На фоне декабристов. 1925 год
Продолжаем знакомство с рождественским номером газеты "Сегодня" за 1925 год.
Рождество в том году совпало со 100-летней годовщиной восстания декабристов, и газета поместила ряд материалов на эту тему. Открывала их редакционная статья под названием "При чем «они» тут"? - о чествовании памяти декабристов в Советской России.
Статья интересна тем, что в ней упоминается друг Марины Цветаевой - князь Сергей Михайлович Волконский.
ПРИ ЧЕМ "ОНИ" ТУТ?
В эти дни вспоминают 14 декабря 1825 года, вспоминают столетнюю годовщину декабрьского восстания.
И в СССР тоже собираются чествовать память декабристов. И большевики предполагают устроить пышные шумные торжества, на которых будут прославлять первых борцов за свободу русского народа, как своих предшественников, как своих духовных предков...
Картина, поистине, отвратительная по беспримерному лицемерию и наглости!
Декабристы, их трагическая судьба, их идеалы, летописи их страданий, поэтические образы, с ними связанные - все это драгоценное духовное наследие русской интеллигенции, русской культуры, русской общественности, связывающей прошлое с настоящим. Но какое дело до этого Иванам непомнящим, ныне властвующим в России!
Романтики, идеалисты; глубокие патриоты, любившие родную землю и родной народ, религиозные и часто мистические мечтатели; рыцари свободы, ставившие свободу превыше всего и служившие ей, как Прекрасной Даме; аристократы по рождению и воспитанию, ставшие демократами и отвергшие все классовые и сословные привилегии. - И рядом с ними тупые фанатики классовой вражды, создатели нового рабства, отрицатели свободы, разрушители; насильники, залившие кровью русскую землю; интернационалисты, уничтожившие самое название России; кощунственные, грубые богоборцы... И они желают воздать должное декабристам и увенчать их тени своими венцами...
Большевики разыскивают оставшихся в живых потомков декабристов, чтобы посадить их на почетные места в предстоящих торжествах... А сколько потомков расстреляно, убито, сколько томится в казематах большевицких застенков, в гиблых местах Сибири, сколько рассеяно в изгнании - за «контрреволюцию», за «аристократическое происхождение» и т. п. «преступления» - об этом никто не скажет на празднике 14 декабря в СССР.
Большевики будут обличать жестокость Николая I, негодовать по поводу казней и издевательств над декабристами, и никто не посмеет напомнить о гекатомбах современных палачей, о Соловецких острогах, в которых гноятся политические враги «народной» власти.
Никто не напомнит нынешним «благоговейным» почитателям памяти декабристов в СССР, что их единомышленники оклеивали уборные чеки перепиской декабристов, отнятой у их потомков... (См. кн. С. М. Волконский «О декабристах»).
Дзержинские, Бухарины, Зиновьевы, и Сталины будут венчать тени декабристов... какое отвратительное зрелище!
Безмолвие рабства заграждает уста русской интеллигенции в Сов. России, и крик негодования не может вырваться наружу... При Николае I в «каторжные норы» декабристов все же проникал «свободный глагол» поэта, прорицавшего:
Не пропадет ваш скорбный труд
И дум высокое стремленье.
И декабристы из глубины «сибирских руд» откликнулись:
Струн вещих пламенные звуки
До слуха нашего дошли;
К мечам рванулись наши руки,
Но лишь оковы обрели.
Оковы и теперь повсюду бряцают на Руси, и муки задавленного слова еще страшнее терзают души идейных «потомков» декабристов.
В только что написанной памятке «1825-1925» Мережковский, которому еще во время пребывания в России предлагали большевики прочесть лекции на каком-то «ихнем» торжестве в честь декабристов, с ужасом рассказывает, что он должен был «сподличать» и не мог даже ответить: «не буду читать палачам о жертвах».
Мережковский ставит вопрос: «не отступили ли декабристы перед своим подвигом, если бы предвидели, какие венцы сплетутся им обезьяньими пальцами?»
Эти «обезьяньи пальцы» давят и сейчас духовные заветы и идеалы декабристов, душат свободу и человеческое достоинство. И они же сплетают венцы прекрасным образам декабристов...
Это осквернение и кощунство.
Внук декабриста кн. С. М. Волконский, потомок не только по крови, но и по духу, в своих прекрасных книгах, особенно в «Родине», даже по отношению к большевизму, все у него отнявшему, всего его лишившему, проявил глубокую терпимость и оказался чужд озлобления и чувства мести. Но и его благородное терпимое сердце не выдержало зрелища чествования большевиками памяти декабристов... Гневными, негодующими словами сопровождает кн. С. М. Волконский свой последний труд о декабристах, который он начал, как «дань духовной высоте» и который он заканчивает как «дань презрения к тем, кто, осквернив землю чудовищными преступлениями насилия и зверства, имеют наглость выставлять себя продолжателями тех, кто были движимы не ненавистью, а любовью, не корыстью, а жертвою.»
Чувства потомка декабристов наверное разделяются многими, весьма многими не только за рубежом, но и в самой России... И там вопрос «при чем тут они» звучит, хотя и безмолвно, в душе и совести уцелевших остатков русской интеллигенции.
М. ГАНФМАН
"Сегодня", 25 декабря 1925 г., № 291, с. 2.
Рождество в том году совпало со 100-летней годовщиной восстания декабристов, и газета поместила ряд материалов на эту тему. Открывала их редакционная статья под названием "При чем «они» тут"? - о чествовании памяти декабристов в Советской России.
Статья интересна тем, что в ней упоминается друг Марины Цветаевой - князь Сергей Михайлович Волконский.
ПРИ ЧЕМ "ОНИ" ТУТ?
В эти дни вспоминают 14 декабря 1825 года, вспоминают столетнюю годовщину декабрьского восстания.
И в СССР тоже собираются чествовать память декабристов. И большевики предполагают устроить пышные шумные торжества, на которых будут прославлять первых борцов за свободу русского народа, как своих предшественников, как своих духовных предков...
Картина, поистине, отвратительная по беспримерному лицемерию и наглости!
Декабристы, их трагическая судьба, их идеалы, летописи их страданий, поэтические образы, с ними связанные - все это драгоценное духовное наследие русской интеллигенции, русской культуры, русской общественности, связывающей прошлое с настоящим. Но какое дело до этого Иванам непомнящим, ныне властвующим в России!
Романтики, идеалисты; глубокие патриоты, любившие родную землю и родной народ, религиозные и часто мистические мечтатели; рыцари свободы, ставившие свободу превыше всего и служившие ей, как Прекрасной Даме; аристократы по рождению и воспитанию, ставшие демократами и отвергшие все классовые и сословные привилегии. - И рядом с ними тупые фанатики классовой вражды, создатели нового рабства, отрицатели свободы, разрушители; насильники, залившие кровью русскую землю; интернационалисты, уничтожившие самое название России; кощунственные, грубые богоборцы... И они желают воздать должное декабристам и увенчать их тени своими венцами...
Большевики разыскивают оставшихся в живых потомков декабристов, чтобы посадить их на почетные места в предстоящих торжествах... А сколько потомков расстреляно, убито, сколько томится в казематах большевицких застенков, в гиблых местах Сибири, сколько рассеяно в изгнании - за «контрреволюцию», за «аристократическое происхождение» и т. п. «преступления» - об этом никто не скажет на празднике 14 декабря в СССР.
Большевики будут обличать жестокость Николая I, негодовать по поводу казней и издевательств над декабристами, и никто не посмеет напомнить о гекатомбах современных палачей, о Соловецких острогах, в которых гноятся политические враги «народной» власти.
Никто не напомнит нынешним «благоговейным» почитателям памяти декабристов в СССР, что их единомышленники оклеивали уборные чеки перепиской декабристов, отнятой у их потомков... (См. кн. С. М. Волконский «О декабристах»).
Дзержинские, Бухарины, Зиновьевы, и Сталины будут венчать тени декабристов... какое отвратительное зрелище!
Безмолвие рабства заграждает уста русской интеллигенции в Сов. России, и крик негодования не может вырваться наружу... При Николае I в «каторжные норы» декабристов все же проникал «свободный глагол» поэта, прорицавшего:
Не пропадет ваш скорбный труд
И дум высокое стремленье.
И декабристы из глубины «сибирских руд» откликнулись:
Струн вещих пламенные звуки
До слуха нашего дошли;
К мечам рванулись наши руки,
Но лишь оковы обрели.
Оковы и теперь повсюду бряцают на Руси, и муки задавленного слова еще страшнее терзают души идейных «потомков» декабристов.
В только что написанной памятке «1825-1925» Мережковский, которому еще во время пребывания в России предлагали большевики прочесть лекции на каком-то «ихнем» торжестве в честь декабристов, с ужасом рассказывает, что он должен был «сподличать» и не мог даже ответить: «не буду читать палачам о жертвах».
Мережковский ставит вопрос: «не отступили ли декабристы перед своим подвигом, если бы предвидели, какие венцы сплетутся им обезьяньими пальцами?»
Эти «обезьяньи пальцы» давят и сейчас духовные заветы и идеалы декабристов, душат свободу и человеческое достоинство. И они же сплетают венцы прекрасным образам декабристов...
Это осквернение и кощунство.
Внук декабриста кн. С. М. Волконский, потомок не только по крови, но и по духу, в своих прекрасных книгах, особенно в «Родине», даже по отношению к большевизму, все у него отнявшему, всего его лишившему, проявил глубокую терпимость и оказался чужд озлобления и чувства мести. Но и его благородное терпимое сердце не выдержало зрелища чествования большевиками памяти декабристов... Гневными, негодующими словами сопровождает кн. С. М. Волконский свой последний труд о декабристах, который он начал, как «дань духовной высоте» и который он заканчивает как «дань презрения к тем, кто, осквернив землю чудовищными преступлениями насилия и зверства, имеют наглость выставлять себя продолжателями тех, кто были движимы не ненавистью, а любовью, не корыстью, а жертвою.»
Чувства потомка декабристов наверное разделяются многими, весьма многими не только за рубежом, но и в самой России... И там вопрос «при чем тут они» звучит, хотя и безмолвно, в душе и совести уцелевших остатков русской интеллигенции.
М. ГАНФМАН
"Сегодня", 25 декабря 1925 г., № 291, с. 2.