Решение, принятое на встрече министров иностранных дел России и ЛАГ, можно было бы считать сенсационным, если бы не одно но.
Озвучены пять пунктов достигнутого соглашения:
прекращение насилия, откуда бы оно ни исходило,
создание механизма мониторинга,
беспрепятственная доставка гуманитарной помощи всем сирийцам,
поддержка миссии спецпредставителя генсека ООН Кофи Аннана в Сирии,
неприемлемость вмешательства в дела сирийцев извне.
"Но" относится к первому пункту.
Проблема в том, что правительство Сирии - вот оно. Оно дееспособно, находится по известному адресу и обозначено совершенно конкретными людьми. Есть механизмы, по которым чиновники, виновные в нарушении достигнутых договорённостей, могут быть уволены. Но вот о мятежниках такого сказать нельзя. Если уж госсекретарь Клинтон буквально на днях призналась, что понятия не имеет, что это за люди и кого они представляют, то надо понимать, что публика там явно непонятная. И совершенно безответственная - просто потому, что неясно - кто они и что они.
Уже поэтому призыв к двустороннему прекращению огня не может носить обязывающий характер. Пока нет механизмов и инструментов, с помощью которых можно было бы принудить мятежников прекратить огонь. Кроме того - в обстановке нестабильности любой бандит с большой дороги может объявить себя оппозиционером и с чистой совестью заниматься грабежом, рэкетом, киднэппингом - мотивируя это, к примеру, необходимостью пополнить расчетные счета борцов с режимом. Относится ли к ним требование прекратить насилие? И как его гарантировать?
Тем не менее, на данном этапе даже такое половинчатое решение - грандиозный, не побоюсь этого слова, прорыв. Наиболее агрессивные противники Асада дали своё согласие на отказ от вмешательства во внутренние дела Сирии. Вероятно, по инерции они будут продолжать оказывать помощь мятежникам - однако теперь это придется делать гораздо более осторожно и менее явно. Всё-таки Эмир или Король - не гопота, а серьёзные люди, и данное слово хоть как, но придётся держать.
В общем, есть смысл оценить итоги встречи с оптимизмом и надеждой на то, что каток Арабской весны в Сирии уверено заваливается в кювет. Это никак не отменяет того, что прежней Сирии уже не быть - но это уже совсем другая история.