Своими глазами. Академик М.Н. Тихомиров
Воспоминания о Москве начала 20 века...
Предыдущие части: http://eho-2013.livejournal.com/979011.html
http://eho-2013.livejournal.com/979555.html
http://eho-2013.livejournal.com/980360.html
"Окраинами города на севере считались Ходынское поле и Петровский парк... Петровский парк был гораздо больше, чем те остатки, которые от него сохранились до нашего времени. В Петровском парке стояли фешенебельные дачи. В них летом жили богатые люди. Еще дальше находилась Всехсвятская роща, от которой остались теперь лишь остатки в так называемом Соколе..."
Петровский парк
"К Сокольническому парку примыкал большой массив леса, так называемое Богородское. Этот лес отличался большой густотой и высотой деревьев. За ним уже шел Лосиный остров, заповедный лес.
Еще в студенческие годы мы ездили, вернее, ходили через Лосиный остров на лыжах на Лосиноостровскую и обратно. Шли непрерывно через густой лес, теперь кое-где совершенно уничтоженный, кое-где поредевший до неузнаваемости.
Лыжники начала 20 века (Кажется - в первом ряду идет Павел Деревянко? Ну, ему не привыкать к путешествиям во времени...)
Это лыжное путешествие с моими товарищами начиналось от того моста в Богородском, который перекинут через Яузу. Здесь у самого деревянного моста стояло несколько чайных... Взяв лыжи в Сокольниках, т.е. при входе в парк, там, где раньше находился "Круг", мы быстро пробегали Сокольнический парк и обычно пили чай в чайной. Чай стоил 5 копеек на человека. Подавалась "пара чая". Она состояла из маленького чайника, где был заварен чай, и большого с кипятком; кипятку можно было брать сколько угодно, его немедленно приносили. К этому полагались или две конфетки "монпасье" или два куска сахара. За дополнительный сахар или конфеты нужно было платить отдельно".
Николай Ремизов (Ре-Ми). В трактире (Пара чая)
Конечно, студенты, даже безденежные, побегав на свежем воздухе, не могли удовлетвориться чаем с конфеткой. Тихамиров вспоминал: "Обычно мы брали белый ситный, а иногда раскошеливались и заказывали яичницу с колбасой, которую нам приносили на большой сковороде и которую мы уплетали с большим удовольствием".
Чайная в Лосиноостровской, примыкающая к футбольному полю. Официанты с интересом следят за матчем...
"Насколько я помню, - продолжает Тихомиров, - никакой водки наша компания из пяти-шести студентов не употребляла, да, впрочем, в городских чайных и добыть эту водку можно было только по особому заказу и по особой договоренности. Ее тогда приносили в виде кипятка в чайнике, так как установить по цвету, что это была за жидкость - кипяток или водка - с первого взгляда было невозможно".
(Такие сложности объяснялись тем, что основные годы студенчества автора пали на Первую мировую войну, когда был введен "сухой закон". Правда, он был не слишком суровым, с исключениями, да к тому же, его быстро научились обходить. Отсюда и эти довольно наивные уловки владельцев чайных, больше похожие на детскую игру).
Чайная в Сокольниках
Источник: Тихомиров М.Н. Детские годы. Москва и Подмосковье //Московский архив: Историко-краеведческий альманах. Вып.1. - М.: Мосгорархив, 1996. - С. 455-484.
Предыдущие части: http://eho-2013.livejournal.com/979011.html
http://eho-2013.livejournal.com/979555.html
http://eho-2013.livejournal.com/980360.html
"Окраинами города на севере считались Ходынское поле и Петровский парк... Петровский парк был гораздо больше, чем те остатки, которые от него сохранились до нашего времени. В Петровском парке стояли фешенебельные дачи. В них летом жили богатые люди. Еще дальше находилась Всехсвятская роща, от которой остались теперь лишь остатки в так называемом Соколе..."
Петровский парк
"К Сокольническому парку примыкал большой массив леса, так называемое Богородское. Этот лес отличался большой густотой и высотой деревьев. За ним уже шел Лосиный остров, заповедный лес.
Еще в студенческие годы мы ездили, вернее, ходили через Лосиный остров на лыжах на Лосиноостровскую и обратно. Шли непрерывно через густой лес, теперь кое-где совершенно уничтоженный, кое-где поредевший до неузнаваемости.
Лыжники начала 20 века (Кажется - в первом ряду идет Павел Деревянко? Ну, ему не привыкать к путешествиям во времени...)
Это лыжное путешествие с моими товарищами начиналось от того моста в Богородском, который перекинут через Яузу. Здесь у самого деревянного моста стояло несколько чайных... Взяв лыжи в Сокольниках, т.е. при входе в парк, там, где раньше находился "Круг", мы быстро пробегали Сокольнический парк и обычно пили чай в чайной. Чай стоил 5 копеек на человека. Подавалась "пара чая". Она состояла из маленького чайника, где был заварен чай, и большого с кипятком; кипятку можно было брать сколько угодно, его немедленно приносили. К этому полагались или две конфетки "монпасье" или два куска сахара. За дополнительный сахар или конфеты нужно было платить отдельно".
Николай Ремизов (Ре-Ми). В трактире (Пара чая)
Конечно, студенты, даже безденежные, побегав на свежем воздухе, не могли удовлетвориться чаем с конфеткой. Тихамиров вспоминал: "Обычно мы брали белый ситный, а иногда раскошеливались и заказывали яичницу с колбасой, которую нам приносили на большой сковороде и которую мы уплетали с большим удовольствием".
Чайная в Лосиноостровской, примыкающая к футбольному полю. Официанты с интересом следят за матчем...
"Насколько я помню, - продолжает Тихомиров, - никакой водки наша компания из пяти-шести студентов не употребляла, да, впрочем, в городских чайных и добыть эту водку можно было только по особому заказу и по особой договоренности. Ее тогда приносили в виде кипятка в чайнике, так как установить по цвету, что это была за жидкость - кипяток или водка - с первого взгляда было невозможно".
(Такие сложности объяснялись тем, что основные годы студенчества автора пали на Первую мировую войну, когда был введен "сухой закон". Правда, он был не слишком суровым, с исключениями, да к тому же, его быстро научились обходить. Отсюда и эти довольно наивные уловки владельцев чайных, больше похожие на детскую игру).
Чайная в Сокольниках
Источник: Тихомиров М.Н. Детские годы. Москва и Подмосковье //Московский архив: Историко-краеведческий альманах. Вып.1. - М.: Мосгорархив, 1996. - С. 455-484.