Ильдар Абузяров "ФИНСКОЕ СОЛНЦЕ"
1
Цоканье каблуков, цоканье бокалов и рюмок, цоканье зубов и языков. Кроме прачечной в цоколе серого “Дома” располагается несколько офисов, небольших магазинов и кафе “Спасательная шлюпка”, которое своими деревянными, с нагелями, скамьями и с дырками-иллюминаторами под потолком напоминает утлое суденышко - вдруг у кого-то случится душевная авария или пробоина в личной жизни.
Кафе-шлюпка принадлежит местному шоумену Арти Шуллеру. В нем не раз уходил в плаванье по алкогольным рекам и морям Алко, о чем порой догадывалась его жена Хяйме. А еще здесь частенько засиживались до утра сантехник Каакко и электрик Исскри. Бывали в кафе многие жильцы Нижнего Хутора, потому что здесь умеренные цены и обстановка вполне приятная. В любой момент можно встретить интересного собеседника и радушного официанта Барри. В народе кафе называют “Спасательные шлюшки”, потому что здесь, бывает, можно найти и отдушину на ночь.
Если летом в сером доме открыть окна, то слышны девичий хохот и выкрики загулявших. Но сегодня тихо. Потому что сегодня из безбашенной молодежи в кафе заседают только летящий поэт Авокадо и его новая муза Папайя…
Поэт смотрит на девушку влюбленными глазами. Этот кроткий взгляд не раз помогал ему завоевывать женские сердца. Он ничего не заказывает, потому что у него мало денег. Он только тихо вздыхает и смотрит на Папайю. Папайя в это время тянет мохито через трубочку.
Поэт подходит к самовару и в третий раз наливает в чашку кипятку. Бармен Вискки протирает запотевшие стаканы и время от времени кидает запотевший презрительный взгляд на Авокадо и его спутницу.
Вообще-то местного поэта по паспорту зовут Лирри Каппанен. Но кому нужен поэт с такой фамилией! Вот Лирри и решил, беря пример с Алексиса Киви, назвать себя Авокадо. К тому же, когда Лирри принес свои стихи в поэтическую студию, руководитель, взглянув на фамилию Каппанен, скептически поморщился.
- Это ваше личное дело, как называться и называть. Вы можете быть Говном, а первый сборник стихов назвать “Херня”, но я бы на вашем месте крепко подумал над псевдонимом. От этого зависит ваша литературная судьба.
Вот Лирри и надумал подражать Киви Алексису не только в стихосложении, но и в судьбе. Когда-нибудь он найдет себе женщину старше на двадцать лет и будет за ее счет пить мохито. А пока он влюблен в Папайю, и ему приходится нервно ерзать на стуле: а не затерялась ли в складках кармана какая-нибудь монетка?
С Папайей они познакомились в поэтической студии. На самом деле Папайю зовут Вирши, но Авокадо решил взять выше. Раз он Авокадо, значит, и девушка у него должна быть с необычным именем. В силу художественного вкуса Папайя корчит из себя знатную леди. Сигаретку она курит через мундштук, напитки пьет через трубочку. Осанка у Папайи величественная. А прежде чем войти в артистическое кафе, Папайя надевает кружевные митенки.
2
Да, иногда у барной стойки Вискки случаются настоящие митинги. Потому что на корму “Спасательной шлюпки” набивается много народа, будто шлюпка подбирает вывалившихся за борт Ноева ковчега. А таковых из всех жителей Нижнего, что решились спастись, будет ровно половина. Чаще всего аншлаг из желающих спастись происходит, когда в шлюпке лабает на гитаре, словно она единственное весло, Рокси Аутти. Вот он кладет свою гитару, засучивает рукава и подходит к барной стойке. А там вертятся на крутящихся стульях Хилья и Вилья. Они знают, что если Рокси напьется, он может угостить и их. Но Рокси только получил свой гонорар и только еще заказывает свою первую порцию перцовки, к которой по прейскуранту положена одна закусочка - канапе с янтарным сыром и изумрудной виноградинкой. Рюмка Рокси на толстой ножке, сыр с виноградинкой на тоненькой шпажке. Рюмка выглядит в несколько раз массивней закуски. Одно слово - канапе.
Девушки с вожделением смотрят на то, как Рокси опорожняет рюмку. Пока Рокси не напился, им остается только вожделеть и мысленно примеривать одежку местной рок-звезды на себя. От перцовки они бы не отказались, а вот сыр им нельзя, потому что в спирте и так много калорий. Хилье и Вилье нужно держать себя в форме, потому что Вилья и Хилья - модели местного агентства “Вильдан”.
Вилья и Хилья мечтают удачно выйти замуж. Поэтому они сидят ближе к раздатку. Они выбрали правильный угол наблюдения. Отсюда виднее, какие женихи более достойны их стройных ножек. Вилья и Хилья зрят в самый корень денежного дерева.
Из-за того, что Вилья и Хилья постоянно отказывают себе в еде, они очень худые. Одна еще ничего - с попкой в виде двух чайных ложек с ручками. А другая совсем доходяга. Но даже она умудряется крутить своей задницей, как вилкой, накручивая на нее две вермишелины ног.
Время от времени то Вилья, то Хилья бросают взгляды на дверной проем. Они с нетерпением ждут местных бандитов Урко и Упсо. Но сегодня Урко нет. Его затащил давать ценные сведения в полицейском участке Криминале. Упсо тоже пока не видно.
3
Упсо не видно, потому что сегодня ему и не нужно, чтобы его кто-нибудь заметил. В этот момент Упсо сидит несколькими этажами выше в квартире у местного садовода Кустаа. В квартиру Кустаа Упсо проник незаконно. Отмычки, зажатые в перчатках, почти не звенели. Тапочки тоже не издавали лишних звуков.
Упсо шарил по чужой квартире в полной темноте, время от времени включая фонарик. Должен же Кустаа где-то прятать деньги от продаж на городском рынке баклажанов и патиссонов? В каком из мешков он хранит свои сбережения?
Упсо натыкался на один за другим ящики с пахучими яблоками, помидорами, огурцами. Он даже наткнулся на огромный патефон-патиссон. А вот на пахучие деньги пока набрести не мог.
Время от времени Упсо не удерживался и надкусывал овощи Кустаа. Надкусывал, пока у него не случился приступ диареи. Тут уж Упсо пришлось совсем не сладко. Мало того, что в незнакомой квартире ему приходится искать мешок с деньгами, так теперь ему еще надо искать комнату с двумя нулями.
Упсо изрядно перенервничал, прежде чем в темноте нашел толчок. И вот теперь он сидит и пускает “добрые ветры”, и сам же пугается своего громыхания. Всем известно, что Кустаа отправился на дачный участок. А если услышат соседи, то его возьмут с поличным - серебристой дверной ручкой от туалета и золотистой цепочкой от слива унитаза?
От страха Упсо начинает выделять влаги еще больше. Упсо считает, что это все от чрезмерного напряжения. Ему нужно о чем-то срочно подумать и отвлечься. Упсо берет с пола газету и читает объявление следующего содержания:
“Молодая вдова с барской неприметной красотой ищет работящего спутника жизни.
О себе: в.о., без вредных привычек, жильем обеспечена”.
“Хм, - хмыкает Упсо. - Давай рассказывай про в.о. Была бы ты - Во!, сидела бы ты без мужика! Было бы у тебя в.о., ты была бы уже давно замужем”. Где-то Упсо слышал, что вуз - это “выйти удачно замуж”.
4
Это объявление дала Сирка, хотя ее муж Пертти еще не умер. Но если он даже не умрет в ближайшее время, она все равно его бросит. Сирка вышла за Пертти, когда ей не было и двадцати пяти. Пертти старше Сирки на двадцать с лишним лет. Такой опытный галантный мужчина. Всегда опрятный и приятно пахнущий. Сирке нравились мужчины постарше. Они знали, как расшевелить огонь и раскочегарить печь.
К тому же Пертти обладал просторной квартирой в самом центре города. Он был успешным работником завода прицепов, затем перешел в крупную логистическую компанию. Занимался балансировкой самолетов. Пертти знал, где поддавить и подгрузить, а где ослабить натиск. Одним словом, опытный мужчина.
Завод прицепов встал из-за кризиса. Кому нужны прицепы, когда продажа автомобилей упала в несколько раз? Единственным прицепом Пертти была Сирка. Она вцепилась в него мертвой хваткой.
Но времена поменялись. Сирка давно бы ушла от Пертти. Единственное, что ее останавливало и смущало, это жилплощадь. Не будь у нее квартиры, кто позарится на ее барскую красоту?
Несмотря на частые приступы романтического настроения, Сирка прекрасно понимала, как устроен этот мир, и трезво оценивала свои силы. Да, шансов у нее маловато.
В кафе Сирка спускалась ближе к полуночи, когда мужчины были уже в изрядном подпитии, и им даже ужасный мир казался прекрасным. К тому же, сумерки загадочными тенями ложились на морщинистые веки Сирки.
5
Вот как сейчас, стоило Сирке войти в “Спасательную шлюпку”, как она, прищурив глаза, сразу оценила обстановку.
Из всех собравшихся ей больше всего подходили сцепившиеся в словесном танце седовласый писатель Оверьмне и лысый художник Кистти. Коньячные па сменяли па водочные.
- Скажи, вот ты меня читал? - спрашивал Оверьмне, наливая из графинчика водку.
- Зачем мне тебя читать? Я и так знаю, что ты напишешь. Я знаю, что ты гений в своем деле. А ты знаешь, что я гений в своем?
- Допустим, - закуривает Оверьмне. - Тогда почему меня не читают даже те, кто не знает, что я гений? Почему мои книги никто не покупает?
- Потому что они еще не знают, что ты гений. И потом, твое имя не вызывает доверия. Кому в мире интересен писатель с финской фамилией? Читателям бы французов и англичан прочитать, а тут еще ты лезешь на переполненный рынок. Ну у кого, скажи, вызовет доверие чухонец? Чему чухонец неумытый может научить любителя французского верлибра?
- И то верно. - Оверьмне пускает клубы дыма прямо в лицо Кистти, словно проверяет слова последнего на реальность.
- Истину тебе говорю. Ибо я спец в делах маркетинга, я столько рекламных плакатов намалевал, - доказывает свой профессионализм Кистти. - Пока не поздно, тебе надо взять звучный псевдоним и выходить на широкий рынок.
- Какой псевдоним? - Оверьмне заинтересовывается этим оборотом беседы.
- Здесь надо крепко подумать, - морщит лысый череп Кистти. - Давай будем исходить из места, в котором ты родился.
- Хм, я родился в поистине царских местах, - улыбается Оверьмне.
- О, идея! - щелкает пальцами Кистти. - Если ты из королевских мест, значит, можно назвать тебя корольком. Королек - птица певчая.
- Ты думаешь? - с недоверием смотрит на товарища Оверьмне.
- Я чувствую, что иду в правильном направлении. Смотри, королек - это у нас что? Птица? Но это еще и фрукт, у которого есть другое звучное иностранное название. Ну прямо как у Алексиса Киви!
- И какое же? - с каждым словом Оверьмне все больше заинтересовывается.
- Хурма! Советую тебе отныне называться Харитоном Хурмой. Звучно, красиво, многозначительно, в традициях Киви!
- Ты уверен? - сомневается Оверьмне.
- Сто процентов, - делает ноль пальцами Кистти.
- О! - переводя захваченный от находки дух, Кистти хватает рюмку этими же скругленными пальцами и опрокидывает ее в округленный рот.
- Каково! - щелкает пальцами Кистти, ища огурчик. - Хурма! И главное, с таким именем ты сможешь выйти на большой русский рынок, как братья Толстые.
- Ага, - подлетает к сладкой парочке официант Барри. - Записал: “хурма”. Еще что-нибудь?
Но Оверьмне и Кистти нет никакого дела до официанта Барри. Нет им никакого дела и до Сирки - слишком они увлечены друг дружкой.
- Ничего. Приду попозже. - Сирка выходит из стеклянных дверей кафе, чтобы скрыться за деревянными дверьми подъезда.
6
В доме более ста квартир. В одной из таких квартир живет муза Рокси - Кайса. Собственно, Рокси и согласился лабать на гитаре-весле в этом кафе ради Кайсы.
В наше неромантичное время как-то глупо петь серенады под окном. Но петь и признаваться в любви Рокси хочется. Вот он и надеется, что его стенания дойдут до ушей Кайсы через кровеносные сосуды дома и прочие каналы связи.
К себе в невольные аккомпаниаторы каждый вечер Рокси брал вентиляционные шахты и канализационные трубы. Такой вот вокально-инструментальный джаз-бэнд-ганг. В простонародье ВИЗГ.
Но сегодня до ушей Кайсы не доходят сладкие переливы гитары Рокси и его любовные признания. Сегодня будто в джаз-бэнд Рокси влился кто-то четвертый - незваный и непрошеный ударник.
“Да, кто-то крепко отравился в баре, - думает Кайса, - перебрал алкоголя. Наверняка это пошел в загул Урко!”
Кайса старалась соблюдать режим и ложиться рано, ибо здоровый, полноценный сон помогает сохранять красоту. Но сегодня бэки труб не давали ей сомкнуть глаз. К тому же еще и холодильник начал подпевать голосом Уитни Хьюстон.
Поворочавшись в постели, Кайса решается спуститься в бар и принять участие в столь бурном веселье. Полчаса у нее ушло на то, чтобы накраситься. Еще полчаса на то, чтобы выбрать платье.
За это время Рокси успел изрядно набраться. Обладая идеальным слухом, он тоже заметил присутствие в своем джаз-бэнде ударника.
“Неужели красавец Карри развлекается сейчас с моей милой Кайсой?” - Рокси подносил как раз очередную рюмку к губам, когда в отражении одной из граней рюмочки заметил вошедшую в бар Кайсу.
Та была, как всегда, неотразима, в черном, идеально выглаженном ладошкой коротком платье.
7
Из-за скошенного угла этот дом в простонародье часто называют утюгом. Он, и правда, похож на поставленный на попа утюг. Летом в жаркую погоду камни дома раскаляются так, что можно утюжить сложенные в стопку этажи других домов спального района.
А вот большому оригиналу писателю Оверьмне этот дом напоминает книжку с растопыренными обложками и страницами. Он частенько спускается в бар, чтобы поискать вдохновения. Впрочем, иногда писатель Оверьмне поднимается за вдохновением и в сам дом. А однажды писатель Оверьмне пришел и спросил у Ювенале: есть ли у нее цветок творчества.
- Есть, дорогой Оверьмне, - ответила, улыбнувшись, Ювенале, - правда, этот букет воображения с соцветиями метелок и кисточек я только вчера отдала художнику Кистти… Но ты не расстраивайся. Если хочешь, я выращу для тебя точно такие же цветы с пестрыми лепестками. И для Рокси могу вырастить такой же. Ты ему только скажи об этом. Пусть зайдет, если будет потребность получить вдохновение.
- Зачем мне точно такой же цветок, как у Рокси или как у Кистти? - обижался Оверьмне. - Чтобы я потом писал то, что уже нарисовал Кистти или спел Рокси? Кто тогда будет читать мои произведения, когда в той же книжке можно будет посмотреть картинки или прийти к Рокси и услышать все вживую. Нет, ты мне вырасти особенный. Или ты приберегла его для своего ненаглядного Аутти?
- Я привык писать все, как есть, - рассказывал писатель Оверьмне после того, как напился в артистическом кафе Арти Шуллера, - либо выдумывать. И я вам говорю, у Ювенале между ее цветами словно парят какие-то музы. Я отчетливо слышал их шептания. А поскольку я не привык писать “будто” или “словно”, то ничего конкретного я больше сказать не могу.
- Это не музы шепчутся. Это души, души всех нас собираются возле ее цветов по ночам, когда мы спим или мечтаем, - заметил Кистти. - Я сам их видел. Хотя цвета у них какие-то странные, какие-то полупризрачные. То ли они есть, то ли их нет. Но так рисовать я не могу.
Да, Кистти иногда видел души цветов Ювенале. Но единственный, кто слышал их, был Рокси.
8
Похожие, как близнецы, Атти и Батти сидят друг против друга и, кажется, играют в зеркальное отражение. Они одновременно поднимают свои стопки. Ставят на локти, опрокидывают. Полированная столешница отражает их лица. Зеркальный потолок отражает их лысины.
И наоборот.
Ибо Атти и Батти - солдаты. Но не просто солдаты. Плох тот солдат, что не хочет стать генералом. Атти и Батти - курсанты военного училища. В своей увольнительной они должны были собирать милостыню - стрелять сигареты и мелочь. Сигареты они должны были принести в кампус, на мелочь накупить винища и наркотического кактуса.
Но Атти и Батти, прежде чем вернуться в училище, решили развлечься сами. И вот они уже в “Спасательной шлюпке”, где надеются встретить пару веселых развязных девиц. Атти и Батти сначала выпивают для храбрости, затем озираются в поисках каких-нибудь подходящих девчонок.
Их взгляд привлекают Вилья и Хилья. Атти и Батти понимают друг друга с полуслова. Они, браво улыбаясь, резко, как по команде поднимаются со стульев, одновременно оправляют китель и ремень и с одной ноги направляются к Вилье и Хилье.
- Здравия желаем, товарищи девчонки! - берут под козырек Атти и Батти. Такое приветствие кажется им смешным.
Но Вилья и Хилья не разделяют их энтузиазма. Они, не сговариваясь, с презрением смотрят на молокососов. Что можно взять с курсантов в увольнительной? Нет, им подавай ухажеров посерьезней и побогаче. Вилья и Хилья тоже понимают друг друга с одного презрительного взгляда!
- Что какие кислые, девчонки? - спрашивает Атти.
- Полусладкого чилийского или сладкого аргентинского вина не желаете ли? - предлагает Батти.
После этого предложения Вилья и Хилья оживают. У Вильи страсть ко всему чилийскому. А Хилья жить не может без всего аргентинского. Почему бы, пока не появились Урко и Упсо, не выпить с мальчишками по бокалу аргентинского и чилийского?
- Можно! - соглашается Хилья.
- Но осторожно! - предупреждает Вилья.
- Бутылку лучшего чилийского вина! - кладет на стол все собранные деньги Атти.
- И кактусо-овощное ассорти! - накрывает руку товарища сверху Батти.
В этот момент Атти и Батти не думают, что они скажут старшим сослуживцам, когда вернутся в часть. Что они предъявят, когда старшие товарищи попросят у них предъявить чилийское вино и кактусо-овощное ассорти?
9
Зато о необходимости аргентинского вина постоянно думает Ванни. Ванни работала допоздна в спа-салоне, где в последнее время стали очень модны винные ванны. Экстракт вина добавляется в горячую ванну. Целлюлито-дренажные процедуры, одним словом, но стоит это удовольствие недешево.
У Ванни уже давно промокали сапоги, но она не решалась сказать об этом Тапко, все-таки двести пятьдесят марок на смену подошвы - не такие уж маленькие деньги, учитывая, что они потратились на ремонт ванной комнаты и до сих пор отдают долги. Добавить еще марок пятьдесят-сто пятьдесят - и можно было бы купить новые сапоги. А тут хоть разрывайся между ремонтом старой и покупкой новой пары. К тому же эти старые-новые сапоги - такая неудачная трата денег. От разрыва аорты-подошвы сапоги Ванни превратились в ванночки.
Расстроенная Ванни заходит в кафе, чтобы выпить горячего глинтвейна и согреться. Когда сапоги Ванни промокли, она шла и представляла, что в ее обуви и ванне полно вина. Да, она давно мечтала однажды полежать в джакузи с вином и пройти все процедуры, которые проходили богачки вроде Лийсы и Кайсы.
- Давно тебя не было видно, Ванни, - улыбается бармен Вискки. - С тех пор как вышла замуж, ты нас совсем не балуешь своими визитами.
- Да, замужняя девушка и свободная девушка - это не одно и то же, - горько усмехается Ванни.
- Да, - еще шире улыбается Вискки. - А по внешнему виду и не скажешь. Ты по-прежнему все такая же прелестница.
Вискки работал именно в этом баре, потому что знал, что в этом доме живет его первая и единственная любовь Ванни. Каждый вечер, идя на работу, он тешил себя надеждой встретить ее случайно. Каждое утро, возвращаясь с работы, он бросал взгляд на окна пятого этажа.
По улице стелился утренний туман, в который, ежась, будто стремился закутаться Вискки. Он знал, что где-то там сейчас спит Ванни, прижавшись к Тапко всем телом.
- Я ждал, когда ты придешь, - улыбается Вискки.
- Не напрасно ждал, - улыбается в ответ Ванни. - Вот я и пришла!
“Если бы я был ее мужем, то наполнял бы ей ванну шампанским каждый вечер”, - мечтал Вискки.
Но это были только его мечты. Пока Вискки готовил ей всего лишь горячий глинтвейн “Медовый с апельсином”. Добавляя всего 40-50 граммов красного виланьского вина в сто граммов индийского чая с ложкой меда, двумя палочками корицы и кружочком марокканского апельсина, чтобы не случились ишемическая болезнь, атеросклероз и инсульт.
- За счет заведения! - торжественно протягивает Вискки фужер с карим напитком, в котором отражается-купается солнце-апельсин.
- Спасибо, - кокетливо улыбается Ванни. Главное - чтобы не случились эти три страшные винные болезни, если не брать в расчет цирроз печени.
Продолжение: http://magazines.russ.ru/october/2013/1/a4.html
"Октябрь" 1, 2013
Цоканье каблуков, цоканье бокалов и рюмок, цоканье зубов и языков. Кроме прачечной в цоколе серого “Дома” располагается несколько офисов, небольших магазинов и кафе “Спасательная шлюпка”, которое своими деревянными, с нагелями, скамьями и с дырками-иллюминаторами под потолком напоминает утлое суденышко - вдруг у кого-то случится душевная авария или пробоина в личной жизни.
Кафе-шлюпка принадлежит местному шоумену Арти Шуллеру. В нем не раз уходил в плаванье по алкогольным рекам и морям Алко, о чем порой догадывалась его жена Хяйме. А еще здесь частенько засиживались до утра сантехник Каакко и электрик Исскри. Бывали в кафе многие жильцы Нижнего Хутора, потому что здесь умеренные цены и обстановка вполне приятная. В любой момент можно встретить интересного собеседника и радушного официанта Барри. В народе кафе называют “Спасательные шлюшки”, потому что здесь, бывает, можно найти и отдушину на ночь.
Если летом в сером доме открыть окна, то слышны девичий хохот и выкрики загулявших. Но сегодня тихо. Потому что сегодня из безбашенной молодежи в кафе заседают только летящий поэт Авокадо и его новая муза Папайя…
Поэт смотрит на девушку влюбленными глазами. Этот кроткий взгляд не раз помогал ему завоевывать женские сердца. Он ничего не заказывает, потому что у него мало денег. Он только тихо вздыхает и смотрит на Папайю. Папайя в это время тянет мохито через трубочку.
Поэт подходит к самовару и в третий раз наливает в чашку кипятку. Бармен Вискки протирает запотевшие стаканы и время от времени кидает запотевший презрительный взгляд на Авокадо и его спутницу.
Вообще-то местного поэта по паспорту зовут Лирри Каппанен. Но кому нужен поэт с такой фамилией! Вот Лирри и решил, беря пример с Алексиса Киви, назвать себя Авокадо. К тому же, когда Лирри принес свои стихи в поэтическую студию, руководитель, взглянув на фамилию Каппанен, скептически поморщился.
- Это ваше личное дело, как называться и называть. Вы можете быть Говном, а первый сборник стихов назвать “Херня”, но я бы на вашем месте крепко подумал над псевдонимом. От этого зависит ваша литературная судьба.
Вот Лирри и надумал подражать Киви Алексису не только в стихосложении, но и в судьбе. Когда-нибудь он найдет себе женщину старше на двадцать лет и будет за ее счет пить мохито. А пока он влюблен в Папайю, и ему приходится нервно ерзать на стуле: а не затерялась ли в складках кармана какая-нибудь монетка?
С Папайей они познакомились в поэтической студии. На самом деле Папайю зовут Вирши, но Авокадо решил взять выше. Раз он Авокадо, значит, и девушка у него должна быть с необычным именем. В силу художественного вкуса Папайя корчит из себя знатную леди. Сигаретку она курит через мундштук, напитки пьет через трубочку. Осанка у Папайи величественная. А прежде чем войти в артистическое кафе, Папайя надевает кружевные митенки.
2
Да, иногда у барной стойки Вискки случаются настоящие митинги. Потому что на корму “Спасательной шлюпки” набивается много народа, будто шлюпка подбирает вывалившихся за борт Ноева ковчега. А таковых из всех жителей Нижнего, что решились спастись, будет ровно половина. Чаще всего аншлаг из желающих спастись происходит, когда в шлюпке лабает на гитаре, словно она единственное весло, Рокси Аутти. Вот он кладет свою гитару, засучивает рукава и подходит к барной стойке. А там вертятся на крутящихся стульях Хилья и Вилья. Они знают, что если Рокси напьется, он может угостить и их. Но Рокси только получил свой гонорар и только еще заказывает свою первую порцию перцовки, к которой по прейскуранту положена одна закусочка - канапе с янтарным сыром и изумрудной виноградинкой. Рюмка Рокси на толстой ножке, сыр с виноградинкой на тоненькой шпажке. Рюмка выглядит в несколько раз массивней закуски. Одно слово - канапе.
Девушки с вожделением смотрят на то, как Рокси опорожняет рюмку. Пока Рокси не напился, им остается только вожделеть и мысленно примеривать одежку местной рок-звезды на себя. От перцовки они бы не отказались, а вот сыр им нельзя, потому что в спирте и так много калорий. Хилье и Вилье нужно держать себя в форме, потому что Вилья и Хилья - модели местного агентства “Вильдан”.
Вилья и Хилья мечтают удачно выйти замуж. Поэтому они сидят ближе к раздатку. Они выбрали правильный угол наблюдения. Отсюда виднее, какие женихи более достойны их стройных ножек. Вилья и Хилья зрят в самый корень денежного дерева.
Из-за того, что Вилья и Хилья постоянно отказывают себе в еде, они очень худые. Одна еще ничего - с попкой в виде двух чайных ложек с ручками. А другая совсем доходяга. Но даже она умудряется крутить своей задницей, как вилкой, накручивая на нее две вермишелины ног.
Время от времени то Вилья, то Хилья бросают взгляды на дверной проем. Они с нетерпением ждут местных бандитов Урко и Упсо. Но сегодня Урко нет. Его затащил давать ценные сведения в полицейском участке Криминале. Упсо тоже пока не видно.
3
Упсо не видно, потому что сегодня ему и не нужно, чтобы его кто-нибудь заметил. В этот момент Упсо сидит несколькими этажами выше в квартире у местного садовода Кустаа. В квартиру Кустаа Упсо проник незаконно. Отмычки, зажатые в перчатках, почти не звенели. Тапочки тоже не издавали лишних звуков.
Упсо шарил по чужой квартире в полной темноте, время от времени включая фонарик. Должен же Кустаа где-то прятать деньги от продаж на городском рынке баклажанов и патиссонов? В каком из мешков он хранит свои сбережения?
Упсо натыкался на один за другим ящики с пахучими яблоками, помидорами, огурцами. Он даже наткнулся на огромный патефон-патиссон. А вот на пахучие деньги пока набрести не мог.
Время от времени Упсо не удерживался и надкусывал овощи Кустаа. Надкусывал, пока у него не случился приступ диареи. Тут уж Упсо пришлось совсем не сладко. Мало того, что в незнакомой квартире ему приходится искать мешок с деньгами, так теперь ему еще надо искать комнату с двумя нулями.
Упсо изрядно перенервничал, прежде чем в темноте нашел толчок. И вот теперь он сидит и пускает “добрые ветры”, и сам же пугается своего громыхания. Всем известно, что Кустаа отправился на дачный участок. А если услышат соседи, то его возьмут с поличным - серебристой дверной ручкой от туалета и золотистой цепочкой от слива унитаза?
От страха Упсо начинает выделять влаги еще больше. Упсо считает, что это все от чрезмерного напряжения. Ему нужно о чем-то срочно подумать и отвлечься. Упсо берет с пола газету и читает объявление следующего содержания:
“Молодая вдова с барской неприметной красотой ищет работящего спутника жизни.
О себе: в.о., без вредных привычек, жильем обеспечена”.
“Хм, - хмыкает Упсо. - Давай рассказывай про в.о. Была бы ты - Во!, сидела бы ты без мужика! Было бы у тебя в.о., ты была бы уже давно замужем”. Где-то Упсо слышал, что вуз - это “выйти удачно замуж”.
4
Это объявление дала Сирка, хотя ее муж Пертти еще не умер. Но если он даже не умрет в ближайшее время, она все равно его бросит. Сирка вышла за Пертти, когда ей не было и двадцати пяти. Пертти старше Сирки на двадцать с лишним лет. Такой опытный галантный мужчина. Всегда опрятный и приятно пахнущий. Сирке нравились мужчины постарше. Они знали, как расшевелить огонь и раскочегарить печь.
К тому же Пертти обладал просторной квартирой в самом центре города. Он был успешным работником завода прицепов, затем перешел в крупную логистическую компанию. Занимался балансировкой самолетов. Пертти знал, где поддавить и подгрузить, а где ослабить натиск. Одним словом, опытный мужчина.
Завод прицепов встал из-за кризиса. Кому нужны прицепы, когда продажа автомобилей упала в несколько раз? Единственным прицепом Пертти была Сирка. Она вцепилась в него мертвой хваткой.
Но времена поменялись. Сирка давно бы ушла от Пертти. Единственное, что ее останавливало и смущало, это жилплощадь. Не будь у нее квартиры, кто позарится на ее барскую красоту?
Несмотря на частые приступы романтического настроения, Сирка прекрасно понимала, как устроен этот мир, и трезво оценивала свои силы. Да, шансов у нее маловато.
В кафе Сирка спускалась ближе к полуночи, когда мужчины были уже в изрядном подпитии, и им даже ужасный мир казался прекрасным. К тому же, сумерки загадочными тенями ложились на морщинистые веки Сирки.
5
Вот как сейчас, стоило Сирке войти в “Спасательную шлюпку”, как она, прищурив глаза, сразу оценила обстановку.
Из всех собравшихся ей больше всего подходили сцепившиеся в словесном танце седовласый писатель Оверьмне и лысый художник Кистти. Коньячные па сменяли па водочные.
- Скажи, вот ты меня читал? - спрашивал Оверьмне, наливая из графинчика водку.
- Зачем мне тебя читать? Я и так знаю, что ты напишешь. Я знаю, что ты гений в своем деле. А ты знаешь, что я гений в своем?
- Допустим, - закуривает Оверьмне. - Тогда почему меня не читают даже те, кто не знает, что я гений? Почему мои книги никто не покупает?
- Потому что они еще не знают, что ты гений. И потом, твое имя не вызывает доверия. Кому в мире интересен писатель с финской фамилией? Читателям бы французов и англичан прочитать, а тут еще ты лезешь на переполненный рынок. Ну у кого, скажи, вызовет доверие чухонец? Чему чухонец неумытый может научить любителя французского верлибра?
- И то верно. - Оверьмне пускает клубы дыма прямо в лицо Кистти, словно проверяет слова последнего на реальность.
- Истину тебе говорю. Ибо я спец в делах маркетинга, я столько рекламных плакатов намалевал, - доказывает свой профессионализм Кистти. - Пока не поздно, тебе надо взять звучный псевдоним и выходить на широкий рынок.
- Какой псевдоним? - Оверьмне заинтересовывается этим оборотом беседы.
- Здесь надо крепко подумать, - морщит лысый череп Кистти. - Давай будем исходить из места, в котором ты родился.
- Хм, я родился в поистине царских местах, - улыбается Оверьмне.
- О, идея! - щелкает пальцами Кистти. - Если ты из королевских мест, значит, можно назвать тебя корольком. Королек - птица певчая.
- Ты думаешь? - с недоверием смотрит на товарища Оверьмне.
- Я чувствую, что иду в правильном направлении. Смотри, королек - это у нас что? Птица? Но это еще и фрукт, у которого есть другое звучное иностранное название. Ну прямо как у Алексиса Киви!
- И какое же? - с каждым словом Оверьмне все больше заинтересовывается.
- Хурма! Советую тебе отныне называться Харитоном Хурмой. Звучно, красиво, многозначительно, в традициях Киви!
- Ты уверен? - сомневается Оверьмне.
- Сто процентов, - делает ноль пальцами Кистти.
- О! - переводя захваченный от находки дух, Кистти хватает рюмку этими же скругленными пальцами и опрокидывает ее в округленный рот.
- Каково! - щелкает пальцами Кистти, ища огурчик. - Хурма! И главное, с таким именем ты сможешь выйти на большой русский рынок, как братья Толстые.
- Ага, - подлетает к сладкой парочке официант Барри. - Записал: “хурма”. Еще что-нибудь?
Но Оверьмне и Кистти нет никакого дела до официанта Барри. Нет им никакого дела и до Сирки - слишком они увлечены друг дружкой.
- Ничего. Приду попозже. - Сирка выходит из стеклянных дверей кафе, чтобы скрыться за деревянными дверьми подъезда.
6
В доме более ста квартир. В одной из таких квартир живет муза Рокси - Кайса. Собственно, Рокси и согласился лабать на гитаре-весле в этом кафе ради Кайсы.
В наше неромантичное время как-то глупо петь серенады под окном. Но петь и признаваться в любви Рокси хочется. Вот он и надеется, что его стенания дойдут до ушей Кайсы через кровеносные сосуды дома и прочие каналы связи.
К себе в невольные аккомпаниаторы каждый вечер Рокси брал вентиляционные шахты и канализационные трубы. Такой вот вокально-инструментальный джаз-бэнд-ганг. В простонародье ВИЗГ.
Но сегодня до ушей Кайсы не доходят сладкие переливы гитары Рокси и его любовные признания. Сегодня будто в джаз-бэнд Рокси влился кто-то четвертый - незваный и непрошеный ударник.
“Да, кто-то крепко отравился в баре, - думает Кайса, - перебрал алкоголя. Наверняка это пошел в загул Урко!”
Кайса старалась соблюдать режим и ложиться рано, ибо здоровый, полноценный сон помогает сохранять красоту. Но сегодня бэки труб не давали ей сомкнуть глаз. К тому же еще и холодильник начал подпевать голосом Уитни Хьюстон.
Поворочавшись в постели, Кайса решается спуститься в бар и принять участие в столь бурном веселье. Полчаса у нее ушло на то, чтобы накраситься. Еще полчаса на то, чтобы выбрать платье.
За это время Рокси успел изрядно набраться. Обладая идеальным слухом, он тоже заметил присутствие в своем джаз-бэнде ударника.
“Неужели красавец Карри развлекается сейчас с моей милой Кайсой?” - Рокси подносил как раз очередную рюмку к губам, когда в отражении одной из граней рюмочки заметил вошедшую в бар Кайсу.
Та была, как всегда, неотразима, в черном, идеально выглаженном ладошкой коротком платье.
7
Из-за скошенного угла этот дом в простонародье часто называют утюгом. Он, и правда, похож на поставленный на попа утюг. Летом в жаркую погоду камни дома раскаляются так, что можно утюжить сложенные в стопку этажи других домов спального района.
А вот большому оригиналу писателю Оверьмне этот дом напоминает книжку с растопыренными обложками и страницами. Он частенько спускается в бар, чтобы поискать вдохновения. Впрочем, иногда писатель Оверьмне поднимается за вдохновением и в сам дом. А однажды писатель Оверьмне пришел и спросил у Ювенале: есть ли у нее цветок творчества.
- Есть, дорогой Оверьмне, - ответила, улыбнувшись, Ювенале, - правда, этот букет воображения с соцветиями метелок и кисточек я только вчера отдала художнику Кистти… Но ты не расстраивайся. Если хочешь, я выращу для тебя точно такие же цветы с пестрыми лепестками. И для Рокси могу вырастить такой же. Ты ему только скажи об этом. Пусть зайдет, если будет потребность получить вдохновение.
- Зачем мне точно такой же цветок, как у Рокси или как у Кистти? - обижался Оверьмне. - Чтобы я потом писал то, что уже нарисовал Кистти или спел Рокси? Кто тогда будет читать мои произведения, когда в той же книжке можно будет посмотреть картинки или прийти к Рокси и услышать все вживую. Нет, ты мне вырасти особенный. Или ты приберегла его для своего ненаглядного Аутти?
- Я привык писать все, как есть, - рассказывал писатель Оверьмне после того, как напился в артистическом кафе Арти Шуллера, - либо выдумывать. И я вам говорю, у Ювенале между ее цветами словно парят какие-то музы. Я отчетливо слышал их шептания. А поскольку я не привык писать “будто” или “словно”, то ничего конкретного я больше сказать не могу.
- Это не музы шепчутся. Это души, души всех нас собираются возле ее цветов по ночам, когда мы спим или мечтаем, - заметил Кистти. - Я сам их видел. Хотя цвета у них какие-то странные, какие-то полупризрачные. То ли они есть, то ли их нет. Но так рисовать я не могу.
Да, Кистти иногда видел души цветов Ювенале. Но единственный, кто слышал их, был Рокси.
8
Похожие, как близнецы, Атти и Батти сидят друг против друга и, кажется, играют в зеркальное отражение. Они одновременно поднимают свои стопки. Ставят на локти, опрокидывают. Полированная столешница отражает их лица. Зеркальный потолок отражает их лысины.
И наоборот.
Ибо Атти и Батти - солдаты. Но не просто солдаты. Плох тот солдат, что не хочет стать генералом. Атти и Батти - курсанты военного училища. В своей увольнительной они должны были собирать милостыню - стрелять сигареты и мелочь. Сигареты они должны были принести в кампус, на мелочь накупить винища и наркотического кактуса.
Но Атти и Батти, прежде чем вернуться в училище, решили развлечься сами. И вот они уже в “Спасательной шлюпке”, где надеются встретить пару веселых развязных девиц. Атти и Батти сначала выпивают для храбрости, затем озираются в поисках каких-нибудь подходящих девчонок.
Их взгляд привлекают Вилья и Хилья. Атти и Батти понимают друг друга с полуслова. Они, браво улыбаясь, резко, как по команде поднимаются со стульев, одновременно оправляют китель и ремень и с одной ноги направляются к Вилье и Хилье.
- Здравия желаем, товарищи девчонки! - берут под козырек Атти и Батти. Такое приветствие кажется им смешным.
Но Вилья и Хилья не разделяют их энтузиазма. Они, не сговариваясь, с презрением смотрят на молокососов. Что можно взять с курсантов в увольнительной? Нет, им подавай ухажеров посерьезней и побогаче. Вилья и Хилья тоже понимают друг друга с одного презрительного взгляда!
- Что какие кислые, девчонки? - спрашивает Атти.
- Полусладкого чилийского или сладкого аргентинского вина не желаете ли? - предлагает Батти.
После этого предложения Вилья и Хилья оживают. У Вильи страсть ко всему чилийскому. А Хилья жить не может без всего аргентинского. Почему бы, пока не появились Урко и Упсо, не выпить с мальчишками по бокалу аргентинского и чилийского?
- Можно! - соглашается Хилья.
- Но осторожно! - предупреждает Вилья.
- Бутылку лучшего чилийского вина! - кладет на стол все собранные деньги Атти.
- И кактусо-овощное ассорти! - накрывает руку товарища сверху Батти.
В этот момент Атти и Батти не думают, что они скажут старшим сослуживцам, когда вернутся в часть. Что они предъявят, когда старшие товарищи попросят у них предъявить чилийское вино и кактусо-овощное ассорти?
9
Зато о необходимости аргентинского вина постоянно думает Ванни. Ванни работала допоздна в спа-салоне, где в последнее время стали очень модны винные ванны. Экстракт вина добавляется в горячую ванну. Целлюлито-дренажные процедуры, одним словом, но стоит это удовольствие недешево.
У Ванни уже давно промокали сапоги, но она не решалась сказать об этом Тапко, все-таки двести пятьдесят марок на смену подошвы - не такие уж маленькие деньги, учитывая, что они потратились на ремонт ванной комнаты и до сих пор отдают долги. Добавить еще марок пятьдесят-сто пятьдесят - и можно было бы купить новые сапоги. А тут хоть разрывайся между ремонтом старой и покупкой новой пары. К тому же эти старые-новые сапоги - такая неудачная трата денег. От разрыва аорты-подошвы сапоги Ванни превратились в ванночки.
Расстроенная Ванни заходит в кафе, чтобы выпить горячего глинтвейна и согреться. Когда сапоги Ванни промокли, она шла и представляла, что в ее обуви и ванне полно вина. Да, она давно мечтала однажды полежать в джакузи с вином и пройти все процедуры, которые проходили богачки вроде Лийсы и Кайсы.
- Давно тебя не было видно, Ванни, - улыбается бармен Вискки. - С тех пор как вышла замуж, ты нас совсем не балуешь своими визитами.
- Да, замужняя девушка и свободная девушка - это не одно и то же, - горько усмехается Ванни.
- Да, - еще шире улыбается Вискки. - А по внешнему виду и не скажешь. Ты по-прежнему все такая же прелестница.
Вискки работал именно в этом баре, потому что знал, что в этом доме живет его первая и единственная любовь Ванни. Каждый вечер, идя на работу, он тешил себя надеждой встретить ее случайно. Каждое утро, возвращаясь с работы, он бросал взгляд на окна пятого этажа.
По улице стелился утренний туман, в который, ежась, будто стремился закутаться Вискки. Он знал, что где-то там сейчас спит Ванни, прижавшись к Тапко всем телом.
- Я ждал, когда ты придешь, - улыбается Вискки.
- Не напрасно ждал, - улыбается в ответ Ванни. - Вот я и пришла!
“Если бы я был ее мужем, то наполнял бы ей ванну шампанским каждый вечер”, - мечтал Вискки.
Но это были только его мечты. Пока Вискки готовил ей всего лишь горячий глинтвейн “Медовый с апельсином”. Добавляя всего 40-50 граммов красного виланьского вина в сто граммов индийского чая с ложкой меда, двумя палочками корицы и кружочком марокканского апельсина, чтобы не случились ишемическая болезнь, атеросклероз и инсульт.
- За счет заведения! - торжественно протягивает Вискки фужер с карим напитком, в котором отражается-купается солнце-апельсин.
- Спасибо, - кокетливо улыбается Ванни. Главное - чтобы не случились эти три страшные винные болезни, если не брать в расчет цирроз печени.
Продолжение: http://magazines.russ.ru/october/2013/1/a4.html
"Октябрь" 1, 2013