ДЕКАБРЬСКИЕ ИДЫ
(С.П. ПЫХТИН)
Демократическая форма правления самая сложная и самая затруднительная из всех известных в истории человечества К.П. Победоносцев
Нельзя не поражаться наивности, доверчивости, нелюбопытству, с какими жители России относятся к тому, что происходит в их Отечестве. Последним примером предельного равнодушия со-отечественников к судьбе страны явились прошедшие 14 декабря прошлого года выборы в представительные органы власти федерального города Москва. С одной стороны, внешние результаты голосований, принёсшие безоговорочную победу "партии столичной власти", возглавляемой мэром города. С другой - неотразимые примеры невозможности таких результатов.
И что же? Ничего. Ни строгого анализа, ни скандальных разоблачений, ни бесстрастной правды с той или иной стороны. Тишь и гладь.
Помалкивают публицисты и социологи, владеющие знанием тонкостей избирательных технологий. Вместо профессионального исследования они ограничиваются ворожбой, откровенным зубоскальством, отделываются шутками, наводят тень на плетень.
Нельзя, впрочем, исключить, что их оптом и в розницу скупил большой денежный мешок, заинтересованный в том, что произошло. И они на всякий случай затаились в своих информационных норах, выжидая, кому придётся первому нарушить негласное табу. И "пострадать за обчество"...
Попытаемся ответить на некоторые, быть может, нелепые, но напрашивающиеся вопросы.
Состоялись ли выборы? Принял ли в них участие искомый минимум - четверть зарегистрированных избирателей?
Городская избирательная комиссия сообщила - выборы состоялись. На участки для голосования явилось 2,11 млн. избирателей из 6,83, проживающих в Москве. Власти пытаются убедить всех в том, что чуть ли не 31 процент избирателей реализовали свое "активное право", чтобы образовать региональную и местную представительную власть. Власть, о существовании которой ещё несколько недель назад даже не подозревали. Спрашивается, где доказательства, что нас не мистифицируют? Их нет.
Известно, что на большинстве участков к 18 часам появилось не более 6-10 процентов избирателей, а к 10 вечера их якобы оказалось даже больше 31 процента. Невозможно представить, чтобы в вечернее время, когда на улицах города никого не было, толпы страждущих неведомо каким образом оказались на избирательных участках. Утром и в течение всего дня избирательные комиссии изнывали от безлюдья - за час приходили единицы. Счётных фантастов подвела погода. Никто не предполагал, что в день голосования резко понизится температура воздуха. И это спутало все карты. Вопреки логике улицы были как никогда безлюдны, а результаты голосования как никогда оптимистичны.
Кому доверено составлять списки избирателей?
Федеральный закон установил, что их готовит глава местной администрации. Но в Москве единственным главой местной администрации считается городской мэр. На 9 миллионов жителей - один уполномоченный населением чиновник. Все остальные городские чиновники - его назначенцы, его доверенные лица, имущественное, должностное, гражданское состояние которых зависит от того, насколько они будут лояльны, аккуратны, мэропослушны.
Вероятно, предусматривая монополию главного муниципального чиновника в этой чисто технической сфере, законодатели имели в виду, что любой глава местного самоуправления избирается населением каждого околотка, посада или слободы? Но в Москве всё иначе, всё не так, как предписано. С 1991 года местное самоуправление ликвидировано и на его месте образованы совсем не конституционные и откровенно незаконные структуры - префектуры и супрефектуры, возглавляемые префектами и супрефектами, назначить или уволить которых столичный мэр может единоличными распоряжениями.
Наделяя местного самоуправленца правом вести избирательные списки, закон оговорил, что местное самоуправление не входит в систему органов государственной власти, автономно и им не подчиняется. Оборотная сторона данного положения заключена в том, что государственная власть не вправе вмешиваться в процесс составления избирательных списков, этот вопрос находится вне сферы её компетенции. В Москве это конституционное положение проигнорировано. Значит, списки составляются ненадлежащими должностными лицами и им грош цена.
Можно ли полагаться на достоверность списков, если их составляет чиновник, находящийся в услужении вышестоящего всевластного чиновника? Не будем лукавить. На вопрос: сколько будет дважды два, ответ всегда последует один и тот же - сколько прикажете. Объективно московская власть сейчас заинтересована в том, чтобы существовал "список Чичикова". И так как эту власть некому проверить ( её уже более 10 лет никто не ревизовал и не проверял), нет никаких гарантий, что такого списка не существует.
Кто печатает избирательные бюллетени?
Закон установил, что избирательные бюллетени изготавливаются "исключительно по распоряжению и под наблюдением соответствующей избирательной комиссии". Число бюллетеней может на 3 процента превышать количество зарегистрированных избирателей. В итоговом сообщении Московской городской избирательной комиссии скромно не сообщено, какое количество бюллетеней было вообще изготовлено. Приведена лишь цифра бюллетеней, "полученных участковыми избирательными комиссиями" - 6363044 шт. Но этих данных вовсе недостаточно, чтобы понять, обеспечена ли защита выборов от мошенничества. Наоборот - обеспечена их закрытость.
Излишне задаваться вопросом, есть ли механизм контроля за изготовлением бюллетеней. Такой контроль отсутствует в принципе. Сколько их было изготовлено, какими типографиями, как производилась экспедиция - неизвестно. Их может быть сколько угодно.
Так как нет настоящей гласности в обороте бланков бюллетеней, нет независимого и беспристрастного контроля за каждой технологической операцией, в которых они участвуют, всегда остаётся почва для сомнений. Сообщается одно, за кулисами выборов происходит другое.
Как создаются избирательные комиссии? Насколько они честны и независимы?
В связи с чем возникает сомнение в том, насколько достоверны, честны и надёжны проводимые выборы? Из-за келейности при образовании избирательных комиссий - прежде всего городской и окружных. В сущности закон отдал формирование таких комиссий на откуп администрации, которую в Москве олицетворяет мэр.
Что же касается 3139 участковых комиссий, которые не могут состоять лишь из "своих", то здесь имеется ущербность иного рода. В Москве их попросту некому было создавать на законной основе - из-за отсутствия избранных населением органов местного самоуправления. Ситуация напоминает порочный круг: нет законных участковых комиссий - нет возможности выбрать местное самоуправление, нет органов самоуправления - не могут быть сформированы законные участковые комиссии. Как, спрашивается, выкрутилась из этого московская власть? Очень просто - она наплевала на федеральный закон, самостоятельно сформировав низовые комиссии. Тем самым, выборы 14 декабря, независимо от того, состоялись они или нет, лишились какой-либо юридической силы - их провели незаконно созданные избирательные структуры.
Существуют ли сейчас объективные условия для всеобщих, равных, прямых выборов органов власти?
Ещё совсем недавно подобный вопрос был излишним, неуместным и беспредметным. Предельно демократичные избирательные принципы существовали на бумаге, но они игнорировались жизнью. Десятилетиями "граждане" дружно участвовали в голосованиях, но им некого было выбирать. Ситуация резко изменилась в 1989 и 1990 годах, когда привычка, существовавшая десятки лет, была изжита в несколько месяцев. Ничего хорошего из этого не вышло. Руками демократически избранных депутатов, их дружными голосованиями, принятыми законами было разрушено то, что создавалось сотнями лет - национальная общность, территориальная целостность, экономический потенциал, оборонная мощь.
Избиратель стремился к одному, а избранные им в результате всеобщих, прямых, равных выборов при тайном голосовании депутаты - к совершенно другому. Население на собственной шкуре ощутило, что оно одурачено, и сменило всеобщую эйфорию всеобщей апатией. Скорее всего отсюда резкое снижение политической активности и массовое уклонение от участия в выборах. Если в 1989 году в избрании народных депутатов СССР приняло участие почти 84 процента избирателей-москвичей, то в декабрьских выборах 1997 года - официально 31 процент, а реально не более 10.
Не массы определяют, кого избирать. Результат зависит от тех, кто управляет массой дезориентированного, деклассированного, деполитизированного населения. Приобрести голоса при этих условиях - проще простого. Сколько раз пачка "геркулеса", пакет дешевого чая, бутылка водки обеспечивали выигрыш. И чем дольше существует ничем не ограниченное право голоса всех без исключения, тем меньше шансов, что избирательный формализм принесёт положительные плоды. Отсюда победа Мавроди в Мытищах, Лебедя и Коржакова в Туле, Кобзона в Агинске. Скоро должны состояться довыборы в Капотне, Нагатино и Братеево, где наверняка столичный плебс отдастся Березовскому.
Как ни вспомнить пророческие слова Константина Петровича Победоносцева, ещё в прошлом веке предупреждавшего русское общество против слепой, наивной веры в "парламентаризм", - "великую ложь нашего времени".
"По теории, избранный должен быть излюбленным человеком большинства, а на самом деле избирается излюбленник меньшинства, иногда очень скудного, только это меньшинство представляет организованную силу, тогда как большинство, как песок, ничем не связано, и потому бессильно перед кружком или партией. Выбор должен бы падать на разумного и способного, а в действительности падает на того, кто нахальнее суётся вперёд. Казалось бы, для кандидата существенно требуется - образование, опытность, добросовестность в работе: а в действительности все эти качества могут быть и не быть: они не требуются в избирательной борьбе, тут важнее всего - смелость, самоуверенность в соединении с ораторством и даже с некоторой пошлостью, нередко действующей на массу. Скромность, соединённая с тонкостью чувства и мысли, - для этого никуда не годится".
Голосовать можно кому и как угодно. Главное - как и кто считает.
Несмотря на то, что о выборах существует великое множество публикаций и сообщений, как они проводятся на самом деле - знает ничтожное количество людей. Большинство имеет на этот счёт весьма смутное представление. Поэтому мало кому приходит в голову подвергнуть сомнению ту технологию, в результате которой несколько десятков человек приобретают возможность действовать в качестве представителей 7 миллионов человек, если речь идёт о Москве.
Выше мы попытались доказать, насколько неосновательно предположение, что их можно провести честно и справедливо. Теперь представим себе, что может произойти, если властям захочется злоупотребить своими возможностями и полномочиями. Что для этого надо сделать.
На предварительной стадии. Сформировать верхние эшелоны избирательных комиссий из преданных и надёжных людей. Подобрать подходящих кандидатов, желательно несколько на одно и то же место. Сформировать фиктивные конкурирующие блоки кандидатов, изображая острую политическую борьбу между ними и вместе с тем их очевидное ничтожество. Обеспечить надлежащую информационную поддержку в СМИ, заполняя по возможности все популярные каналы и формируя необходимое настроение в массах. Дать команду по административной и избирательной вертикали, кому должна быть открыта "зелёная волна". Включить в избирательные списки нужное количество "мёртвых душ". Изготовить неучтённые бюллетени.
Накануне и в день голосования. Обеспечить нужное количество подстраховочных голосований - досрочных и выносных (14 декабря потребовалось только официально 136,5 тыс. таких голосов). Оформить необходимое количество действительных бюллетеней за "проходимцев". Составить протоколы согласно разнарядкам, по возможности не ошибаясь в конечных результатах. Мало ли что...
Итак, нисколько не фальсифицируя голосования на избирательных участках и не преуменьшая количество голосов, получаемых лохами-аутсайдерами, система управляемого голосования обеспечивает победу лишь назначенным победителям.
Если рассмотреть официальные итоги выборов в Городскую думу, получается следующая картина.
Кандидаты, победившие на выборах, в совокупности получили 633, 38 тыс. голосов. Абсолютный уровень представительности, таким образом, составляет 9,28 процента, относительный - 29,8.
Если изложенные предположения соответствуют действительности, в избирательном зазеркалье имелось от 290 до 450 тыс. резервных бюллетеней, (от 8 до 12 тыс. в расчёте на каждый округ), используя которые, можно без особых хлопот изменить результаты голосований практически везде.
Фальсификация, обман, мошенничество были бы крайне затруднены, если бы в голосовании участвовали практически все избиратели. Подобные эксцессы стали бы невозможны, если бы была обеспечена подконтрольность и прозрачность каждого избирательного этапа - от составления списков избирателей и изготовления и рассылки бюллетеней до всех стадий подсчёта голосов и оформления протоколов. Объективность выборов была бы гарантирована, если бы существовала независимая от чиновничества система органов избирательной власти.
Пока ничего этого нет ни в стране, ни в Москве. Следовательно - любые выборы с какими угодно результатами - не более чем хорошо ли плохо организованная мистификация, фарс, победители и побеждённые которого заранее известны его действительным организаторам.
Дьявол скрывается в мелочах
Хорошо организованное преступление обычно раскрывается не благодаря профессиональной деятельности уголовной полиции. Преступник чаще всего ошибается в мелочах, поскальзывается на ерунде. Возьмём выборы 14 декабря. Внешне всё выглядит благопристойно, законопослушно, если не знать прямых нарушений норм права, и демократично. Но посмотрите повнимательнее, кто прошёл, а кто спущен в избирательную канализацию.
Возможно ли, чтобы известный и уважаемый в столице политик, каким является Н.Н.Гончар, побеждавший, кстати, в своём округе на всех предшествующих выборах, уступил бесцветному, невзрачному, никакому сопернику? Никогда и ни за что.
Можно ли вообразить, чтобы москвичи отдали предпочтение человеку, о существовании которого они узнали за несколько дней до выборов, и чтобы его фамилия была Музыря, Присяжнюк или Лобок? Как бы ни были эти кандидаты хороши в профессиональном и человеческом отношении (не исключено, что они чистые ангелы), но подобное насилие над обывательской эстетикой очевидно.
Ни при каких обстоятельства не могут оказаться в победителях жены политиков, связанных во скандальными разоблачениями, дискредитацией, которые основательно или безосновательно стали символом коррупции, шулерства, грязи, на ком общество, даже такое, как общество москвичей, поставило клеймо неприкасаемости, неприличия. Вообразить, чтобы в данный момент в Петрограде могли избрать г-жу Собчак, а в Москве г-жу Станкевич или, допустим, г-жу Ковалёву - супругу бывшего министра юстиции, так же трудно, как и сокрушительный выигрыш г-жи Заславской.
Политические пристрастия москвичей общеизвестны, их партийная ангажированность и способность отдавать голоса самым невероятным деятелям от политики, вроде Борового, Хакамады или Гербер привычны. Но чтобы в сущности одно и то же лицо в одном месте срывало банк, а в другом с треском проваливалось, такого быть не может. А здесь провозглашается восшествие звезды Евгения Абрамовича (Бунимовича) и закат звезды Аркадия Николаевича (Мурашева), результаты, которые невозможно совместить на одном политическом небосклоне, с одним городом, с одним днём, с голосованием одних и тех же избирателей.
Но всё встаёт на свои места и приобретает смысл, если избирательная рапсодия играется по одной партитуре, одним оркестром, управляется одним дирижером. Сказанного, будем полагать, достаточно...
Зададимся ещё некоторыми вопросами общего характера.
К примеру, почему закон допустил снижение планки обязательного участия в голосовании 25 процентами избирателей? Если приходит каждый четвёртый избиратель - и выборы считаются состоявшимися. Не приходит три избирателя из четырёх - и замечательно. И не приходите. И лежите себе преспокойно дома, отдыхайте, выборы обойдутся без вас. Разве такой принцип обеспечивает представительность законодательной власти? Ничего подобного. Избранные по таким правилам органы власти всегда могут подвергаться шельмованию, вышучиванию. Их легитимность становится не очевидной. Не лучше ли резко повысить уровень обязательного участия (50% + 1 голос) или установить обязательность участия в голосовании, как это принято в ряде стран, где имеет место массовое уклонение от выполнения гражданского долга.
Какие аргументы послужили основанием для того, чтобы после событий 1993 года был резко сокращён количественный состав представительных органов. В Москве один депутат городского собрания приходится теперь на 195 тыс. избирателей вместо 15,5 тыс., как это было в 1990 году. Увеличение мажоритарного округа более чем в 10 раз разве не означает, что предпринятые изменения, с одной стороны, сделали собрание из 35 членов совершенно управляемым, а с другой - гарантировали, что избранными могут быть только те, кто угоден городской бюрократии или невероятно богат. Во всяком случае так называемому среднему классу москвичей мест в городской думе не видать, как своих ушей. Им туда не пробиться ни при каких обстоятельствах. Urbs venalis! (продажный город).
В содержание номера
К списку номеров
Источник: http://www.duel.ru/199802/?2_8_1
Демократическая форма правления самая сложная и самая затруднительная из всех известных в истории человечества К.П. Победоносцев
Нельзя не поражаться наивности, доверчивости, нелюбопытству, с какими жители России относятся к тому, что происходит в их Отечестве. Последним примером предельного равнодушия со-отечественников к судьбе страны явились прошедшие 14 декабря прошлого года выборы в представительные органы власти федерального города Москва. С одной стороны, внешние результаты голосований, принёсшие безоговорочную победу "партии столичной власти", возглавляемой мэром города. С другой - неотразимые примеры невозможности таких результатов.
И что же? Ничего. Ни строгого анализа, ни скандальных разоблачений, ни бесстрастной правды с той или иной стороны. Тишь и гладь.
Помалкивают публицисты и социологи, владеющие знанием тонкостей избирательных технологий. Вместо профессионального исследования они ограничиваются ворожбой, откровенным зубоскальством, отделываются шутками, наводят тень на плетень.
Нельзя, впрочем, исключить, что их оптом и в розницу скупил большой денежный мешок, заинтересованный в том, что произошло. И они на всякий случай затаились в своих информационных норах, выжидая, кому придётся первому нарушить негласное табу. И "пострадать за обчество"...
Попытаемся ответить на некоторые, быть может, нелепые, но напрашивающиеся вопросы.
Состоялись ли выборы? Принял ли в них участие искомый минимум - четверть зарегистрированных избирателей?
Городская избирательная комиссия сообщила - выборы состоялись. На участки для голосования явилось 2,11 млн. избирателей из 6,83, проживающих в Москве. Власти пытаются убедить всех в том, что чуть ли не 31 процент избирателей реализовали свое "активное право", чтобы образовать региональную и местную представительную власть. Власть, о существовании которой ещё несколько недель назад даже не подозревали. Спрашивается, где доказательства, что нас не мистифицируют? Их нет.
Известно, что на большинстве участков к 18 часам появилось не более 6-10 процентов избирателей, а к 10 вечера их якобы оказалось даже больше 31 процента. Невозможно представить, чтобы в вечернее время, когда на улицах города никого не было, толпы страждущих неведомо каким образом оказались на избирательных участках. Утром и в течение всего дня избирательные комиссии изнывали от безлюдья - за час приходили единицы. Счётных фантастов подвела погода. Никто не предполагал, что в день голосования резко понизится температура воздуха. И это спутало все карты. Вопреки логике улицы были как никогда безлюдны, а результаты голосования как никогда оптимистичны.
Кому доверено составлять списки избирателей?
Федеральный закон установил, что их готовит глава местной администрации. Но в Москве единственным главой местной администрации считается городской мэр. На 9 миллионов жителей - один уполномоченный населением чиновник. Все остальные городские чиновники - его назначенцы, его доверенные лица, имущественное, должностное, гражданское состояние которых зависит от того, насколько они будут лояльны, аккуратны, мэропослушны.
Вероятно, предусматривая монополию главного муниципального чиновника в этой чисто технической сфере, законодатели имели в виду, что любой глава местного самоуправления избирается населением каждого околотка, посада или слободы? Но в Москве всё иначе, всё не так, как предписано. С 1991 года местное самоуправление ликвидировано и на его месте образованы совсем не конституционные и откровенно незаконные структуры - префектуры и супрефектуры, возглавляемые префектами и супрефектами, назначить или уволить которых столичный мэр может единоличными распоряжениями.
Наделяя местного самоуправленца правом вести избирательные списки, закон оговорил, что местное самоуправление не входит в систему органов государственной власти, автономно и им не подчиняется. Оборотная сторона данного положения заключена в том, что государственная власть не вправе вмешиваться в процесс составления избирательных списков, этот вопрос находится вне сферы её компетенции. В Москве это конституционное положение проигнорировано. Значит, списки составляются ненадлежащими должностными лицами и им грош цена.
Можно ли полагаться на достоверность списков, если их составляет чиновник, находящийся в услужении вышестоящего всевластного чиновника? Не будем лукавить. На вопрос: сколько будет дважды два, ответ всегда последует один и тот же - сколько прикажете. Объективно московская власть сейчас заинтересована в том, чтобы существовал "список Чичикова". И так как эту власть некому проверить ( её уже более 10 лет никто не ревизовал и не проверял), нет никаких гарантий, что такого списка не существует.
Кто печатает избирательные бюллетени?
Закон установил, что избирательные бюллетени изготавливаются "исключительно по распоряжению и под наблюдением соответствующей избирательной комиссии". Число бюллетеней может на 3 процента превышать количество зарегистрированных избирателей. В итоговом сообщении Московской городской избирательной комиссии скромно не сообщено, какое количество бюллетеней было вообще изготовлено. Приведена лишь цифра бюллетеней, "полученных участковыми избирательными комиссиями" - 6363044 шт. Но этих данных вовсе недостаточно, чтобы понять, обеспечена ли защита выборов от мошенничества. Наоборот - обеспечена их закрытость.
Излишне задаваться вопросом, есть ли механизм контроля за изготовлением бюллетеней. Такой контроль отсутствует в принципе. Сколько их было изготовлено, какими типографиями, как производилась экспедиция - неизвестно. Их может быть сколько угодно.
Так как нет настоящей гласности в обороте бланков бюллетеней, нет независимого и беспристрастного контроля за каждой технологической операцией, в которых они участвуют, всегда остаётся почва для сомнений. Сообщается одно, за кулисами выборов происходит другое.
Как создаются избирательные комиссии? Насколько они честны и независимы?
В связи с чем возникает сомнение в том, насколько достоверны, честны и надёжны проводимые выборы? Из-за келейности при образовании избирательных комиссий - прежде всего городской и окружных. В сущности закон отдал формирование таких комиссий на откуп администрации, которую в Москве олицетворяет мэр.
Что же касается 3139 участковых комиссий, которые не могут состоять лишь из "своих", то здесь имеется ущербность иного рода. В Москве их попросту некому было создавать на законной основе - из-за отсутствия избранных населением органов местного самоуправления. Ситуация напоминает порочный круг: нет законных участковых комиссий - нет возможности выбрать местное самоуправление, нет органов самоуправления - не могут быть сформированы законные участковые комиссии. Как, спрашивается, выкрутилась из этого московская власть? Очень просто - она наплевала на федеральный закон, самостоятельно сформировав низовые комиссии. Тем самым, выборы 14 декабря, независимо от того, состоялись они или нет, лишились какой-либо юридической силы - их провели незаконно созданные избирательные структуры.
Существуют ли сейчас объективные условия для всеобщих, равных, прямых выборов органов власти?
Ещё совсем недавно подобный вопрос был излишним, неуместным и беспредметным. Предельно демократичные избирательные принципы существовали на бумаге, но они игнорировались жизнью. Десятилетиями "граждане" дружно участвовали в голосованиях, но им некого было выбирать. Ситуация резко изменилась в 1989 и 1990 годах, когда привычка, существовавшая десятки лет, была изжита в несколько месяцев. Ничего хорошего из этого не вышло. Руками демократически избранных депутатов, их дружными голосованиями, принятыми законами было разрушено то, что создавалось сотнями лет - национальная общность, территориальная целостность, экономический потенциал, оборонная мощь.
Избиратель стремился к одному, а избранные им в результате всеобщих, прямых, равных выборов при тайном голосовании депутаты - к совершенно другому. Население на собственной шкуре ощутило, что оно одурачено, и сменило всеобщую эйфорию всеобщей апатией. Скорее всего отсюда резкое снижение политической активности и массовое уклонение от участия в выборах. Если в 1989 году в избрании народных депутатов СССР приняло участие почти 84 процента избирателей-москвичей, то в декабрьских выборах 1997 года - официально 31 процент, а реально не более 10.
Не массы определяют, кого избирать. Результат зависит от тех, кто управляет массой дезориентированного, деклассированного, деполитизированного населения. Приобрести голоса при этих условиях - проще простого. Сколько раз пачка "геркулеса", пакет дешевого чая, бутылка водки обеспечивали выигрыш. И чем дольше существует ничем не ограниченное право голоса всех без исключения, тем меньше шансов, что избирательный формализм принесёт положительные плоды. Отсюда победа Мавроди в Мытищах, Лебедя и Коржакова в Туле, Кобзона в Агинске. Скоро должны состояться довыборы в Капотне, Нагатино и Братеево, где наверняка столичный плебс отдастся Березовскому.
Как ни вспомнить пророческие слова Константина Петровича Победоносцева, ещё в прошлом веке предупреждавшего русское общество против слепой, наивной веры в "парламентаризм", - "великую ложь нашего времени".
"По теории, избранный должен быть излюбленным человеком большинства, а на самом деле избирается излюбленник меньшинства, иногда очень скудного, только это меньшинство представляет организованную силу, тогда как большинство, как песок, ничем не связано, и потому бессильно перед кружком или партией. Выбор должен бы падать на разумного и способного, а в действительности падает на того, кто нахальнее суётся вперёд. Казалось бы, для кандидата существенно требуется - образование, опытность, добросовестность в работе: а в действительности все эти качества могут быть и не быть: они не требуются в избирательной борьбе, тут важнее всего - смелость, самоуверенность в соединении с ораторством и даже с некоторой пошлостью, нередко действующей на массу. Скромность, соединённая с тонкостью чувства и мысли, - для этого никуда не годится".
Голосовать можно кому и как угодно. Главное - как и кто считает.
Несмотря на то, что о выборах существует великое множество публикаций и сообщений, как они проводятся на самом деле - знает ничтожное количество людей. Большинство имеет на этот счёт весьма смутное представление. Поэтому мало кому приходит в голову подвергнуть сомнению ту технологию, в результате которой несколько десятков человек приобретают возможность действовать в качестве представителей 7 миллионов человек, если речь идёт о Москве.
Выше мы попытались доказать, насколько неосновательно предположение, что их можно провести честно и справедливо. Теперь представим себе, что может произойти, если властям захочется злоупотребить своими возможностями и полномочиями. Что для этого надо сделать.
На предварительной стадии. Сформировать верхние эшелоны избирательных комиссий из преданных и надёжных людей. Подобрать подходящих кандидатов, желательно несколько на одно и то же место. Сформировать фиктивные конкурирующие блоки кандидатов, изображая острую политическую борьбу между ними и вместе с тем их очевидное ничтожество. Обеспечить надлежащую информационную поддержку в СМИ, заполняя по возможности все популярные каналы и формируя необходимое настроение в массах. Дать команду по административной и избирательной вертикали, кому должна быть открыта "зелёная волна". Включить в избирательные списки нужное количество "мёртвых душ". Изготовить неучтённые бюллетени.
Накануне и в день голосования. Обеспечить нужное количество подстраховочных голосований - досрочных и выносных (14 декабря потребовалось только официально 136,5 тыс. таких голосов). Оформить необходимое количество действительных бюллетеней за "проходимцев". Составить протоколы согласно разнарядкам, по возможности не ошибаясь в конечных результатах. Мало ли что...
Итак, нисколько не фальсифицируя голосования на избирательных участках и не преуменьшая количество голосов, получаемых лохами-аутсайдерами, система управляемого голосования обеспечивает победу лишь назначенным победителям.
Если рассмотреть официальные итоги выборов в Городскую думу, получается следующая картина.
Кандидаты, победившие на выборах, в совокупности получили 633, 38 тыс. голосов. Абсолютный уровень представительности, таким образом, составляет 9,28 процента, относительный - 29,8.
Если изложенные предположения соответствуют действительности, в избирательном зазеркалье имелось от 290 до 450 тыс. резервных бюллетеней, (от 8 до 12 тыс. в расчёте на каждый округ), используя которые, можно без особых хлопот изменить результаты голосований практически везде.
Фальсификация, обман, мошенничество были бы крайне затруднены, если бы в голосовании участвовали практически все избиратели. Подобные эксцессы стали бы невозможны, если бы была обеспечена подконтрольность и прозрачность каждого избирательного этапа - от составления списков избирателей и изготовления и рассылки бюллетеней до всех стадий подсчёта голосов и оформления протоколов. Объективность выборов была бы гарантирована, если бы существовала независимая от чиновничества система органов избирательной власти.
Пока ничего этого нет ни в стране, ни в Москве. Следовательно - любые выборы с какими угодно результатами - не более чем хорошо ли плохо организованная мистификация, фарс, победители и побеждённые которого заранее известны его действительным организаторам.
Дьявол скрывается в мелочах
Хорошо организованное преступление обычно раскрывается не благодаря профессиональной деятельности уголовной полиции. Преступник чаще всего ошибается в мелочах, поскальзывается на ерунде. Возьмём выборы 14 декабря. Внешне всё выглядит благопристойно, законопослушно, если не знать прямых нарушений норм права, и демократично. Но посмотрите повнимательнее, кто прошёл, а кто спущен в избирательную канализацию.
Возможно ли, чтобы известный и уважаемый в столице политик, каким является Н.Н.Гончар, побеждавший, кстати, в своём округе на всех предшествующих выборах, уступил бесцветному, невзрачному, никакому сопернику? Никогда и ни за что.
Можно ли вообразить, чтобы москвичи отдали предпочтение человеку, о существовании которого они узнали за несколько дней до выборов, и чтобы его фамилия была Музыря, Присяжнюк или Лобок? Как бы ни были эти кандидаты хороши в профессиональном и человеческом отношении (не исключено, что они чистые ангелы), но подобное насилие над обывательской эстетикой очевидно.
Ни при каких обстоятельства не могут оказаться в победителях жены политиков, связанных во скандальными разоблачениями, дискредитацией, которые основательно или безосновательно стали символом коррупции, шулерства, грязи, на ком общество, даже такое, как общество москвичей, поставило клеймо неприкасаемости, неприличия. Вообразить, чтобы в данный момент в Петрограде могли избрать г-жу Собчак, а в Москве г-жу Станкевич или, допустим, г-жу Ковалёву - супругу бывшего министра юстиции, так же трудно, как и сокрушительный выигрыш г-жи Заславской.
Политические пристрастия москвичей общеизвестны, их партийная ангажированность и способность отдавать голоса самым невероятным деятелям от политики, вроде Борового, Хакамады или Гербер привычны. Но чтобы в сущности одно и то же лицо в одном месте срывало банк, а в другом с треском проваливалось, такого быть не может. А здесь провозглашается восшествие звезды Евгения Абрамовича (Бунимовича) и закат звезды Аркадия Николаевича (Мурашева), результаты, которые невозможно совместить на одном политическом небосклоне, с одним городом, с одним днём, с голосованием одних и тех же избирателей.
Но всё встаёт на свои места и приобретает смысл, если избирательная рапсодия играется по одной партитуре, одним оркестром, управляется одним дирижером. Сказанного, будем полагать, достаточно...
Зададимся ещё некоторыми вопросами общего характера.
К примеру, почему закон допустил снижение планки обязательного участия в голосовании 25 процентами избирателей? Если приходит каждый четвёртый избиратель - и выборы считаются состоявшимися. Не приходит три избирателя из четырёх - и замечательно. И не приходите. И лежите себе преспокойно дома, отдыхайте, выборы обойдутся без вас. Разве такой принцип обеспечивает представительность законодательной власти? Ничего подобного. Избранные по таким правилам органы власти всегда могут подвергаться шельмованию, вышучиванию. Их легитимность становится не очевидной. Не лучше ли резко повысить уровень обязательного участия (50% + 1 голос) или установить обязательность участия в голосовании, как это принято в ряде стран, где имеет место массовое уклонение от выполнения гражданского долга.
Какие аргументы послужили основанием для того, чтобы после событий 1993 года был резко сокращён количественный состав представительных органов. В Москве один депутат городского собрания приходится теперь на 195 тыс. избирателей вместо 15,5 тыс., как это было в 1990 году. Увеличение мажоритарного округа более чем в 10 раз разве не означает, что предпринятые изменения, с одной стороны, сделали собрание из 35 членов совершенно управляемым, а с другой - гарантировали, что избранными могут быть только те, кто угоден городской бюрократии или невероятно богат. Во всяком случае так называемому среднему классу москвичей мест в городской думе не видать, как своих ушей. Им туда не пробиться ни при каких обстоятельствах. Urbs venalis! (продажный город).
В содержание номера
К списку номеров
Источник: http://www.duel.ru/199802/?2_8_1