памяти 16 роддома
Наша работа в 16 роддоме, которая длилась всего полгода и дала нам столько неоценимого опыта, наконец-то благополучно завершилась. В результате у меня появилось стойкое отвращение к работе в роддоме и я не могу заставить себя поехать в 6 р\д, в котором теперь числюсь. Это не первые роды в этом роддоме, но первые роды с врачом, который как-то проявил к нам интерес, спросил, как нас зовут и вообще разговаривал с нами. Сейчас я, к сожалению, не могу его никому порекомендовать, потому что были другие истории, но тогда это был "луч света в темном царстве".
Рожала девушка Юля, первые роды. Мы принимали с врачом-мужчиной. Из Школы мы поехали сразу в роддом, т.к. Юля не стала нас дожидаться дома, а тоже в роддом заторопилась - схватки усилились, а время вечернее - пробки, да и мама с бабушкой - врачи не дремали. Приехали. Переоделись, ждем Юлю, ее в фильтре принимают, а врача еще нет, едет. Дежурный врач осмотрела- сказала 7-8 см раскрытие, это значит 9-10, считай полное. Хочу уточнить, это одно из недоразумений, с которым мы столкнулись в роддоме - я везу женщину с раскрытием 6-7 см, а мне при поступлении говорят 4-5 и смотрят голубым глазом. Так было несколько раз, и мы объясняли это себе такой своеобразной форой, которую дают себе врачи, на то, если роды затянутся. В палате Юлю уже подтуживает, мы ее устраиваем на кровати и готовим все для родов. Пришла дежурная - Елена Александровна, она зам. главного врача, наш врач ее зовет «большая женщина» - действительно, огромная тетка, когда осматривает ни одной эмоции на лице, а Юля вся извивается от боли, после этого осмотра Юля стала ее бояться до жути. Считается, что мужчины-врачи смотрят женщину не больно, а женщины-врачи смотрят больно - это стала так Юля рассуждать, когда «большая женщина» ушла. Юлю тужит, тут и наш врач прибежал. Поздоровался, познакомился с нами, проверил ситуацию, сел в кресло - историю пишет. Головка уже близко, мы меняем положение, ищем позу, в которой лучше идет детеныш. «Большая женщина» прикрутила к Юле КТГ, с ним крутиться по кровати неудобно, наш врач разрешает снять, но просит в перерыве между потугами самим держать датчик. Добрый человек, прежние врачи этого не позволяли. С нами еще мама Юли, она врач-УЗИ, стоит в изголовье кровати, шепчет Юле что-то на ухо. Промежность высокая, и наш врач делает эпизиотомию, малышка выходит после этого быстро. Повезло и с врачом-неонатологом, тоже чудесная женщина, молчит, никуда не лезет. Обычный спор по поводу пересечения пуповины нас минует, т.к. у женщины 1 положительная группа. Надо брать кровь из пуповины на анализ. Дежурная акушерка спрашивает меня, где врач будет осматривать женщину - в палате или в малой операционной. Я радостно удивляюсь, т.к. в палате до этого никто из врачей наших женщин не осматривал, это что-то новое в наших отношениях с персоналом роддома.
Но наш врач ссылаясь на свою больную спину просит (!) отвезти женщину в малую операционную. Роды закончились. Ребенок хороший. Никто не лез и не мешал. Все прошло благополучно. Мы рады, что нашли, наконец, понимающего врача, с которым комфортно и спокойно работать. Юля обработала малышку - и передала ее подоспевшему папе, я оставалась с женщиной и готовила ее к осмотру. Через час после осмотра мы собирались уходить. Тут то все и случилось. Юлю осмотрели - шейку - нет ли разрывов, разрыв ушили, и должны были уже обратно везти, но ей стало плохеть - голова звенит, мушки в глазах, губы белые. Срочно поставили капельницу, перелили две бутылки, и опять собрались везти. Юле лучше, но при перекладывании на каталку она опять стала жаловаться, что тахикардия, давление. Наш врач решил перестраховаться и позвал начальницу - «большую женщину». Она пришла со свитой - анестезиолог, акушеры-гинекологи и опять Юлю перевалили на кресло и давай искать причину - почему ей плохо. Целый час ее выворачивали наизнанку. Так как ничего не находили, то искали все дальше и глубже, под общим наркозом и так ничего и не нашли. Акушерки потом на кухне на полном серьезе нам говорили, что женщина была на грани смерти, еще бы 10 минут и все. Сетовали, что мы плохо знаем жизнь, акушерство и женщин. Говорили, что главное во время схватить ситуацию. Мы снова чувствовали себя в обществе «Чип и Дейл» - потенциальных спасателей, для которых спасение - цель жизни (работы). Только эту ситуацию мы бы оценили по-другому. Когда женщина после родов не стремится всей душой к ребенку, не думает о нем, а только о себе и пытается вызвать к себе жалость - она расслабляется и не контролирует ситуацию. Юля потом призналась, что когда наш врач вызвал «большую женщину» для консультации, она опомнилась, дико испугалась и стала бормотать, что ей уже хорошо, но было уже поздно. Я помню этот момент, но «большая женщина» ей ответила - «вам-то хорошо, а нам не очень» и отдала распоряжение о наркозе. Жестокая расплата за желание остаться маленькой девочкой. Мы жалели ее, когда она вышла из наркоза, и гладили по головке.
P.S. Что было бы, если мы и муж начали бы суетиться вокруг нее сразу после родов, как мы обычно делаем дома?
Рожала девушка Юля, первые роды. Мы принимали с врачом-мужчиной. Из Школы мы поехали сразу в роддом, т.к. Юля не стала нас дожидаться дома, а тоже в роддом заторопилась - схватки усилились, а время вечернее - пробки, да и мама с бабушкой - врачи не дремали. Приехали. Переоделись, ждем Юлю, ее в фильтре принимают, а врача еще нет, едет. Дежурный врач осмотрела- сказала 7-8 см раскрытие, это значит 9-10, считай полное. Хочу уточнить, это одно из недоразумений, с которым мы столкнулись в роддоме - я везу женщину с раскрытием 6-7 см, а мне при поступлении говорят 4-5 и смотрят голубым глазом. Так было несколько раз, и мы объясняли это себе такой своеобразной форой, которую дают себе врачи, на то, если роды затянутся. В палате Юлю уже подтуживает, мы ее устраиваем на кровати и готовим все для родов. Пришла дежурная - Елена Александровна, она зам. главного врача, наш врач ее зовет «большая женщина» - действительно, огромная тетка, когда осматривает ни одной эмоции на лице, а Юля вся извивается от боли, после этого осмотра Юля стала ее бояться до жути. Считается, что мужчины-врачи смотрят женщину не больно, а женщины-врачи смотрят больно - это стала так Юля рассуждать, когда «большая женщина» ушла. Юлю тужит, тут и наш врач прибежал. Поздоровался, познакомился с нами, проверил ситуацию, сел в кресло - историю пишет. Головка уже близко, мы меняем положение, ищем позу, в которой лучше идет детеныш. «Большая женщина» прикрутила к Юле КТГ, с ним крутиться по кровати неудобно, наш врач разрешает снять, но просит в перерыве между потугами самим держать датчик. Добрый человек, прежние врачи этого не позволяли. С нами еще мама Юли, она врач-УЗИ, стоит в изголовье кровати, шепчет Юле что-то на ухо. Промежность высокая, и наш врач делает эпизиотомию, малышка выходит после этого быстро. Повезло и с врачом-неонатологом, тоже чудесная женщина, молчит, никуда не лезет. Обычный спор по поводу пересечения пуповины нас минует, т.к. у женщины 1 положительная группа. Надо брать кровь из пуповины на анализ. Дежурная акушерка спрашивает меня, где врач будет осматривать женщину - в палате или в малой операционной. Я радостно удивляюсь, т.к. в палате до этого никто из врачей наших женщин не осматривал, это что-то новое в наших отношениях с персоналом роддома.
Но наш врач ссылаясь на свою больную спину просит (!) отвезти женщину в малую операционную. Роды закончились. Ребенок хороший. Никто не лез и не мешал. Все прошло благополучно. Мы рады, что нашли, наконец, понимающего врача, с которым комфортно и спокойно работать. Юля обработала малышку - и передала ее подоспевшему папе, я оставалась с женщиной и готовила ее к осмотру. Через час после осмотра мы собирались уходить. Тут то все и случилось. Юлю осмотрели - шейку - нет ли разрывов, разрыв ушили, и должны были уже обратно везти, но ей стало плохеть - голова звенит, мушки в глазах, губы белые. Срочно поставили капельницу, перелили две бутылки, и опять собрались везти. Юле лучше, но при перекладывании на каталку она опять стала жаловаться, что тахикардия, давление. Наш врач решил перестраховаться и позвал начальницу - «большую женщину». Она пришла со свитой - анестезиолог, акушеры-гинекологи и опять Юлю перевалили на кресло и давай искать причину - почему ей плохо. Целый час ее выворачивали наизнанку. Так как ничего не находили, то искали все дальше и глубже, под общим наркозом и так ничего и не нашли. Акушерки потом на кухне на полном серьезе нам говорили, что женщина была на грани смерти, еще бы 10 минут и все. Сетовали, что мы плохо знаем жизнь, акушерство и женщин. Говорили, что главное во время схватить ситуацию. Мы снова чувствовали себя в обществе «Чип и Дейл» - потенциальных спасателей, для которых спасение - цель жизни (работы). Только эту ситуацию мы бы оценили по-другому. Когда женщина после родов не стремится всей душой к ребенку, не думает о нем, а только о себе и пытается вызвать к себе жалость - она расслабляется и не контролирует ситуацию. Юля потом призналась, что когда наш врач вызвал «большую женщину» для консультации, она опомнилась, дико испугалась и стала бормотать, что ей уже хорошо, но было уже поздно. Я помню этот момент, но «большая женщина» ей ответила - «вам-то хорошо, а нам не очень» и отдала распоряжение о наркозе. Жестокая расплата за желание остаться маленькой девочкой. Мы жалели ее, когда она вышла из наркоза, и гладили по головке.
P.S. Что было бы, если мы и муж начали бы суетиться вокруг нее сразу после родов, как мы обычно делаем дома?