Валерия Иванова "Зонты"
Ой, да ну что вы! Ну куда вы пойдете, такой ливень! Садитесь, садитесь, и плащ снимайте… Давайте, я его развешу внакид - не высохнет, так хоть стечет. Да не волнуйтесь, нетрудно мне. Пока дождь не кончится, я вам чайку сделаю, хотите? В меню такого нет, это мне хозяйка наша с Байкала привозит травы, мы для себя завариваем. На меду да с ягодами. И я с вами попью, все равно никто не придет, в такой-то ливень.
А вы знаете, я ведь тоже зонта не ношу. Да ну, какой принцип… Так, не сложилось у меня с ними… Ну как чаек? Ага, я же говорила - понравится. А еще отказывались. Давайте-ка еще по чашке, а? Видите, в лужах пузыри надуваются? Примета есть, что такое к долгому дождю. Ну вот, другой разговор. А зонты... Тут издалека надо начинать, наверное. С детства. Мы же с мамой трудно жили, вдвоем все. Про отца она не любила вспоминать. Вроде не бросал он ее, так, уехал на заработки, с шабашниками по деревням мотался. Сначала-то вроде на сезон договаривались, потом позвонил, что согласился до конца лета. Потом еще раз-другой на связь выходил, приветы передавал, да и пропал. Вольная-то жизнь кому не понравится? Деньги? Не знаю, может, поначалу что-то и слал, но при мне нет, не помню такого. А мама же гордая, все сама, молчком. Тянула меня, работала, я ее и дома-то почти не видела. Ночью проснусь: в кухне свет, шитье, что ли, она брала на дом, калымила. А я что? Ребенок. Помню, уже в школу пошла, когда мы из общаги нашей переехали в новый дом. Однушку там дали, зато и кухонька своя, и ванна. Мама радовалась, а я, дура, злилась: у меня в прежнем-то дворе все друзья-товарищи остались. Изводила маму, конечно. А тут еще у соседки дочка, ровесница моя, гулять выходила с зонтом. Ох, какой был зонт! Импортный, прозрачный - и не плоский, как все обычные, не крышей, а грибком таким. До плеч спускался куполом, а на макушке, на шпиле, кисточка. И по всему полю - цветы-колокольчики. Ох, как мне этот зонт нравился! Наяву сны видела: дескать, появится у меня такой же, и приеду я в наш старый двор, в общагу, щелкну замочком небрежно, все и попадают. И дождя под такое дело не надо. Без дождя бы и лучше: и зрителей больше, и красоту портить не придется, под водой-то. Ну и пристала к матери, как банный лист: купи да купи! А где бы она купила? Он же импортный. У соседской-то девчонки все импортное, даже имя - Виолкой звали. Куда уж нам… Но это я сейчас умная, а тогда... ой, и вспоминать стыдно. Мама в долгах была, что-то там с квартирой непросто выходило, а тут я с зонтом. Ну и довела ее, шлепнула она меня. По щеке, потом еще и под зад поддала. И сама же и разревелась. А я чемодан с полки стянула, уйду, говорю, от тебя! Потом-то, позже, когда уж помирились, мама смеялась. Говорит, я в чемодан-то одни трусы из шкафа выгребла. Самое, значит, нужное. Не знаю, про трусы не помню, зато врезалось в память, как я сама себе тогда же обещание дала: вырасту, пойду работать и с первой зарплаты куплю себе самый шикарный и дорогой зонт. А матери - фигу!
Потом, я уже постарше была, сошлась мама с одним, с работы. Встречались они, по углам мыкались. Мама глаза прятала: заночую, дескать, у тети Ларисы, у подружки, суп в холодильнике, разогреешь сама. Ну, потом вроде серьезно у них стало, мужик нас к родне повез, знакомиться. Приехали. Квартира огромная, под книжками целая комната. Они там под цвет подобраны, переплеты, в шкафах вдоль стен от потолка до пола этажами, этажами все. Я подошла, потянула пальцами створку - не открывается. А интересно же! Стекло мутное, буквы на корешках не разглядеть. Я носом приплюснулась к дверце, губами шевелю, силюсь прочитать. Тут мама подскочила, оттаскивает меня, я упираюсь. А хозяйка таким противным голосом: “Да ничего, не волнуйтесь, что с ребенка взять?” А сама уже в перчатках резиновых, - и таз с водой, и порошок притащила. И как давай стекло намывать. Потрет, отойдет на шаг, присмотрится, дыхнет и снова трет - то сухой тряпочкой, то даже и подолом халата. Потом глянет со стороны, глаза скосит - опять дышит, опять трет. А мы с мамой у стены стоим, в углу. И молчим.
Еще почему-то запомнилось, как за столом сидели, в другой уже комнате, а у мамы на чулке штопка. Она все старалась коленку под скатерть спрятать, да вдруг отвлеклась, разговорилась, что ли. Нога-то и вынырнула на свет. Я тогда скатерку за край ухватила и потянула, чтоб штопку прикрыть. Вазочка с вареньем со стола и брякнулась, прямо на паркет.
Когда уже уходить собрались, дождь рванул, прямо водопад с обрыва. Вот как сейчас, да холоднючий, осенний. Мужик нас провожает в прихожую, маме пальто подает и говорит, дескать, не волнуйся, мать тебе зонтик даст. А та в гостиной, паркет оттирает от варенья. Услышала, выходить не стала, а так оттуда и кричит: “Ну уж нет, Славик! У нас слишком дорогие зонты, чтобы их всем подряд раздавать. Тем более - без возврата”. Мужик там остался, а мы с мамой шли к остановке, темно уж было, лило мне за шиворот, будто под трубу водосточную попала. Бежим к остановке, а я зубами стучу и тайком, в голове, мечту свою переиначиваю: “Не надо мне больше шикарных зонтов. Вот вырасту - и накуплю себе много-много дешевых, простеньких. И всем-всем буду раздавать”.
Ну что сказать… Не сбылось - ни первое, ни второе. Первый мой зонт мне муж подарил, да. Ну и какой он тогда муж был… Так, даже и женихом не считался. Студентик с параллельного потока, ровесник. Копил долго, в каникулы по деревням шабашил, как и отец мой. Только отец больше по стройкам, а этот дрова колол старухам. Вернулся - кожа да кости, на ладонях мозоли от колуна, рубцы с палец. Обрадовался, обнимать полез, а я кричу: “Уйди с клешнями-то!” Кофточка на мне новая была, у соседки перекупила, голубая ангорка. Боялась, что он мозолями-то своими зацепит, разорвет. Смеялся. А на день рождения мне зонтик и купил. Японский, автоматический. Ой, они тогда в моде были, что вы! Гонялись за ними. У спекулянтов взял, втридорога. Преподнес, довольный такой был. Еще и на гвоздички осталось, и на кафе-мороженое. Вот там-то я свой подарок и забыла. Спохватились, вернулись, а зонта и след простыл, конечно. Шли домой, а тут и закапало. Сначала-то вроде немного, он мне еще щеки утирает, мозолями-то своими. Чего, говорит, ревешь? Новый зонт купим! А я: “И ничего я не реву, дурак ты, что ли. Это дождь, не видишь?” - “Да где?” - и ладонь под небо подставляет. Ну, тут и хлынуло. Ох, и бежали мы! А на улице - потоп. По колено в воде, будто вплавь по реке, перекрестки нам по колено. Трамваи встали, светофоры с ума сошли. А мы хохочем и все бежим, бежим… Помню, по воде чью-то куклу понесло, она мне еще в коленку ткнулась и дальше поплыла. А он смеется: смотри, говорит, знак - значит, первой у нас дочка родится. Так и вышло, да.
А с зонтами не сложилось… Да чего ж хорошего? Вот будь у меня зонт, я б вас сейчас выручила, а так... Что? Кончился уже? Точно? Ну вот и славно. И плащик ваш подсох как раз. Берите, встряхните только, чтоб расправился. А за чай я с вас по меню возьму, как за обычный. Не возражаете?..
"Сибирские огни" 1, 2013
http://magazines.russ.ru/sib/2013/1/i3.html