Новые ценности
Вчера выступил Байден по поводу окончательного вывода войск из Афганистана. И сказал при этом любопытную вещь: "Это решение по Афганистану касается не только Афганистана. Речь идет о завершении эпохи крупных военных операций по переделке (remake) других стран".
Самое простое - интерпретировать фразу Байдена как нужду, выдаваемую за добродетель. Штаты настолько неуклюже провели вывод в организационном смысле, что слова Байдена можно расценивать как попытку сгладить крайне негативный «привкус» так бездарно проведенного мероприятия.
Однако в этой фразе есть и рациональное зерно. Заключается оно вот в чем.
У каждой фазы развития есть базовая ценность, владение которой определяет жизнеспособность социального субъекта. У архаичной фазы - это пищевой ресурс на территории обитания. У традиционной фазы - плодородная почва, пригодная для производства пищи. У индустриальной фазы ценностью являются коммуникации. Борьба и войны, как крайний метод ведения борьбы, происходят в столкновениях за право владения этой ценностью. Переходя на более высокий уровень развития, субъект утрачивает объективный интерес и необходимость борьбы за ценность предыдущей фазы.
Штаты, выходя из индустриальной фазы развития, перестают нуждаться в контроле над коммуникациями. Это процесс небыстрый, но необратимый. «Демократизация» третьих стран, «борьба с международным терроризмом» и прочие инструменты борьбы за такой контроль теряют для США свою актуальность. Важнейший вопрос будущего этапа развития - доставка любого товара (услуги) в любую точку земной поверхности вне зависимости от ее связности. Именно это определяет конкурентоспособность в будущей фазе развития. Спутниковый интернет Маска (к которому начинают подтягиваться и другие разработчики) - лишь один пример инфраструктуры будущей фазы развития. Бурное развитие и миниатюризация вместе с автономизацией беспилотных транспортных средств, автономная энергетика на возобновляемых источниках энергии - это то поле будущей борьбы, где сойдутся наиболее развитые страны и субъекты. Создается инфраструктура новой фазы, и возможно, что к концу этого века она в целом будет создана и стандартизована. После этого все, кто не успел застолбить свой участок в новом разделении труда, станут объектны по отношению к правилам новой фазы (которая продлится достаточно долго даже по нынешним очень быстрым меркам - возможно, не менее века).
Коммуникации и точки связности перестают играть определяющую роль для стран и глобальных субъектов-корпораций, вошедших в новую фазу развития. И в этом смысле Байден достаточно четко высказывается, что для США задачи борьбы за ценности предыдущего уклада утрачивают смысл. Другое дело, что страны и субъекты, остающиеся за бортом, так и останутся пребывать с состоянии индустриальной фазы, а значит, для них геоэкономическая борьба - борьба за коммуникации - так и останется ключевой с точки зрения конкуренции и выживания. Проекты типа «энергетической» (Россия), «логистической» (Турция) сверхдержав, «Новый шелковый путь» Китая - это проекты уходящего уклада, проекты борьбы за ценности, которые неактуальны для более высокого уровня развития. Поэтому военные вторжения и прямая агрессия, технологии «мягкой силы» и тому подобное, характерные для уходящего индустриального настоящего, так и останутся для этих субъектов базой их политики.
Но это - признак вторичности. Признак того, что субъект отказывается от борьбы за переход к новой фазе развития, а сосредотачивает ресурсы, чтобы остаться в предыдущей.
Пока слова Байдена - это всего лишь слова. Скорее всего, какие-то фантомные боли у Америки возможны, и она все-таки будет в будущем конвульсивно и рефлекторно вести войны на коммуникациях. Тем более, что переход в новую фазу все еще идет, и чем он завершится, еще не предопределено. Но рациональное зерно в этих словах, несомненно, есть.
Самое простое - интерпретировать фразу Байдена как нужду, выдаваемую за добродетель. Штаты настолько неуклюже провели вывод в организационном смысле, что слова Байдена можно расценивать как попытку сгладить крайне негативный «привкус» так бездарно проведенного мероприятия.
Однако в этой фразе есть и рациональное зерно. Заключается оно вот в чем.
У каждой фазы развития есть базовая ценность, владение которой определяет жизнеспособность социального субъекта. У архаичной фазы - это пищевой ресурс на территории обитания. У традиционной фазы - плодородная почва, пригодная для производства пищи. У индустриальной фазы ценностью являются коммуникации. Борьба и войны, как крайний метод ведения борьбы, происходят в столкновениях за право владения этой ценностью. Переходя на более высокий уровень развития, субъект утрачивает объективный интерес и необходимость борьбы за ценность предыдущей фазы.
Штаты, выходя из индустриальной фазы развития, перестают нуждаться в контроле над коммуникациями. Это процесс небыстрый, но необратимый. «Демократизация» третьих стран, «борьба с международным терроризмом» и прочие инструменты борьбы за такой контроль теряют для США свою актуальность. Важнейший вопрос будущего этапа развития - доставка любого товара (услуги) в любую точку земной поверхности вне зависимости от ее связности. Именно это определяет конкурентоспособность в будущей фазе развития. Спутниковый интернет Маска (к которому начинают подтягиваться и другие разработчики) - лишь один пример инфраструктуры будущей фазы развития. Бурное развитие и миниатюризация вместе с автономизацией беспилотных транспортных средств, автономная энергетика на возобновляемых источниках энергии - это то поле будущей борьбы, где сойдутся наиболее развитые страны и субъекты. Создается инфраструктура новой фазы, и возможно, что к концу этого века она в целом будет создана и стандартизована. После этого все, кто не успел застолбить свой участок в новом разделении труда, станут объектны по отношению к правилам новой фазы (которая продлится достаточно долго даже по нынешним очень быстрым меркам - возможно, не менее века).
Коммуникации и точки связности перестают играть определяющую роль для стран и глобальных субъектов-корпораций, вошедших в новую фазу развития. И в этом смысле Байден достаточно четко высказывается, что для США задачи борьбы за ценности предыдущего уклада утрачивают смысл. Другое дело, что страны и субъекты, остающиеся за бортом, так и останутся пребывать с состоянии индустриальной фазы, а значит, для них геоэкономическая борьба - борьба за коммуникации - так и останется ключевой с точки зрения конкуренции и выживания. Проекты типа «энергетической» (Россия), «логистической» (Турция) сверхдержав, «Новый шелковый путь» Китая - это проекты уходящего уклада, проекты борьбы за ценности, которые неактуальны для более высокого уровня развития. Поэтому военные вторжения и прямая агрессия, технологии «мягкой силы» и тому подобное, характерные для уходящего индустриального настоящего, так и останутся для этих субъектов базой их политики.
Но это - признак вторичности. Признак того, что субъект отказывается от борьбы за переход к новой фазе развития, а сосредотачивает ресурсы, чтобы остаться в предыдущей.
Пока слова Байдена - это всего лишь слова. Скорее всего, какие-то фантомные боли у Америки возможны, и она все-таки будет в будущем конвульсивно и рефлекторно вести войны на коммуникациях. Тем более, что переход в новую фазу все еще идет, и чем он завершится, еще не предопределено. Но рациональное зерно в этих словах, несомненно, есть.