Бунин и миссия русской эмиграции
Иван Бунин вышел из потомственной аристократической семьи и стал литератором, выдающимся представителем интеллигенции своего времени. Где мог оказаться "аристократ-литератор" во время гражданской войны в России? Ожидаемо - на стороне белых. Чем мог заниматься "аристократ-писатель"? Ожидаемо - пропагандой: Иван Бунин сотрудничал с созданным Деникиным отделом пропаганды (ОСВАГ). А когда большевики победили - сбежал из России и осел во Франции (1920 г.). Примерно в это время (1918-1920 гг) были написаны дневники "Окаянные дни", которые, наверное, правильнее было бы назвать "Дневниками белогвардейского агитатора".
В 1924 году Иван Бунин выступил с манифестом «Миссия Русской эмиграции». Концепт манифеста - оправдание поражения белогвардейцев, попытка выдать слабость эмиграции за особую "миссию" и призывы к миру объединиться против большевистской России.
Политический смысл манифеста - создать концепт, рамку для осмысления и объединения эмиграции. С первых строчек манифеста становится ясно, что вместо адекватного осмысления произошедшего в России (сравните, например, с осмыслением Устрялова) Бунин стряпает агитку: «Планетарный же злодей, осенённый знаменем с издевательским призывом к свободе, братству, равенству, высоко сидел на шее русского «дикаря» и призывал в грязь топтать совесть, стыд, любовь, милосердие… Выродок, нравственный идиот от рождения, Ленин явил миру как раз в разгар своей деятельности нечто чудовищное, потрясающее, он разорил величайшую в мире страну и убил миллионы людей, а среди бела дня спорят: благодетель он человечества или нет?» Русский народ у Бунина - "русский дикарь", Ленин - "идиот от рождения". Это адекватное осмысление? Нет. Это истерический плач слабака, который всё проиграл "дикарям и идиотам", пытающегося выдать свою слабость и закономерный проигрыш за особую "миссию", Ленина за воплощение зла, а поддержавший большевиков русский народ - за падшего "дикаря" и предателя ("Произошло великое падение России, а вместе с тем и вообще падение человека. Падение России ничем не оправдывается." и т.д.).
Бунин заявляет, что «Мы в огромном большинстве своем не изгнанники, а именно эмигранты, то есть люди, добровольно покинувшие родину». Вспоминаем, как в своих "дневниках агитатора" Бунин описывал будущих эмигрантов: «умные люди выбирают деньги. Вообще, многие тайком готовятся уезжать.» То есть выходит, что "умные люди" не за Отечество сражаются, а готовятся уезжать? Но если в логике аристократа Россия и русский народ гибнут - разве миссия сынов Отечества не в том, чтобы защищать Отечество до последней капли крови? Но жертвовать собой за Отечество Бунинские эмигранты не захотели, как пишет Бунин: «убедившись, что дальнейшее сопротивление наше грозит нам лишь бесплодной, бессмысленной гибелью, ушли на чужбину.».
Итак, «посильные» (уже этот оборот о многом говорит, не так ли?) борцы, добровольно (по словам Бунина) бросившие Отечество, называют себя лучшей частью русского народа и рассуждают о своей Миссии: "Вот перед тобой миллион из числа лучших русских душ», «Мы некий грозный знак миру и посильные борцы за вечные, божественные основы человеческого существования, ныне не только в России, но и всюду пошатнувшиеся.», «миссия, тяжкая, но и высокая, возложена судьбой на нас.».
А кто же возложил на "лучшую часть народа" высокую миссию? Может быть русский народ? Но у Бунинских эмигрантов с народом отношения не сложились. Поэтому он должен был опереться на что-то другое. На что же? - «...чьи мы делегаты? От чьего имени дано нам действовать и предстательствовать? Поистине действовали мы, несмотря на все наши человеческие падения и слабости, от имени нашего Божеского образа и подобия. И еще - от имени России: не той, что предала Христа за тридцать сребреников, за разрешение на грабеж и убийство и погрязла в мерзости всяческих злодеяний и всяческой нравственной проказы, а России другой, подъяремной, страждущей, но все же до конца не покоренной. »
То есть Бунин опирается не на большинство народа (которое поддержало большевиков, и которое Бунин проклинает за предательство), а на антинародное меньшинство и на идею божественной власти (понятно же, что власть монарха от бога - об этом надо напомнить) . Обратите внимание, что Бунин явно противопоставляет большинство ("дикари", "предали Христа", "погрязли в мерзости" и т.д. и т.д.) и аристократическое меньшинство ("лучшие русские души"). Это типичная аристократическая манера.
Опять вспоминаем "дневники агитатора", в которых ярко выражена зоологическая ненависть аристократа с "совсем особой психикой": «Какая у всех свирепая жажда их [большевиков - примечание автора заметки] погибели! Нет той самой страшной библейской казни, которой мы не желали бы им. Если б в город ворвался хоть сам дьявол и буквально по горло ходил в их крови, половина Одессы рыдала бы от восторга… Лжи столько, что задохнуться можно. Все друзья, все знакомые, о которых прежде и подумать бы не смел, как о лгунах, лгут теперь на каждом шагу. Ни единая душа не может не солгать, не может не прибавить и своей лжи, своего искажения к заведомо лживому слуху. И все это от нестерпимой жажды, чтобы было так, как нестерпимо хочется. Человек бредит, как горячечный, и, слушая этот бред, весь день все-таки жадно веришь ему и заражаешься им. Иначе, кажется, не выжил бы и недели. И каждый день это самоодурманивание достигает особой силы к вечеру,-- такой силы, что ложишься спать точно эфиром опоенный, почти с полной верой, что ночью непременно что-нибудь случится, и так неистово, так крепко крестишься, молишься так напряженно, до боли во всем теле, что кажется, не может не помочь Бог, чудо, силы небесные. Засыпаешь, изнуренный от того невероятного напряжения, с которым просишь об их погибели, и за тысячу верст, в ночь, в темноту, в неизвестность шлешь всю свою душу к родным и близким, свой страх за них, свою любовь к ним, свою муку, да сохранит и спасет их Господь,-- и вдруг вскакиваешь среди ночи с бешено заколотившимся сердцем: где-то трах-трах-трах, иногда где-то совсем близко, точно каменный град по крышам,-- вот оно, что-то таки случилось, кто-то, может быть, напал на город -- и конец, крах этой проклятой жизни! А наутро опять отрезвление, тяжкое похмелье, кинулся к газетам,-- нет, ничего не случилось, все тот же наглый и твердый крик, все новые "победы". Светит солнце, идут люди, стоят у лавок очереди... и опять тупость, безнадежность, опять впереди пустой долгий день, да нет, не день, а дни, пустые, долгие, ни на что не нужные! Зачем жить, для чего? Зачем делать что-нибудь? В этом мире, в их мире, в мире поголовного хама и зверя, мне ничего не нужно...
У нас совсем особая психика, о которой будут потом сто лет писать". Да мне-то какое утешение от этого? Что мне до того времени, когда от нас даже праху не останется? "Этим записям цены не будет". А не все ли равно? Будет жить и через сто лет все такая же человеческая тварь,-- теперь-то я уж знаю ей цену!»
Итак, если народ (100 миллионов) против вас, а вас мало (1 миллион "лучших душ) - вам остаётся народ подавить, даже если для этого нужен союз с дьяволом (см.цитату выше)? А где взять силу, чтобы утопить народ в крови? Понятное дело - если в России опереться не на кого, то остаётся звать в Россию иноземцев! И Бунин к этому прямо призывает, упрекая Европу в "невмешательстве": «Европа мгновенно задавила большевизм в Венгрии, не пускает Габсбургов в Австрию, Вильгельма в Германию. Но когда дело идет о России, она тотчас вспоминает правило о невмешательстве во внутренние дела соседа и спокойно смотрит на русские "внутренние дела", то есть на шестилетний погром, длящийся в России, и вот дошла даже до того, что узаконяет этот погром.» То есть Бунин не доволен "невмешательством" Европы и призывает мир идти "крестовым походом" на Москву: «И кошмар этот, повторяю, тем ужаснее, что он даже всячески прославляется, возводится в перл создания и годами длится при полном попустительстве всего мира, который уж давно должен был бы крестовым походом идти на Москву.»
По логике Бунина Европа (и мир) должна была объединиться против большевистской России. Напомню, что на территорию России ввели армии 14-ти государств, которых большевики выгнали. Тогда у "цивилизованного мира" сил победить русский народ не хватило. Что же остаётся делать "лучшей части народа"? Ждать следующей попытки? Манифест этим и завершается - призывом подождать: «Говорили - скорбно и трогательно - говорили на древней Руси: "Подождем, православные, когда Бог переменит орду". Давайте подождем и мы. Подождем соглашаться на новый "похабный" мир с нынешней ордой.»
Иван Бунин стал лауреатом Нобелевской премии 1933 года: ничего удивительного, что в то время когда Ватикан призывал к "крестовому походу" против СССР, а Англия и Франция не могли поделить, кто этот поход возглавит, что в это самое время "цивилизованный запад" наградил премией русского писателя, который зоологической ненавистью ненавидел СССР и обращался к миру с призывами растоптать большевистскую Россию. Символично, что это награждение совпало по времени с приходом Гитлера к власти.
Как мы знаем, следующая попытка "цивилизованного мира" утопить большевистскую Россию в крови состоялась в 1941 году. И что белогвардейская эмиграция массово поддержала Гитлера. То есть призывы Бунина сбылись.
P.S. Я знаю, что поклонники Бунина говорят об отказе Бунина сотрудничать с нацистами и о его ненависти к Гитлеру. Однако Гитлер реализовал именно то, к чему призывал "цивилизованную Европу" Бунин. И Бунин отразил это в своих дневниках:
«27.VI.41. Итак, пошли на войну с Россией: немцы, финны, итальянцы, словаки, венгры, албанцы: (!) и румыны. И все говорят, что это священная война против коммунизма. Как поздно опомнились! Почти 23 года терпели его...
«12.8.41. ...Страна за страной отличается в ленивости, в холопстве. Двадцать четыре года не "боролись" - наконец-то продрали глаза... Вести с русских фронтов продолжаю вырезывать и собирать... "»
«"5.09. Пятн. ...Контрнаступление русских. У немцев дела неважные. 9.10.41. Четверг. ...Полчаса тому назад пришел Зуров - радио в 9 часов: взят Орел (сообщили сами русские). Дело оч. серьезно. Нет, немцы, кажется, победят. А может, это и неплохо будет?»