Ах, Арбат, ты мое отечество...
Со времен Ивана Грозного Арбат представлял своего рода "военный городок" - на нем и в ближайших окрестностях разместилось несколько стрелецких слобод, где с чадами и домочадцами проживали стрельцы, охранявшие Москву. Так продолжалось до воцарения юных государей, сыновей Алексея Михайловича - Ивана и Петра. Тогда стрельцы перестали быть опорой государства, принимая самое активное участие в разнообразных бунтах.
С.И. Иванов. Стрельцы
Стрельцов пытались уговаривать, усмирять, случалось, что давили бунты силой, но проходило время и все начиналось снова. В конце концов подросший Петр после очередного бунта решил вопрос радикально - всех, кто злостно бунтовал, мечтая свергнуть молодых царей и передать власть их сестре Софье, подвергли жестокой казни. Немногих уцелевших стрельцов с семьями выслали из Москвы, стрелецкие войска расформировали. Арбат обезлюдел.
Пришлось принимать меры, чтобы вновь населить этот важный район города. Опустевшие земли стрельцов стали раздавать дьякам и подъячим (так тогда называли чиновников на государственной службе), военным, ремесленникам, торговцам.
Василий Суриков. Утро срелецкой казни
В петровские времена Арбат продолжал оставаться центром крупной торговли, в том числе, хлебной. Арбатские купцы удачно конкурировали с признанными лидерами - хлеботорговцами Замоскворечья. Но торговый Арбат, деревянный, хаотично застроенный, не мог поразить красотой. Особенно раздражали молодого царя бревенчатые мостовые, столь далекие от брусчатки европейских столиц. Эти деревянные мостовые весьма удивляли иностранцев, посещавших Москву, и воспринимались ими как экзотическая причуда загадочных русских. Еще в ХVI в. посланник английской королевы Елизаветы Джильсом Флетчер, описывая русскую столицу, счел нужным подчеркнуть: "На улицах вместо мостовых лежат обтесанные сосновые бревна, одно подле другого". Во время реконструкции Арбата при земляных работах строители открыли остатки этих бревенчатых мостовых, сохранявшихся в арбатском грунте до 1985 г. В старые времена, ремонтируя мостовые, мастера не вынимали старые бревна, подгнившие, трухлявые, ушедшие в землю. Новые ряды накладывались поверх пришедших в негодность и закреплялись на продольных бревнах - лагах. В срезе земли было выявлено четыре яруса бревенчатой кладки, относяшейся к ХVI - ХVII вв. Значит, обновляли мостовые на Арбате примерно раз в 50 лет. Естественно, такие мостовые не нравились царю Петру.
Андрей Рябушкин. Московская улица
В 1705 г. было предписано мостить улицы "диким камнем", для чего торговые люди и крестьяне, приезжающие в Москву, обязаны были доставлять камень и песок. Каждый приезжий крестьянин за право въезда в город был должен привезти три камня малого размера, боярские и монастырские вотчины с каждых 10 дворов привозили по камню "мерой кругом в аршин".
В результате царских указов к середине 30-х гг. ХVIII в. были вымощены камнем главнейшие улицы Москвы - Тверская, Никитская, Пречистенка и, в том числе, Арбат, еще носивший тогда название Большой Смоленской. По оживленной торговой дороге камни для арбатской мостовой поступали бесперебойно.
В 1703 г. в устье Невы был заложен новый город Санкт-Петербург, куда Петр вскоре перенес столицу Российского государства. Москва, оставшись "порфироносной вдовой", продолжала жить по старинке. Социальный состав жителей и внешний облик Арбата мало изменились - те же лавки, церкви и деревянные избы вдоль дороги на Смоленск.
В мае 1712 г. произошел крупнейший московский пожар. Город выгорел от Пречистенки и Арбата до Мещанской слободы. Огнем были полностью уничтожены Конюшенный двор на Арбате, Ямской двор у Арбатских ворот, Оружейный двор между Арбатом и Плющихой. По докладу московского губернатора князя Ромодановского, было уничтожено более 3 тысяч жилых домов - почти четверть города. Сгорели казенные здания, дворцы знати. Погибло около 2 тысяч 700 человек.
Пожары были страшным бедствием для старой, деревянной Москвы. Каждые 20-30 лет город основательно выгорал. А локальные пожары, губившие 2-3 дома, квартал, улицу случались практически постоянно. Петр одним из первых государственных деятелей занялся организованными противопожарными мероприятиями. По указу от 2 мая 1711 г. гарнизонные полки снабжались пожарным инструментом: ведрами, топорами, баграми, насосами и т.д., и обязывались принимать участие в тушении огня. Для "унятия от пожарных случаев" предписывалось иметь по большим улицам "заливные трубы медные с рукавами". Для производства подобного инвентаря возникла даже небольшая мануфактура Евдокима Шапошникова. Главная же повинность по тушению пожаров лежала прежде всего на самих обывателях, которые должны были под угрозой штрафа "в пожарное время бежать без промедления для тушения".
Когда царский двор находился в Москве, придворные во главе с самим царем тоже участвовали в тушении пожаров. Бывали случаи, когда Петр I (по воспоминаниям современников) прямо с пирушки "бросался с величайшей поспешностью на пожар и работал там, как самый простой работник, что имело отличное действие". Царскому примеру вынуждены были следовать и все вокруг.
Андрей Рябушкин
От пожара 1712 г. Москва пострадала страшно и восстановилась не сразу. Очередной опустошительный пожар охватил Арбат с окрестностями в 1736 г. в период царствования Анны Иоановны, племянницы Петра. Огонь охватил местность от Спасопесковского переулка на Арбате до Плющихи, а от нее распространился к Новинскому монастырю. После пожара была предпринята попытка некоторого благоустройства Арбата при восстановлении городской застройки. Был составлен "план погорелым местам", на котором улицы и переулки в районе пожара были выпрямлены и расширены. Согласно этим изменениям и следовало восстанавливать застройку.
Кривой узкий Арбат слегка спрямили и, где можно, расширили до 8 - 9 саженей. Строительство домов горожан-погорельцев разрешалось только с учетом перепланировки, здания уже не могли вылезать углами на улицу и перегораживать проход. Предписывался обязательный тип городского строительства: деревянные дома в один этаж с мезонином, каменные в два этажа, причем второй этаж на каменных строениях мог быть и деревянным, чем с удовольствием воспользовались многие домовладельцы, вероятно из соображений экономии. Эти градостроительные требования, прошедшие апробацию на Арбате, с течением времени были распространены и на другие местности Москвы.
В 1771 г., уже в царствование Екатерины II Москву и центральные губернии России постигла еще одна страшная беда - из Турции занесли чуму, унесшую жизни 150 тысяч москвичей. Появилась она в декабре 1770 г., а в сентябре 1771 ежедневно умирало до 1000 человек. Чума гуляла по всему городу, а Арбат с его близостью к одному из крупнейших московских рынков, оказался в самом эпицентре эпидемии. Среди населения началась паника, доходившая до полного отчаяния. Из 13 тысяч московских жилых домов в 6 тысячах были больные чумой, а в 3 тысячах домов все жители вымерли полностью. Один из переулков между Пречистенкой и Арбатом долго, вплоть до советских времен носил название Мертвый (в настоящее время - Пречистенский). По жуткой московской легенде, все жители переулка скончались во время чумы, и он обезлюдел. Впрочем, многие исследователи возводят это название к фамилии здешних домовладельцев Мертваго. Звучит убедительно, но нельзя не отметить, что для этих мест характерна некоторая "загробность" названий - Мертвый переулок выходит к Большому и Малому Могильцевским (до революции 1917 г. их официально называли Успенскими, но это название так и не прижилось, в обиходе горожане именовали их Могильцы, да и здешняя церковь - Успения на Могильцах напоминала об этом).
Церковь Успения на Могильцах в конце 19 века
Итак, на Арбате свирепствовала чума, а на Смоленском рынке расцветала торговля. В.А. Гиляровский недаром называет Смоленский рынок - "дитя чумы". Лихие люди разграбляли имущество умерших в опустевших домах и сбывали награбленное на рынке по-соседству. Сбывали по дешевке, и многие москвичи становились жертвами собственной алчности. Чумой заболевали и покупатели и продавцы. Рынок процветал, а масштабы беды все ширились.
События в Москве вызвали сильное беспокойство у императрицы Екатерины. Для борьбы с эпидемией в Москву был направлен Григорий Орлов, наделенный большими полномочиями.
Прибыв в умирающий от чумы город, Орлов приступил к самым энергичным мерам. В собственном московском дворце он устроил госпиталь. Мародеры, промышлявшие грабежами в зараженных домах, безжалостно уничтожались. Зачумленные дома с трупами хозяев и всем добром предавались огню. По всей Москве запылали пожары. Чтобы очистить город от трупов, Орлов выпустил из тюрем преступников, обещая им свободу за наведение порядка в городе. Крепостным, согласившимся работать санитарами в чумных госпиталях, была обещана вольная. К зиме чума отступила.
Чума в Москве, 1771 год
По опустевшему Арбату только ветер гонял пепел сожженных домов...
Но вскоре заброшенные участки вновь оказались занятыми - в Москву начали переселяться из Петербурга вельможи, занимавшие высокие должности при дворе Екатерины. Кто попал в немилость, а кто захотел, выйдя в отставку, провести старость на покое в уютной, хлебосольной Москве. Арбат, Пречистенка, Поварская становятся самыми аристократическими улицами города. Из 56 домов на Арбате в 1793 г. купцам принадлежали только 8, и то чаще в конце улицы, поближе к рынку. Среди арбатских домовладельцев можно было встретить громкие имена графа Шереметева, князя Голицына, графа Остермана...
Застройка улицы принимает усадебный характер. За ненадобностью с Арбата изгоняются мелкие лавочки, трактиры. Исчезают булочные - хлеб пекут практически в каждом дворе. В дворянских усадьбах - штат крепостной прислуги и налаженное хозяйство: ледники, кладовые, забитые припасами, поставляемыми из имений, огороды, птица, гуляющая на задних дворах. Впрочем, в усадьбах арбатских домовладельцев имелись не только лакеи, садовники, птичницы... Из собственных крепостных набирали мастеров, способных решить самые разные бытовые проблемы - портных, сапожников, парикмахеров, кондитеров, обученных французами, и даже музыкантов для домашних оркестров. Такие квалифицированные слуги были в большой цене, и продажа хорошего специалиста всегда могла материально поддержать хозяина в трудную минуту. В газетах встречались такие объявления: "В доме 12, в приходе Троицы на Арбате продаются: музыкант 35 лет с женой и дочерью, да крестьянин, обученный ткацкому мастерству, с женой и двумя дочерьми" ("Московские ведомости", 1787 г.)
К. Лебедев. Продажа крепостных с аукциона
Первопрестольная продолжала сохранять значение второй столицы. Встал вопрос об архитектурной реконструкции и благоустройстве города, особенно нуждавшегося в этом после опустошений чумного времени.
Планом реконструкции 1755 г. было запроектировано создание площадей и бульваров в центральной части Москвы, на месте подлежащих сносу стен Белого города. Стены старой крепости в 1750-х годах потихоньку начали разбирать, сначала в местах, угрожавших падением. Белый город утерял всякое стратегическое значение, сильно обветшал без ремонтов и медленно рассыпался. Московский главнокомандующий Я.А. Брюс обратился к Екатерине II с запиской об устройстве площадей и бульваров на месте стены, ее вала и рва. Площади предполагалось устроить в местах пересечения стены с городскими магистралями, то есть у бывших башен с воротами.
В 1786 г. доклад Брюса был утвержден, но для образования площадей понадобилось еще около тринадцати лет, да и то на месте стен Белого города было устроено сперва только две площади - Арбатская (Арбатских ворот) и площадь Тверских ворот (современная Пушкинская). Места же, отведенные под бульвары, пока суд да дело, захватили состоятельные горожане под свои дворы и представители официальных властей под казенные нужды.
Например, на месте современного Гоголевского бульвара у Арбатской площади располагались двор графов Шереметевых, четыре двора чиновников, казенный питейный дом и "съезжий двор" седьмой части (полицейский участок).
И все же открывшаяся Арбатская площадь с церковью Бориса и Глеба (последнее здание которой, ныне не сохранившееся, было построено во второй половине ХVIII в. архитектором Бланком) оказалась просторной, уютной и сразу полюбилась москвичам. Особо часто посещали ее рачительные московские хозяйки - на Арбатской площади три раза в неделю раскидывался привозной рынок, куда съезжались со своим товаром подмосковные огородники.
А.П. Розанов. Торг на Арбатской площади
Павел I, сменивший на престоле матушку Екатерину, тоже не оставлял Арбат своим вниманием. По его указу от 1797 г. у Арбатских ворот (в месте начала современного Никитского бульвара) была выстроена большая гостиница.
В конце ХVIII в., в царствование Павла, официальное название "Арбат" окончательно закрепилось за знакомой нам улицей.
С середины 70-х гг. ХVIII в. на Арбате начинается настоящий театральный бум. В эти годы в Москве получили широкое распространение крепостные театры. Были известны театр Шереметева на Никольской и Волконского на Мещанской. Но самым знаменитым был крепостной театр генерал-майора С.С. Апраксина, размещавшийся у Арбатской площади на Знаменке, в специально оборудованом в 1792 г. здании. Другие арбатские аристократы не хотели отставать: на Арбате блистал крепостной театр Блудова, рядом, на Пречистенке, - театр Бибикова, в Большом Знаменском переулке - театр Столыпина, позже перешедший во владение князя Хованского, и это не считая более мелких крепостных трупп в дворянских усадьбах. Театры обычно располагались в специально построенных флигелях со сценой, позволявшей осуществить сложные оперные и балетные постановки.
По соседству с Арбатом в доме сенатора Захара Постникова на Смоленском рынке был устроен театр марионеток, спектакли которого воспроизводили известные мифологические и исторические сюжеты. Писатель граф Соллогуб, состоявший в родстве с Постниковыми, в своих воспоминаниях упоминает об одном кукольном спектакле, который ему довелось видеть в их домашнем театре: "В вечер представления все началось благополучно. Вид Трои, исторический конь, извергавший воинов, беспощадное сражение - все приводило зрителей в восторг; но, когда злополучный город долженствовал запылать со всех концов для завершения сценического эффекта, никакого пожара не воспоследовало. В этот вечер Троя не погибла. Оказалось, что мастеровой Зуров, соединявший в себе должности декоратора, машиниста и режиссера, имел еще специальность горького пьяницы и лежал без чувств, выпив до последней капли приготовленный для пламени спирт. Вечер кончился без гомерической катастрофы".
Церковь Троицы в конце Арбата
Первый в Москве постоянный театр основал на свои средства и силами своих крепостных актеров губернский прокурор князь Урусов при помощи известного атрепренера М. Медокса. В период с 1776 по 1780 гг. этот театр тоже располагался по соседству с Арбатом на Знаменке, в доме графа Воронцова. До того на сцене воронцовского дома давала спектакли итальянская труппа Бельмонти и Чути.
Там, где проживало так много театралов, не мог не возникнуть в то время и главный московский театр.
Директор Императорских театров в Петербурге, обер-гофмаршал А.Л. Нарышкин 29 декабря 1805 г. представил Александру I доклад об учреждении в Москве казенного театра. Доклад Нарышкина был всемилостивейше утвержден и с этого дня повели свое существование в Москве Императорские театры, дожившие до марта 1917 г., когда они превратились в государственные.
Актерское ядро первого Московского Императорского театра составляла крепостная труппа А.Е. Столыпина. Осенью 1806 г. владелец актеров пожелал их продать. Крепостной актер Венедикт Баранов от лица всей труппы подал Александру I прошение о покупке их в императорскую собственность. А.Л. Нарышкин представил государю объяснение: " Господин Столыпин находящуюся при Московском Вашего Императорского Величества театре труппу актеров и окестр-музыкантов, состоящих с детьми их из 74 человек, продает за 42 тысячи рублей. Умеренность цены за людей, образованных в своем искусстве, польза и самая необходимость театра, в случае отобрания оных могущего затрудниться в отыскании и долженствующего за великое жалование собирать таковое количество нужных для него людей, кольми паче актрис, никогда со стороны не поступающих, требуют немедленной покупки оных".
Александр I нашел цену слишком высокой, поторговался с владельцем актеров, и Столыпин, вероятно из подобострастия, уступил монарху всю труппу за 32 тысячи. Столыпинские актеры и музыканты с семьями сделались собственностью дирекции Московского Императорского театра.
Это здание Александринского театра в Петербурге, построенное Карлом Росси. По близкому проекту Росси было построено и здание первого Императорского театра близ Арбатских ворот в Москве, погибшее в 1812 году.
Специальное здание для нового театра было выстроено по проекту Росси у Арбатских ворот (приблизительно в том месте, где сейчас памятник Н.В. Гоголю). Москвич С.П. Жихарев, один из известных мемуаристов ХIХ века, писал по поводу планов устроить театр в здешних местах: "Эта мысль хороша, потому что большая часть дворянских фамилий живет на Арбате или около Арбата".
Стены театра были деревянными, но его оформление казалось очень пышным и величественным. По словам современников, постройка напоминала лучшие здания Петербурга. Знаток московской истории М.И. Пыляев в книге "Старая Москва", вышедшей в 1891 г. в издательстве А.С. Суворина, рассказывал: "Арбатский театр был очень красив, весь окружен колоннами, подъезды были к нему со всех сторон; большое пространство между колонн в виде длинных галерей, соединявшихся вместе, представляло возможность прогулки. Внутреннее акустическое устройство весьма было хорошо, слышно и видно было отовсюду..."
В 1808 г. театр открылся премьерой оперно-хореографического произведения С.Н. Глинки "Боян, русский песнопевец давних времен", специально сочиненного для этого случая. На сцене театра можно было увидеть и драму, и балет, и легкий водевиль, и оперу - репертуар был обширен. Наряду с русским театром на арбатской сцене давли спектакли французская и немецкая труппы. На гастроли приезжали европейские знаменитости. Блистала в Арбатском театре воспетая Пушкиным актриса Е. Семенова. Не уступала ей в славе звезда арбатской сцены певица Е. Сандунова.
Портрет Екатерины Семеновой в роли Клитемнестры
В 1812 г. театр не переставал действовать почти до того самого момента, как в город вступили французы. Причем вместо объявленных легкомысленных водевилей труппа давала героические трагедии, находившие в душах зрителей отклик. В канун Бородинской битвы в Арбатском театре прошла премьера драмы "Пожарский". Публика приветствовала артистов, призывающих со сцены на бой с врагом, стоя. Зрители устроили овацию, кричали "ура!". Дамы рыдали.
30 августа 1812 г. в театре прошел последний спектакль, а в ночь на 1 сентября директор театра А.А. Майков получил предписание о выезде артистов и театральной школы из Москвы.
2 сентября в Москву вступил Наполеон. Французские войска вошли в город по Арбату...
Продолжение следует.
С.И. Иванов. Стрельцы
Стрельцов пытались уговаривать, усмирять, случалось, что давили бунты силой, но проходило время и все начиналось снова. В конце концов подросший Петр после очередного бунта решил вопрос радикально - всех, кто злостно бунтовал, мечтая свергнуть молодых царей и передать власть их сестре Софье, подвергли жестокой казни. Немногих уцелевших стрельцов с семьями выслали из Москвы, стрелецкие войска расформировали. Арбат обезлюдел.
Пришлось принимать меры, чтобы вновь населить этот важный район города. Опустевшие земли стрельцов стали раздавать дьякам и подъячим (так тогда называли чиновников на государственной службе), военным, ремесленникам, торговцам.
Василий Суриков. Утро срелецкой казни
В петровские времена Арбат продолжал оставаться центром крупной торговли, в том числе, хлебной. Арбатские купцы удачно конкурировали с признанными лидерами - хлеботорговцами Замоскворечья. Но торговый Арбат, деревянный, хаотично застроенный, не мог поразить красотой. Особенно раздражали молодого царя бревенчатые мостовые, столь далекие от брусчатки европейских столиц. Эти деревянные мостовые весьма удивляли иностранцев, посещавших Москву, и воспринимались ими как экзотическая причуда загадочных русских. Еще в ХVI в. посланник английской королевы Елизаветы Джильсом Флетчер, описывая русскую столицу, счел нужным подчеркнуть: "На улицах вместо мостовых лежат обтесанные сосновые бревна, одно подле другого". Во время реконструкции Арбата при земляных работах строители открыли остатки этих бревенчатых мостовых, сохранявшихся в арбатском грунте до 1985 г. В старые времена, ремонтируя мостовые, мастера не вынимали старые бревна, подгнившие, трухлявые, ушедшие в землю. Новые ряды накладывались поверх пришедших в негодность и закреплялись на продольных бревнах - лагах. В срезе земли было выявлено четыре яруса бревенчатой кладки, относяшейся к ХVI - ХVII вв. Значит, обновляли мостовые на Арбате примерно раз в 50 лет. Естественно, такие мостовые не нравились царю Петру.
Андрей Рябушкин. Московская улица
В 1705 г. было предписано мостить улицы "диким камнем", для чего торговые люди и крестьяне, приезжающие в Москву, обязаны были доставлять камень и песок. Каждый приезжий крестьянин за право въезда в город был должен привезти три камня малого размера, боярские и монастырские вотчины с каждых 10 дворов привозили по камню "мерой кругом в аршин".
В результате царских указов к середине 30-х гг. ХVIII в. были вымощены камнем главнейшие улицы Москвы - Тверская, Никитская, Пречистенка и, в том числе, Арбат, еще носивший тогда название Большой Смоленской. По оживленной торговой дороге камни для арбатской мостовой поступали бесперебойно.
В 1703 г. в устье Невы был заложен новый город Санкт-Петербург, куда Петр вскоре перенес столицу Российского государства. Москва, оставшись "порфироносной вдовой", продолжала жить по старинке. Социальный состав жителей и внешний облик Арбата мало изменились - те же лавки, церкви и деревянные избы вдоль дороги на Смоленск.
В мае 1712 г. произошел крупнейший московский пожар. Город выгорел от Пречистенки и Арбата до Мещанской слободы. Огнем были полностью уничтожены Конюшенный двор на Арбате, Ямской двор у Арбатских ворот, Оружейный двор между Арбатом и Плющихой. По докладу московского губернатора князя Ромодановского, было уничтожено более 3 тысяч жилых домов - почти четверть города. Сгорели казенные здания, дворцы знати. Погибло около 2 тысяч 700 человек.
Пожары были страшным бедствием для старой, деревянной Москвы. Каждые 20-30 лет город основательно выгорал. А локальные пожары, губившие 2-3 дома, квартал, улицу случались практически постоянно. Петр одним из первых государственных деятелей занялся организованными противопожарными мероприятиями. По указу от 2 мая 1711 г. гарнизонные полки снабжались пожарным инструментом: ведрами, топорами, баграми, насосами и т.д., и обязывались принимать участие в тушении огня. Для "унятия от пожарных случаев" предписывалось иметь по большим улицам "заливные трубы медные с рукавами". Для производства подобного инвентаря возникла даже небольшая мануфактура Евдокима Шапошникова. Главная же повинность по тушению пожаров лежала прежде всего на самих обывателях, которые должны были под угрозой штрафа "в пожарное время бежать без промедления для тушения".
Когда царский двор находился в Москве, придворные во главе с самим царем тоже участвовали в тушении пожаров. Бывали случаи, когда Петр I (по воспоминаниям современников) прямо с пирушки "бросался с величайшей поспешностью на пожар и работал там, как самый простой работник, что имело отличное действие". Царскому примеру вынуждены были следовать и все вокруг.
Андрей Рябушкин
От пожара 1712 г. Москва пострадала страшно и восстановилась не сразу. Очередной опустошительный пожар охватил Арбат с окрестностями в 1736 г. в период царствования Анны Иоановны, племянницы Петра. Огонь охватил местность от Спасопесковского переулка на Арбате до Плющихи, а от нее распространился к Новинскому монастырю. После пожара была предпринята попытка некоторого благоустройства Арбата при восстановлении городской застройки. Был составлен "план погорелым местам", на котором улицы и переулки в районе пожара были выпрямлены и расширены. Согласно этим изменениям и следовало восстанавливать застройку.
Кривой узкий Арбат слегка спрямили и, где можно, расширили до 8 - 9 саженей. Строительство домов горожан-погорельцев разрешалось только с учетом перепланировки, здания уже не могли вылезать углами на улицу и перегораживать проход. Предписывался обязательный тип городского строительства: деревянные дома в один этаж с мезонином, каменные в два этажа, причем второй этаж на каменных строениях мог быть и деревянным, чем с удовольствием воспользовались многие домовладельцы, вероятно из соображений экономии. Эти градостроительные требования, прошедшие апробацию на Арбате, с течением времени были распространены и на другие местности Москвы.
В 1771 г., уже в царствование Екатерины II Москву и центральные губернии России постигла еще одна страшная беда - из Турции занесли чуму, унесшую жизни 150 тысяч москвичей. Появилась она в декабре 1770 г., а в сентябре 1771 ежедневно умирало до 1000 человек. Чума гуляла по всему городу, а Арбат с его близостью к одному из крупнейших московских рынков, оказался в самом эпицентре эпидемии. Среди населения началась паника, доходившая до полного отчаяния. Из 13 тысяч московских жилых домов в 6 тысячах были больные чумой, а в 3 тысячах домов все жители вымерли полностью. Один из переулков между Пречистенкой и Арбатом долго, вплоть до советских времен носил название Мертвый (в настоящее время - Пречистенский). По жуткой московской легенде, все жители переулка скончались во время чумы, и он обезлюдел. Впрочем, многие исследователи возводят это название к фамилии здешних домовладельцев Мертваго. Звучит убедительно, но нельзя не отметить, что для этих мест характерна некоторая "загробность" названий - Мертвый переулок выходит к Большому и Малому Могильцевским (до революции 1917 г. их официально называли Успенскими, но это название так и не прижилось, в обиходе горожане именовали их Могильцы, да и здешняя церковь - Успения на Могильцах напоминала об этом).
Церковь Успения на Могильцах в конце 19 века
Итак, на Арбате свирепствовала чума, а на Смоленском рынке расцветала торговля. В.А. Гиляровский недаром называет Смоленский рынок - "дитя чумы". Лихие люди разграбляли имущество умерших в опустевших домах и сбывали награбленное на рынке по-соседству. Сбывали по дешевке, и многие москвичи становились жертвами собственной алчности. Чумой заболевали и покупатели и продавцы. Рынок процветал, а масштабы беды все ширились.
События в Москве вызвали сильное беспокойство у императрицы Екатерины. Для борьбы с эпидемией в Москву был направлен Григорий Орлов, наделенный большими полномочиями.
Прибыв в умирающий от чумы город, Орлов приступил к самым энергичным мерам. В собственном московском дворце он устроил госпиталь. Мародеры, промышлявшие грабежами в зараженных домах, безжалостно уничтожались. Зачумленные дома с трупами хозяев и всем добром предавались огню. По всей Москве запылали пожары. Чтобы очистить город от трупов, Орлов выпустил из тюрем преступников, обещая им свободу за наведение порядка в городе. Крепостным, согласившимся работать санитарами в чумных госпиталях, была обещана вольная. К зиме чума отступила.
Чума в Москве, 1771 год
По опустевшему Арбату только ветер гонял пепел сожженных домов...
Но вскоре заброшенные участки вновь оказались занятыми - в Москву начали переселяться из Петербурга вельможи, занимавшие высокие должности при дворе Екатерины. Кто попал в немилость, а кто захотел, выйдя в отставку, провести старость на покое в уютной, хлебосольной Москве. Арбат, Пречистенка, Поварская становятся самыми аристократическими улицами города. Из 56 домов на Арбате в 1793 г. купцам принадлежали только 8, и то чаще в конце улицы, поближе к рынку. Среди арбатских домовладельцев можно было встретить громкие имена графа Шереметева, князя Голицына, графа Остермана...
Застройка улицы принимает усадебный характер. За ненадобностью с Арбата изгоняются мелкие лавочки, трактиры. Исчезают булочные - хлеб пекут практически в каждом дворе. В дворянских усадьбах - штат крепостной прислуги и налаженное хозяйство: ледники, кладовые, забитые припасами, поставляемыми из имений, огороды, птица, гуляющая на задних дворах. Впрочем, в усадьбах арбатских домовладельцев имелись не только лакеи, садовники, птичницы... Из собственных крепостных набирали мастеров, способных решить самые разные бытовые проблемы - портных, сапожников, парикмахеров, кондитеров, обученных французами, и даже музыкантов для домашних оркестров. Такие квалифицированные слуги были в большой цене, и продажа хорошего специалиста всегда могла материально поддержать хозяина в трудную минуту. В газетах встречались такие объявления: "В доме 12, в приходе Троицы на Арбате продаются: музыкант 35 лет с женой и дочерью, да крестьянин, обученный ткацкому мастерству, с женой и двумя дочерьми" ("Московские ведомости", 1787 г.)
К. Лебедев. Продажа крепостных с аукциона
Первопрестольная продолжала сохранять значение второй столицы. Встал вопрос об архитектурной реконструкции и благоустройстве города, особенно нуждавшегося в этом после опустошений чумного времени.
Планом реконструкции 1755 г. было запроектировано создание площадей и бульваров в центральной части Москвы, на месте подлежащих сносу стен Белого города. Стены старой крепости в 1750-х годах потихоньку начали разбирать, сначала в местах, угрожавших падением. Белый город утерял всякое стратегическое значение, сильно обветшал без ремонтов и медленно рассыпался. Московский главнокомандующий Я.А. Брюс обратился к Екатерине II с запиской об устройстве площадей и бульваров на месте стены, ее вала и рва. Площади предполагалось устроить в местах пересечения стены с городскими магистралями, то есть у бывших башен с воротами.
В 1786 г. доклад Брюса был утвержден, но для образования площадей понадобилось еще около тринадцати лет, да и то на месте стен Белого города было устроено сперва только две площади - Арбатская (Арбатских ворот) и площадь Тверских ворот (современная Пушкинская). Места же, отведенные под бульвары, пока суд да дело, захватили состоятельные горожане под свои дворы и представители официальных властей под казенные нужды.
Например, на месте современного Гоголевского бульвара у Арбатской площади располагались двор графов Шереметевых, четыре двора чиновников, казенный питейный дом и "съезжий двор" седьмой части (полицейский участок).
И все же открывшаяся Арбатская площадь с церковью Бориса и Глеба (последнее здание которой, ныне не сохранившееся, было построено во второй половине ХVIII в. архитектором Бланком) оказалась просторной, уютной и сразу полюбилась москвичам. Особо часто посещали ее рачительные московские хозяйки - на Арбатской площади три раза в неделю раскидывался привозной рынок, куда съезжались со своим товаром подмосковные огородники.
А.П. Розанов. Торг на Арбатской площади
Павел I, сменивший на престоле матушку Екатерину, тоже не оставлял Арбат своим вниманием. По его указу от 1797 г. у Арбатских ворот (в месте начала современного Никитского бульвара) была выстроена большая гостиница.
В конце ХVIII в., в царствование Павла, официальное название "Арбат" окончательно закрепилось за знакомой нам улицей.
С середины 70-х гг. ХVIII в. на Арбате начинается настоящий театральный бум. В эти годы в Москве получили широкое распространение крепостные театры. Были известны театр Шереметева на Никольской и Волконского на Мещанской. Но самым знаменитым был крепостной театр генерал-майора С.С. Апраксина, размещавшийся у Арбатской площади на Знаменке, в специально оборудованом в 1792 г. здании. Другие арбатские аристократы не хотели отставать: на Арбате блистал крепостной театр Блудова, рядом, на Пречистенке, - театр Бибикова, в Большом Знаменском переулке - театр Столыпина, позже перешедший во владение князя Хованского, и это не считая более мелких крепостных трупп в дворянских усадьбах. Театры обычно располагались в специально построенных флигелях со сценой, позволявшей осуществить сложные оперные и балетные постановки.
По соседству с Арбатом в доме сенатора Захара Постникова на Смоленском рынке был устроен театр марионеток, спектакли которого воспроизводили известные мифологические и исторические сюжеты. Писатель граф Соллогуб, состоявший в родстве с Постниковыми, в своих воспоминаниях упоминает об одном кукольном спектакле, который ему довелось видеть в их домашнем театре: "В вечер представления все началось благополучно. Вид Трои, исторический конь, извергавший воинов, беспощадное сражение - все приводило зрителей в восторг; но, когда злополучный город долженствовал запылать со всех концов для завершения сценического эффекта, никакого пожара не воспоследовало. В этот вечер Троя не погибла. Оказалось, что мастеровой Зуров, соединявший в себе должности декоратора, машиниста и режиссера, имел еще специальность горького пьяницы и лежал без чувств, выпив до последней капли приготовленный для пламени спирт. Вечер кончился без гомерической катастрофы".
Церковь Троицы в конце Арбата
Первый в Москве постоянный театр основал на свои средства и силами своих крепостных актеров губернский прокурор князь Урусов при помощи известного атрепренера М. Медокса. В период с 1776 по 1780 гг. этот театр тоже располагался по соседству с Арбатом на Знаменке, в доме графа Воронцова. До того на сцене воронцовского дома давала спектакли итальянская труппа Бельмонти и Чути.
Там, где проживало так много театралов, не мог не возникнуть в то время и главный московский театр.
Директор Императорских театров в Петербурге, обер-гофмаршал А.Л. Нарышкин 29 декабря 1805 г. представил Александру I доклад об учреждении в Москве казенного театра. Доклад Нарышкина был всемилостивейше утвержден и с этого дня повели свое существование в Москве Императорские театры, дожившие до марта 1917 г., когда они превратились в государственные.
Актерское ядро первого Московского Императорского театра составляла крепостная труппа А.Е. Столыпина. Осенью 1806 г. владелец актеров пожелал их продать. Крепостной актер Венедикт Баранов от лица всей труппы подал Александру I прошение о покупке их в императорскую собственность. А.Л. Нарышкин представил государю объяснение: " Господин Столыпин находящуюся при Московском Вашего Императорского Величества театре труппу актеров и окестр-музыкантов, состоящих с детьми их из 74 человек, продает за 42 тысячи рублей. Умеренность цены за людей, образованных в своем искусстве, польза и самая необходимость театра, в случае отобрания оных могущего затрудниться в отыскании и долженствующего за великое жалование собирать таковое количество нужных для него людей, кольми паче актрис, никогда со стороны не поступающих, требуют немедленной покупки оных".
Александр I нашел цену слишком высокой, поторговался с владельцем актеров, и Столыпин, вероятно из подобострастия, уступил монарху всю труппу за 32 тысячи. Столыпинские актеры и музыканты с семьями сделались собственностью дирекции Московского Императорского театра.
Это здание Александринского театра в Петербурге, построенное Карлом Росси. По близкому проекту Росси было построено и здание первого Императорского театра близ Арбатских ворот в Москве, погибшее в 1812 году.
Специальное здание для нового театра было выстроено по проекту Росси у Арбатских ворот (приблизительно в том месте, где сейчас памятник Н.В. Гоголю). Москвич С.П. Жихарев, один из известных мемуаристов ХIХ века, писал по поводу планов устроить театр в здешних местах: "Эта мысль хороша, потому что большая часть дворянских фамилий живет на Арбате или около Арбата".
Стены театра были деревянными, но его оформление казалось очень пышным и величественным. По словам современников, постройка напоминала лучшие здания Петербурга. Знаток московской истории М.И. Пыляев в книге "Старая Москва", вышедшей в 1891 г. в издательстве А.С. Суворина, рассказывал: "Арбатский театр был очень красив, весь окружен колоннами, подъезды были к нему со всех сторон; большое пространство между колонн в виде длинных галерей, соединявшихся вместе, представляло возможность прогулки. Внутреннее акустическое устройство весьма было хорошо, слышно и видно было отовсюду..."
В 1808 г. театр открылся премьерой оперно-хореографического произведения С.Н. Глинки "Боян, русский песнопевец давних времен", специально сочиненного для этого случая. На сцене театра можно было увидеть и драму, и балет, и легкий водевиль, и оперу - репертуар был обширен. Наряду с русским театром на арбатской сцене давли спектакли французская и немецкая труппы. На гастроли приезжали европейские знаменитости. Блистала в Арбатском театре воспетая Пушкиным актриса Е. Семенова. Не уступала ей в славе звезда арбатской сцены певица Е. Сандунова.
Портрет Екатерины Семеновой в роли Клитемнестры
В 1812 г. театр не переставал действовать почти до того самого момента, как в город вступили французы. Причем вместо объявленных легкомысленных водевилей труппа давала героические трагедии, находившие в душах зрителей отклик. В канун Бородинской битвы в Арбатском театре прошла премьера драмы "Пожарский". Публика приветствовала артистов, призывающих со сцены на бой с врагом, стоя. Зрители устроили овацию, кричали "ура!". Дамы рыдали.
30 августа 1812 г. в театре прошел последний спектакль, а в ночь на 1 сентября директор театра А.А. Майков получил предписание о выезде артистов и театральной школы из Москвы.
2 сентября в Москву вступил Наполеон. Французские войска вошли в город по Арбату...
Продолжение следует.