БОГ СМЕРДЯКОВА
(Ю.Л. БАТУЛИН, Волгоград)
Непреходяща ценность его Величества Факта. А когда фактов много и они сцементированы логикой, то против них никак не попрешь. И потому мы должны внимать: "Утверждаю: до тех пор, пока неевреи будут верить в то, что Библия является источником их религиозной духовности, ни о каком их возрождении и речи быть не может. Это особенно относится к самому легковерному и наивному народу - русским. Конечно, в Библии, как и в других религиозных книгах, есть определенная мудрость, которую необходимо изучать с познавательной точки зрения. Однако неевреям искать в Библии духовность, а тем более почитать ее как свою религию, - то же самое, что евреям молиться на "Майн капф" А. Гитлера!" Also sprach камрад Н.П. Шелухин в предбаннике "Не той духовности (христианская Библия)" ("Дуэль" N 23, 1998 г.).
И это не пустые слова: автор подкрепляет сказанное 27-ю стихами из Ветхого Завета и 7-ю стихами из Нового Завета. Н.П. Шелухин дает высокую оценку правосознанию распинателей Христа: "...Сегодня их очень трудно упрекнуть в несправедливости!" Поэтому нас не должно удивлять умозаключение: "Воистину надо обладать нечеловеческой логикой, чтобы этот фашизм называть священным писанием!" (Последняя цитата подсказывает тему: кого следует считать за человека? Боюсь, что она слишком даже злободневная.)
Я не собираюсь подвергать сомнению логическую полноценность статьи тов. Н.П. Шелухина и сразу полагаю: тов. Шелухин логичен и последователен.
Теперь на время покинем нашего камрада.
Унтер-офицер 2-го Туркенстанского стрелкового батальона Фома Данилов был захвачен в плен кипчаками и 21 ноября 1875 г. варварски казнен после долгих и мучительных истязаний. Фома Данилов мог спастись: сам хан предлагал ему помилование и почести, если он отречется от Христа.
Понятно, что это был человек из народа, простолюдин. Принимая лютую смерть, Фома Данилов не мог рассчитывать на то, что кто-либо в России узнает о ней. Один на один с врагами, наедине с совестью и верой. Он, пожалуй, даже и слов таких не знал: духовность, возрождение. Его воспитала Русская Православная Церковь, давшая ему Православный Символ Веры, Отче Наш, а многотрудная жизнь в крестьянской семье подготовила Фому Данилова к честному служению на благо Отечества.
Ф.М. Достоевский так писал в "Дневнике писателя": "Да ведь это, так сказать, - эмблема России, всей России, всей нашей народной России, в которой циники и премудрые наши отрицают теперь великий дух и всякую возможность подъема и проявления великой мысли и великого чувства".
Потом в "Братьях Карамазовых" он дал слово "циникам и премудрым нашим" - разного калибра и закала. Наиболее типичные представлены лакеем Смердяковым и журналистом Ракитиным. (В последнем гениально приведена сущность современного продажного подонка-журналиста; зная Ракитина, уже насквозь видишь его потомков.)
В романе есть одна главка ("Контроверза"), в которой Смердяков разворачивает свои лакейские логические способности. Он доказывает, что без малейшего ущерба для своей души Фома Данилов мог отречься от Христа и перейти в магометанство. В то время даже лакеи владели логикой, и своей лакейской бойкостью Смердяков мог запросто приглянуться руководству пресс-центра нынешней Думы. Главное - правильно выбрать "направление".
Пересказывать все не имеет смысла, но шедевром является такое рассуждение Смердякова: если есть вера, хоть с горчичное зерно, то она способна горы передвигать; поэтому солдатик мог сказать горе: двинься и раздави моих мучителей; а если гора не сдвинется с места, то, значит, и веры нет, а потому и взятки гладки - можно отречься от Христа и смерти избежать. Не слабо, любители думать?
И что удивительно: Смердяков как-то мимоходом замечает, что есть один-два старца-пустынника, способные силой своей веры горами двигать.
Здесь уместно вспомнить, что Смердяков есть герой литературный, и в реплике о далеко затаившихся старцах сказалась вера Ф.М. Достоевского в человека или надежда: еще не все потеряно - даже самый растленный лакей под слоем душевной коросты имеет зерно, из которого может взрасти доброе и спасительное. Он бы сошел с ума, прочитав Н.П. Шелухина. А нам хоть бы хны, все нипочем. Прогресс колоссальный. Двинемся дальше.
В 1906 г. о. Иоанн Кронштадтский (причисленный потом к лику святых) освятил знамя Союза Русского народа. С самого основания был почетным членом Союза и оставался в его составе до самой смерти. Черносотенцами были многие представители высшего духовенства, в том числе и будущий Патриарх Тихон.
Союз Русского Народа, как известно, не отличался любовью к тогдашним гусинским и к носителям чумы паразитической демократии, равно как и Ф.М. Достоевский. При всей своей нелюбви к еврейству он эпиграфом к "Братьям Карамазовым" сделал стих из Евангелия от Иоанна (глава 12, 24).
Черносотенное духовенство, Достоевский знали Библию никак не хуже геноссе Шелухина, но им почему-то в голову не пришло то, до чего додумался он. Более того, для черносотенцев Библия была величайшей святыней.
В чем тут дело? В понимании сути Бога. В Символе Веры говорится: верую. Но не : верю. Верую означает совершать некую душевную работу, освобождая себя от груза сиюминутных забот для повышенного бодрствования. Конечно, это субъективное толкование. Впрочем, я не вижу причин не быть субъективным. Здесь очень силен личный мотив. Автору этих строк потребовалось не менее 12 лет для сведения счетов со своим атеизмом, и поэтому, например, меня приводит в ярость физиономия А. Половинкина - руководителя местного Православного Университета, когда он по ТВ разглагольствует о духовности, о православии. Недавно он был шишкой в Политехническом институте, таскал партийный билет. Теперь вот заболел миссионерской чесоткой и смотрит свысока на неверующих. Выступая перед местной патриотической общественностью, он привел такое сравнение: верующий - это человек, у которого ноги одинаковой длины, а у неверующего одна нога значительно короче другой. Чья б корова мычала...
Честный думающий атеист мне гораздо интереснее, чем все эти половинкины с кураевыми в придачу. Потому что я более-менее представляю, сколь трудно преодолевать завалы скептицизма и обоснованных сомнений.
Скажем так: если мне в течение многочасовой неторопливой беседы (суммируя все встречи) удается у собеседника только слегка поколебать атеистическую убежденность, то это я расцениваю как большую-пребольшую удачу. Надо сказать, что логика здесь мало чего стоит, хотя, конечно, без нее не обойтись. Но, повторяю, она мало чего стоит. Почему? Потому что религия не есть идеология, как бриллиант не есть искусно изготовленная хрустальная копия. Наши высоколобые миссионеры делают из Православия идеологию, не ведая, что творят. Честно говоря, все вышесказанное, по-видимому, является увиливанием от прямого разговора о Боге в письменной форме - за отсутствием такого опыта. Надеюсь, что если что-то навру, то не слишком много.
До нас дошло высказывание христианского мыслителя Тертуллиана Квинта Септилия (2-3 вв.): "Верую, ибо это нелепо!"
Комару трансцендентна "Анна Каренина".
Муравью в еще большей степени трансцендентен смысл предыдущего предложения.
Кошке в гораздо большей степени трансцендентен совокупный смысл предыдущих трех предложений. И все это дает лишь слабый намек на онтологическую пропасть между Богом и сотворенным Им Миром.
То, что Вселенная со всем ее фантастическим многообразием вообще есть - это чудо из чудес, которое вообще можно помыслить. И самое большое чудо то, что мы способны это понимать и обсуждать. Потому что созданы по Его образу и подобию. Здесь уместно привести высказывание М. Хайдеггера: "Когда "бога" в конце концов объявляют "высшей ценностью", то это принижение божественного существа. Мышление в ценностях здесь и во всем остальном - высшее святотатство, какое только возможно по отношению к бытию".
Теперь гениальная формула Тертуллиана становится почти очевидной. Мы не смеем даже и помыслить об обсуждении тех или иных действий Бога.
Конечно, это хорошо понимал св. о. Иоанн Кронштадтский, и поэтому Библия, в которой есть описания еврейских бесчинств, была для него Священным Писанием. Великая Книга реалистична и объективна. Действительно, еврейский народ был богоизбранным. В Ветхом Завете изложена история его воспитания: со всеми взлетами, падениями, преступлениями. Бог его воспитывал с тем, чтобы в мир пришел Иисус Христос. Богоизбранность пресеклась распятием Христа.
Явление в мир Иисуса Христа есть величайшее событие в истории человечества: в нем человеческая и божественная природа соединились нераздельно и неслиянно; благодаря Христу Бог стал человеку имманентен, оставаясь, однако, трансцендентным.
Здесь все глумится над логикой. Но так и должно быть. Когда-то это "противоречие" входило легко в человеческую душу, как легко материнское молоко усваивается ребенком. Поэтому был возможен Фома Данилов - не монах-затворник, но хороший солдат, унтер-офицер стрелкового батальона; для него Христос был настолько реальной, достоверной Личностью, что и ценность собственной жизни отошла на второй план. И для этого Фоме не нужно было иметь никакого представления об имманентном-трансцендентном и прочих "высоких материях". По правде говоря, они, "высокие материи", есть всего лишь костыли, на которых мы плетемся к естественному состоянию души через завалы предрассудков и ненужных знаний. В основе духовности лежит спокойная готовность воспринимать вещи такими, какие они есть; тогда мы начинаем слышать их голоса и набираемся мужества для достойного присутствия в этом мире.
Да, а как обстоит дело со статьей Н.П. Шелухина? Он, конечно, прав. При одном условии: если вместо Бога находится Березовский всемирно-исторического и вселенского размаха. У Смердякова и бог смердяковский.
В содержание номера
К списку номеров
Источник: http://www.duel.ru/199833/?33_6_1
Непреходяща ценность его Величества Факта. А когда фактов много и они сцементированы логикой, то против них никак не попрешь. И потому мы должны внимать: "Утверждаю: до тех пор, пока неевреи будут верить в то, что Библия является источником их религиозной духовности, ни о каком их возрождении и речи быть не может. Это особенно относится к самому легковерному и наивному народу - русским. Конечно, в Библии, как и в других религиозных книгах, есть определенная мудрость, которую необходимо изучать с познавательной точки зрения. Однако неевреям искать в Библии духовность, а тем более почитать ее как свою религию, - то же самое, что евреям молиться на "Майн капф" А. Гитлера!" Also sprach камрад Н.П. Шелухин в предбаннике "Не той духовности (христианская Библия)" ("Дуэль" N 23, 1998 г.).
И это не пустые слова: автор подкрепляет сказанное 27-ю стихами из Ветхого Завета и 7-ю стихами из Нового Завета. Н.П. Шелухин дает высокую оценку правосознанию распинателей Христа: "...Сегодня их очень трудно упрекнуть в несправедливости!" Поэтому нас не должно удивлять умозаключение: "Воистину надо обладать нечеловеческой логикой, чтобы этот фашизм называть священным писанием!" (Последняя цитата подсказывает тему: кого следует считать за человека? Боюсь, что она слишком даже злободневная.)
Я не собираюсь подвергать сомнению логическую полноценность статьи тов. Н.П. Шелухина и сразу полагаю: тов. Шелухин логичен и последователен.
Теперь на время покинем нашего камрада.
Унтер-офицер 2-го Туркенстанского стрелкового батальона Фома Данилов был захвачен в плен кипчаками и 21 ноября 1875 г. варварски казнен после долгих и мучительных истязаний. Фома Данилов мог спастись: сам хан предлагал ему помилование и почести, если он отречется от Христа.
Понятно, что это был человек из народа, простолюдин. Принимая лютую смерть, Фома Данилов не мог рассчитывать на то, что кто-либо в России узнает о ней. Один на один с врагами, наедине с совестью и верой. Он, пожалуй, даже и слов таких не знал: духовность, возрождение. Его воспитала Русская Православная Церковь, давшая ему Православный Символ Веры, Отче Наш, а многотрудная жизнь в крестьянской семье подготовила Фому Данилова к честному служению на благо Отечества.
Ф.М. Достоевский так писал в "Дневнике писателя": "Да ведь это, так сказать, - эмблема России, всей России, всей нашей народной России, в которой циники и премудрые наши отрицают теперь великий дух и всякую возможность подъема и проявления великой мысли и великого чувства".
Потом в "Братьях Карамазовых" он дал слово "циникам и премудрым нашим" - разного калибра и закала. Наиболее типичные представлены лакеем Смердяковым и журналистом Ракитиным. (В последнем гениально приведена сущность современного продажного подонка-журналиста; зная Ракитина, уже насквозь видишь его потомков.)
В романе есть одна главка ("Контроверза"), в которой Смердяков разворачивает свои лакейские логические способности. Он доказывает, что без малейшего ущерба для своей души Фома Данилов мог отречься от Христа и перейти в магометанство. В то время даже лакеи владели логикой, и своей лакейской бойкостью Смердяков мог запросто приглянуться руководству пресс-центра нынешней Думы. Главное - правильно выбрать "направление".
Пересказывать все не имеет смысла, но шедевром является такое рассуждение Смердякова: если есть вера, хоть с горчичное зерно, то она способна горы передвигать; поэтому солдатик мог сказать горе: двинься и раздави моих мучителей; а если гора не сдвинется с места, то, значит, и веры нет, а потому и взятки гладки - можно отречься от Христа и смерти избежать. Не слабо, любители думать?
И что удивительно: Смердяков как-то мимоходом замечает, что есть один-два старца-пустынника, способные силой своей веры горами двигать.
Здесь уместно вспомнить, что Смердяков есть герой литературный, и в реплике о далеко затаившихся старцах сказалась вера Ф.М. Достоевского в человека или надежда: еще не все потеряно - даже самый растленный лакей под слоем душевной коросты имеет зерно, из которого может взрасти доброе и спасительное. Он бы сошел с ума, прочитав Н.П. Шелухина. А нам хоть бы хны, все нипочем. Прогресс колоссальный. Двинемся дальше.
В 1906 г. о. Иоанн Кронштадтский (причисленный потом к лику святых) освятил знамя Союза Русского народа. С самого основания был почетным членом Союза и оставался в его составе до самой смерти. Черносотенцами были многие представители высшего духовенства, в том числе и будущий Патриарх Тихон.
Союз Русского Народа, как известно, не отличался любовью к тогдашним гусинским и к носителям чумы паразитической демократии, равно как и Ф.М. Достоевский. При всей своей нелюбви к еврейству он эпиграфом к "Братьям Карамазовым" сделал стих из Евангелия от Иоанна (глава 12, 24).
Черносотенное духовенство, Достоевский знали Библию никак не хуже геноссе Шелухина, но им почему-то в голову не пришло то, до чего додумался он. Более того, для черносотенцев Библия была величайшей святыней.
В чем тут дело? В понимании сути Бога. В Символе Веры говорится: верую. Но не : верю. Верую означает совершать некую душевную работу, освобождая себя от груза сиюминутных забот для повышенного бодрствования. Конечно, это субъективное толкование. Впрочем, я не вижу причин не быть субъективным. Здесь очень силен личный мотив. Автору этих строк потребовалось не менее 12 лет для сведения счетов со своим атеизмом, и поэтому, например, меня приводит в ярость физиономия А. Половинкина - руководителя местного Православного Университета, когда он по ТВ разглагольствует о духовности, о православии. Недавно он был шишкой в Политехническом институте, таскал партийный билет. Теперь вот заболел миссионерской чесоткой и смотрит свысока на неверующих. Выступая перед местной патриотической общественностью, он привел такое сравнение: верующий - это человек, у которого ноги одинаковой длины, а у неверующего одна нога значительно короче другой. Чья б корова мычала...
Честный думающий атеист мне гораздо интереснее, чем все эти половинкины с кураевыми в придачу. Потому что я более-менее представляю, сколь трудно преодолевать завалы скептицизма и обоснованных сомнений.
Скажем так: если мне в течение многочасовой неторопливой беседы (суммируя все встречи) удается у собеседника только слегка поколебать атеистическую убежденность, то это я расцениваю как большую-пребольшую удачу. Надо сказать, что логика здесь мало чего стоит, хотя, конечно, без нее не обойтись. Но, повторяю, она мало чего стоит. Почему? Потому что религия не есть идеология, как бриллиант не есть искусно изготовленная хрустальная копия. Наши высоколобые миссионеры делают из Православия идеологию, не ведая, что творят. Честно говоря, все вышесказанное, по-видимому, является увиливанием от прямого разговора о Боге в письменной форме - за отсутствием такого опыта. Надеюсь, что если что-то навру, то не слишком много.
До нас дошло высказывание христианского мыслителя Тертуллиана Квинта Септилия (2-3 вв.): "Верую, ибо это нелепо!"
Комару трансцендентна "Анна Каренина".
Муравью в еще большей степени трансцендентен смысл предыдущего предложения.
Кошке в гораздо большей степени трансцендентен совокупный смысл предыдущих трех предложений. И все это дает лишь слабый намек на онтологическую пропасть между Богом и сотворенным Им Миром.
То, что Вселенная со всем ее фантастическим многообразием вообще есть - это чудо из чудес, которое вообще можно помыслить. И самое большое чудо то, что мы способны это понимать и обсуждать. Потому что созданы по Его образу и подобию. Здесь уместно привести высказывание М. Хайдеггера: "Когда "бога" в конце концов объявляют "высшей ценностью", то это принижение божественного существа. Мышление в ценностях здесь и во всем остальном - высшее святотатство, какое только возможно по отношению к бытию".
Теперь гениальная формула Тертуллиана становится почти очевидной. Мы не смеем даже и помыслить об обсуждении тех или иных действий Бога.
Конечно, это хорошо понимал св. о. Иоанн Кронштадтский, и поэтому Библия, в которой есть описания еврейских бесчинств, была для него Священным Писанием. Великая Книга реалистична и объективна. Действительно, еврейский народ был богоизбранным. В Ветхом Завете изложена история его воспитания: со всеми взлетами, падениями, преступлениями. Бог его воспитывал с тем, чтобы в мир пришел Иисус Христос. Богоизбранность пресеклась распятием Христа.
Явление в мир Иисуса Христа есть величайшее событие в истории человечества: в нем человеческая и божественная природа соединились нераздельно и неслиянно; благодаря Христу Бог стал человеку имманентен, оставаясь, однако, трансцендентным.
Здесь все глумится над логикой. Но так и должно быть. Когда-то это "противоречие" входило легко в человеческую душу, как легко материнское молоко усваивается ребенком. Поэтому был возможен Фома Данилов - не монах-затворник, но хороший солдат, унтер-офицер стрелкового батальона; для него Христос был настолько реальной, достоверной Личностью, что и ценность собственной жизни отошла на второй план. И для этого Фоме не нужно было иметь никакого представления об имманентном-трансцендентном и прочих "высоких материях". По правде говоря, они, "высокие материи", есть всего лишь костыли, на которых мы плетемся к естественному состоянию души через завалы предрассудков и ненужных знаний. В основе духовности лежит спокойная готовность воспринимать вещи такими, какие они есть; тогда мы начинаем слышать их голоса и набираемся мужества для достойного присутствия в этом мире.
Да, а как обстоит дело со статьей Н.П. Шелухина? Он, конечно, прав. При одном условии: если вместо Бога находится Березовский всемирно-исторического и вселенского размаха. У Смердякова и бог смердяковский.
В содержание номера
К списку номеров
Источник: http://www.duel.ru/199833/?33_6_1