Что может быть общего у февралистов c монархистами?
В чем никак нельзя согласиться с генералом Решетниковым.
30 сентября в московском клубе Mason St. One club в рамках традиционно проводимого "Имперского клуба» состоялась встреча в с исполнительным директором Общества развития русского исторического просвещения «Двуглавый Орёл», генерал-лейтенантом СВР, кандидатом исторических наук, профессором кафедры истории и исторического архивоведения Московского государственного института культуры и искусств, автором книги «Вернуться в Россию» Леонидом Петровичем Решетниковым, на You-Tube она выложена в двух частях: «Как советский разведчик стал русским монархистом» (10 октября) и «Есть ли русским место в России?» (14 октября). На ней господин Решетников сделал следующее заявление: «Да, на вождях белого движения лежит тяжкий грех предательства Государя, но надо отдать им должное, все же они организовали национальное сопротивление большевикам, старались им всячески противодействовать» и т. д. в том же духе. Здесь неверно расставлены акценты: предатели-февралисты защищали от большевиков не монархию и царя, которого они свергли, а завоевания масонского февраля (как раз вот эту антисамодержавную либерально-демократическую действительность, белые и красные - это конкуренты за политическую власть в России без царя), который ниспроверг историческую российскую власть, причем для этого они привлекли большие слои патриотов среди народа и стали использовать соответствующие лозунги, однако Патриарх Тихон не дал им своего благословения (за исключением личного благословения верноподданному генералу Келлеру, который к шайке февралистов не имел никакого отношения). Большевики без Керенского, Милюкова, Алексеева, Рузского и Корнилова никогда бы не пришли к власти, само царское правительство никогда не рассматривало экстремистскую группу Ленина, Свердлова и Троцкого как серьезную угрозу для себя, настолько ничтожны были их силы, да и на Учредительном собрании в январе 1918 года они набрали где-то немного более 20-ти процентов голосов, общество поддерживало в основном партию социал-революционеров (эсеров). Главное зло для православных патриотов - это не Ленин и компания, а вожди февраля, не надо путать причину со следствием. Как к ним надо относиться?
Представьте, что группа масонствующих интеллигентов собралась в чужом доме, из которого выгнала православного хозяина и вынесла все иконы, совершив там сеанс спиритизма. В результате их действий неуправляемый джин вырвался из бутылки, пройдя сквозь стены, стал крушить город. Горе-спиритисты вышли на улицы и стала собирать народное ополчение для борьбы со страшным джином. Злой дух все равно победил, но эти интеллигенты вошли в историю как организаторы народного сопротивления. Но проблема-то не в злом духе, а в тех, кто его выпустил из бутылки (то есть проблема не в большевиках). Кстати, никакого раскаяния с их стороны не последовало, православными они были лишь формально. До сих пор находится под вопросом их связь с британской разведкой и французской масонерией, хотя последнее очевидно.
А вот что писал историк Сергей Владимирович Фомин в своем блоге, рассказывая об исторических взглядах переводчицы Юлиуса Эволы с немецкого языка Виктории Ванюшкиной https://sergey-v-fomin.livejournal.com/8657.html:
Не может не обратить на себя внимание идеализация Викторией белых - явление почти что всеобщее в патриотической среде. Белых - еще с советских времен - фактически превратили в монархистов. А ведь классические белые - и Корнилов, и Алексеев, и Деникин, и Юденич, и Колчак и даже барон Врангель - были, по сути, сплошь февралистами, а не монархистами. Подлинные же приверженцы Самодержавия - генералы граф Ф. А. Келлер и барон Р. Ф. Унгерн фон Штернберг - были в среде белых маргиналами, да и по происхождению - людьми нерусской крови.
Однако беда это не только, как мы уже говорили, одной В. Ванюшкиной. Излюбленное сравнение А. А. Проханова: красные и белые. При этом белых он смешивает с монархистами. Отсюда ошибочность и безсмысленность всех его рассуждений о необходимости их примирения во имя Русского будущего. Но исторические «белые» - это, по сути, теперешние либералы, западники и националисты, поддерживающие Болотную и Майдан. Прежние «красные» преобразовались в нынешних национал-патриотов. К последним фактически тяготеют сегодняшние монархисты, т. е., вопреки построениям Проханова, на деле - через Родину - они уже почти «примирились».
Другим распространенным примером аберрации исторического зрения являются крестьянские восстания начала 1920-х годов. Дело не в их оценке, а в исторически корректном определении типологии этого явления.
«Вандею, пожалуй, можно сравнить с нашим Тамбовским восстанием, - сделала запись в ноябре 2008 г. Виктория в своем ЖЖ. - А то, что не признают, меня не удивляет. Я ж спец как раз по европейским реакционерам, поэтому прекрасно понимаю, что у них история просто более прилизанная, поскольку времени больше прошло, а по сути мало отличается от того, что творилось у нас».
Тут Виктория тоже не оригинальна. А. И. Солженицын и некоторые другие авторы также называли восстание тамбовских крестьян при большевиках «русской/тамбовской Вандеей». Однако, в действительности, общего с подлинной Вандеей было только то, что и там и здесь среди контрреволюционеров большинство составляли крестьяне. Не забудем, что в настоящей Вандее французские крестьяне - плечом к плечу с аристократами-роялистами, а также католическими монахами и священниками - шли умирать «за Бога и Короля», что значилось на нашивках, которые они носили.
Эмблема повстанцев Вандеи.
Как бы ни оценивать тамбовских мужиков - они всё же не вандейцы, поскольку вандейцы - не значит просто восставшие крестьянские массы, потерпевшие впоследствии поражение от рук революционеров. Вандейцы - это, прежде всего, роялисты/монархисты и верующие. Тамбовские крестьяне были, конечно, людьми верующими, но никак не монархистами. Восстали, когда их красный петух клюнул в одно место. А в феврале 1917 г., да и в октябре 1917 г. они были не против перемен, некоторые даже с оружием в руках выступали в поддержку этих «новин». Да ведь и поднялись они не ПОСЛЕ цареубийства, а лишь, когда в полной мере ощутили: «Не стало Царя - не стало и конфеток», пришли чуждопосетители, вместо отца - отчим. Но и тут они стояли за что угодно (за справедливость, советы без коммунистов, за крестьянскую собственническую правду и т.п.), но только не за возврат исторического Самодержавия.
Кое в чем Виктория разобралась инстинктивно. Примером может служить ее высказывание об отце теории «народной монархии»: «…Солоневич, который, хотя и встает на защиту монархической идеи, но при этом демонстрирует полное непонимание подлинной роли аристократии и жречества, так же как и высшего значения обрядов и божественного происхождения Самодержца. Это непонимание является одним из наиболее характерных свидетельств всепоглощающего материализма, который на сегодня стал уже не просто образом мышления, но образом существования, что и препятствует современному человеку осознать реальность присутствия небесных сил на земле и свою сопричастность битве против демонических сил, которые пытаются скрыть свою темную сущность за красивыми словами о гуманизме и прогрессе…»
Однако далее она перечисляет ряд, с ее точки зрения, «подлинных консерваторов»: Л. А. Тихомиров, К. Н. Леонтьев и И. А. Ильин. Этот ряд весьма характерен и, в известной степени, традиционен.
Включение И. А. Ильина, философа гегельянского замеса, возвращает нас к непониманию В. Ванюшкиной подлинной сути белых. С Л. А. Тихомировым, в мiровоззрении которого, по мере приближения к февралю 1917 г., всё сильнее проступали родимые пятна революционера, разобраться, конечно, было посложнее…
Однако постановка того и другого в один ряд с К. Н. Леонтьевым свидетельствует, если не о подпорченном вкусе, то уж, в любом случае, о потере чутья, которым, вне всякого сомнения, обладала Виктория. Еще больше удивляет отсутствие в этом ряду о. Павла Флоренского, чья работа «Предполагаемое государственное устройство в будущем», написанная в 1933 г. в тюрьме НКВД, была впервые опубликована еще в 1991 г. (Отец Павел проходил, напомним, по делу «О контрреволюционной национал-фашистской организации Партия возрождения России».)
Позиция В. Ванюшкиной в вопросе Монархии сформировалась во многом благодаря ее знакомству с трудами Юлиуса Эволы - наиболее яркого гибеллина Европы. В отличие от Рене Генона, он «не считал положение жреца над фигурой Царя естественным и соответствующим изначальной Традиции. […] Согласно Эволе, разделение высшей касты на жречество и “светских правителей” уже представляет собой этап деградации, поскольку подлинная высшая каста характеризовалась “имманентной трансцедентностью”, то есть воплощением Божественного начала в человеке-Царе, который потому и Царь, что находится в точке этого воплощения, в то время как жрец есть не более чем проводник Божественного, посредник, а не центр Божественной эманации». (Эту свою позицию барон кратко изложил в своих книгах «Лук и булава» и «Восстание против современного мiра», переводившихся В. Ванюшкиной в конце жизни.)
«Восстание кшатриев», понимаемое Эволой как «узурпация светской власти второй кастой [воинов] и постепенное отстранение священников от управления государством», он трактовал «не как захват власти, а как попытку вернуть утраченное, то есть восстановить первоначальное состояние» (Бутузов Г. Защита крепости. С. 13-14). В той же книге «Лук и булава» Ю. Эвола объяснял свою позицию по отношению к священникам «политикой соглашательства, которую проводит Христианская церковь», ее «прогрессистскими настроениями и принятием того, что раньше официально отвергалось как ересь» (Там же. С. 32).
Именно в связи с этим следует воспринимать текст Виктории Ванюшкиной «О Монархии», опубликованный ею в сетевом журнале 7 декабря 2006 г.
За публикуемыми далее потрясающей силы словами чувствуются не только прочитанные ею тексты и никак не прослеживающиеся в ее записях в ЖЖ собственные размышления, но - прежде всего - акт глубокой личной веры.
«Странное дело. Вот я - монархист и, казалось бы, мне надо радоваться росту монархических настроений. А меня это скорее настораживает. И вот почему. Всё чаще вижу ситуацию, когда Царя рассматривают исключительно “снизу”, как будто Царская функция сводится исключительно к принципу единоначалия. Но это глубочайшее заблуждение. Царь это всегда фигура, объединяющая два начала власти - духовное и светское. Уже отсюда следует, что говорить о Монархии в светском государстве просто невозможно (не говоря уже о государстве советском - что может быть нелепее фигуры “монархиста”-сталиниста!).
Если Царь и исполняет некую представительскую функцию, то только одну - он предстоит за Свой народ перед Богом, его Царская работа - это служение Богу, а не “народу”, “государству”, или тому или иному сословию. Высшее не должно служить низшему это обязательное требование. По самому своему характеру Монархия не может быть тайной, поскольку основу её составляет таинство, а не тайна. Именно когда таинство вырождается в тайну, мы оказываемся в государстве, состряпанном по рецептам Великого Инквизитора.
Оценивать деятельность Царя можно только по одному критерию - как Он служил Богу. И если народ отворачивается от Бога, глупо требовать от Монарха, чтобы он железной рукой навёл порядок, силой принудив народ вернуться к Богу, ибо служение Богу может быть только добровольным. В этом случае Царю остаётся только одно - Свой крестный путь, Своя Голгофа.
Величайший подвиг Николая II состоял в том, что русские, как народ, не совершили гнуснейшего преступления - цареубийства. Не толпились русские вокруг эшафота с криками “распни его”, как это было в Англии или Франции. Мы повинны “только” в грехе отступничества, грехе, которого не избежали даже апостолы. Мы отреклись, но не предали.
Именно поэтому наш последний Государь был последним величайшим Царём на земле, и пока мы этого не поймём, все разговоры о Монархии безсмысленны».
Конечно, между приведенных строк Виктории чувствуется присутствие ее «вечного спутника» Юлиуса Эволы, замечавшего в своей книге «Люди и руины»: «…Нынешние монархисты способны представить себе Царя лишь буржуазного типа».) Но всё же признаем: такого разбора затронутых в приведенном отрывке (не из статьи, а так, для себя и друзей) не было сделано до сих пор никем из специально занимающихся всеми этими проблемами. Причем, не только мiрянами, но и лицами духовного звания. Еще раз подтвердилось давно известное: Дух Святый дышит, действительно, где хочет, совсем не обязательно в местах, специально отведенных для этих целей людьми.
Текст этот был неожиданным и для ее единомышленников: «..Это мнение о Монархии, высказанное Викторией, требует пояснений. я не верю, чтобы человек с такой четкой позицией и весьма мне симпатичный взял это с потолка и сказал. но кто теперь объяснит?».
При этом близко знавший В. Ванюшкину Егор Холмогоров засвидетельствовал: «Она всегда любила и защищала Царскую Россию и Императора Николая II. Но, при этом, всегда была категорической противницей проституирования Монархизма и идеи Самодержавия в культ “начальства”, “сильной руки”».