Из жизни одного брата
Мне неизвестно, кем стала Маруся.
Но брата ее знает каждый, с самого рождения.
Кстати, он еще в 1890е гг готовил поп-корн, только называл его "пуканцы"...
А интересно всё-таки, что за книга "О чем щебетала ласточка"?
"Маруся, сгорбившись, сидит на диване. Глаза ее вонзились в библиотечную
книгу. Книга называется так: "О чем щебетала ласточка". Маруся читает ее
чуть не двенадцатый раз.
- Возьми из духовки мамалыгу и рыбу и, пожалуйста, не мешай мне читать,
- говорит она, не отрываясь от "Ласточки". Голос у нее сухой и отчетливый,
будто она диктует диктант.
Маруся строгая, всегда занятая, разговаривает со мной свысока. Она
считает меня легкомысленным лодырем. Я боюсь ее больше, чем маму. Она первая
ученица в гимназии и уже зарабатывает ежемесячно четыре рубля, так как дает
уроки племяннице мадам Шершеневич. Все хвалят Марусю за то, что она такая
серьезная, и попрекают меня, зачем я не похож на Марусю. Одна только мама
относится ко мне снисходительно. Маруся чувствует это, и для нее это большая
обида.
Мне очень хочется быть таким же серьезным, как Маруся, но у меня ничего
не выходит. Несколько раз она пробовала воспитывать меня на свой лад и в
конце концов махнула рукой. Года три назад она сказала мне каким-то
неожиданным, мальчишеским голосом:
- Хочешь играть в путешествия?
Я ответил:
- Еще бы!
Потому что я жаждал кораблекрушений и подвигов. Но она взяла пять
узеньких листочков бумаги, написала на них старательным почерком "Азия",
"Африка", "Европа", "Америка", "Австралия" и приколола их булавками в разных
концах нашего большого двора. Кухня для биндюжников оказалась Америкой,
крыльцо усача Симоненко - Европой. Мы взяли длинные палки и пошли из Азии в
Америку. Чуть только мы очутились в Америке, Маруся нахмурила лоб и сказала:
- В Америке главные реки такие-то, главные горы такие-то, главные
страны такие-то, климат такой-то, растения такие-то.
А потом сказала:
- Повтори.
Я вместо ответа заплакал. Лучше бы она побила меня! Путешествовать -
значило для меня мчаться по прериям, умирать от желтой лихорадки, выкапывать
древние клады, спасать прекрасных индианок от кровожадных акул, убивать
бумерангами людоедов и тигров, и вдруг вместо этого меня ведут от бумажки к
бумажке..."
Но брата ее знает каждый, с самого рождения.
Кстати, он еще в 1890е гг готовил поп-корн, только называл его "пуканцы"...
А интересно всё-таки, что за книга "О чем щебетала ласточка"?
"Маруся, сгорбившись, сидит на диване. Глаза ее вонзились в библиотечную
книгу. Книга называется так: "О чем щебетала ласточка". Маруся читает ее
чуть не двенадцатый раз.
- Возьми из духовки мамалыгу и рыбу и, пожалуйста, не мешай мне читать,
- говорит она, не отрываясь от "Ласточки". Голос у нее сухой и отчетливый,
будто она диктует диктант.
Маруся строгая, всегда занятая, разговаривает со мной свысока. Она
считает меня легкомысленным лодырем. Я боюсь ее больше, чем маму. Она первая
ученица в гимназии и уже зарабатывает ежемесячно четыре рубля, так как дает
уроки племяннице мадам Шершеневич. Все хвалят Марусю за то, что она такая
серьезная, и попрекают меня, зачем я не похож на Марусю. Одна только мама
относится ко мне снисходительно. Маруся чувствует это, и для нее это большая
обида.
Мне очень хочется быть таким же серьезным, как Маруся, но у меня ничего
не выходит. Несколько раз она пробовала воспитывать меня на свой лад и в
конце концов махнула рукой. Года три назад она сказала мне каким-то
неожиданным, мальчишеским голосом:
- Хочешь играть в путешествия?
Я ответил:
- Еще бы!
Потому что я жаждал кораблекрушений и подвигов. Но она взяла пять
узеньких листочков бумаги, написала на них старательным почерком "Азия",
"Африка", "Европа", "Америка", "Австралия" и приколола их булавками в разных
концах нашего большого двора. Кухня для биндюжников оказалась Америкой,
крыльцо усача Симоненко - Европой. Мы взяли длинные палки и пошли из Азии в
Америку. Чуть только мы очутились в Америке, Маруся нахмурила лоб и сказала:
- В Америке главные реки такие-то, главные горы такие-то, главные
страны такие-то, климат такой-то, растения такие-то.
А потом сказала:
- Повтори.
Я вместо ответа заплакал. Лучше бы она побила меня! Путешествовать -
значило для меня мчаться по прериям, умирать от желтой лихорадки, выкапывать
древние клады, спасать прекрасных индианок от кровожадных акул, убивать
бумерангами людоедов и тигров, и вдруг вместо этого меня ведут от бумажки к
бумажке..."