Как государство богатеет, и чем живет, и почему
Вопрос вопросов: почему одни страны бедные, а другие богатые? Дарон Аджемоглу и Джеймс А. Робинсон начинают свой бестселлер (есть русский перевод) с того, что методом доказательства от противного последовательно отвергают ранее предложенные объяснения. Посмотрите, пишут они, географическое положение и культурные традиции никак не могут быть причинами различий в уровне благосостояния стран, потому что бедная Северная и богатая Южная Корея расположены очень близко друг другу и населены одним и тем же народом. Мне же кажется, однако, что такая сугубо математическая логика едва ли приложима к реальному миру: если эти факторы и не объясняют различие между двумя Кореями, то это еще не значит, что они не имеют значения и ни в каких других странах.
Как бы то ни было, авторы убеждены, что знают правильный ответ: все дело в политической организации государства! Они проповедуют такой марксизм наоборот: не экономика определяет политику, а политические институты определяют темп экономического развития. Какими же должны быть эти институты, чтобы способствовать развитию?
Принципиальны два момента: инклюзивность и централизация власти. Инклюзивность означает, что все (в идеале) члены общества могут влиять на решения власти. (Как я поняла, авторы ввели этот термин вместо привычного термина «демократия», чтобы подчеркнуть, что влияние общества на власть не обязательно осуществляется посредством выборов - скажем, в Англии 17-го века граждане воздействовали на парламент, подавая в него петиции). Централизация означает, что власть способна обеспечить общественный порядок и выполнение законов, без которых невозможна никакая экономическая деятельность (отрицательный пример - современные Сомали и Афганистан).
Но, если все так просто, то почему же все страны не создадут у себя правильные институты и не обеспечат свое экономическое благоденствие? Потому что в большинстве случаев в обществе находятся индивидуумы или группы, способные захватить власть над ним - избежать этого удается очень редко. Разбирая конкретные исторические примеры, авторы подчеркивают, что решающим фактором часто оказывается реакция страны на кризисы - резкие изменения условий существования, способная многократно усилить исходно малые различия в институтах.
Так, эпидемия чумы, охватившая Европу в 14-м веке и унесшая с собой половину населения, привела к отмене крепостного права в Западной Европе: немногие оставшиеся в живых крестьяне отказались обрабатывать поля господ на прежних условиях. Крушение феодолизма способствовало промышленной революции. А вот в Восточной Европе этого не случилось: наоборот, повышенный спрос на зерно, порожденный промышленной революцией на Западе, привел к ужесточению крепостного права на Востоке, так что к 1600 году это были уже два мира, два Шапиро.
Но почему такая разница? Потому, пишут авторы, что на Востоке было меньше городов, а имевшиеся города были меньше, чем на Западе - но я что-то не улавливаю здесь причинно-следственной связи. Что ли, скученность городского населения способствовала большей свирепости чумы?
Но даже если принять такое объяснение, то ведь сразу возникает следующий вопрос: почему же в Восточной Европе к этому времени было меньше городов, чем в Западной? А для ответа на него разве не приходится прибегать к сравнению тех самых природных и культурных особенностей, от которых авторы столь самонадеянно отмахнулись в самом начале?
Примечательная карта из книжки Аджемоглу и Робинсона, показывающая распространение крепостного права в Европе в 1800 году. Темно-серым цветом закрашены страны, где оно на этот год было,
светло-серым - где его не было
Спасибо уважаемому Андрею Гаврилову за рекомендацию этой книжки. Она написана исключительно внятным языком и очень занимательна. Особо отмечу, что авторы иллюстрируют свою мысль многочисленными примерами из истории стран, обычно остающихся за пределами рассмотрения - а именно, африканских и латино-американских.