Совать нос в русскую литературу
У Пелевина есть замечательный рассказ, в котором уборщица Вера, заставляющая посетителей туалета какать под музыку Баха, попадает на Страшный Суд. А какое наказание может оказаться страшнее, чем оказаться героиней Чернышевского? Таким Виктор Олегович видит девятый сон Веры Павловны.
На самом деле, что такое сон, как не творчество? Киоск Вавилена Татарского - это, конечно, не аллюминиевый дворец, но все его, да, в конце концов, и авторские представления о среднем классе кажутся вариацией четвертого сна Веры Павловны, навеянного поеданием мухоморов.
При этом Пелевина можно было бы развить и сделать обширный интертекст, в котором русская литература - это лишь сон Веры Павловны, где от нее убегает нос, крича "Карету мне, карету" и, притворившись ревизором, убивает Ленского на дуэли, а заодно и Онегина с Зарецким. А потом сообщает молодому студенту Родиону: "Вы умрете сегодня в шесть, ведь Аннушка Каренина уже разлила масло". А в конце, глядя в бинокль на Корневильские колокола, нос вдруг чихнул. Жизнь полна внезапностей - чихают и полицмейстеры, и мужики, и даже носы. Нос чихнул на Вия, и Вий поднял веки, так что в животе у нома что-то оторвалось. Ничего не видя, ничего не слыша, нос попятился к двери. Прийдя машинально домой, не снимая шинели, нос лег на диван и... помер.
На самом деле, что такое сон, как не творчество? Киоск Вавилена Татарского - это, конечно, не аллюминиевый дворец, но все его, да, в конце концов, и авторские представления о среднем классе кажутся вариацией четвертого сна Веры Павловны, навеянного поеданием мухоморов.
При этом Пелевина можно было бы развить и сделать обширный интертекст, в котором русская литература - это лишь сон Веры Павловны, где от нее убегает нос, крича "Карету мне, карету" и, притворившись ревизором, убивает Ленского на дуэли, а заодно и Онегина с Зарецким. А потом сообщает молодому студенту Родиону: "Вы умрете сегодня в шесть, ведь Аннушка Каренина уже разлила масло". А в конце, глядя в бинокль на Корневильские колокола, нос вдруг чихнул. Жизнь полна внезапностей - чихают и полицмейстеры, и мужики, и даже носы. Нос чихнул на Вия, и Вий поднял веки, так что в животе у нома что-то оторвалось. Ничего не видя, ничего не слыша, нос попятился к двери. Прийдя машинально домой, не снимая шинели, нос лег на диван и... помер.