Тенгу
что такое тенгу на самом деле...
Введение
Искусство Японии до сих пор является экзотическим для русских людей. Особенно малоизвестны мифологические образы и связанные с ними легенды, без знания которых невозможно понимание сюжетов большинства произведений японского искусства. Данная работа посвящена одному из таких существ - тэнгу, образ которого наибольшую популярность приобрёл в искусстве периода Эдо.
Период Эдо в Японии начался с падения диктатуры Тоётоми Хидэёси (1603 г.) и завершился в середине XIX в. свержением сёгуната Токугава и номинальным восстановлением императорской власти (буржуазная Реставрация Мэйдзи - 1867-1868 гг.). Политическим и культурным центром страны стал город Эдо (нынешний Токио). По названию новой столицы и стал именоваться весь период. Это время характеризуется глубокими социально-экономическими, политическими и культурными изменениями в стране. После долгих междоусобных войн Япония становится единым централизованным государством. В это время происходит бурный рост городов, активно развиваются товарно-денежные отношения и торговля с другими странами, изменяется также расстановка сил в японском обществе. Расцветает городская культура, общество вступает на путь демократизации. Доминирующим становится сословие зажиточного купечества. Официальной религией провозглашается конфуцианство, которое насаждалось правящим классом, так как оно идеологически поддерживало существующий феодальный строй.
«Рост самосознания народа, повышение общественной роли горожан - вот историческая основа этой новой культуры. Никогда за всю историю Японии народу не приходилось играть столь важную роль в развитии национальной культуры, как в эпоху Эдо. И не случайно основная масса блестящих художников и литераторов этого времени вышла из среды «третьего сословия» . В поэзии появляется хайку, короткие стихотворения. На период Эдо приходится творчество поэта Мацуо Басё (1644-1694 гг.) и писателя Ихара Сайкаку (1642-1693 гг.). Появляются театр кукол Бунраку и театр Кабуки - подлинно народный театр. В живописи наблюдается огромное разнообразие направлений и стилей. Новым демократическим видом изобразительного искусства становится гравюра укиё-э. Слово «укиё» означает «изменяющийся, преходящий мир» и противопоставляется буддийскому понятию высшей неземной реальности. Гравюра укиё-э «имела огромное значение не только для японской, но и для всей мировой культуры. Она явилась переходной ступенью к новому этапу в искусстве Японии» .
В период Эдо в народном искусстве, в нэцкэ и укиё-э, становятся популярны сюжеты и образы сверхъестественного: призраков, демонов, оборотней. В традиционных древних верованиях разнообразные духи и божества обитают повсюду: на небесах, на земле, в горах, в воде, на деревьях, на скалах, в домах и амбарах. Такие существа могли относиться к человеку доброжелательно, но могли быть и злыми, могли давать людям знания и оказывать им помощь, а могли причинять вред, приносить болезни, мучить. Распространены были верования в то, что большинство живых существ могут принимать другое обличие, становиться оборотнями, производить шум или вспышки света. Даже неодушевленные предметы наделялись магическими свойствами и почитались, как обители духов. Наиболее часто в искусстве изображались такие сказочные существа, как каппа (водяной), бакэмоно (оборотни), они (демоны) и тэнгу (лешие) . Несмотря на популярность тэнгу в нэцкэ и укиё-э, иконография этого персонажа ещё не исследовалась в специальных изданиях. Задача этой работы состоит в том, чтобы выявить основные принципы изображения тэнгу в искусстве периода Эдо, проследить связь изобразительных мотивов с литературными источниками, указать на изменения в иконографии тэнгу в VIII - XIX вв., остановившись более подробно на периоде Эдо.
Историография
В иcследованиях, посвященных периоду Эдо в японском искусстве, большое внимание уделяется изображению сказочных существ, демонов, призраков, духов и прочей нечисти. В общем плане эта тема была рассмотрена в монографиях «Японские гротески» Николаса Киэджэ , «Тридцать шесть призраков Ёситоси» Джона Стивенсона ; а также в статьях «Искусство сверъестественного в Японии» Стивена Аддисса , «Обзор японских призраков и демонов» Лесли Фенвика . Кроме того, информацию на эту тему можно найти в каталогах выставок, например «Привидения, чудовища и боги: странные столкновения с японским воображением» . Однако, несмотря на популярность тэнгу, его имя в научных изданиях упоминается нечасто. Чаще о тэнгу говорится в исследованиях о литературных произведениях, посвящённых этому своеобразному мифологическому персонажу. Материал по изобразительному искусству затрагивается в таких работах мельком.
Статья Пат Фистер «Тэнгу. Горный демон» напечатана в каталоге выставки «Японские привидения и демоны. Искусство сверхъестественного» , включающей произведения искусства из музея Спенсер, в Канзасе (США). В работе даны сведения о происхождении лешего, мифы, легенды и верования, связанные с ним, рассмотрена иконография тэнгу в изобразительном искусстве, разобраны сюжеты гравюр и живописи периода Эдо. Пат Фистер использовала статью М.В. де Виссера «Тэнгу», которая была напечатана в 1908 г. в журнале «Отчёты азиатского общества в Японии» . Статья Пат Фистер является подробным историческим исследованием легенд о тэнгу.
В книге «Токайдо. Приключения на дороге в старой Японии» тэнгу упоминается в главе, посвященной легендам и преданиям, связанным с дорогой Токайдо, пролегающей между Киото и Эдо. Здесь затрагивается проблема происхождения тэнгу, даётся описание самого горного демона и верований, с ним связанных.
В каталоге «Вдоль Токайдо. 12 видов, исполненных Утагава Куниёси» Эмми Постер рассматривает один из видов изображения тэнгу в виде маски традиционного японского театра Но. Она считает, что Куниёси скорее всего заимствовал сюжет с изображением маски с гравюры Андо Хиросигэ из серии «53 станции Токайдо ».
В монографии “Одзимэ. Магические драгоценные камни Японии» Роберта О. Кинси и Гарри Н. Абрамса представлены два типа тэнгу и рассказывается легенда, с которой связано появление одного из них.
Несколько гравюр («Кинтаро, играющий с обитателями гор в игру которо-которо» Утагава Ёсицуя и «Поражение Мисасибо Бэнкэя» Утагава Куниёси), одним из персонажей которых является тэнгу, приведены в книге «Изображение детей в укиё-э. Японские дети в XVIII-XIX вв.» , в главе «Любование укиё-э». Такие гравюры, иллюстрировавшие сказки и предания, служили для развлечения и детей, и взрослых.
В каталоге «Нэцкэ. Шедевры из музея искусств Метрополитен» представлены нэцкэ, изображающие тэнгу: голова тэнгу-ворона и нэцкэ «Кинтаро, борющийся с тэнгу». В комментарии даны описания двух типов изображения этого горного демона, используемых в нэцкэ - коноха (длинноносый тэнгу) и карасу (тэнгу-ворон). Тэнгу представлены как существа, помогающие тем, кто заблудился в дремучем лесу.
Таким образом, в иностранных источниках изучены отдельные памятники с изображением тэнгу. Обобщающие работы по этой теме отсутствуют.
В литературе на русском языке тэнгу посвящена статья А.В. Щёголевой «Скромное обаяние тэнгу» . В ней рассматриваются: проблема происхождения тэнгу, первые упоминания о нём в исторических документах и повестях. Важнейшим является вывод автора о постепенной трансформации образа тэнгу по пути его усложнения от злобного горного демона в более сложное по характеру существо, наделенное, в том числе, и положительными чертами. Появление последних было обусловлено способностью тэнгу делиться с людьми знаниями, включая боевые искусства.
М.В. Успенский в своей книге «Нэцкэ» в связи с проблемой происхождения тэнгу приводит перечень китайских и японских источников, упоминающих этого горного демона. Там же автор пишет о двух вариантах изображения тэнгу в нэцкэ: карасу-тэнгу и коноха-тэнгу.
В каталоге выставки «Нэцкэ и японская гравюра из собрания С.П. Варшавского» содержатся краткие сведения о тэнгу и его изображении в нэцкэ.
Информацию самого общего характера о тэнгу можно найти в таких справочных изданиях, как «Нэцкэ. Персонажи, сюжеты, символика» , «Мифологический словарь» , «Культура классической Японии. Словарь-справочник» .
Указанные работы часто носят только описательный характер. В них не прослеживается эволюция облика тэнгу. Как правило, рассматриваются только два типа тэнгу, или только в одном виде изобразительного искусства.
Образ тэнгу в литературе
На протяжении тринадцати веков облик тэнгу изменялся: из птицеподобного существа он превратился в человекообразное, с длинным носом.
Тайна, окружающая происхождение тэнгу, остается не разгаданной. Поскольку этот леший имеет много общих черт с китайскими горными демонами тянь-гоу, некоторые ученые полагают, что образ легендарного тэнгу мог появиться в Японии под влиянием китайского фольклора ещё в VI - VII вв. Возможно, китайское название тянь-гоу, которое дословно переводится как «Небесная собака», в Японии стало произноситься как тэнгу. По легенде китайский тянь-гоу появился из взорвавшейся звезды и превратился в горного демона в виде собаки, которая спустилась с неба посреди грома и огня. Тянь-гоу особенно боялись, потому что они похищали и пожирали детей. В некоторых легендах этот демон изображается со спутанными волосами, птичьим клювом и двумя крыльями, тогда как в других рассказывается, что тянь-гоу имеют птичьи когти и одну ногу. Тянь-гоу также приписывают силу превращаться в человека и причинять зло тем, кто навредил им. Кроме всего прочего, тянь-гоу, которые ассоциировались с падающими звёздами, предвещали войну . Этот зловещий дар перешёл и к тэнгу. В китайской литературе «в сочинении «Шань хай цзин» («Каталог гор и морей», IV-I в. до н.э.) тянь-гоу предстает в виде фантастического животного» . «В работе Сыма Цяня (145-86 гг. до н.э.) «Ши цзы» («Исторические записи»), относящейся к началу периода Хань (III в до н.э.-III в. н.э.), слово «тэнгу» используется для обозначения метеорита» .
Вместе с тем, буддизм также, вероятно, сыграл важную роль в формировании образа тэнгу в Японии. Некоторые исследователи предполагают, что тэнгу происходит от буддистских стражей-божеств Гаруда, которые были заимствованы из Индии и Китая вместе со всем буддийским пантеоном . Хотя Гаруда имели человеческое тело, у них были крылья и рогатая птичья голова. Как и китайские тянь-гоу, Гаруда могли превращаться в людей.
Возможно, однако, что задолго до прихода буддизма в Японию, там существовал местный демон гор и лесов, который имел облик птицы. Позже японские буддийские монахи постулировали идею о том, что местные боги, или «ками», были японскими инкарнациями буддийских богов, поэтому местные боги стали отождествляться с ними. Вследствие этого японцы могли связать этих местных горных демонов с Гаруда, а так как у них много общего с китайскими горными демонами, они использовали китайское название, переиначив его на японский лад. Таким образом, поразительное сходство функций китайских тянь-гоу и японских тэнгу, в частности, похищение детей и превращение в человека, могут быть объяснены китайскими легендами, соединёнными с фольклором о японском горном демоне.
Таким образом, свой птицеподобный облик тэнгу приобрёл от китайского, либо от индуистского прообраза, а скорее всего в результате слияния этих двух образов. Но по характеру тэнгу похож на тянь-гоу только некоторыми отрицательными чертами. Между тем, тянь-гоу во многом были положительными персонажами, способными отвращать беды и напасти . А Гаруда в буддистской мифологической интерпретации вообще имеют демоноборческие черты . Тэнгу же до периода Эдо - в основном отрицательный персонаж.
Сведения об этих горных демонах обнаруживаются уже в ранних японских записях. Самое первое упоминание о тэнгу в японской литературе содержится в «Нихон сёки» (Анналы Японии, 720 г.) в свитке 23, от девятого года правления императора Дзёмэя (637 г.):
«9-й год, весна, 2-я луна, 23 день. Большая звезда пролетела с востока на запад. Она издавала шум, подобный грому. Одни люди тогда говорили, что это шум падающей звезды. Другие говорили, что это шум Земного Грома. Монах же Мин сказал так: «Это не падающая звезда. Это небесная собака. Её лай похож на гром» . В современных примечаниях к этой главе говорится, что, «видимо, имеется в виду древнекитайское поверье о том, что на небе находится красная собака, сияние которой подобно молнии, а лай напоминает гром» . Та же история записана в других, более поздних сочинениях: «Фусо рякки» (XII век) и «Гэнко сякусё» автора Кокан Сирэн (1227-1346 гг.) . Во всех трех источниках за тот же год упоминается восстание варваров, которому предшествует появление тэнгу, что характеризует его, как предвестника войны.
Китайское верование в «небесную собаку» не было воспринято японцами, так как в более поздних по времени источниках кометы уже не называются «тэнгу».
В период Хэйан (794-1185 гг.) образ тэнгу часто фигурировал в литературе.
Первое упоминание о нём, как о японском лешем, содержится в повести «Уцубо моногатари» («Повесть о дупле», конец X в.) . Император был вынужден прервать поездку в Китано из-за того, что в лесу раздался звук, напоминающий звучание кото . Этот звук был приписан тэнгу, так как кроме него некому было играть в глухих горах. Следовательно, в этом источнике тэнгу описывается, как демон, сбивающий людей с пути.
Ряд сказочных историй о тэнгу появляется в «Кондзяку моногатари» («Истории древние и новые») начала XII в., включающем в себя легенды Индии, Китая и Японии. Во многих из этих историй тэнгу появляются в виде птиц и выступают врагами буддизма. Они досаждают буддийским монахам и соблазняют их, хотя старания тэнгу успеха не имеют.
«Хэйхо Кадэн Сё» («Переходящая в роду книга об искусстве меча» ), составленная из наблюдений трех мастеров фехтования - Хидэцуна (1508?-1588 гг.), Мунэёси (1529-1606 гг.) и Мунэнори (1571-1646 гг.), содержит главу «Серия приёмов тэнгу». Это приёмы атаки, которые основаны на ложных выпадах и имеют целью изменить тактику противника. Их всего восемь: касса (цветочное колесо), акэми (открытое туловище), дзэнтай (полное ожидание), тэбики (ловушка), ранкэн (дикий меч), дзё (введение), ха (развитие), кю (финал) . Описание приёмов сопровождаются иллюстрациями, на которых представлены сражения двух воинов, один из которых изображён в образе тэнгу (илл.1). Крылатый, длинноносый демон с птичьими лапами вместо ног сражается на мечах с человеком. Эта серия приёмов названа в честь тэнгу, потому что считалось, что они обладали знанием секретов фехтования. В частности, популярной была легенда о главном тэнгу, который обучил боевому искусству Ёсицунэ Минамото. Кроме того, приёмы, основанные на ложных выпадах, свидетельствуют о хитрости, характерной для тэнгу.
В XVIII в. получила широкое распространение литература о сверхъестественных существах. Специальный тип изданий с черной (корубон), а затем голубой (аобон) обложкой, был полностью посвящён привидениям. В число наиболее популярных персонажей японского фольклора входил тэнгу. Не только огромное число легенд повествовало о нём; знаменитые конфуцианские ученые, такие как Хаяси Радзан (1583-1657 гг.) и Огю Сорай (1666-1728 гг.), посвятили тэнгу главы в своих книгах . Они задумывались о происхождении и значении тэнгу и повторяли ужасные истории о демонах, живущих на горных вершинах, которые захватывали тех, кто вторгался в их владения или которые в облике ямабуси (горных монахов) похищали детей. Возможно, наибольшее внимание тэнгу уделил популярный романист Кёкутэй Бакин (1767-1848 гг.). Это ещё раз указывало на то важное положение, которое тэнгу приобрел в японской культуре .
Страх японцев перед проделками тэнгу и отношение к нему, как к реальному существу, отражены в следующей записи, сделанной по указу правительства в 1860 г., в конце периода Эдо: «Тэнгу и другим демонам: поскольку наш сёгун намеревается посетить мавзолей Никко в следующем апреле, тэнгу и другие демоны, обитающие в этих горах, должны куда-нибудь уйти, пока визит сёгуна не завершится ».
В сказочных историях тэнгу, так же, как лисы и оборотни-тануки, могли принимать облик мужчин, женщин или детей, проделывать злонамеренные обманы с людьми. Все, кто по незнанию вторгались на территорию тэнгу, часто становились жертвами их морока, однако это не пугало горных монахов, которые ходили на священные горы и в леса Японии с надеждой научиться основам магической силы этих демонов. Тэнгу, в свою очередь, иногда принимали облик горных монахов, и эти изображения леших являются одними из самых популярных изображений тэнгу в японском искусстве.
Тэнгу могли превращаться в Будду, монаха или монахиню, чтобы вводить в заблуждение людей, особенно других монахов. Появляясь в облике японского духовенства, тэнгу пытались ввести их в искушение, сбить с пути. Существуют бесчисленные сказки, в которых тэнгу испытывают силу веры священников, унося их и привязывая к верхушкам высоких деревьев или башен. Кроме того, существовало поверье, что они устраивают пожары в буддийских храмах. В некоторых легендах тэнгу являются злыми призраками мёртвых. Лицемерные монахи, у которых сердце полно мирских амбиций и алчности, также становятся тэнгу. Тэнгу способны вселяться в людей и говорить их устами. Они преследовали не только священников, но мучили даже императора с целью затеять дворцовые интриги и посеять хаос в мире.
Понятие «путь тэнгу» было введено буддийскими священниками в XII в. как специальное наказание для тщеславных и лицемерных монахов. Они изгонялись из храма и должны были вести уединённый образ жизни для искупления своей вины. С тех времен сохранились бесчисленные легенды, в которых плохие монахи становились тэнгу и были вынуждены провести остаток своей жизни в виде несчастного горного демона. «Путь тэнгу», таким образом, стал формой наказания. В XII веке многие буддийские монахи были вовлечены в политику, а большие храмы, такие как Энрякудзи на горе Хиэй и Кофукудзи в Нара, имели свою армию. На протяжении XIII в. не только буддийские влиятельные круги сражались друг с другом за власть, но и вооруженные монахи из Энрякудзи неоднократно штурмовали императорский дворец в Киото. Повествовательные свитки высмеивают поведение этих «мирских» монахов, изображая их в виде семи разных тэнгу (согласно семи разным видам греховной гордости).
Начиная с XIII в., были записаны истории, в которых тэнгу превращаются в горных монахов, известных как ямабуси. Слово «ямабуси» дословно означает «оседать в горах». Имеется в виду уединенное странствование монахов по горным ущельям, что ассоциировалось с религией Сюгэндо. Уникальное для Японии Сюгэндо развилось из обычая почитания местных священных гор. Начиная с древности, горы почитались как места происхождения или пребывания богов-ками. О священных горах постепенно стали складывать легенды. Уединение в горных районах с целью медитации широко практиковалось в середине периода Хэйан (794-1185 гг.).
Идентификация ямабуси с тэнгу, без сомнения, произошла из обычной ассоциации тэнгу с горами и магическими занятиями. Верили, что у тэнгу есть особая сила, которая позволяет им принимать форму других существ, а также делать сверхъестественные вещи. Уединяясь в горах и ведя отшельнический образ жизни, ямабуси надеялись приобрести некоторые из этих навыков. В результате ямабуси стали отождествляться с тэнгу, которого начали изображать в облике ямабуси.
В период Эдо связь «тэнгу-ямабуси» крепла из-за растущего количества горных монахов, которые больше не занимались религией. Такие ямабуси заявляли, что они могут изгонять демонов, лечить болезни и возвращать украденные вещи. Они грабили суеверных японцев, и многие люди перестали доверять ямабуси, думая, что, как и тэнгу, они обманывают людей.
Тэнгу вызывали пожары (обычно в буддийских храмах), их часто обвиняли в том, что они уносили маленьких детей и возвращали их при каком-нибудь глупом условии. Исчезновение или загадочное поведение человека часто объяснялись как проказы тэнгу, которых также винили в том, что они бросают черепицу и гальку в дома ночью, чтобы пугать спящих людей. В результате жители деревни приносили дары тэнгу до начала работы, чтобы горные демоны не мешали им. В качестве даров чаще всего использовались кухин-моти, рисовые шарики, покрытые бобовой пастой. Их готовили на открытом огне вне деревни, чтобы у тэнгу не было искушения подходить близко к домам людей.
До XIV в. почти все легенды, связанные с тэнгу, характеризовали их, как олицетворение зла. Однако постепенно начали делать различие между плохими и хорошими тэнгу. Добрые гоблины стали хозяевами злых. Тэнгу могли учить монахов священным обрядам. Они даже стали считаться стражами буддийских монастырей. В «Синтёмонсю» («Новый сборник сказок», 1683 г.) есть сказка о тэнгу со сверкающими золотыми глазами и огромным носом, который жил на деревьях перед главными воротами, чтобы защищать храм от пожара. Благожелательный тэнгу всегда был готов оказать помощь тем, кто в ней нуждался. Когда деревенские дети терялись, их родители или жители деревни ходили в леса и горы, ударяя в барабаны и зовя тэнгу, чтобы он помог в поисках.
Другим примером этой смены отношения к тэнгу является то, что горный демон стал идентифицироваться с божеством религии Синто Сарута-хико, который также имел длинный нос. Сарута-хико помогал богине солнца спуститься с небес в Японию. Маски тэнгу стали символизировать Сарута-хико и играли заметную роль в синтоистских праздниках.
Изображение тэнгу в японском искусстве, параллельно эволюции образа тэнгу в литературе, постепенно стало более человекообразным, и часто длинный нос добавлялся вместо птичьего клюва, особенно при изображении главных тэнгу. Так как удлиненный человеческий нос является смешным, горные гоблины потеряли некоторые свои устрашающие качества. Иногда художники изображали тэнгу в карикатурах, игнорируя злой характер этого демона.
Далеко не все легенды, связанные с тэнгу, отразились в произведениях искусства. Самыми излюбленными сюжетами художников XIX века являлись те, в которых тэнгу представлял собой персонажа больше положительного, чем отрицательного: наставника в боевых искусствах, спасителя или помощника в бою.
продолжение следует...
Автор: Yaoi_hunter
Оригинал взят отсюда