На тему
Пожалуй, закончу "разбор полетов", связанных с замирающей в коматозе идеей К-25 небольшим заключением "на тему".
Создание «Комитета 25 января» год назад мне показалось вполне разумным и логичным. В первую очередь потому, что оно прямо вытекало из необходимости осмысления опыта донбасских событий и поражения донбасского восстания. Разумные люди всегда пытаются понять - почему они ошиблись. Потому их и называют разумными.
Исходной посылкой для идеи К-25 были вполне рациональные, хотя, возможно, и не сформулированные вслух соображения. Кстати, именно отсутствие формулировок и привело очень быстро к ликвидации изначальной идеи. По глупости или тут сработали «закладки» спецслужб среди условных «оппозиционеров» - сказать трудно. Надеюсь, что все-таки первое. Не стоит объяснять заговором то, что проще всего объяснить банальной глупостью.
Соображения заключались в следующем. Донбасское восстание совершенно естественным образом сумело объединить людей, принципиально разных по своим взглядам. Я могу сказать даже по своим собственным наблюдениям в Донецке. Там был и Игорь Иванов, сторонник Белой идеи, и Игорь Друзь - жесткий клерикал. Не боящийся ни бога, ни черта циничный и чрезвычайно умный (и очень рациональный) Сергей Николаевич «Хмурый». В Тарута-центре, где я жил (точнее, приходил ночевать) было целое сонмище донецких, ростовских, питерских молодых ребят с весьма либеральными взглядами, а зачастую откровенно городские хипстеры. Уже в Петербурге я познакомился и с националистами-ополченцами - и ребятами из РИДа, и «Сербом» Мильчаковым, которого даже к националистам отнести сложно из-за предельно жестких взглядов. Ну, и, конечно, левые: Донбасс - это вообще заповедник старого доброго Советского Союза.
И ни малейших проблем у этих людей не возникало, мало того - Игорь Иванов, будучи начальником Политуправления, сознательно и жестко давил любые попытки политизации и пропаганды любых «посторонних» для восстания идей, включая и свою собственную.
Логика происходящего была на поверхности - все эти люди нашли точки соприкосновения в том, с чем они не согласны категорически. Дружить «против» всегда проще, а это «против» в конкретной ситуации событий лета 14 нащупалось интуитивно и практически мгновенно.
Конструктивом на тот момент не занимался никто - что тоже логично, не время сейчас. Пожалуй, только Павел Губарев пытался формулировать какой-то позитивный образ будущего, очень эклектично (даже не в идейном плане, а в рациональном поле - его идеи были крайне нетехнологичными и невозможными для исполнения), но по крайней мере он пытался, а как говорят женщины - «мужчину нужно поощрять хотя бы за намерения».
Собственно, на отсутствии конструктива Кремль и сумел очень быстро подмять под себя восстание. Нет своего образа будущего - значит, вам его всегда навяжут. Лаской или таской - причем опять же, в тех конкретных условиях кремлевские кураторы особо не церемонились, создав довольно быстро систему бесструктурного управления событиями через очевидную привязку восставших к поставкам из России, а затем и вообще через ввод «отпускников».
Противодействовать внешнему управлению, конечно, было можно, хотя в тех условиях неразберихи далеко не все очевидные сейчас решения можно было осознать. Ресурс у восстания был - и людской, и материальный. Еще до начала боевых действий в феврале-марте и даже апреле в Харькове в ополчение записалось в общей сложности порядка 150-170 тысяч человек, в Донецке - около 50, в Луганске - порядка 30 тысяч. Даже если две трети сделали это на энтузиазме и в реальности дальше записи дело не пошло бы, то и оставшееся количество людей было огромным. Но - не было оргресурса, оргструктур, понимания целей, задач и так далее. В итоге все эти десятки и сотни тысяч человек так и остались незадействованными и невостребованными, а люди - самый важный ресурс после такого ресурса, как время. В этом смысле вой кремлевской пропаганды про то, что кто-то там «не встал с дивана» - наглая и предельно циничная ложь, как и всё, что помоями выплескивается из-за зубцов. Встали, ещё как встали - но не нашлось тех, кто их бы организовал и использовал, а все, что делалось - делалось с огромным опозданием.
Это и есть первый урок восстания. Без оргструктур управления, а значит, вопроса о власти, как способности навязывать свою волю и организовывать массы, ценность любых идей равна нулю. Строительство таких структур «сходу» и есть первая задача.
Второй урок - формулирование негативной программы. Против чего мы сможем объединить разных и зачастую несовместимых людей. Это не всегда очевидно, и понимание приходит тогда, когда уже поздно. Оно приходит - но время, как правило, уже упущено.
Наконец, третье. Чего у донецкого восстания не было вообще. Это образ будущего. Конструктивная стратегическая идея с максимально широкой социальной базой. Самый сложный и очень непростой вопрос, так как именно на нем и проявляются все разногласия, которые несущественны в негативной повестке.
Собственно, именно эти три пункта и должны быть исследованы и отработаны, а также воплощены в каких-либо рамочных рекомендациях, документах, методичках, если хотите. Смысл К-25 и заключался в работе над ошибками, и поэтому идея создания площадки, скажем так, исследовательского типа витает в воздухе. Не политической структуры, подчеркну, а именно исследовательской - просто потому, что для какой-либо оргработы нужна сформулированная цель, задача и методики. Ничего нового - ресурсы, структуры и технологии. Классика любой борьбы. Пока их нет и они даже не определены, ничего не имеет ни малейшего смысла.
Но все пошло по унылому пути строительства очередной унылой иерархической структуры, которая будет заниматься все тем же унылым микро-партстроительством. Процесс ради процесса. Совершенно не зря профрусские по-быстрому закрыли К-25, и на его месте создали пафосно-названное ОРНД. Чтобы наглухо закрыть тему, перекрыть доступ к ней любым иным идеям и утопить все в своем нано-болотце. Я (причем не только я) категорически возражал против такой постановки вопроса, но профессионалы на то и профессионалы, чтобы надежно угробить любое дело, причем с гарантией.
Тем не менее, задача по осмыслению и проведению «работы над ошибками» событий на Донбассе никуда не девается. Ей, в общем-то, без разницы, кто ее выполнит. Или не выполнит. Задаче всё равно.
Создание «Комитета 25 января» год назад мне показалось вполне разумным и логичным. В первую очередь потому, что оно прямо вытекало из необходимости осмысления опыта донбасских событий и поражения донбасского восстания. Разумные люди всегда пытаются понять - почему они ошиблись. Потому их и называют разумными.
Исходной посылкой для идеи К-25 были вполне рациональные, хотя, возможно, и не сформулированные вслух соображения. Кстати, именно отсутствие формулировок и привело очень быстро к ликвидации изначальной идеи. По глупости или тут сработали «закладки» спецслужб среди условных «оппозиционеров» - сказать трудно. Надеюсь, что все-таки первое. Не стоит объяснять заговором то, что проще всего объяснить банальной глупостью.
Соображения заключались в следующем. Донбасское восстание совершенно естественным образом сумело объединить людей, принципиально разных по своим взглядам. Я могу сказать даже по своим собственным наблюдениям в Донецке. Там был и Игорь Иванов, сторонник Белой идеи, и Игорь Друзь - жесткий клерикал. Не боящийся ни бога, ни черта циничный и чрезвычайно умный (и очень рациональный) Сергей Николаевич «Хмурый». В Тарута-центре, где я жил (точнее, приходил ночевать) было целое сонмище донецких, ростовских, питерских молодых ребят с весьма либеральными взглядами, а зачастую откровенно городские хипстеры. Уже в Петербурге я познакомился и с националистами-ополченцами - и ребятами из РИДа, и «Сербом» Мильчаковым, которого даже к националистам отнести сложно из-за предельно жестких взглядов. Ну, и, конечно, левые: Донбасс - это вообще заповедник старого доброго Советского Союза.
И ни малейших проблем у этих людей не возникало, мало того - Игорь Иванов, будучи начальником Политуправления, сознательно и жестко давил любые попытки политизации и пропаганды любых «посторонних» для восстания идей, включая и свою собственную.
Логика происходящего была на поверхности - все эти люди нашли точки соприкосновения в том, с чем они не согласны категорически. Дружить «против» всегда проще, а это «против» в конкретной ситуации событий лета 14 нащупалось интуитивно и практически мгновенно.
Конструктивом на тот момент не занимался никто - что тоже логично, не время сейчас. Пожалуй, только Павел Губарев пытался формулировать какой-то позитивный образ будущего, очень эклектично (даже не в идейном плане, а в рациональном поле - его идеи были крайне нетехнологичными и невозможными для исполнения), но по крайней мере он пытался, а как говорят женщины - «мужчину нужно поощрять хотя бы за намерения».
Собственно, на отсутствии конструктива Кремль и сумел очень быстро подмять под себя восстание. Нет своего образа будущего - значит, вам его всегда навяжут. Лаской или таской - причем опять же, в тех конкретных условиях кремлевские кураторы особо не церемонились, создав довольно быстро систему бесструктурного управления событиями через очевидную привязку восставших к поставкам из России, а затем и вообще через ввод «отпускников».
Противодействовать внешнему управлению, конечно, было можно, хотя в тех условиях неразберихи далеко не все очевидные сейчас решения можно было осознать. Ресурс у восстания был - и людской, и материальный. Еще до начала боевых действий в феврале-марте и даже апреле в Харькове в ополчение записалось в общей сложности порядка 150-170 тысяч человек, в Донецке - около 50, в Луганске - порядка 30 тысяч. Даже если две трети сделали это на энтузиазме и в реальности дальше записи дело не пошло бы, то и оставшееся количество людей было огромным. Но - не было оргресурса, оргструктур, понимания целей, задач и так далее. В итоге все эти десятки и сотни тысяч человек так и остались незадействованными и невостребованными, а люди - самый важный ресурс после такого ресурса, как время. В этом смысле вой кремлевской пропаганды про то, что кто-то там «не встал с дивана» - наглая и предельно циничная ложь, как и всё, что помоями выплескивается из-за зубцов. Встали, ещё как встали - но не нашлось тех, кто их бы организовал и использовал, а все, что делалось - делалось с огромным опозданием.
Это и есть первый урок восстания. Без оргструктур управления, а значит, вопроса о власти, как способности навязывать свою волю и организовывать массы, ценность любых идей равна нулю. Строительство таких структур «сходу» и есть первая задача.
Второй урок - формулирование негативной программы. Против чего мы сможем объединить разных и зачастую несовместимых людей. Это не всегда очевидно, и понимание приходит тогда, когда уже поздно. Оно приходит - но время, как правило, уже упущено.
Наконец, третье. Чего у донецкого восстания не было вообще. Это образ будущего. Конструктивная стратегическая идея с максимально широкой социальной базой. Самый сложный и очень непростой вопрос, так как именно на нем и проявляются все разногласия, которые несущественны в негативной повестке.
Собственно, именно эти три пункта и должны быть исследованы и отработаны, а также воплощены в каких-либо рамочных рекомендациях, документах, методичках, если хотите. Смысл К-25 и заключался в работе над ошибками, и поэтому идея создания площадки, скажем так, исследовательского типа витает в воздухе. Не политической структуры, подчеркну, а именно исследовательской - просто потому, что для какой-либо оргработы нужна сформулированная цель, задача и методики. Ничего нового - ресурсы, структуры и технологии. Классика любой борьбы. Пока их нет и они даже не определены, ничего не имеет ни малейшего смысла.
Но все пошло по унылому пути строительства очередной унылой иерархической структуры, которая будет заниматься все тем же унылым микро-партстроительством. Процесс ради процесса. Совершенно не зря профрусские по-быстрому закрыли К-25, и на его месте создали пафосно-названное ОРНД. Чтобы наглухо закрыть тему, перекрыть доступ к ней любым иным идеям и утопить все в своем нано-болотце. Я (причем не только я) категорически возражал против такой постановки вопроса, но профессионалы на то и профессионалы, чтобы надежно угробить любое дело, причем с гарантией.
Тем не менее, задача по осмыслению и проведению «работы над ошибками» событий на Донбассе никуда не девается. Ей, в общем-то, без разницы, кто ее выполнит. Или не выполнит. Задаче всё равно.