Zoo то есть "300" за... ну минут, скажем, за десять.
Торжественный закадровый голос комментирует вступительные сцены, в которых рассказывается о жестоких обычаях древней Спарты бросать в пропасть хилых детей и называть Царем Леонидом мальчика, убившего в холодную зимнюю ночь нарочито ненатурального CGI волка.
Следующая сцена. Царь Леонид встречается с Афро-Американским послом Царя Ксеркса. Они обмениваются цветистыми угрозами используя такое количество слов, которых, по хорошему, хватило бы всей Спарте для общения на следующие десять лет. Жена Леонида Горго умело вворачивает в разговор цитаты, приписываемые ей Геродотом. Кроме того, зрителю показывают Терона, не имеющего к реальным историческим событиям никакого отношения и, очевидно, мерзавца и предателя. Наконец процессия подходит к колодцу.
Царь Леонид: Время для вашей реплики, господин посол.
Афро-Американский посол: Реплики? Ах да. Это безумие!
Царь Леонид: Очень хорошо. Теперь я выдам мем, всего один мем.
Афро-Американский посол: Да, ваше величество.
Царь Леонид: Вы слушаете?
Афро-Американский посол: Да, я слушаю.
Царь Леонид: ЭТО СПАРТА!
Афро-Американского посла бросают в колодец, не прибавив, однако, к его требованиям "земли и воды" знаменитое "Вырой для себя сам". Что странно, учитывая, что почти все остальные исторические цитаты, на которые богата эта история, упомянуты будут. После успешного убийства дипломатической миссии, Царь Леонид отправляется заниматься скалолазанием и натыкается на Императора Палатина.
Император Палатин: Склонись к темной стороне силы, Люк, и я открою тебе будущее.
Царь Леонид отправляется во внезапно оказавшийся на вершине скалы Дельфийский храм, прокаженных жрецов которого в фильме отчего-то именуют Эфорсами. Зрителям показывают красивую, но бессмысленную сцену, цель которой процитировать известное пророчество. Несмотря на недвусмысленный характер пророчества и неплохой план битвы, который выдвигает Леонид, жрецы запрещают ему начинать войну, аргументируя это жаркой погодой. Учитывая убийство посла, рекомендации жрецов выглядят несколько запоздалыми. Леонид возвращается к жене и та убеждает мужа все же выдвинуть войско навстречу персам, чем делает всю предыдущую сцену бессмысленной. Царь Леонид берет триста лучших бойцов и отправляется навстречу стотысячному войску Ксеркса. За войском следует Горлум, что замечает Капитан Спартанцев.
Капитан Спартанцев: Ваше Величество, за нами следуют.
Царь Леонид: Я знаю, Сэм. Я знаю.
Царь Леонид и его Спартанцы встречаются с греками, которые называют себя Аркадийцы, потому, что Теспийцы, которые на самом деле были союзниками спартанцев в битве при Фермопилах, хрен выговоришь. Царь Леонид и Аркадийцы устраивают дискуссию о преимуществах профессиональной армии перед призывной. Затем они натыкаются на разграбленный греческий город, все жители которого распяты на дереве. На одном дереве.
Аркадийцы: Дева Мария, кто это сделал?!
Царь Леонид: Персы.
Аркадийцы: Мы думали, они еще не высадились?
Царь Леонид: Не важно. Что-бы не случилось, вини во всем Персию. К тому же единственное предназначение этой сцены, дать зрителю насладиться эстетикой миллеровских комиксов.
Царь Леонид и Спартанцы выходят к обрыву и дружно дуют на пытающийся пришвартоваться к берегу персидский флот. Персидский флот тонет, демонстрируя тонкую, почти неуловимую иронию постмодернизма, увязывающую эту сцену и общий сюжет фильма посредством слова "ками казе". После этого спартанцы принимают строить стену из выброшенных на берег трупов персов, чтобы усугубить атмосферу миллеровских комиксов, а к Царю Леониду приходит Горлум.
Горлум: Я Эфиалт, хилый спартанский мальчик, который выжил.
Царь Леонид: А я всегда говорил, что обрыв это неэффективно. Так чего тебе?
Горлум: Я знаю здесь все тропы, включая тайные, ведущие вам в тыл. Возьмете меня к себе в игру?
Царь Леонид: Но тогда фильм придется назвать 301, а это уже похоже на какой-то номер в гостинице из третьесортного фильма ужасов. Нет, иди-ка ты лучше в санитары.
Горлум: Ненавидим, Ненавидим! Проклятый Бэггинс! Мы отомстим, моя прелесть, отомстим!
Царь Леонид легкомысленно игнорирует очевидную угрозу и отправляется встречать очередного Афро-Американского посла Персов, которого так же благополучно убивает. После этого персы нападают на Спартанцев. Следует красивая боевая сцена, демонстрирующая возможности современной компьютерной анимации. Спартанцы ожидаемо побеждают. В ответ на переговоры является лично Царь Ксеркс, тоже, как ни смешно, афро-американец и метросексуал. На встречу к нему отправляется Царь Леонид.
Царь Ксеркс: Ах, триста горячих полуголых спартанских мужиков в кожанных плавках! О чем еще может мечтать простой персидский царь, демонстрирующий свою божественную сущность посредством фотомонтажа? Сдавайся, Леонид и возможно мы тоже получим награду Киноакадемии. Гора у нас найдется.
Царь Леонид: Нет, спасибо. Спартанцы никогда не поворачиваются к врагу задом, я имею ввиду, спиной.
Царь Ксеркс: Ах так! Тогда ночью я пришлю к тебе своих японцев. Не будь букой, оставь свою честь.
Царь Леонид: Приди и возьми.
Ночью к спартанцам действительно приходят японцы, все как один с катанами и в масках театра кабуки. Следуют эффектные сцены компьютерного монтажа. Спартанцы выигрывают. После чего к Спартанцам последовательно приходят персонажи, имеющие все более и более отдаленное отношение к реальным прототипам да и вовсе к реальности. Следуют еще более эффектные сцены. И еще более эффектные. И еще. Спартанцы неизменно выигрывают к удовольствию зрителей, которые чувствуют, что не зря потратили деньги на билет. Тем временем в Спарте жена Леонида Горго и Терон затевают параллельную историю не оказывающую на сюжет фильма ни малейшего влияния и призванную потянуть время и показать, что Терон и в самом деле мерзавец и предатель. Аналогом ее в основном действии является драматический взбрык сценария, повествующий о трогательной смерти сына Капитана Спартанцев, пошлый и выбивающийся из общей канвы сюжета настолько, что об этом эпизоде даже неудобно и упоминать. Наконец время, компьютерные ресурсы и терпение зрителя подходят к концу и к Царю Ксерксу, лично, является Горлум, чтобы показать тому тайную тропинку в тыл к Спартанцам. Божественным откровением о предательстве узнают Аркадийцы и презрев исторические факты, уходят домой. На следующий день Спартанцев и Царя Леонида окружают персы, чтобы дать им возможность произнести последние из не сказанных еще цитат. Царь Леонид бросает в Царя Ксеркса копье. И мажет. В ответ Царь Ксеркс приказывает воссоздать финальную сцену из фильма "Hero", что является еще одной постмодернистской шуткой, поскольку та сцена не имеет под собой фактического основания, а расстрел последних спартанцев персами случился на самом деле.
Опять появляется торжественный закадровый голос, чтобы подытожить за зрителя мораль фильма и сообщить о последовавшей далее решительной битве объединенного войска греков с войском Ксеркса, которой, если верить историкам, никогда не было. Что вовсе и не важно, поскольку фильм, что большая редкость в нынешнем Голливуде, на самом деле просто и прямолинейно повествует о воспетом Джеком Лондоном Неукротимом Белом Человеке, то есть о том, что триста белых мужиков, будет на то их желание, легко порвут в клочья сто тысяч нигг.. афро-американцев. Даже если те и персы.
Следующая сцена. Царь Леонид встречается с Афро-Американским послом Царя Ксеркса. Они обмениваются цветистыми угрозами используя такое количество слов, которых, по хорошему, хватило бы всей Спарте для общения на следующие десять лет. Жена Леонида Горго умело вворачивает в разговор цитаты, приписываемые ей Геродотом. Кроме того, зрителю показывают Терона, не имеющего к реальным историческим событиям никакого отношения и, очевидно, мерзавца и предателя. Наконец процессия подходит к колодцу.
Царь Леонид: Время для вашей реплики, господин посол.
Афро-Американский посол: Реплики? Ах да. Это безумие!
Царь Леонид: Очень хорошо. Теперь я выдам мем, всего один мем.
Афро-Американский посол: Да, ваше величество.
Царь Леонид: Вы слушаете?
Афро-Американский посол: Да, я слушаю.
Царь Леонид: ЭТО СПАРТА!
Афро-Американского посла бросают в колодец, не прибавив, однако, к его требованиям "земли и воды" знаменитое "Вырой для себя сам". Что странно, учитывая, что почти все остальные исторические цитаты, на которые богата эта история, упомянуты будут. После успешного убийства дипломатической миссии, Царь Леонид отправляется заниматься скалолазанием и натыкается на Императора Палатина.
Император Палатин: Склонись к темной стороне силы, Люк, и я открою тебе будущее.
Царь Леонид отправляется во внезапно оказавшийся на вершине скалы Дельфийский храм, прокаженных жрецов которого в фильме отчего-то именуют Эфорсами. Зрителям показывают красивую, но бессмысленную сцену, цель которой процитировать известное пророчество. Несмотря на недвусмысленный характер пророчества и неплохой план битвы, который выдвигает Леонид, жрецы запрещают ему начинать войну, аргументируя это жаркой погодой. Учитывая убийство посла, рекомендации жрецов выглядят несколько запоздалыми. Леонид возвращается к жене и та убеждает мужа все же выдвинуть войско навстречу персам, чем делает всю предыдущую сцену бессмысленной. Царь Леонид берет триста лучших бойцов и отправляется навстречу стотысячному войску Ксеркса. За войском следует Горлум, что замечает Капитан Спартанцев.
Капитан Спартанцев: Ваше Величество, за нами следуют.
Царь Леонид: Я знаю, Сэм. Я знаю.
Царь Леонид и его Спартанцы встречаются с греками, которые называют себя Аркадийцы, потому, что Теспийцы, которые на самом деле были союзниками спартанцев в битве при Фермопилах, хрен выговоришь. Царь Леонид и Аркадийцы устраивают дискуссию о преимуществах профессиональной армии перед призывной. Затем они натыкаются на разграбленный греческий город, все жители которого распяты на дереве. На одном дереве.
Аркадийцы: Дева Мария, кто это сделал?!
Царь Леонид: Персы.
Аркадийцы: Мы думали, они еще не высадились?
Царь Леонид: Не важно. Что-бы не случилось, вини во всем Персию. К тому же единственное предназначение этой сцены, дать зрителю насладиться эстетикой миллеровских комиксов.
Царь Леонид и Спартанцы выходят к обрыву и дружно дуют на пытающийся пришвартоваться к берегу персидский флот. Персидский флот тонет, демонстрируя тонкую, почти неуловимую иронию постмодернизма, увязывающую эту сцену и общий сюжет фильма посредством слова "ками казе". После этого спартанцы принимают строить стену из выброшенных на берег трупов персов, чтобы усугубить атмосферу миллеровских комиксов, а к Царю Леониду приходит Горлум.
Горлум: Я Эфиалт, хилый спартанский мальчик, который выжил.
Царь Леонид: А я всегда говорил, что обрыв это неэффективно. Так чего тебе?
Горлум: Я знаю здесь все тропы, включая тайные, ведущие вам в тыл. Возьмете меня к себе в игру?
Царь Леонид: Но тогда фильм придется назвать 301, а это уже похоже на какой-то номер в гостинице из третьесортного фильма ужасов. Нет, иди-ка ты лучше в санитары.
Горлум: Ненавидим, Ненавидим! Проклятый Бэггинс! Мы отомстим, моя прелесть, отомстим!
Царь Леонид легкомысленно игнорирует очевидную угрозу и отправляется встречать очередного Афро-Американского посла Персов, которого так же благополучно убивает. После этого персы нападают на Спартанцев. Следует красивая боевая сцена, демонстрирующая возможности современной компьютерной анимации. Спартанцы ожидаемо побеждают. В ответ на переговоры является лично Царь Ксеркс, тоже, как ни смешно, афро-американец и метросексуал. На встречу к нему отправляется Царь Леонид.
Царь Ксеркс: Ах, триста горячих полуголых спартанских мужиков в кожанных плавках! О чем еще может мечтать простой персидский царь, демонстрирующий свою божественную сущность посредством фотомонтажа? Сдавайся, Леонид и возможно мы тоже получим награду Киноакадемии. Гора у нас найдется.
Царь Леонид: Нет, спасибо. Спартанцы никогда не поворачиваются к врагу задом, я имею ввиду, спиной.
Царь Ксеркс: Ах так! Тогда ночью я пришлю к тебе своих японцев. Не будь букой, оставь свою честь.
Царь Леонид: Приди и возьми.
Ночью к спартанцам действительно приходят японцы, все как один с катанами и в масках театра кабуки. Следуют эффектные сцены компьютерного монтажа. Спартанцы выигрывают. После чего к Спартанцам последовательно приходят персонажи, имеющие все более и более отдаленное отношение к реальным прототипам да и вовсе к реальности. Следуют еще более эффектные сцены. И еще более эффектные. И еще. Спартанцы неизменно выигрывают к удовольствию зрителей, которые чувствуют, что не зря потратили деньги на билет. Тем временем в Спарте жена Леонида Горго и Терон затевают параллельную историю не оказывающую на сюжет фильма ни малейшего влияния и призванную потянуть время и показать, что Терон и в самом деле мерзавец и предатель. Аналогом ее в основном действии является драматический взбрык сценария, повествующий о трогательной смерти сына Капитана Спартанцев, пошлый и выбивающийся из общей канвы сюжета настолько, что об этом эпизоде даже неудобно и упоминать. Наконец время, компьютерные ресурсы и терпение зрителя подходят к концу и к Царю Ксерксу, лично, является Горлум, чтобы показать тому тайную тропинку в тыл к Спартанцам. Божественным откровением о предательстве узнают Аркадийцы и презрев исторические факты, уходят домой. На следующий день Спартанцев и Царя Леонида окружают персы, чтобы дать им возможность произнести последние из не сказанных еще цитат. Царь Леонид бросает в Царя Ксеркса копье. И мажет. В ответ Царь Ксеркс приказывает воссоздать финальную сцену из фильма "Hero", что является еще одной постмодернистской шуткой, поскольку та сцена не имеет под собой фактического основания, а расстрел последних спартанцев персами случился на самом деле.
Опять появляется торжественный закадровый голос, чтобы подытожить за зрителя мораль фильма и сообщить о последовавшей далее решительной битве объединенного войска греков с войском Ксеркса, которой, если верить историкам, никогда не было. Что вовсе и не важно, поскольку фильм, что большая редкость в нынешнем Голливуде, на самом деле просто и прямолинейно повествует о воспетом Джеком Лондоном Неукротимом Белом Человеке, то есть о том, что триста белых мужиков, будет на то их желание, легко порвут в клочья сто тысяч нигг.. афро-американцев. Даже если те и персы.