сказала:
- Спасибо.
Молодой человек не заметил, как обнял за плечи и прижал ее к себе. Да и девушка не поняла, как руки скользнули под расстегнутый сюртук и сцепились в крепкий замок у него за спиной. Так и стояли. То ли несколько мгновений, то ли Вечность.. Она - спрятав лицо на его широкой груди и не размыкая рук, и Он - прижавшись щекой к ее волосам и словно боясь своей силой повредить хрупкую фарфоровую статуэтку,.. Это не были чувственные или любовные объятия. В них было что-то детское, трогательное, болезненно-сиротское, что было тем более странно, что у обоих были родители..Но уж так случилось. Два глубоких сиротства нашли друг друга.
Он очнулся первым и, предлагая руку, прошептал:
- Пойдем со мной?
После мелькнувшего в глазах секундного замешательства почувствовал в своей руке теплую ладонь и услышал:
- Да.
В темном кабинете осталась лишь догорающая свеча, а молодые люди уже были в ночном парке у небольшого озера. Стояли на каменных ступенях уединенной беседки и снова смотрели на Звезды, которые были здесь ближе и ярче. Слушали плеск воды и шелест листьев, дышали свежестью ветра и ароматами цветов и трав.
Он обнимал чуть подрагивавшие плечи и тонул в глазах, читая в них доверие и благодарность, и - да.. сейчас он был уверен, что и любовь тоже. Любовь в них не просто была, она светилась и рвалась наружу, куда-то ввысь, увлекая и его к Звездам..
* * *
Еще не до конца проснувшись и оглядывая уже привычную комнату, она пыталась понять, было ли сном все то, что ее сейчас переполняло..
Остановив взгляд на лежащем поперек кресла платье и автоматически отметив необычность этого, девушка перевела глаза на себя и вдруг густо покраснела.. На ней была белоснежная мужская сорочка, мгновенно вернувшая ее ко всему, что произошло минувшей ночью. Сорвавшуюся лавину мыслей и эмоций нужно было остановить и привести в какой-то порядок. А потому, зарывшись поглубже в тепло этой белизны, еще хранившей аромат своего хозяина, она задумалась.
В ней сейчас было все : и понимание того, что мучительная ситуация, наконец, разрешилось; и уверенность в том, что ее любят и никогда не обидят; и бесконечная благодарность не только за то, что вчера он увел ее из кабинета не куда-нибудь, а к цветам и травам, к ветру и воде, к звездам - ко всему, что было близким и настоящим, но и благодарность за то, что после всего, чему должно было случиться, он позволил ей проснуться в одиночестве, хоть немного избавив от жгучего стыда, с которым она ничего не могла поделать. Этот стыд жег ей сердце с того момента, как она увидела протянутое матерью фото жениха, не отпускал ее во время свадьбы и после переезда. И вот сейчас захлестнул новой волной. Хотя у этого стыда и появились новые оттенки. Если раньше ей было невыносимо вспомнить те случайные встречи и неприличность своего поведения, то сейчас это было что-то новое, от чего ее щеки заливала краска и она не могла представить, как теперь сможет посмотреть ему в глаза.. Тем более, что она совсем не понимала, когда и как она оказалась у себя в комнате. Последнее, что она помнила, это убаюкивающие шелест листьев и плеск воды, журчание тихого голоса в ее волосах, сильные ласковые руки и Звезды над головой, изредка мерцавшие на прощание, уступая их обоих рассвету.
Она пыталась представить, как люди обычно справляются с таким стыдом, но придумать, как себя теперь вести, так и не смогла, потому что в дверь постучали, и вошла гувернантка. Пожелав доброго утра и напомнив о планах на день, она недовольно покивала головой, поднимая брошенное на кресло платье, и спросила о самочувствии.
Сославшись на головокружение, девушка попросила принести чая и дать ей немного времени побыть одной. Женщина согласно поклонилась и вышла.
А юная хозяйка комнаты, глядя на закрывшуюся за темно-коричневым платьем дверь, невольно вернулась мыслями к своей жизни в родительском доме..
* * *
Родительский дом. Странно, но к этому дому она испытывала большую привязанность, чем к самим родителям. Они не сделали ей ничего плохого. Баловали нарядами и игрушками..
Однако теперь, встретив в жизни совсем других людей, она могла точно сказать, в чем была проблема. Родители ее не любили. Дочь была для них дорогим товаром, о котором заботятся в ожидании достойного покупателя. Очень отчетливо девочка поняла это лет в четырнадцать, когда ее стали представлять приходившим к отцу. Более того, им с матерью необходимо было тоже сидеть в светлой гостиной, пока отец занимал гостя беседой.. Такие визиты были неприятностью, которую приходилось терпеть. И она терпела. Склонившись над книгой или вышивкой, старалась не думать о том, что ее рассматривают, а, может, и прицениваются.. Хуже всего было, если ее просили сесть к инструменту. Повышенное внимание в такие моменты было невыносимо..
Потом она вспомнила мать, ее холодные нравоучения, вечные переживания о красоте, свои горькие слезы детского одиночества за тяжелым занавесом в глубине кулис домашнего театра. Зачем и когда во дворце построили этот театр, она не знала. Им никто никогда не пользовался. Но это было одной из тайных радостей ее детства. Забираться в небольшую костюмерную, перебирать наряды, многие из которых уже изрядно обветшали, и давать волю своему детскому воображению. Именно там она и нашла какой-то мальчишеский наряд, в котором позже умудрялась прошмыгнуть в дворцовый парк и уже там наиграться вволю среди деревьев и цветов без страха запачкать или измять платье. Потом нашла там же и шляпу..
А когда в парке уже все было исследовано и знакомо, глаза сами стали уносить ее туда, где так заманчиво плескалось море.
- А если..? Это же совсем рядом. Я только немного поброжу у воды и быстренько назад. Ведь никто не узнает..
Один раз залетев в светлую непокорную головку, эта мысль больше не уходила. Да и реализация ее долго ждать себя не заставила.. И все сошло с рук. Она даже не заметила, как успела подружиться с рыбаками. Нашлись и пару бойких товарищей среди их детей.. Такие прогулки становились чаще, дольше и смелей, но девочка этого не замечала. Она знала, что родителей больше беспокоит ее присутствие, чем отсутствие рядом с ними, и умудрялась вовремя возвращаться.. До поры, до времени..
Однажды ее хватились. Не обнаружив дочери во дворце , мать направила поиски в парк, заранее готовя возмущенную речь о неприлично загоревших руках и лице. Но, увидев одежду вынырнувшей из зарослей парка прямо у нее перед носом дочери, остолбенела, забыв о загаре и о том, зачем ее искала.
Да, это был скандал. Такой, каких не было ни до, ни после. Мать отчитывала, рыдала, взывала к Небу, пробовала терять сознание.. Как могла их неблагодарная дочь позволить себе слоняться по парку в таком виде.. А если кто-то увидит и об этом узнают? Но девочка, на удивление всех, оказалась непробиваема. Ей нравится гулять в парке только так. И если это запретят, то она больше никогда не выйдет не только из дома, но даже из своей комнаты. Отец был молчалив и до странности пристально вглядывался в дочь. Словно узнавал что-то и хотел это отогнать от себя прочь..
Девочка победила. Она по-прежнему терпеливо пережидала сидение в гостиной во время визитов. А ее на время оставили в покое с прогулками в парке. О том, что было бы, узнай они о побегах к морю, даже думать не хотелось. Но эти побеги стали редкими и короткими.. Играть с огнем было нельзя. Тем более, что мать все чаще стала списывать эту "ненормальность" на "нервное заболевание сродни лунатизму".. Именно так она это преподнесла женщине, взятой специально присматривать за "нездоровой девочкой".
Эта гувернантка, как ее определила мать, стала настоящим испытанием. Тихая, молчаливая, серьезная, всегда затянутая в скромное платье какого-нибудь коричневого оттенка, она странной тенью постоянно оказывалась рядом и вежливо интересовалась самочувствием.. А когда ознакомилась с дворцом и парком, то любые прогулки стали нервным испытанием и, в конце концов, практически прекратились. Зато сидения в гостиной в дни визитов становились все чаще. Девушка ушла в себя, задыхаясь от такой жизни. Ей казалось, что проживи она еще несколько дней так, как последние недели, и она погибнет. Спокойно и легко ей было только ночью, когда усаживаясь в кресло у распахнутого окна, она смотрела на Звезды. Ничего не просила, ни на что не жаловалась. Просто смотрела и тихо утирала катившиеся по щекам слезы. Ей хотелось умчаться туда, ввысь. И порой казалось, что Звезды ей что- то утешительно шепчут, что однажды они могут вмешаться и забрать ее отсюда навсегда.. Под этот звездный шепот она часто засыпала прямо в кресле. А на рассвете ее будили птицы. И она успевала забраться в постель до того, как появится гувернантка.
* * *
А потом появился Тот Человек. Она не запомнила его имени, даже не подняла глаз, когда ее представляли.. С заученной скромностью поздоровавшись, привычно отошла и присела у окна с книгой в руках.. Как обычно, погрузилась в свои мысли. Но вскоре почувствовала на себе изучающий взгляд. Это не было чем-то новым. Удивительно было то, что этот взгляд был совсем не похож на те, что ей приходилось встречать раньше. Она даже позволила себе коротко взглянуть из-под ресниц, чтобы убедиться, что не ошибается. Да, он, действительно, посматривал на нее с большим интересом. Но в этом взгляде не было ничего, что ее так раздражало. Мужчина не изучал ее внешность, не оценивал. Он словно пытался всмотреться и увидеть то, что происходило у нее внутри. Это беспокоило, но не было неприятным..
Он обсуждал с отцом что-то насчет намечавшихся городских мероприятий. И она только сейчас обратила внимание, что, обычно надменный на людях отец, был несвойственно себе любезен и услужлив. Мать же и вовсе являла собой образец доброты, внимания и сладости.. Настолько, что, извинившись, лично направилась похлопотать о чае..
Читать под этими пронзительными взглядами было невозможно. Девушка тихонько встала и подошла к окну, устремив глаза к морю.
Отцу понадобилось что-то взять в кабинете, и он ненадолго вышел. Позади послышались легкие шаги, она почувствовала остановившегося неподалеку у того же окна человека и через некоторое время услышала:
- Простите меня, юная леди, что прерываю ваши мысли. Но вам не кажется это не совсем правильным?
"Юная леди" приятно шевельнулось внутри воспоминанием о недавней проказе, но она повернулась на голос, вопросительно глядя на стоящего рядом и тоже глядящего в морскую даль статного, немолодого уже человека..
- Что неправильно? Море?,- удивленно переспросила, следуя его взгляду и пытаясь уловить мысль.
- Нет, что вы. С морем всегда все в порядке, - улыбнулся он, повернув лицо и глядя на нее ласковыми внимательными глазами. - Неправильно то, что у такого юного создания почему-то очень печальные глаза и недетская задумчивость.. Разве ваш возраст и жизнь не предполагают радости и легкомыслия?
В его глазах было столько искреннего участия, тепла и света, что от них не хотелось отводить взгляд. Вот так бы стоять, слушать и смотреть.. Она еще не встречала таких людей. Даже не знала, что чьи-то глаза могут, согревая, заглядывать прямо в душу
Ответить она не успела. Вернулся отец. Незнакомец склонил голову, извиняясь за оборванный разговор, и направился ему навстречу. Она слышала, как он поблагодарил отца за знакомство с его "чудесной дочерью". Попутно заметив, что давно не встречал такой умной и милой девушки.
Она бы сочла это за издевательство. Потому что чувствовала себя глупейшим образом. Но вспоминая глубину его глаз, светившихся добротой, чувствовала, что он говорит это искренно. Что было странно и приятно. А внутри ласковым котенком еще долго шевелилось тепло от этой беседы с удивительным человеком, и это тепло само сложилось в ранящую мысль: "Почему это не мой отец? Почему мой отец не такой?"
* * *
И вдруг через несколько дней сияющая мать объявила ей о предстоящем замужестве.. Что она должна помнить недавно бывшего у них человека. И радоваться, что он почему-то ее высоко оценил. А теперь хочет женить сына.
Слово "оценил" покоробило, но она промолчала, задумавшись о том, кого мать неостановимо восхваляла.. Никогда и никто не обращал внимания на что-нибудь, кроме ее внешности и "талантов". Тот человек был первым, заглянувшим ей в душу.Он был чужим и незнакомым, но за несколько минут оказался ближе и роднее семьи. Как это было возможно, она не понимала. И ей все больше хотелось снова оказаться рядом с ним. Теперь ей такая возможность предоставлялась.
-Но ведь там еще и сын? И с ним нужно будет жить.. Как? Хотя... у такого человека не может быть плохого сына. Но тогда у меня тем более нет права на это замужество. Что, если я уже не смогу его полюбить..Если бы он был похож на....
Легкий румянец пробежал от этих мыслей по задумчивому лицу..
А мать, настороженная молчанием, оборвала свою речь и с серьезной озабоченностью отчеканила:
- Надеюсь, ты не собираешься и сейчас артачиться? Да будет тебе известно, что еще раз у тебя такой партии никогда не будет. Мы по одному только происхождению рядом с этими людьми и близко не стояли.. Не говоря обо всем остальном.. Что ты о себе возомнила? Счастлива должна быть, что на тебя вообще внимание обратили, а тут замужество предлагают.. Ты не посмеешь отказать! Это будет прямым доказательством твоей умалишенности.
Дочь все еще молчала. Бросив на мать взгляд, скрыть отвращение в котором не смогла, и буркнув себе, что "мы" по "происхождению" даже рядом с рыбаками не стояли, девушка отошла к окну и вернулась к своим раздумьям..
А мать, не слыша вразумительного ответа, протянула ей фотографию.
- Посмотри, от кого ты отказаться собираешься!
Мысли не прерывались, а рука автоматически протянулась и взяла фото. Девушка бросила на него взгляд и остолбенела..На фото был "Медведь", как мысленно она окрестила того молодого человека, с которым уже не раз сталкивалась во время своих прогулок-побегов, когда едва успевала исчезнуть прежде, чем ее кто-нибудь узнает, и о котором почему-то в последнее время думала чаще, чем это было позволительно юной особе..
Первый шок прошел, и ее вдруг захлестнул стыд от того, при каких обстоятельствах она его встречала и за то, как себя вела.. Это невозможно будет пережить..
Она резко повернулась к матери и спросила:
- А сам молодой человек видел и знает, на ком его женят?
- Странный вопрос. Полагаю, что да. Хотя предложение поступило от его отца.
- И он хочет на мне жениться?? Сам???
- Ты так говоришь, как будто он на уродливой калеке решил жениться, - защебетала мать, почувствовав небезразличие в словах дочери и сразу повеселев.- Конечно, будет хотеть,- вцепившись в руку и подводя девушку к зеркалу, продолжала она,- Посмотри, какая ты стала красавица! До свадьбы последний загар сойдет и вовсе будет глаз не оторвать.. А уж как мы тебя нарядим..
- Хорошо! - оборвав материнскую болтовню, сказала она.- Я согласна.
И пока мать причитала в счастливой эйфории, в юной голове созрело окнчательное решение : "Если уж и умереть, то лучше от стыда рядом с теми людьми, чем от тоски с этими."
* * *
Свадьбу и все, что происходило потом, она помнила как сквозь сон. Мучительный стыд не позволял поднять глаз. Волнение предательски сковывало язык. Перед глазами все уплывало, и она боялась, что или провалиться сквозь землю, или потеряет сознание от стыда. Но волшебным образом каждый раз в момент, когда ей казалось, что сейчас она упадет и опозорится окончательно, крепкая рука поддерживала ее, вовремя подставив локоть, на который можно было опереться. Ощущая тепло этой руки, она и вовсе замирала и думала, что этот стыд не уйдет никогда.. За свое поведение, пусть о нем и знал лишь он один, за свою мать, которая фонтанировала счастьем так, что это становилось неприлично. За то, что в недолгом разговоре с отцом жениха, которому зачем-то понадобилось самому услышать ее согласие, она позволила себе попросить. Попросить свадьбу поскромнее, насколько возможно.
И как она была благодарна, что все закончилось быстро и они уехали подальше от всех свадебных и городских торжеств в один из отдаленных родовых замков. Он был небольшим, но живописным и уютным. Муж был внимателен, заботлив, тактичен. И навязывать свое общество не стал. И за это она тоже была благодарна. Ей нужно было время прийти в себя, разобраться в себе. И она это сделала довольно быстро. Побороть невозможно было только стыд. Хотя муж ни единого раза ни словом, ни жестом, ни намеком не напомнил ей о тех случайных встречах в городе..
Да еще эта вездесущая гувернантка, которую мать-таки умудрилась отправить с ними, задурив всем голову своми речами о "болезни нервного свойства", которая "с возрастом, наверняка, пройдет"..
* * *
И вот она лежала в кровати уютной комнаты, перебирая пальцами мелкое кружево на сорочке (теперь она уже не боялась себе признаться, что любимого) мужа и думая о том, что у нее будет совсем другая жизнь. Настоящая. А та, прошлая, была чужой. И она постарается о ней больше не вспоминать. И даже знает, что попросит у мужа, когда он снова скажет, что хочет сделать подарок. Чтоб они просто остались вдвоем. И никаких гувернанток даже на горизонте.
От мысли про "остаться вдвоем" она снова покраснела, но уже заулыбалась.
Решив, что ничего с этим стыдом делать не надо,а надо просто собираться к завтраку. Потому что кто-то ее там очень ждет. В этом она была уверена.