"Рижская" Марина Цветаева
Покопавшись с своем собрании газетных вырезок, нашла одну очень интересную статью. В ней содержится обзор публикаций в русской печати Риги 20-30-х годов, связанных с именем Марины Цветаевой.
Статья происходит из рижской русскоязычной газеты "Советская молодежь", которая в годы горбачевской перестройки была очень популярна не только в Латвии, но и во всем Советском Союзе. В 1992 году, после развала СССР, газета была переименована в "СМ сегодня". СМ - это "Советская молодежь", а слово "сегодня" отсылает к названию легендарной русской газеты довоенной Риги, о которой мне уже приходилось упоминать.
"РИЖСКАЯ" МАРИНА ЦВЕТАЕВА
Не раз выступавший в нашем обществе русской культуры "Улей" старый рижанин-краевед, знаток поэзии "серебряного века" - Б. В. Плюханов рассказывал автору этих строк, что М. Цветаева являлась сотрудницей литературно-художественного журнала "Перезвоны", выходившего в середине 20-х годов. Ее имя значилось в списке сотрудников между писателями Е. Чириковым и И. Шмелевым. Поэтесса присылала в Ригу свои рукописи, автографы стихотворений - они бережно хранились в семье издателей журнала Белоцветовых. Но бесценные автографы не пощадили послевоенные годы: усердные "кэгэбисты" изъяли у Б. В. Плюханова "рижскую" частицу наследия полузапрещенного поэта...
Но вот в отделе редких книг и рукописей ФБ Академии наук ЛР хранится книга стихов М. Цветаевой "Волшебный фонарь" (М., Оле-Лукойе, 1912) с автографом: "М. Ц. М., 7 декабря 1921 г. Евдокии Федоровне Никитиной - на дружбу?". Кому и при каких обстоятельствах была подарена книжка в роскошном красном переплете и как она попала в Ригу, а затем в руки латышских библиофилов, выяснить пока не удалось.
В 1935 году в Ригу для работы в Русском театре прибыла из Праги молодая артистка и поэтесса Татьяна Ратгауз, дочь поэта Д. М. Ратгауза. Артистка вспоминает, что однажды в Праге в антракте, когда русская публика хвалила постановку, она довольно пренебрежительно отозвалась об игре Сергея Эфрона - и вдруг ощутила чей-то пронзительный взгляд. Обернулась - на нее смотрела молодая женщина с красивыми пепельно-серыми волосами. Как оказалось, это была жена С. Эфрона - поэтесса Марина Цветаева. Когда в тот же вечер ей представили Татьяну Ратгауз, она сменила гнев на милость.
О своих встречах с Цветаевой мне рассказывала вернувшаяся в Петербург из Парижа Ирина Одоевцева, вспоминала она о последней встрече перед отъездом поэта в СССР. По ее словам, М. И. Цветаева говорила, что возвращается на родину только ради семьи.
Можно предположить, что с М. Цветаевой изредка переписывался живший в Риге видный литературный критик, сотрудник газет "Сегодня" и "Сегодня вечером" П. М. Пильский. Но после событий 1940 года на квартиру писателя (уже покойного!) прибыли работники сталинской госбезопасности, изъявшие два мешка литературной переписки (так были утрачены письма А. Куприна, К. Бальмонта, возможно, Ф. Шаляпина и многих других деятелей русской культуры).
Русская печать в Риге, Латвии, как и прочие эмигрантские издания, не баловали М. Цветаеву частыми публикациями. Всего лишь несколько ее стихотворений в 1922-1925 годах появились в "Сегодня", "Перезвонах" и "Слове" (среди них "Только живите! - Я уронила руки...", "Полюбил богатый бедную", "Волк" и "Глаза").
НО ВОТ в 1925 году газета концерна "Сегодня" поместила интервью с М. Цветаевой, взятое талантливым парижским журналистом и писателем Андреем Седых (Я. Цвибаком), "У Марины Цветаевой":
[Текст интервью см. здесь.]
В том же году рижане прочли в "Сегодня" и заметки М. Цветаевой о быте Москвы 1918-19 годов "Мои службы" (перепечатка из парижского журнала "Современные записки"). В 1927-м - "Отрывки из дневников" с подзаголовком "Из московских записей" (в имеющихся у меня книгах М. Цветаевой, изданных за последние годы в Петрозаводске, Москве, Риге, Вильнюсе, Кишиневе, эти заметки не опубликованы). Вот фрагмент "О черни":
"Кого я ненавижу (и вижу), когда говорю: "чернь".
Солдат? - Нет, сижу и пью с ними чай часами из боязни, что обидятся, если уйду.
Рабочих? - Нет, от «позвольте прикурить» на улице, даже от чистосердечного: «товарищ» - чуть ли не слезы на глазах.
Крестьян? - Готова с каждой бабой уйти в ее деревню - жить: с ней, с ее ребятишками, с ее коровами (лучше без мужа, мужиков боюсь!) - а, главное: слушать, слушать, слушать!
Кухарок и горничных? - Но они, даже ненавидя, так хорошо рассказывают о домах, где жили: как барин газету читал: «Русское слово», как барыня черное платье себе сшила, как барышня замуж не знала за кого идти: один дохтур был, другой военный…
Ненавижу - поняла - вот кого: толстую руку с обручальным кольцом и (в мирное время) кошелку в ней, шелковую («клеш») юбку на жирном животе, манеру что-то высасывать в зубах, шпильки, презрение к моим серебряным кольцам (золотых-то, видно, нет!) - уничтожение всей меня - все человеческое мясо - мещанство!"
В 1934 году рижский журнал "Для Вас" поместил фрагменты очерков М. Цветаевой "Живое о живом" - "Из воспоминаний о поэте Максимилиан Волошине".
ЛАТВИЙСКАЯ ПЕЧАТЬ изредка уделяла внимание и "живой" Цветаевой - ее личности и творчеству - в откликах и рецензиях. Еще в 1925 году "Перезвоны" поместили отзыв А. Р-ина (Рудина) на сказку "Молодец" (№ 5): "Могучему дару вживания во все тонкости и особенности народной речи мы должны быть благодарны нашей родной, русской поэтессе (...) То, что дала Марина Цветаева (...) это смелая и единственная в своем роде попытка передачи народным же складом всей музыки и ритма народной песни - сказки, попытка, блестяще удавшаяся..."
Рецензию на книгу Цветаевой "После России. Стихи 1922-1925 гг." (Париж, 1928) в год ее выхода в свет опубликовал в "Сегодня" уже упоминавшийся Петр Пильский, очерки и рецензии которого в целом носят импрессионистический характер ("вся она - какой-то бег, ветровой лет, необычайный спех"). Глубоко пророческими оказались слова поклонника поэтессы: "И сама Марина Цветаева" бежит от каких-то призраков, от своего "вчера", от предчувствий перед своим "завтра". Что-то ее преследует свирепо и настойчиво, "Мира души ее я не желаю".
К "полузабытой" в рижской прессе Цветаевой Пильский возвращается лишь в 1936 году, в пересказе публикации из "Современных записок" - "Борис Зайцев и Марина Цветаева о себе и других", сообщая о вечере воспоминаний. О "мемуарном" направлении в творчестве поэта сообщает в "Сегодня" (1937 г.) и А. Даманская в письме из Парижа "Сын памятника Пушкина". Когда поэтесса читала свои переводы Пушкина на французский язык, "каждое стихотворение покрывалось восторженным и благодарным шепотом и словами благодарности". Из парижской корреспонденции читатели узнали и о литературной новинке: "Мой Пушкин" М. Цветаевой появится скоро в печати, но чтобы оценить всю значительность, всю прелесть этого произведения, надо слышать его в чтении автора, и тогда лишь вполне оправданна законность этого присвоения поэта поэтом - "Мой Пушкин"...
Такова история "рижской" Марины Цветаевой, основные вехи жизни которой все же нашли отражение в печати Латвии.
Накануне 100-летия со дня рождения М. И. Цветаевой посвященные ее памяти чтения состоялись в нашем "Улье". в здании АНКОЛ ее стихи великолепно читала московская артистка А. Ардашникова. Прозвучат передачи и по русским каналам Латвийского радио. 18 октября в 18 часов в концертном зале "Аве сол" пройдет вечер поэзии М. Цветаевой.
Подготовил Сергей ЖУРАВЛЕВ,
председатель ОРК "Улей".
"СМ сегодня". Общественно-политическая газета Латвии, Рига, 7 октября 1992 г., № 166, с. 6.
НЕСКОЛЬКО ПРИМЕЧАНИЙ К СТАТЬЕ
...в отделе редких книг и рукописей ФБ Академии наук ЛР хранится книга стихов М. Цветаевой "Волшебный фонарь" (М., Оле-Лукойе, 1912) с автографом: "М. Ц. М., 7 декабря 1921 г. Евдокии Федоровне Никитиной - на дружбу?". Кому и при каких обстоятельствах была подарена книжка в роскошном красном переплете и как она попала в Ригу, а затем в руки латышских библиофилов, выяснить пока не удалось.
Евдокия (Евдоксия) Федоровна Никитина (1895-1973) - основательница литературного кружка "Никитинские субботники", в 1922-1931 гг. возглавляла одноименное кооперативное книгоиздательство. Подробнее о ней и ее кружке см. здесь. Цветаева познакомилась с Никитиной, по-видимому, в 1921 г. Известно о двух выступлениях Цветаевой на "Никитинских субботниках": 17 декабря 1921 г. она читала свой стихотворный цикл "Ученик", а 31 декабря - пьесу "Конец Казановы".
В 1934 году рижский журнал "Для Вас" поместил фрагменты очерков М. Цветаевой "Живое о живом" - "Из воспоминаний о поэте Максимилиане Волошине".
Вот обложка этого номера:
Сам журнал можно посмотреть на сайте Латвийская национальная цифровая библиотека.
Еще в 1925 году "Перезвоны" поместили отзыв А. Р-ина (Рудина) на сказку "Молодец"...
Имеется в виду журналист Андрей Карлович Рудин (1898-1941), знакомый М. Цветаевой по Праге.
В 1921 г. Рудин служил в Варшаве в штабе организации Бориса Савинкова "Народный Союз Защиты Родины и Свободы". В октябре 1921 года вместе с другими савинковцами был выдворен из Польши по требованию советского правительства. Поселившись в Праге, стал студентом Пражского университета. Подружился с Сергеем Эфроном, вместе с которым издавал журнал "Своими путями". В 1924 г., после окончания университета, перебрался в Ригу. Цветаева в письме к О.Е. Колбасиной-Черновой от 4 апреля 1925 г. так описывает его отъезд: "Другой собутыльник (помните, аккуратный немчик с тургеневской фамилией? - летний) истратил крупную сумму из журнальных (Св. П.) денег и безвозвратно уехал в Ригу. С. [С.Я. Эфрон] и двое других выплачивают". (Цветаева М. Собрание соч. в 7 т., т. 6, с. 734.)
В Риге Рудин сотрудничал с газетой "Сегодня", журналом "Перезвоны" и др. изданиями. Видимо, с его подачи в "Сегодня" появилось интервью с М. Цветаевой. После аннексии Латвии Советским Союзом, в 1941 г. Рудин был арестован органами НКВД и расстрелян. См. о нем: http://www.russkije.lv/ru/pub/read/y-abizov-russians-in-praga/
Отдельные номера журнала "Перезвоны" доступны в электронном виде: http://librarium.fr/ru/magazines/lescarillons
Статья происходит из рижской русскоязычной газеты "Советская молодежь", которая в годы горбачевской перестройки была очень популярна не только в Латвии, но и во всем Советском Союзе. В 1992 году, после развала СССР, газета была переименована в "СМ сегодня". СМ - это "Советская молодежь", а слово "сегодня" отсылает к названию легендарной русской газеты довоенной Риги, о которой мне уже приходилось упоминать.
"РИЖСКАЯ" МАРИНА ЦВЕТАЕВА
Не раз выступавший в нашем обществе русской культуры "Улей" старый рижанин-краевед, знаток поэзии "серебряного века" - Б. В. Плюханов рассказывал автору этих строк, что М. Цветаева являлась сотрудницей литературно-художественного журнала "Перезвоны", выходившего в середине 20-х годов. Ее имя значилось в списке сотрудников между писателями Е. Чириковым и И. Шмелевым. Поэтесса присылала в Ригу свои рукописи, автографы стихотворений - они бережно хранились в семье издателей журнала Белоцветовых. Но бесценные автографы не пощадили послевоенные годы: усердные "кэгэбисты" изъяли у Б. В. Плюханова "рижскую" частицу наследия полузапрещенного поэта...
Но вот в отделе редких книг и рукописей ФБ Академии наук ЛР хранится книга стихов М. Цветаевой "Волшебный фонарь" (М., Оле-Лукойе, 1912) с автографом: "М. Ц. М., 7 декабря 1921 г. Евдокии Федоровне Никитиной - на дружбу?". Кому и при каких обстоятельствах была подарена книжка в роскошном красном переплете и как она попала в Ригу, а затем в руки латышских библиофилов, выяснить пока не удалось.
В 1935 году в Ригу для работы в Русском театре прибыла из Праги молодая артистка и поэтесса Татьяна Ратгауз, дочь поэта Д. М. Ратгауза. Артистка вспоминает, что однажды в Праге в антракте, когда русская публика хвалила постановку, она довольно пренебрежительно отозвалась об игре Сергея Эфрона - и вдруг ощутила чей-то пронзительный взгляд. Обернулась - на нее смотрела молодая женщина с красивыми пепельно-серыми волосами. Как оказалось, это была жена С. Эфрона - поэтесса Марина Цветаева. Когда в тот же вечер ей представили Татьяну Ратгауз, она сменила гнев на милость.
О своих встречах с Цветаевой мне рассказывала вернувшаяся в Петербург из Парижа Ирина Одоевцева, вспоминала она о последней встрече перед отъездом поэта в СССР. По ее словам, М. И. Цветаева говорила, что возвращается на родину только ради семьи.
Можно предположить, что с М. Цветаевой изредка переписывался живший в Риге видный литературный критик, сотрудник газет "Сегодня" и "Сегодня вечером" П. М. Пильский. Но после событий 1940 года на квартиру писателя (уже покойного!) прибыли работники сталинской госбезопасности, изъявшие два мешка литературной переписки (так были утрачены письма А. Куприна, К. Бальмонта, возможно, Ф. Шаляпина и многих других деятелей русской культуры).
Русская печать в Риге, Латвии, как и прочие эмигрантские издания, не баловали М. Цветаеву частыми публикациями. Всего лишь несколько ее стихотворений в 1922-1925 годах появились в "Сегодня", "Перезвонах" и "Слове" (среди них "Только живите! - Я уронила руки...", "Полюбил богатый бедную", "Волк" и "Глаза").
НО ВОТ в 1925 году газета концерна "Сегодня" поместила интервью с М. Цветаевой, взятое талантливым парижским журналистом и писателем Андреем Седых (Я. Цвибаком), "У Марины Цветаевой":
[Текст интервью см. здесь.]
В том же году рижане прочли в "Сегодня" и заметки М. Цветаевой о быте Москвы 1918-19 годов "Мои службы" (перепечатка из парижского журнала "Современные записки"). В 1927-м - "Отрывки из дневников" с подзаголовком "Из московских записей" (в имеющихся у меня книгах М. Цветаевой, изданных за последние годы в Петрозаводске, Москве, Риге, Вильнюсе, Кишиневе, эти заметки не опубликованы). Вот фрагмент "О черни":
"Кого я ненавижу (и вижу), когда говорю: "чернь".
Солдат? - Нет, сижу и пью с ними чай часами из боязни, что обидятся, если уйду.
Рабочих? - Нет, от «позвольте прикурить» на улице, даже от чистосердечного: «товарищ» - чуть ли не слезы на глазах.
Крестьян? - Готова с каждой бабой уйти в ее деревню - жить: с ней, с ее ребятишками, с ее коровами (лучше без мужа, мужиков боюсь!) - а, главное: слушать, слушать, слушать!
Кухарок и горничных? - Но они, даже ненавидя, так хорошо рассказывают о домах, где жили: как барин газету читал: «Русское слово», как барыня черное платье себе сшила, как барышня замуж не знала за кого идти: один дохтур был, другой военный…
Ненавижу - поняла - вот кого: толстую руку с обручальным кольцом и (в мирное время) кошелку в ней, шелковую («клеш») юбку на жирном животе, манеру что-то высасывать в зубах, шпильки, презрение к моим серебряным кольцам (золотых-то, видно, нет!) - уничтожение всей меня - все человеческое мясо - мещанство!"
В 1934 году рижский журнал "Для Вас" поместил фрагменты очерков М. Цветаевой "Живое о живом" - "Из воспоминаний о поэте Максимилиан Волошине".
ЛАТВИЙСКАЯ ПЕЧАТЬ изредка уделяла внимание и "живой" Цветаевой - ее личности и творчеству - в откликах и рецензиях. Еще в 1925 году "Перезвоны" поместили отзыв А. Р-ина (Рудина) на сказку "Молодец" (№ 5): "Могучему дару вживания во все тонкости и особенности народной речи мы должны быть благодарны нашей родной, русской поэтессе (...) То, что дала Марина Цветаева (...) это смелая и единственная в своем роде попытка передачи народным же складом всей музыки и ритма народной песни - сказки, попытка, блестяще удавшаяся..."
Рецензию на книгу Цветаевой "После России. Стихи 1922-1925 гг." (Париж, 1928) в год ее выхода в свет опубликовал в "Сегодня" уже упоминавшийся Петр Пильский, очерки и рецензии которого в целом носят импрессионистический характер ("вся она - какой-то бег, ветровой лет, необычайный спех"). Глубоко пророческими оказались слова поклонника поэтессы: "И сама Марина Цветаева" бежит от каких-то призраков, от своего "вчера", от предчувствий перед своим "завтра". Что-то ее преследует свирепо и настойчиво, "Мира души ее я не желаю".
К "полузабытой" в рижской прессе Цветаевой Пильский возвращается лишь в 1936 году, в пересказе публикации из "Современных записок" - "Борис Зайцев и Марина Цветаева о себе и других", сообщая о вечере воспоминаний. О "мемуарном" направлении в творчестве поэта сообщает в "Сегодня" (1937 г.) и А. Даманская в письме из Парижа "Сын памятника Пушкина". Когда поэтесса читала свои переводы Пушкина на французский язык, "каждое стихотворение покрывалось восторженным и благодарным шепотом и словами благодарности". Из парижской корреспонденции читатели узнали и о литературной новинке: "Мой Пушкин" М. Цветаевой появится скоро в печати, но чтобы оценить всю значительность, всю прелесть этого произведения, надо слышать его в чтении автора, и тогда лишь вполне оправданна законность этого присвоения поэта поэтом - "Мой Пушкин"...
Такова история "рижской" Марины Цветаевой, основные вехи жизни которой все же нашли отражение в печати Латвии.
Накануне 100-летия со дня рождения М. И. Цветаевой посвященные ее памяти чтения состоялись в нашем "Улье". в здании АНКОЛ ее стихи великолепно читала московская артистка А. Ардашникова. Прозвучат передачи и по русским каналам Латвийского радио. 18 октября в 18 часов в концертном зале "Аве сол" пройдет вечер поэзии М. Цветаевой.
Подготовил Сергей ЖУРАВЛЕВ,
председатель ОРК "Улей".
"СМ сегодня". Общественно-политическая газета Латвии, Рига, 7 октября 1992 г., № 166, с. 6.
НЕСКОЛЬКО ПРИМЕЧАНИЙ К СТАТЬЕ
...в отделе редких книг и рукописей ФБ Академии наук ЛР хранится книга стихов М. Цветаевой "Волшебный фонарь" (М., Оле-Лукойе, 1912) с автографом: "М. Ц. М., 7 декабря 1921 г. Евдокии Федоровне Никитиной - на дружбу?". Кому и при каких обстоятельствах была подарена книжка в роскошном красном переплете и как она попала в Ригу, а затем в руки латышских библиофилов, выяснить пока не удалось.
Евдокия (Евдоксия) Федоровна Никитина (1895-1973) - основательница литературного кружка "Никитинские субботники", в 1922-1931 гг. возглавляла одноименное кооперативное книгоиздательство. Подробнее о ней и ее кружке см. здесь. Цветаева познакомилась с Никитиной, по-видимому, в 1921 г. Известно о двух выступлениях Цветаевой на "Никитинских субботниках": 17 декабря 1921 г. она читала свой стихотворный цикл "Ученик", а 31 декабря - пьесу "Конец Казановы".
В 1934 году рижский журнал "Для Вас" поместил фрагменты очерков М. Цветаевой "Живое о живом" - "Из воспоминаний о поэте Максимилиане Волошине".
Вот обложка этого номера:
Сам журнал можно посмотреть на сайте Латвийская национальная цифровая библиотека.
Еще в 1925 году "Перезвоны" поместили отзыв А. Р-ина (Рудина) на сказку "Молодец"...
Имеется в виду журналист Андрей Карлович Рудин (1898-1941), знакомый М. Цветаевой по Праге.
В 1921 г. Рудин служил в Варшаве в штабе организации Бориса Савинкова "Народный Союз Защиты Родины и Свободы". В октябре 1921 года вместе с другими савинковцами был выдворен из Польши по требованию советского правительства. Поселившись в Праге, стал студентом Пражского университета. Подружился с Сергеем Эфроном, вместе с которым издавал журнал "Своими путями". В 1924 г., после окончания университета, перебрался в Ригу. Цветаева в письме к О.Е. Колбасиной-Черновой от 4 апреля 1925 г. так описывает его отъезд: "Другой собутыльник (помните, аккуратный немчик с тургеневской фамилией? - летний) истратил крупную сумму из журнальных (Св. П.) денег и безвозвратно уехал в Ригу. С. [С.Я. Эфрон] и двое других выплачивают". (Цветаева М. Собрание соч. в 7 т., т. 6, с. 734.)
В Риге Рудин сотрудничал с газетой "Сегодня", журналом "Перезвоны" и др. изданиями. Видимо, с его подачи в "Сегодня" появилось интервью с М. Цветаевой. После аннексии Латвии Советским Союзом, в 1941 г. Рудин был арестован органами НКВД и расстрелян. См. о нем: http://www.russkije.lv/ru/pub/read/y-abizov-russians-in-praga/
Отдельные номера журнала "Перезвоны" доступны в электронном виде: http://librarium.fr/ru/magazines/lescarillons