Даниил Хармс.
35 лет назад - 24 сентября 1988 года - была издана пластинка «Случаи». Даниил Хармс. Случаи. Читают Сергей Юрский и Зиновий Гердт.
Самый эпатажный советский писатель, еще в юности придумал себе псевдоним, который постоянно варьировал, потому что считал, что носить одну фамилию - к несчастью: «Вчера папа сказал мне, что, пока я буду Хармс, меня будут преследовать нужды. Даниил Чармс. 23 декабря 1936 года».
ЖИЗНЬ И ЮМОР
Псевдоним «Хармс» - отражает личность писателя и его отношение к жизни, потому что имеет два толкования: от французского «charm» - «очарование» и от английского «harm» - «вред». Он умел вывернуть наизнанку и обсмеять самые серьезные вещи и видеть невеселые моменты в смешном.
Друг и коллега, Яков Друскин вспоминал, что Хармс говорил: «В жизни есть две высокие вещи: юмор и святость. Под святостью он понимал подлинную - живую - жизнь. Юмором он обнажал неподлинную, застывшую, уже мёртвую жизнь: не жизнь, а только мёртвую оболочку жизни, безличное существование».
СЛУЧАИ
Рассказы - манифест русской литературы абсурда. В них нет единого сюжета, но есть множество происшествий - алогичных, странных, смешных и не очень. Любая ситуация, которую описывает Хармс - это разрыв обыденности, скандал, или наоборот полная чепуха.
Хармс написал много рассказов, около тридцати из них составляют цикл «Случаи». В этом издании 13 рассказов из цикла, а все остальные Хармс написал в другое время. В рассказах писатель обнажает зло, высмеивает ограниченность и тупость.
СТАТЬЯ
В ней текст с конверта пластинки 1988 года. Литературовед Владимир Глоцер рассказывает о жизни Даниила Хармса и его творчестве, приводит множество воспоминаний его друзей и современников, а также рассказывает о цикле «Случаи»:
«День его рождения был предсказан. И, значит, предугадано его имя. В письме к жене, за полгода до 30 декабря 1905 года (по нов. стилю), Иван Павлович Ювачёв написал, что у них родится сын и назовут его Даниилом.
Однако непредсказуемой, даже для отца, оказалась жизнь Дани Ювачёва - будущего поэта, прозаика и драматурга Даниила Хармса.
Едва ли не на школьной скамье он взял себе псевдоним Даниил Хармс и с ним вошел в литературу. Потом он его множество раз варьировал: Даниэль Хаармсъ, Чармс, Д. Хармс-Шардам, Дандан и проч., ибо полагал, что неизменное имя приносит несчастье. «Вчера папа сказал мне, что, пока я буду Хармс, меня будут преследовать нужды. Даниил Чармс. 23 декабря 1936 года» (дневниковая запись).
Первое опубликованное стихотворение - «Случай на железной дороге» («Как-то бабушка махнула / и тотчас же паровоз / детям подал и сказал: / пейте кашу и сундук...») - появилось в 1926 году. Второе - в следующем, 1927-м. И всё. Больше как «взрослый» поэт Д. Хармс при жизни не печатался.
Но поэтическое его наследие огромно.
Осенью 1927 года он вместе с поэтами Александром Введенским, Николаем Заболоцким, Константином Вагиновым, Игорем Бехтеревым, прозаиком Дойвбером Левиным и другими создал литературно-театральную группу ОБЭРИУ (Объединение Реального Искусства). В ее манифесте его поэтика характеризовалась так: «Даниил Хармс - поэт и драматург, внимание которого сосредоточено не на статической фигуре, но на столкновении ряда предметов, на их взаимоотношениях. В момент действия предмет принимает новые конкретные очертания, полные действительного смысла. Действие, перелицованное на новый лад, хранит в себе “классический” отпечаток и в то же время - представляет широкий размах обэриутского мироощущения». Нет сомненья в том, что это была еще и автохарактеристика.
Центральным событием в жизни обэриутов считается их большой театрализованный вечер «Три левых часа», который начался во вторник 24 января 1928 года и завершился под утро в среду. На «первом часу» среди читающих свои стихи был, конечно, и Даниил Хармс. На «втором» - представленье по его пьесе «Елизавета Бам»... А за полночь (в час, который в программе был обозначен как диспут) разразился скандал, без коего, кажется, не обходилось ни одно выступление обэриутов.
Почти в ту же пору на них обратил внимание Самуил Маршак, который привлек их (кроме К. Ватинова) в детскую литературу. Он прозорливо увидел в поэзии Хармса «классическую основу». На языке Маршака это означало близость к фольклору, с его ясностью и дидактикой, юмором и тавтологией, столь милыми детям. И хотя Хармс написал для детей сравнительно немного, он стал классиком детской поэзии. «Иван Топорышкин», «Игра», «Миллион», «Врун», «Иван Иваныч Самовар», «О том, как папа застрелил мне хорька», «Удивительная кошка», «Веселый старичок», «Из дома вышел человек...», «Что это было?» и другие стихи печатались сначала в журналах «Еж» и «Чиж» и вскоре (некоторые из них) выходили отдельными книжками. Детская литература стала для Хармса по-своему счастливым островом.
В основе же его занятий оставались «взрослые» поэзия и проза, в которой он создает в 30-е годы такие шедевры, как цикл маленьких рассказов и сцен «Случаи» (1933-1939) и повесть «Старуха» (1939).
Цикл «Случаи», имеющий в беловом автографе посвящение жене, Марине Малич, и включающий больше тридцати произведений (из них в этом альбоме - тринадцать), составляет как бы сердцевину всего, что сочинил Хармс в прозе. По сути же, многие его рассказы, написанные до и после него и даже параллельно с ним, то есть в те же годы, можно отнести к этому циклу. И если бы сам Хармс готовил цикл к изданию, он бы, наверное, дополнил его другими законченными вещами. Что занимало Хармса-писателя? «Меня, - говорил он, - интересует только “чушь”; только то, что не имеет никакого практического смысла. Меня интересует жизнь только в своем нелепом проявлении». «Чушь» под его пером возвышалась до абсурда, до смешного.
Однако внешняя анекдотичность историй и сценок названного цикла не может заслонить от читателя главного. «Хармса интересовало зло, корень зла в человеке, - говорил один из его ближайших друзей, Яков Друскин (который, кстати сказать, долгие годы берег его архив). - Но он был не философ и не моралист, а писатель, хотя и несомненно с философским уклоном. Поэтому и в своих страшных рассказах он не морализирует, а смеется, обнажая зло, ограниченность, тупость, и его смех временами не менее страшен, чем смех Гоголя, которого он очень любил и с которым был творчески связан».
Он много пишет. Пускай давно уже не предлагает написанное ни в какие редакции. «Довольно праздности и безделья! Каждый день раскрывай эту тетрадку и вписывай сюда не менее полстраницы. Если нечего записать, то запиши хотя бы по примеру Гоголя, что сегодня ничего не пишется. Пиши всегда с интересом и смотри на писание, как на праздник. 11 апреля 1937 года» («Голубая тетрадь» № 24).
Он и сам был человеком-праздником, несмотря на все свои невзгоды. Оттого его так любили дети и так впечатался его облик в память всех, кто его когда-либо видел (об этом свидетельствуют мемуары В. Каверина, И. Рахтанова, Л. Пантелеева, А. Порет, Б. Семёнова, В. Курдова, Г. Гора, Н. Степанова, И. Бахтерева, В. Шкловского и других). И ни один мемуарист не забудет описать его удивительную внешность. В. Кетлинская, которая в дни войны возглавляла ленинградскую писательскую организацию, вспоминала: «Естественно, что ко мне стекалось все - плохое и хорошее. И смешное тоже: пришлось мне, например, несколько раз удостоверять личность талантливого поэта, автора многих стихов для детей Даниила Хармса, которого прохожие задерживали как немецкого шпиона: Хармс был чудаковат, носил необычную шляпу и на груди цепочку с массой загадочных брелоков вплоть до черепа с костями. Этот его вид при очень высоком росте и своеобразной манере держаться вызывал недобрые подозрения...» Эти «несколько раз», когда приходилось удостоверять личность Хармса, относятся к самым первым месяцам войны. В конце августа он был уже репрессирован.
Он умер в Ленинграде 2 февраля 1942 года. Одним из первых откликов на его уход были стихи Н. Заболоцкого «Прощание с друзьями»: «В широких шляпах, длинных пиджаках, / С тетрадями своих стихотворений...».
Посмертная его слава несравненна с его прижизненной известностью. Она растет с каждой публикуемой его строчкой. И одновременно растет интерес к его личности, к его миру, к тому, что он оставил (а почти все рукописи сохранились).
«Случаи» - первая пластинка с записями «взрослых» произведений Даниила Хармса, а Зиновий Гердт и Сергей Юрский - первые их исполнители. Как вообще читать Хармса на сцене? Известно, что он сам превосходно читал свои стихи с эстрады - и детские и недетские, но никаких записей его голоса до нас не дошло. Мы только знаем, что он отдавал предпочтение тому смеху, который вспыхивает у части публики, у части залы (как тогда говорили). Его он ставил выше общего хохота.
3. Гердт и С. Юрский, очень любящие Хармса, читают его по-разному. Сергей Юрский каждый раз входит в роль странного персонажа Хармса и со свойственным ему артистизмом одушевляет его. Зиновий Гердт больше рассказчик, и абсурдный мир Хармса воспринят им как привычный, без тени удивления. Оба артиста блестяще передают хармсомскую «чушь», ту «жизнь... в своем нелепом проявлении», которая и зовется неповторимым миром Даниила Хармса.
Владимир Глоцер
=======
Когда умираешь от голода
В тюремной психиатрии,
Никак не сбежать из здания,
И вариантов - ноль,
А впрочем, мученья от холода
Привычны в холодной России,
А также другие страдания,
Любая иная боль.
А ты умираешь от голода,
Но всё-же на что-то надеешься,
Но всё же о чём-то мечтаешь,
Сам на скелет похож.
Под стоны огромного города
Уже ты никак не изменишься,
Ты медленно здесь умираешь,
Тебя убивает дрожь.
Как птицу внутрь страшного короба,
В темницу тебя забросили
Гнилые духом тюремщики,
Страшно пытали тут,
И ты умираешь от голода,
Как с камнем на шее в озере,
Лишь тени вокруг зловещие
Сожмут заморочный круг.
А мы в непонятном будущем
Гуляем себе по набережным,
Небрежные и небережные,
Семь миллиардов невеж,
То кофе со сладкой булочкой,
То хохот с бухим товарищем,
Но веришь или не веришь ты,
Чуем снежную брешь,
И что-то звеняще-тревожное,
Подкожное и свербящее,
Кипящее в горле олово,
Who is the fuck on drums?!
«Саша, ты будешь мороженое?»
«Мама, а ты настоящая?»
В тюрьме подыхает от голода
Снова и снова Хармс.
============
Константин Федоров:
В конце 80х мы с Наткой ходили в Театр миниатюр в Москве на спектакль по Хармсу, что-то вроде "Хармс, Чармс, Шардам". По-моему в парке Эрмитаж. Зал был полон. Мы сидели в середине. Играли хорошо! Практически все эти миниатюры были.
Публика в зале ничего не понимала и сидела молча, с каменными лицами. Моя Натка не имеет абстрактного мышления. Она у меня, слава Богу, очень практичная и все эти игры интеллекта для неё пустое место. Поэтому мы - очень хорошая пара! Натка ничего не понимала, как и вся остальная публика.
Один я посередине зала умирал со смеху и падал с кресла весь спектакль! И ещё девушка, которая сидела рядом с другой стороны падала тоже, глядя на меня)))))) Отличный был спектакль!)))))))
От одной картины публики вокруг нас можно было умереть и хорошо, что я уцелел!))))
==============
Сторона 1. Читает Сергей Юрский.
1. Карьера Ивана Яковлевича Антонова;
2. Пьеса;
3. Сонет;
4. Столяр Кушаков;
5. Тюк!;
6. Вываливающиеся старухи;
7. Сон;
8. Письмо;
9. Случаи;
10. Сундук;
11. Неудачный спектакль.
Сторона 2
12
Симфония No. 2
Зиновий Гердт (Даниил Хармс)
01:58
13
Голубая тетрадь No. 10
Зиновий Гердт (Даниил Хармс)
00:46
14
Оптический обман
Зиновий Гердт (Даниил Хармс)
00:57
15
Что теперь продают в магазинах
Зиновий Гердт (Даниил Хармс)
01:41
16
Медный взгляд
Зиновий Гердт (Даниил Хармс)
03:02
17
Забыл, как называется
Зиновий Гердт (Даниил Хармс)
01:05
18
Молодой человек, удививший сторожа
Зиновий Гердт (Даниил Хармс)
03:21
19
Воспоминания одного мудрого старика
Зиновий Гердт (Даниил Хармс)
09:56
20
Связь
Зиновий Гердт (Даниил Хармс)
04:16
============
Послушать пластинку можно тут:
https://youtu.be/XKZUEXNJxP4?si=jLAiQ05LrOFEMILw
=============
Из комментариев в Фейсбуке:
Светлана Смирнова
Гениальные рассказы гениально исполненные! Включала старшему сыну - лет 5 ему было, когда у меня появилась эта пластинка (не помню, откуда). Выучила сама все наизусть. Недавно младшему нашла эти записи в инете. Ржали в голос )) "Театр закрывается. Нас всех тошнит"
=============
Даниил Хармс. "Елизавета Бам. На елке у Ивановых" в театре-студии "Человек" при МХАТ (1989)
https://youtu.be/ILy8x9fXH4s?si=arxSszLT-gzrv7d1
======================
Приглашаю всех в группы
«Эпоха освободительной Перестройки М.С. Горбачева»
«Фейсбук»:
https://www.facebook.com/groups/152590274823249/
«В контакте»:
http://vk.com/club3433647
=======================
Самый эпатажный советский писатель, еще в юности придумал себе псевдоним, который постоянно варьировал, потому что считал, что носить одну фамилию - к несчастью: «Вчера папа сказал мне, что, пока я буду Хармс, меня будут преследовать нужды. Даниил Чармс. 23 декабря 1936 года».
ЖИЗНЬ И ЮМОР
Псевдоним «Хармс» - отражает личность писателя и его отношение к жизни, потому что имеет два толкования: от французского «charm» - «очарование» и от английского «harm» - «вред». Он умел вывернуть наизнанку и обсмеять самые серьезные вещи и видеть невеселые моменты в смешном.
Друг и коллега, Яков Друскин вспоминал, что Хармс говорил: «В жизни есть две высокие вещи: юмор и святость. Под святостью он понимал подлинную - живую - жизнь. Юмором он обнажал неподлинную, застывшую, уже мёртвую жизнь: не жизнь, а только мёртвую оболочку жизни, безличное существование».
СЛУЧАИ
Рассказы - манифест русской литературы абсурда. В них нет единого сюжета, но есть множество происшествий - алогичных, странных, смешных и не очень. Любая ситуация, которую описывает Хармс - это разрыв обыденности, скандал, или наоборот полная чепуха.
Хармс написал много рассказов, около тридцати из них составляют цикл «Случаи». В этом издании 13 рассказов из цикла, а все остальные Хармс написал в другое время. В рассказах писатель обнажает зло, высмеивает ограниченность и тупость.
СТАТЬЯ
В ней текст с конверта пластинки 1988 года. Литературовед Владимир Глоцер рассказывает о жизни Даниила Хармса и его творчестве, приводит множество воспоминаний его друзей и современников, а также рассказывает о цикле «Случаи»:
«День его рождения был предсказан. И, значит, предугадано его имя. В письме к жене, за полгода до 30 декабря 1905 года (по нов. стилю), Иван Павлович Ювачёв написал, что у них родится сын и назовут его Даниилом.
Однако непредсказуемой, даже для отца, оказалась жизнь Дани Ювачёва - будущего поэта, прозаика и драматурга Даниила Хармса.
Едва ли не на школьной скамье он взял себе псевдоним Даниил Хармс и с ним вошел в литературу. Потом он его множество раз варьировал: Даниэль Хаармсъ, Чармс, Д. Хармс-Шардам, Дандан и проч., ибо полагал, что неизменное имя приносит несчастье. «Вчера папа сказал мне, что, пока я буду Хармс, меня будут преследовать нужды. Даниил Чармс. 23 декабря 1936 года» (дневниковая запись).
Первое опубликованное стихотворение - «Случай на железной дороге» («Как-то бабушка махнула / и тотчас же паровоз / детям подал и сказал: / пейте кашу и сундук...») - появилось в 1926 году. Второе - в следующем, 1927-м. И всё. Больше как «взрослый» поэт Д. Хармс при жизни не печатался.
Но поэтическое его наследие огромно.
Осенью 1927 года он вместе с поэтами Александром Введенским, Николаем Заболоцким, Константином Вагиновым, Игорем Бехтеревым, прозаиком Дойвбером Левиным и другими создал литературно-театральную группу ОБЭРИУ (Объединение Реального Искусства). В ее манифесте его поэтика характеризовалась так: «Даниил Хармс - поэт и драматург, внимание которого сосредоточено не на статической фигуре, но на столкновении ряда предметов, на их взаимоотношениях. В момент действия предмет принимает новые конкретные очертания, полные действительного смысла. Действие, перелицованное на новый лад, хранит в себе “классический” отпечаток и в то же время - представляет широкий размах обэриутского мироощущения». Нет сомненья в том, что это была еще и автохарактеристика.
Центральным событием в жизни обэриутов считается их большой театрализованный вечер «Три левых часа», который начался во вторник 24 января 1928 года и завершился под утро в среду. На «первом часу» среди читающих свои стихи был, конечно, и Даниил Хармс. На «втором» - представленье по его пьесе «Елизавета Бам»... А за полночь (в час, который в программе был обозначен как диспут) разразился скандал, без коего, кажется, не обходилось ни одно выступление обэриутов.
Почти в ту же пору на них обратил внимание Самуил Маршак, который привлек их (кроме К. Ватинова) в детскую литературу. Он прозорливо увидел в поэзии Хармса «классическую основу». На языке Маршака это означало близость к фольклору, с его ясностью и дидактикой, юмором и тавтологией, столь милыми детям. И хотя Хармс написал для детей сравнительно немного, он стал классиком детской поэзии. «Иван Топорышкин», «Игра», «Миллион», «Врун», «Иван Иваныч Самовар», «О том, как папа застрелил мне хорька», «Удивительная кошка», «Веселый старичок», «Из дома вышел человек...», «Что это было?» и другие стихи печатались сначала в журналах «Еж» и «Чиж» и вскоре (некоторые из них) выходили отдельными книжками. Детская литература стала для Хармса по-своему счастливым островом.
В основе же его занятий оставались «взрослые» поэзия и проза, в которой он создает в 30-е годы такие шедевры, как цикл маленьких рассказов и сцен «Случаи» (1933-1939) и повесть «Старуха» (1939).
Цикл «Случаи», имеющий в беловом автографе посвящение жене, Марине Малич, и включающий больше тридцати произведений (из них в этом альбоме - тринадцать), составляет как бы сердцевину всего, что сочинил Хармс в прозе. По сути же, многие его рассказы, написанные до и после него и даже параллельно с ним, то есть в те же годы, можно отнести к этому циклу. И если бы сам Хармс готовил цикл к изданию, он бы, наверное, дополнил его другими законченными вещами. Что занимало Хармса-писателя? «Меня, - говорил он, - интересует только “чушь”; только то, что не имеет никакого практического смысла. Меня интересует жизнь только в своем нелепом проявлении». «Чушь» под его пером возвышалась до абсурда, до смешного.
Однако внешняя анекдотичность историй и сценок названного цикла не может заслонить от читателя главного. «Хармса интересовало зло, корень зла в человеке, - говорил один из его ближайших друзей, Яков Друскин (который, кстати сказать, долгие годы берег его архив). - Но он был не философ и не моралист, а писатель, хотя и несомненно с философским уклоном. Поэтому и в своих страшных рассказах он не морализирует, а смеется, обнажая зло, ограниченность, тупость, и его смех временами не менее страшен, чем смех Гоголя, которого он очень любил и с которым был творчески связан».
Он много пишет. Пускай давно уже не предлагает написанное ни в какие редакции. «Довольно праздности и безделья! Каждый день раскрывай эту тетрадку и вписывай сюда не менее полстраницы. Если нечего записать, то запиши хотя бы по примеру Гоголя, что сегодня ничего не пишется. Пиши всегда с интересом и смотри на писание, как на праздник. 11 апреля 1937 года» («Голубая тетрадь» № 24).
Он и сам был человеком-праздником, несмотря на все свои невзгоды. Оттого его так любили дети и так впечатался его облик в память всех, кто его когда-либо видел (об этом свидетельствуют мемуары В. Каверина, И. Рахтанова, Л. Пантелеева, А. Порет, Б. Семёнова, В. Курдова, Г. Гора, Н. Степанова, И. Бахтерева, В. Шкловского и других). И ни один мемуарист не забудет описать его удивительную внешность. В. Кетлинская, которая в дни войны возглавляла ленинградскую писательскую организацию, вспоминала: «Естественно, что ко мне стекалось все - плохое и хорошее. И смешное тоже: пришлось мне, например, несколько раз удостоверять личность талантливого поэта, автора многих стихов для детей Даниила Хармса, которого прохожие задерживали как немецкого шпиона: Хармс был чудаковат, носил необычную шляпу и на груди цепочку с массой загадочных брелоков вплоть до черепа с костями. Этот его вид при очень высоком росте и своеобразной манере держаться вызывал недобрые подозрения...» Эти «несколько раз», когда приходилось удостоверять личность Хармса, относятся к самым первым месяцам войны. В конце августа он был уже репрессирован.
Он умер в Ленинграде 2 февраля 1942 года. Одним из первых откликов на его уход были стихи Н. Заболоцкого «Прощание с друзьями»: «В широких шляпах, длинных пиджаках, / С тетрадями своих стихотворений...».
Посмертная его слава несравненна с его прижизненной известностью. Она растет с каждой публикуемой его строчкой. И одновременно растет интерес к его личности, к его миру, к тому, что он оставил (а почти все рукописи сохранились).
«Случаи» - первая пластинка с записями «взрослых» произведений Даниила Хармса, а Зиновий Гердт и Сергей Юрский - первые их исполнители. Как вообще читать Хармса на сцене? Известно, что он сам превосходно читал свои стихи с эстрады - и детские и недетские, но никаких записей его голоса до нас не дошло. Мы только знаем, что он отдавал предпочтение тому смеху, который вспыхивает у части публики, у части залы (как тогда говорили). Его он ставил выше общего хохота.
3. Гердт и С. Юрский, очень любящие Хармса, читают его по-разному. Сергей Юрский каждый раз входит в роль странного персонажа Хармса и со свойственным ему артистизмом одушевляет его. Зиновий Гердт больше рассказчик, и абсурдный мир Хармса воспринят им как привычный, без тени удивления. Оба артиста блестяще передают хармсомскую «чушь», ту «жизнь... в своем нелепом проявлении», которая и зовется неповторимым миром Даниила Хармса.
Владимир Глоцер
=======
Когда умираешь от голода
В тюремной психиатрии,
Никак не сбежать из здания,
И вариантов - ноль,
А впрочем, мученья от холода
Привычны в холодной России,
А также другие страдания,
Любая иная боль.
А ты умираешь от голода,
Но всё-же на что-то надеешься,
Но всё же о чём-то мечтаешь,
Сам на скелет похож.
Под стоны огромного города
Уже ты никак не изменишься,
Ты медленно здесь умираешь,
Тебя убивает дрожь.
Как птицу внутрь страшного короба,
В темницу тебя забросили
Гнилые духом тюремщики,
Страшно пытали тут,
И ты умираешь от голода,
Как с камнем на шее в озере,
Лишь тени вокруг зловещие
Сожмут заморочный круг.
А мы в непонятном будущем
Гуляем себе по набережным,
Небрежные и небережные,
Семь миллиардов невеж,
То кофе со сладкой булочкой,
То хохот с бухим товарищем,
Но веришь или не веришь ты,
Чуем снежную брешь,
И что-то звеняще-тревожное,
Подкожное и свербящее,
Кипящее в горле олово,
Who is the fuck on drums?!
«Саша, ты будешь мороженое?»
«Мама, а ты настоящая?»
В тюрьме подыхает от голода
Снова и снова Хармс.
============
Константин Федоров:
В конце 80х мы с Наткой ходили в Театр миниатюр в Москве на спектакль по Хармсу, что-то вроде "Хармс, Чармс, Шардам". По-моему в парке Эрмитаж. Зал был полон. Мы сидели в середине. Играли хорошо! Практически все эти миниатюры были.
Публика в зале ничего не понимала и сидела молча, с каменными лицами. Моя Натка не имеет абстрактного мышления. Она у меня, слава Богу, очень практичная и все эти игры интеллекта для неё пустое место. Поэтому мы - очень хорошая пара! Натка ничего не понимала, как и вся остальная публика.
Один я посередине зала умирал со смеху и падал с кресла весь спектакль! И ещё девушка, которая сидела рядом с другой стороны падала тоже, глядя на меня)))))) Отличный был спектакль!)))))))
От одной картины публики вокруг нас можно было умереть и хорошо, что я уцелел!))))
==============
Сторона 1. Читает Сергей Юрский.
1. Карьера Ивана Яковлевича Антонова;
2. Пьеса;
3. Сонет;
4. Столяр Кушаков;
5. Тюк!;
6. Вываливающиеся старухи;
7. Сон;
8. Письмо;
9. Случаи;
10. Сундук;
11. Неудачный спектакль.
Сторона 2
12
Симфония No. 2
Зиновий Гердт (Даниил Хармс)
01:58
13
Голубая тетрадь No. 10
Зиновий Гердт (Даниил Хармс)
00:46
14
Оптический обман
Зиновий Гердт (Даниил Хармс)
00:57
15
Что теперь продают в магазинах
Зиновий Гердт (Даниил Хармс)
01:41
16
Медный взгляд
Зиновий Гердт (Даниил Хармс)
03:02
17
Забыл, как называется
Зиновий Гердт (Даниил Хармс)
01:05
18
Молодой человек, удививший сторожа
Зиновий Гердт (Даниил Хармс)
03:21
19
Воспоминания одного мудрого старика
Зиновий Гердт (Даниил Хармс)
09:56
20
Связь
Зиновий Гердт (Даниил Хармс)
04:16
============
Послушать пластинку можно тут:
https://youtu.be/XKZUEXNJxP4?si=jLAiQ05LrOFEMILw
=============
Из комментариев в Фейсбуке:
Светлана Смирнова
Гениальные рассказы гениально исполненные! Включала старшему сыну - лет 5 ему было, когда у меня появилась эта пластинка (не помню, откуда). Выучила сама все наизусть. Недавно младшему нашла эти записи в инете. Ржали в голос )) "Театр закрывается. Нас всех тошнит"
=============
Даниил Хармс. "Елизавета Бам. На елке у Ивановых" в театре-студии "Человек" при МХАТ (1989)
https://youtu.be/ILy8x9fXH4s?si=arxSszLT-gzrv7d1
======================
Приглашаю всех в группы
«Эпоха освободительной Перестройки М.С. Горбачева»
«Фейсбук»:
https://www.facebook.com/groups/152590274823249/
«В контакте»:
http://vk.com/club3433647
=======================
