Навеяно старыми фотографиями: Мария Константиновна
У моей бабушки было очень много знакомых, но близких подруг, пожалуй, две: Мария Константиновна и Евгения Константиновна. С обеими бабушка по-настоящему подружилась, по-видимому, в оккупацию. Какое-то время все они работали в больнице. Были связаны с подпольем, передавали медикаменты партизанам. Директор больницы - эмигрант - подписывая требования на йод, говорил: "Большевички, зачем вам столько йода", но подписывал.
Евгению Константиновну я помню плохо. Зато Мария Константиновна Хайновская была практически членом нашей семьи. Медик по образованию, она до войны имела отношение к созданию поликлиники Союза писателей. После войны заведовала библиотекой этого союза. Жила в "писательском" доме наискосок от купаловского театра. Знала, конечно, все сплетни о писателях - кто запил, кто к кому ушел. От нее мы получили "Лысую гору", ходившую в списках.
В библиотеке СП благодаря Марии Константиновны была собраны уникальная коллекция книг с автографами их авторов. Где эти книги сейчас, какой версии союза достались - кто знает. А у нас дома стараниями Марии Константиновны была книга с автографом Анатоля Вертинского - родители очень любили его стихи. Мне как-то Мария Константиновна подарила книгу с автографом Станислава Шушкевича - старшего, разумеется. А еще мне доставались билеты на детскую елку в Союз писателей - еще в старое здание, то самое, где убили Кубе (я все просил показать мне "то самое" место). А когда я подрос, Мария Константиновна стала мне рассказывать про события, о которых тогда не писалось - о попытке самоубийства Янки Купалы, например.
Очень жаль, что Мария Константиновна, по-видимому, не оставила воспоминаний. На ее глазах прошла вся история белорусского писательства лет так за 50.
На этой фотографии бабушка (слева) Мария Константиновна (в центре) и ее муж (справа) на пути к станции после семейного торжества, которое, по-видимому, происходило в деревне Гонолес - ныне она скрыта Минским морем.
