ЛИЦЕДЕИ
Это было 10 лет тому назад в канун празднования
50-летия Победы. Антинародный режим уже давно был раздражён тем, что всякий раз
9 мая от Белорусского вокзала по улице Горького движется на свой многотысячный
митинг краснознамённая лава советских людей, а он, режим, не в состоянии ничего
противопоставить этому могучему единению, которое открыто выражало свой гневный
протест против подлого предательства страны. И тогда банда Ельцина решила спешно
организовать альтернативные празднования в виде парада ветеранов войны на
Красной площади и официальных сборищ на Поклонной горе. Расчет был на то, что
даже среди ветеранов Великой Отечественной войны должны найтись люди, готовые,
как Иуда, за «тридцать сребреников» оплевать память павших в той войне и
простить палачам народа их чудовищные преступления. Кроме того, инициаторы этой
провокации, конечно же, знали, что и среди участников войны были враги советской
власти, были и мерзавцы, стрелявшие в спину нашим солдатам.
Московская организация РКРП решила тогда выпустить
ряд обращений - от видных военачальников, учёных, деятелей искусства, политиков
- с призывам к ветеранам не позорить себя участием в праздновании под власовским
флагом, а идти в день Победы, как всегда, вместе с советскими людьми под
советским флагом - флагом, с которым победили фашизм. Мне поручили составить
обращение к ветеранам войны от ряда видных деятелей искусства и попросить их
подписать это обращение.
Тщательно обсудив возможные кандидатуры, я выбрал
пятерых, на мой взгляд, наиболее подходящих. Почему именно их? Во-первых, в
одном из докладов Г. Зюганова все они упоминались как настоящие патриоты, люди
бесспорно советские и готовые помогать нашей борьбе. Во-вторых, все они были
народными артистами СССР и лауреатами Ленинской премии. В-третьих, с каждым из
них я в той или иной степени уже был знаком, и это, на мой взгляд, должно было
способствовать успеху. Были у меня ещё две кандидатуры. Но от них я решил для
начала воздержаться. Речь идет о
Т. Дорониной и Е. Образцовой. Что касается первой, то мне ранее уже пришлось
убедиться в том, что она настолько же неискренна, насколько умеет производить
впечатление потрясающей искренности. Обращение к Образцовой я отложил потому,
что эта величайшая певица была для меня эталоном не только артистического
таланта, но и высочайших человеческих качеств, и в случае её отказа я получил бы
слишком тяжёлую травму.
Итак, я составил текст Обращения и начинаю
телефонные переговоры с народными артистами.
Первым был Тихон Хренников, выдающийся композитор,
на протяжении нескольких десятилетий бессменный секретарь Союза композиторов
СССР. Вспоминая его пламенные коммунистические выступления, звоню, здороваюсь,
объясняю ситуацию, читаю текст Обращения. И вдруг слышу что-то вроде глухих
всхлипываний:
- Ах, какой текст! Как жаль! Боже, как жаль!
- Не понял вас, Тихон Николаевич…
- Дорогой Борис Михайлович! Поверьте мне! Я Вас
понимаю и полностью поддерживаю, но в данный момент, к сожалению, никак не могу
подписать это Обращение. Ну, никак!
Есть такие обстоятельства…
- Видимо готовится к постановке какая-то Ваша
работа?
- Да! Да! Совершенно верно! Поймите, если бы дело
касалось только меня лично, я подписал бы безо всяких колебаний. Но ведь тут
целый коллектив. Триста человек. У всех семьи! Ах, как жаль!
Ну, что же делать! Еле-еле успокоил старика и звоню
Василию Лановому. Уверен в успехе. Ведь Лановой так проникновенно читал
дикторский текст к выпущенному в своё время многосерийному фильму о Великой
Отечественной войне. Ведь он создал образ Павки Корчагина в советской киноверсии
романа «Как закалялось сталь». А главное - какое кристально честное лицо! Звоню,
читаю текст. В ответ слышу:
- Позвоните мне завтра. Я должен подумать.
- Так давайте мы сейчас подвезём Вам текст.
- Нет, не надо. Я всё запомнил.
- ?!
- Да, запомнил. Обыкновенная профессиональная
память. Позвоните завтра.
Звоню завтра и слышу:
- Нет, не могу подписать. Дело в том, что вы
призываете к социализму. Зачем же звать людей назад?
- Простите, но, во-первых, это не назад, а вперёд.
От нынешней полуколонии к великой Державе. Во-вторых, ведь это постыдно:
победителям идти под власовским флагом.
- Знаете ли, а мне бы не хотелось, чтобы нас опять
стали вешать, пусть даже под советским флагом.
Подумать только! Ведь не Шаляпин, не Смоктуновский
даже - ничем, по сути, особо замечательным кроме «кристально честного лица» не
отмечен. Советская власть дала ему всё, до самых высших высот дала подняться, а
он боится, что его опять вешать будут. Вот такой народный артист!
Ну-с, после этого звоню Юрию Каюрову. Это вам не
красавец Лановой. Как актёр Каюров талантлив и глубок необычайно. В фильмах
«Почтовый роман» и «Шестое июля» он создал образ В.И. Ленина, в сравнении с
которым все достижения других наших актёров выглядят, мягко говоря, простовато.
Каюров показывает Ленина одновременно и простым человеком, и глубоким
мыслителем, глубоким настолько, что невольно возникает убеждённость в том, что и
сам Каюров тоже является необычайно глубоким мыслителем. Эта убеждённость
однажды уже здорово подвела меня. Где-то в 1990-1992 годах в Музее
В.И. Ленина был творческий вечер Ю. Каюрова, и я, конечно же, помчался туда,
чтобы увидеть живьём этого редкостного артиста. На вечере в числе прочего можно
было увидеть и каюровского Ленина во фрагменте фильма «Почтовый роман». Я снова
был потрясён игрой Каюрова и снова отождествил изображение ума Ленина с
действительным умом артиста. Это привело меня к «мысли», что Каюров-то и
есть тот самый человек, который должен возглавить нашу революцию. После
окончания концерта я оттащил Каюрова в какой-то угол и предложил ему ни больше,
ни меньше как стать Лениным в реальной жизни. Вы, конечно, догадываетесь, что
меня ждало разочарование. Но какое! Тот, кто в образе Ленина представлялся
глубочайшим мыслителем, в реальной жизни оказался самым заурядным, абсолютно
неинтересным обывателем. Ну, к примеру, вроде тех мужиков, что не находят более
важного занятия, чем часами простаивать с удочкой у Москвы-реки.
И всё-таки первоначальное обаяние было настолько
сильным, что в преддверии 9 мая 1995 года я всё же включил Каюрова в число
потенциальных подписантов.
Звоню, представляюсь, излагаю суть дела. Позиция
Каюрова была во многом схожа с позицией Хренникова:
- Ах, как прекрасно написано. Кто же это такой
молодец? Вы? Замечательно! Поздравляю! Но видите ли… Ах, если бы Вы знали, как
мне жалко, как досадно, что я не могу это подписать!
- Ну, почему же не можете?
- Как почему? Ведь я же артист императорских
театров. Я же зарплату получаю от президента. Что скажут артисты, если я…
- Позвольте, это при царе Малый театр был
императорским. Но и тогда он нёс в общество революционные идеи. Вспомним,
например, Ермолову…
- Да, да, конечно! Однако сейчас другое время. И на
актёрах Малого театра лежит как бы определённое бремя. Но всё-таки я свой долг
выполняю. Я, знаете ли, какие монологи говорю!
Тут я испугался, что он начнёт произносить
какой-нибудь монолог, что было совершенно ни к чему, и по-возможности вежливо
распрощался.
Следующей была прославленная солистка Большого
театра Ирина Архипова. Я набирал её номер, будучи полон надежд, ибо в памяти
пылала столь гордо звучащая в её исполнении фраза: «Кармен свободна!
Свободной и умрёт!» Звезда мирового вокала выслушала меня и сразу же перешла
в атаку:
- Зачем вы разъединяете людей? Кто-то не хочет под
красным, кто-то не хочет под другим. И что же? Никто не пойдёт? Какая вам
разница, какой флаг?
- Но это же власовский флаг. Флаг изменника Родины
генерала Власова.
- Какого такого Власова? Я об этом первый раз
слышу. И зачем Вы об этом говорите певице? Ведь это политика.
- Нельзя быть вне политики. Страна вымирает!
- Надо спасать духовно. Я это делаю. Я пою.
- Ирина Константиновна! Честь и хвала тем, кто пел
на фронтах Великой Отечественной.
Но ведь и сейчас идёт война, а на войне одним
пением не победишь. Нужны поступки.
- Не надо никого побеждать. Надо спасать
духовность.
- Но разве Вы не видите, какова духовность при
капитализме? Надо победить капитализм.
Да, в том числе и духовностью. Но главная
духовность должна быть в поступках.
- Что Вы в конце-то концов портите мне настроение?
Вот поговорила с Вами и теперь два дня успокаиваться надо. А мне сегодня петь!
Вот и вся беседа. Конечно же, лукавила певица.
Может быть, и в самом деле ничего об изменнике Власове не слышала. Может быть и
о Матросове, и о Зое Космодемьянской не слышала. Говорят, глухарь, когда поёт,
ничего не слышит. Но о том, что к власти пришли бандиты, конечно же, знала. И
награды из их рук брала! А совершить элементарно честный поступок не могла. И,
стало быть, врала, когда горделиво пела, что свободной родилась, свободной и
умрёт. Не про неё это. Никогда не была она свободной от жажды личного
благополучия!..
И вот, наконец, последний претендент на гражданский
подвиг - солист Большого театра бас Александр Ведерников. Волнуюсь, ибо тревожит
ассоциация с Архиповой. Та горделиво пела: «Свободной и умру!» - и врала.
А этот могучий бас так мужественно пел в арии Сусанина: «Смерть близка! Мне
не страшна она!». Но что он запоёт, когда я попрошу совершить поступок?
Звоню, излагаю просьбу и слышу в ответ:
- Ну, что это все просят меня: подпиши то, подпиши
это? Надо же понимать, что подписываешь. А что я в политике понимаю? Поди
разберись, кто там прав, кто виноват? Откуда я знаю. Ведь я певец. Я, понимаешь,
пою. Меня приглашают, и я пою. Хорошие песни пою. Ну, например, такую: «Вот
солдаты иду-у-т по степи опалённой». Или: «Солнце скрылось за горою,
затуманились речные перекаты».
Для большей убедительности Александр Филиппович
прекрасно пропел песню А. Новикова «Дороги». Потом спел «В лесу прифронтовом».
На третьей песне - «Заветный камень» Б, Мокроусова - я стал робко ему подпевать,
а на четвёртой нагло запел во весь голос. Могучий бас растрогался:
- Ну, видишь, как хорошо! Чего ж тут ещё
подписывать! Давай лучше ещё споём!
…На этом и закончилась история попытки привлечь на
борьбу с режимом народных артистов СССР и лауреатов Ленинских премий. Образцовой
я звонить не стал. Побоялся, что сердце не выдержит.
Обидно, конечно. Но зато многое ещё раз стало
совершенно ясным. Когда-то над всей планетой прозвучал вопрос Максима Горького:
«С кем вы, мастера культуры?». «Работа интеллигенции, - писал Горький, -
всегда сводилась…к делу украшения бытия буржуазии, к делу утешения богатых в
пошлых горестях их жизни». Эти слова Горький относил к буржуазной
интеллигенции. И, к сожалению, сегодня они полностью относятся к подавляющему
большинству бывшей советской интеллигенции и, в особенности, к её «элите». На
вопрос - с кем эти мгновенно обуржуазившиеся мастера культуры? - очевиден
однозначныё ответ: с теми, кто больше заплатит! Да, это вам не пролетарии,
которым нечего терять, кроме своих цепей.
Конечно, у многих людей возникает вопрос: как же
эти люди, например, артисты, создавшие столь волнующие образы замечательных
советских людей, могли так шустро приспособиться к обслуживанию интересов
буржуазии? Ну, скажем, тот же Михаил Ульянов, замечательно сыгравший и
Председателя колхоза, и Маршала Жукова, и Ленина! Но, увы, в этом нет ничего
удивительного, ибо сыграть хорошего человека не значит быть
хорошим человеком. Более того, сама суть профессии актёра в том и
состоит, чтобы уметь представить себя не таким, каков ты есть на самом деле.
Недаром же в старину актёров называли лицедеями, т.е. делающими лицо,
притворщиками.
Надо сказать, наши демократы во всю используют тот
авторитет, который имеют в народе полюбившиеся ему лицедеи. Их целыми
батальонами и полками развозят по стране во время предвыборных кампаний. Они
беспрерывно витийствуют на телевидении. Они лгут в Госдуме, во всяческих советах
и комитетах. Миллионы и миллионы людей оказались обманутыми этими лицедеями. А
много ли вы знаете известных артистов, способных выступить против власти
буржуазии, за социализм? Увы, таких единицы среди огромной армии лицедеев.
Поэтому будьте бдительны, товарищи. Судите о людях не по ролям, которые они
исполняют на сцене и в жизни, не по речам на трибунах, а только по их поступкам!
Б.М. ГУНЬКО
В содержание номера
К списку номеров
Источник:
http://www.duel.ru/200523/?23_7_2