Поклон мыльнице
По следам "забытых плёнок" - выношу из комментов у amirko свой текст, уточнённый, переработанный и дополненный.
Джордж Истмен, изобретатель рулонной плёнки и основатель Kodak, провозгласил "You press the button, we do the rest" в 1888 году.
Слова с делом не разошлись. За двадцать пять тогдашних долларов (примерно 650 в ценах 2007 года) покупатель получал камеру, заряженную плёнкой на сто кадров, обработку этой плёнки, сто малоформатных отпечатков и заряженную новую плёнку, включая почтовые расходы при необходимости. Последующая обработка, печать и перезарядка - ещё десять долларов каждый раз. Требования к уровню подготовки снимающего были ниже минимальных, что и декларировалось в рекламе: "Может пользоваться каждый"; "Не нужно никаких фотографических знаний"; "Самое лучшее и современное решение для любителей".
Однако целых двадцать пять долларов - это всё-таки недёшево для времени и мест, где за пятнадцать центов можно переночевать в салуне (сняв сапоги!), за два доллара напиться в хлам, за пятнадцать купить слегка подержанный кольт с коробкой патронов, а за пятьдесят - полную экипировку золотоискателя со старым строптивым мулом впридачу. За восемь лет была продана всего тысяча таких камер - по тем временам, впрочем, немало. "Дядя фотограф" даже полсотни лет спустя вызывал живой интерес у мальчишек Одноэтажной Америки, не говоря уж об остальных частях света.
И вот в феврале 1900-го появились самые первые Brownie под 117-й ролльфильм. В коробочке из прессованного картона, оклеенного дешёвым кожезаменителем - шесть кадров 57х57 мм на плёнке, простейшая менисковая линза, одна диафрагма, одна выдержка и ручка перемотки. От покупателя для съёмки требовалось нажать на кнопку и повернуть ручку, о последнем очень часто забывали. По окончании плёнки камера относилась или отсылалась в ближайший приёмный пункт (аптеки - "драгсторы" - это занятие освоили только ближе к концу тридцатых годов). Возвращались клиенту либо негативы, либо негативы и отпечатки, либо негативы, отпечатки и новый заряженный ролик плёнки.
Брауни выпускались в невероятных количествах и десятками разновидностей почти три четверти века. Единственное, что с ними может как-то соперничать по массовости - наши Смены 8 и 8м, а отдалённо похожи по сути, пожалуй, "Юный фотокор" (вариация на тему немецких "бокс-тенгора" и "эрабокса" - тоже родственников Брауни, но бакелитовых) и послевоенные "Юнкор", "Школьник" и "Этюд" - двоюродные бастарды Pouva Start, более дорогие, более сложные и менее массовые. Всё-таки в СССР упор был на значение снимка, а не на факт его наличия - поди ж поснимай что попало при таком количестве секретов и запретов.
Первая Брауни стоила один доллар, включая плёнку, проявку и контактные отпечатки. Хотя доллар 1900 года - это примерно двадцать пять нынешних, в любом случае сумма была подъёмной практически для кого угодно как минимум по праздникам - даже для ребят вроде героев рассказа О.Генри, в котором девушка продала волосы, чтобы купить молодому человеку цепочку для часов, а молодой человек продал часы, чтобы купить ей гребень.
Их дарили за хорошую учёбу, на первое причастие, на день рождения, на рождество, на свадьбу, к рождению ребёнка и просто так. Их теряли, забывали при переездах, разбивали, ломали - картон, дерево, бакелит, пластмасса... На них снимали всё и всех - торжества, похороны, бабушек, молодожёнов, соседнюю ферму, пикники во дворе, любимых собачек, кошек и лошадей, памятники, экскурсии, машины, облака... Но чаще всего - детей.
Кстати, дети и были изначальной целевой аудиторией этого аппарата, немалый вклад в его популярность внёс легендарный художник Палмер Кокс, чьи герои, бесшабашные, но добродушные Brownies были в Америке куда любимее нынешнего Человека-Паука, а его комиксы зачитывали до дыр маленькие Генри Форд, оба Рузвельта, Уолт Дисней, Ансель Адамс, Дуайт Эйзенхауэр, Эд Марроу и ещё миллионы Джонни и Дженни...
Многие последние модификации были пластмассово-алюминиевыми с одноразовыми лампами-вспышками, а модель Hawkeye Flash 1950 года, помимо шести, по числу кадров, одноразовых лампочек, комлектовалась специальным мешком для вспышки, о котором нередко забывали - и с шипением и треском оставленный по неосторожности открытым рефлектор плюёт прямо в кадр дымящуюся магниевую пыль вперемешку со стеклянной крошкой. Впрочем, обходилось без существенных жертв.
Брауни - американская и мировая легенда. Она стоит в одном ряду с золотой лихорадкой и шоссе 66, кока-колой и фордом Т, рок-н-роллом и блюзом, автобусами "Серая Гончая" и воскресными проповедями, аптеками и знаками "скорость 55 миль в час". Семьдесят лет, сто двадцать семь моделей ценой от одного до 34,5 долларов (Brownie Auto 27, 1963 год), выпускавшихся в США, Англии и Аргентине... и кто знает, сколько ещё их лежит по чердакам, гаражам и сараям, пустых и с забытыми плёнками, на которых - самая настоящая жизнь без прикрас и грима.
Если бы не мистер Джордж Истмен и мистер Фрэнк Браунелл, работавший на Истмена по контракту (патент принадлежит ему и камера названа в его честь) и их Брауни, а также всё, что требуется для полного сервиса, то есть всеамериканская сеть лабораторий, обеспечивающих стандартно-хорошее качество быстро и дёшево - фотография во всём мире по массовости сейчас была бы хорошо если на уровне СССР тридцатых годов. С Брауни начинали многие десятки фотографов, но одного имени будет достаточно - Анри Картье-Брессон. Brownie No.1 появилась за два года до объектива "Тессар" доктора Пауля Рудольфа, последняя Brownie Fiesta сошла с конвейера за год до выхода Canon F-1.
Снимаю шляпу, мисси Брауни!
Кстати, в России фотография до середины девяностых годов была куда менее массовой именно из-за отсутствия сети фотолабораторий, а настолько же проникла в быт только в последние два-три года, когда фотокамеры появились в мобильниках, а мобильники резко подешевели и стали таким же предметом обихода как продуктовая авоська.
Джордж Истмен, изобретатель рулонной плёнки и основатель Kodak, провозгласил "You press the button, we do the rest" в 1888 году.
Слова с делом не разошлись. За двадцать пять тогдашних долларов (примерно 650 в ценах 2007 года) покупатель получал камеру, заряженную плёнкой на сто кадров, обработку этой плёнки, сто малоформатных отпечатков и заряженную новую плёнку, включая почтовые расходы при необходимости. Последующая обработка, печать и перезарядка - ещё десять долларов каждый раз. Требования к уровню подготовки снимающего были ниже минимальных, что и декларировалось в рекламе: "Может пользоваться каждый"; "Не нужно никаких фотографических знаний"; "Самое лучшее и современное решение для любителей".
Однако целых двадцать пять долларов - это всё-таки недёшево для времени и мест, где за пятнадцать центов можно переночевать в салуне (сняв сапоги!), за два доллара напиться в хлам, за пятнадцать купить слегка подержанный кольт с коробкой патронов, а за пятьдесят - полную экипировку золотоискателя со старым строптивым мулом впридачу. За восемь лет была продана всего тысяча таких камер - по тем временам, впрочем, немало. "Дядя фотограф" даже полсотни лет спустя вызывал живой интерес у мальчишек Одноэтажной Америки, не говоря уж об остальных частях света.
И вот в феврале 1900-го появились самые первые Brownie под 117-й ролльфильм. В коробочке из прессованного картона, оклеенного дешёвым кожезаменителем - шесть кадров 57х57 мм на плёнке, простейшая менисковая линза, одна диафрагма, одна выдержка и ручка перемотки. От покупателя для съёмки требовалось нажать на кнопку и повернуть ручку, о последнем очень часто забывали. По окончании плёнки камера относилась или отсылалась в ближайший приёмный пункт (аптеки - "драгсторы" - это занятие освоили только ближе к концу тридцатых годов). Возвращались клиенту либо негативы, либо негативы и отпечатки, либо негативы, отпечатки и новый заряженный ролик плёнки.
Брауни выпускались в невероятных количествах и десятками разновидностей почти три четверти века. Единственное, что с ними может как-то соперничать по массовости - наши Смены 8 и 8м, а отдалённо похожи по сути, пожалуй, "Юный фотокор" (вариация на тему немецких "бокс-тенгора" и "эрабокса" - тоже родственников Брауни, но бакелитовых) и послевоенные "Юнкор", "Школьник" и "Этюд" - двоюродные бастарды Pouva Start, более дорогие, более сложные и менее массовые. Всё-таки в СССР упор был на значение снимка, а не на факт его наличия - поди ж поснимай что попало при таком количестве секретов и запретов.
Первая Брауни стоила один доллар, включая плёнку, проявку и контактные отпечатки. Хотя доллар 1900 года - это примерно двадцать пять нынешних, в любом случае сумма была подъёмной практически для кого угодно как минимум по праздникам - даже для ребят вроде героев рассказа О.Генри, в котором девушка продала волосы, чтобы купить молодому человеку цепочку для часов, а молодой человек продал часы, чтобы купить ей гребень.
Их дарили за хорошую учёбу, на первое причастие, на день рождения, на рождество, на свадьбу, к рождению ребёнка и просто так. Их теряли, забывали при переездах, разбивали, ломали - картон, дерево, бакелит, пластмасса... На них снимали всё и всех - торжества, похороны, бабушек, молодожёнов, соседнюю ферму, пикники во дворе, любимых собачек, кошек и лошадей, памятники, экскурсии, машины, облака... Но чаще всего - детей.
Кстати, дети и были изначальной целевой аудиторией этого аппарата, немалый вклад в его популярность внёс легендарный художник Палмер Кокс, чьи герои, бесшабашные, но добродушные Brownies были в Америке куда любимее нынешнего Человека-Паука, а его комиксы зачитывали до дыр маленькие Генри Форд, оба Рузвельта, Уолт Дисней, Ансель Адамс, Дуайт Эйзенхауэр, Эд Марроу и ещё миллионы Джонни и Дженни...
Многие последние модификации были пластмассово-алюминиевыми с одноразовыми лампами-вспышками, а модель Hawkeye Flash 1950 года, помимо шести, по числу кадров, одноразовых лампочек, комлектовалась специальным мешком для вспышки, о котором нередко забывали - и с шипением и треском оставленный по неосторожности открытым рефлектор плюёт прямо в кадр дымящуюся магниевую пыль вперемешку со стеклянной крошкой. Впрочем, обходилось без существенных жертв.
Брауни - американская и мировая легенда. Она стоит в одном ряду с золотой лихорадкой и шоссе 66, кока-колой и фордом Т, рок-н-роллом и блюзом, автобусами "Серая Гончая" и воскресными проповедями, аптеками и знаками "скорость 55 миль в час". Семьдесят лет, сто двадцать семь моделей ценой от одного до 34,5 долларов (Brownie Auto 27, 1963 год), выпускавшихся в США, Англии и Аргентине... и кто знает, сколько ещё их лежит по чердакам, гаражам и сараям, пустых и с забытыми плёнками, на которых - самая настоящая жизнь без прикрас и грима.
Если бы не мистер Джордж Истмен и мистер Фрэнк Браунелл, работавший на Истмена по контракту (патент принадлежит ему и камера названа в его честь) и их Брауни, а также всё, что требуется для полного сервиса, то есть всеамериканская сеть лабораторий, обеспечивающих стандартно-хорошее качество быстро и дёшево - фотография во всём мире по массовости сейчас была бы хорошо если на уровне СССР тридцатых годов. С Брауни начинали многие десятки фотографов, но одного имени будет достаточно - Анри Картье-Брессон. Brownie No.1 появилась за два года до объектива "Тессар" доктора Пауля Рудольфа, последняя Brownie Fiesta сошла с конвейера за год до выхода Canon F-1.
Снимаю шляпу, мисси Брауни!
Кстати, в России фотография до середины девяностых годов была куда менее массовой именно из-за отсутствия сети фотолабораторий, а настолько же проникла в быт только в последние два-три года, когда фотокамеры появились в мобильниках, а мобильники резко подешевели и стали таким же предметом обихода как продуктовая авоська.