Два брака Николая Гумилева...
Считается, что двум ярким, сильным, талантливым личностям трудно ужиться под одной крышей, в браке с великим его "вторая половина" должна быть скромнее в собственных претензиях и посвятить себя служению божеству... Но и "половинки" без претензий не всегда могут составить счастье творца.
Поэт Николай Гумилев познакомился с Анной Ахматовой, тогда еще Аней Горенко, в 1903 году, когда ей было 14 лет. Девушка произвела на него такое впечатление, что он вскоре уверился - это высокая божественная любовь, это Муза, и когда Анна подросла - сделал предложение. Ему отказали... Но Гумилев вновь и вновь предлагал Анне свою руку и сердце. И даже дважды пытался свести счеты с жизнью от несчастной любви. При этом все долгие годы знакомства у Гумилева было множество других увлечений и даже страстных романов, но он-то сам считал, что это не стоящая внимания ерунда... Красавцем его никогда не считали, скорее напротив, но в харизматичности поэту было не отказать, дам к нему тянуло, и у Гумилева были все возможности для проделок в духе Дона Жуана.
Юная Анна
Пока Гумилев пил яд в Булонском лесу, где его потом находили в бессознательном состоянии и несли спасать, Анна со своей стороны страдала от неразделенной любви. Она была увлечена приятелем брата, петербургским аристократом Владимиром Голенищевым-Кутузовым. Но, увы, без взаимности.
В 1910 году она все-таки согласилась на брак с Гумилевым. От отчаяния... Когда жених спрашивал Анну - любит ли она его, честно отвечала: "Нет, но считаю Вас выдающимся человеком". Родственники жениха на свадьбу не явились - Анна им не нравилась, и в то, что брак Николая всерьез и надолго, они не верили. Анна отвечала им взаимной нелюбовью. Однако, к браку она поначалу отнеслась всерьез, несмотря на непогасшую любовь к другому.
«Я отравлена на всю жизнь, горек яд неразделённой любви! Смогу ли я снова начать жить? Конечно, нет! Но Гумилёв - моя Судьба, и я покорно отдаюсь ей. Не осуждайте меня, если можете. Я клянусь Вам всем для меня святым, что этот несчастный человек будет счастлив со мной», - написала она позже дальнему родственнику.
Я знаю женщину: молчанье,
Усталость горькая от слов,
Живет в таинственном мерцанье
Ее расширенных зрачков.
Ее душа открыта жадно
Лишь медной музыке стиха,
Пред жизнью, дольней и отрадной
Высокомерна и глуха.
Неслышный и неторопливый,
Так странно плавен шаг ее,
Назвать нельзя ее красивой,
Но в ней все счастие мое.
Когда я жажду своеволий
И смел и горд - я к ней иду
Учиться мудрой сладкой боли
В ее истоме и бреду.
(Николай Гумилев. «Она»)
Молодый супруги оказались людьми совсем разными, каждый со своими вкусами, взглядами привычками. Началась тайная и явная борьба за самоутверждение, за независимость, за первенство... А казалось бы, у двух поэтов было много общего, и темы для разговоров не надо было долго искать. Но разговоры быстро перерастали в ожесточенные споры о поэзии... Но Гумилев как раз считал, что для одной семьи достаточно одного поэта! "Муж и жена пишут стихи - в этом есть даже что-то комическое!" - говорил он Анне. И советовал заняться чем-нибудь другим, "танцами, например"... Анна же любила поддеть мужа, мимолетом подчеркнув, что пишет лучше, чем он. А в стихах назвала его "соловьем безголосым". Гумилева это бесило.
На утре памяти неверной
Я вспоминаю пестрый луг,
Где царствовал высокомерный,
Мной обожаемый индюк.
Была в нем злоба и свобода,
Был клюв его как пламя ал,
И за мои четыре года
Меня он остро презирал.
(Николая Гумилев, из стихотворения "Индюк", адресованного Анне Ахматовой)
Даже шуточные стихи полны обожания. Анна никогда (во-всяком случае, при жизни Гумилева) не писала о нем столь восторженно.
Он любил три вещи на свете:
За вечерней пенье, белых павлинов
И стертые карты Америки.
Не любил, когда плачут дети,
Не любил чая с малиной
И женской истерики.
...А я была его женой. -
Истерики угнетали Николая. И не только его. Когда их маленькому сыну Льву задавали вопрос, кто его папа и мама, он отвечал: "Папа поэт, а мама истеричка".
Увлечения Гумилева прекрасными дамами продолжались. Анна иногда над этим подшучивала, особенно, когда муж по ее мнению плохо выбирал. Николай любил рассказывать, как получив от Анны согласие на брак, он сразу "бросил два романа". "А третий не бросил! - поддевала его Анна. - С Орвиц Занетти! Он как раз на то время пришелся!"
С баронессой де Орвиц Занетти, парижской знакомой, Гумилева связывали отношения, вдохновлявшие его на многозначительные стихи:
Мазурки стремительный зов раздавался,
И я танцевал с куртизанкой Содома,
О чем-то грустил я, чему-то смеялся,
И что-то казалось мне странно знакомо...
Я многое понял в тот миг сокровенный,
Но страшную клятву мою не нарушу.
Царица, царица, ты видишь, я пленный,
Возьми мое тело, возьми мою душу!
(стихотворение "Царица Содома", позже переименованное в "Маскарад")
Случались и громкие романы в Петербурге.
В конце 1912 года в Петербурге, в поэтическом кафе "Бродячая собака", где отмечали юбилей Бальмонта, Гумилев познакомился с актрисой Ольгой Высотской. Ольга в то время жила с Мейерхольдом, но Гумилев затмил все и всех. Вспыхнул стремительный роман, в октябре 1913 года Ольга родила от Гумилева сына.
Перед родами Ольга уехала к родителям в Москву, а потом с ребенком - в их маленькое имение в Курской губернии. При всей свободе нравов в творческой среде, незаконнорожденный ребенок все-таки был проблемой для молодой женщины. Получив известие о рождении сына, Гумилев пообещал Ольге приехать осенью 1914 года, дав себе срок разобраться в самом себе и что-то решить...
Но началась Мировая война.
Продолжение следует.