Сирия. Текущее
ООН оценила количество сирийских беженцев в 4 млн человек. При этом оценка коснулась тех, кто бежал из страны - это практически пятая часть довоенного населения. Внутренних беженцев сосчитать сейчас не может даже правительство, но в общем, их число не меньше, а скорее всего, даже больше. Таким образом, уже почти половина страны осталась без крова.
Нужно понимать, что это количество может еще увеличиться - ситуация для правительства становится все более угрожающей. Несмотря на некоторые очень скромные успехи армии и отрядов Хезболлы в Забадани, вся остальная территория продолжает быстрыми темпами фрагментрироваться.
Проблема в том, что у правительства уже нет ресурсов для продолжения войны. Армия растянута, и у Асада нет сил сконцентрировать ее на одном направлении. Понимание катастрофичности подобного положения нет, но по политическим мотивам власти не могут сознательно оставить часть территории для того, чтобы собрать сколь-либо внушительный кулак. Тем не менее, это неизбежно, и судя по всему, Асад принял решение сконцентрироваться на защите Дамаска и прибрежной Латакии. Войска постепенно оттягиваются в эти два района, готовя их к новым боям.
Новый импульс войне, как можно понять, придал пришедший на престол король Сальман - сторонник более жестких и решительных действий. Саудовская Аравия влила в последние полгода внушительные средства в боевые группировки исламистов, противостоящих как Асаду, так и ИГИЛ - в первую очередь это касается Джебхат ан-Нусры. Дополнительные силы были переброшены из лагерей подготовки. Саудиты ориентируют "своих" боевиков на борьбу не только с Асадом, но и с ИГИЛ, предполагая, что увязнув в боях с конкурентами, Исламское государство не сможет отвлечься на южное направление. В каком-то смысле расчет оправдан: ИГ уже полгода ощутимо испытывает проблемы ресурсного голода: разрастание театра военных действий вынуждает Шуру набирать новые отряды и новых людей, но ресурсы территории уже не позволяют этого делать. Идет перенапряжение сил, и саудиты рассчитывают на то, что в конце концов ИГИЛ попросту надорвется.
В Сирии эта стратегия начинает работать. Если в Ираке основным противником ИГИЛ является праивтельство и шиитское ополчение, то в Сирии приходится все больше сил тратить на конкурирующие исламистские группировки. Волна перехода и принесения присяги халифу Багдади почти завершилась, и теперь ИГИЛ противостоят группировки, категорически не желающие "ложиться" под него.
Наступает своего рода равновесие, но оно не может длиться долго - для всех сторон оборона невыгодна - ни у кого нет сил обороняться. Остается только наступление с целью вырвать инициативу. ИГИЛ пока предпочитает "откусывать" понемногу и занимать выгодные с оперативной точки зрения перекрестки дорог - как это произошло в Пальмире (Тадморе). Однако пока все стороны этой войны предпочитают скорее выжидать, рассчитывая не столько на свои успешные действия, сколько на ошибку кого-нибудь из противников.
Нужно понимать, что это количество может еще увеличиться - ситуация для правительства становится все более угрожающей. Несмотря на некоторые очень скромные успехи армии и отрядов Хезболлы в Забадани, вся остальная территория продолжает быстрыми темпами фрагментрироваться.
Проблема в том, что у правительства уже нет ресурсов для продолжения войны. Армия растянута, и у Асада нет сил сконцентрировать ее на одном направлении. Понимание катастрофичности подобного положения нет, но по политическим мотивам власти не могут сознательно оставить часть территории для того, чтобы собрать сколь-либо внушительный кулак. Тем не менее, это неизбежно, и судя по всему, Асад принял решение сконцентрироваться на защите Дамаска и прибрежной Латакии. Войска постепенно оттягиваются в эти два района, готовя их к новым боям.
Новый импульс войне, как можно понять, придал пришедший на престол король Сальман - сторонник более жестких и решительных действий. Саудовская Аравия влила в последние полгода внушительные средства в боевые группировки исламистов, противостоящих как Асаду, так и ИГИЛ - в первую очередь это касается Джебхат ан-Нусры. Дополнительные силы были переброшены из лагерей подготовки. Саудиты ориентируют "своих" боевиков на борьбу не только с Асадом, но и с ИГИЛ, предполагая, что увязнув в боях с конкурентами, Исламское государство не сможет отвлечься на южное направление. В каком-то смысле расчет оправдан: ИГ уже полгода ощутимо испытывает проблемы ресурсного голода: разрастание театра военных действий вынуждает Шуру набирать новые отряды и новых людей, но ресурсы территории уже не позволяют этого делать. Идет перенапряжение сил, и саудиты рассчитывают на то, что в конце концов ИГИЛ попросту надорвется.
В Сирии эта стратегия начинает работать. Если в Ираке основным противником ИГИЛ является праивтельство и шиитское ополчение, то в Сирии приходится все больше сил тратить на конкурирующие исламистские группировки. Волна перехода и принесения присяги халифу Багдади почти завершилась, и теперь ИГИЛ противостоят группировки, категорически не желающие "ложиться" под него.
Наступает своего рода равновесие, но оно не может длиться долго - для всех сторон оборона невыгодна - ни у кого нет сил обороняться. Остается только наступление с целью вырвать инициативу. ИГИЛ пока предпочитает "откусывать" понемногу и занимать выгодные с оперативной точки зрения перекрестки дорог - как это произошло в Пальмире (Тадморе). Однако пока все стороны этой войны предпочитают скорее выжидать, рассчитывая не столько на свои успешные действия, сколько на ошибку кого-нибудь из противников.