"ВЗЯЛСЯ ЗА ГУЖ..."
(Ю.И.МУХИН)
Не сыпьте соль на рану, т. Савин, не сыпьте. Сам переживаю, что не могу проникнуть в умы людей, и это самое тяжелое, что есть в моей работе.
Но перед тем, как объяснить свою позицию в этом вопросе, должен оспорить один Ваш стереотип. Вы полагаете, что мне нужны единомышленники, и в этом Вы ошибаетесь. Мне лично никто не нужен. Эти единомышленники нужны России, и от этого мне еще горше.
Видите ли, мне может быть и лестно оттого, что количество людей, которые думают, как я, увеличивается, и слава моя растет. Но России-то какой от этого толк? Ей нужны не те, кто думает, как я, а те, кто даст ее народу власть, - те, кто РАБОТАЕТ ДЛЯ РОССИИ.
Вот с нами несколько верующих. Вряд ли они меня вполне понимают, зато открыто осуждают за гордыню атеизма. Но они знают, что дать власть в России народу России - это Божье дело, и они работают - распространяют книги, газеты и идею Закона. От них России есть толк. А от Вас, т. Савин? Ведь Вы не подтвердили, что Вы с нами, хотя Вы мой единомышленник. И мне плевать на мою славу - раз Вы не нужны России, то мне и подавно. И жалеть я никого не намерен: кто не хочет поработать на Россию, тот против меня. Он не мой единомышленник. Он единомышленник Васисуалия Лоханкина. Ну да ладно, замнем этот вопрос для ясности.
Задумайтесь над тем, как люди приходят к пониманию. Возьмите молодого человека. Он что, понимает все, что ему говорят в школе? Отнюдь! Он просто запоминает. Но потом, когда он в жизни начинает применять то, что запомнил, то со временем он это начинает и понимать. Скажем, он запомнил закон Ома и начал работать электриком. Сначала, чтобы рассчитать силу тока, он будет вспоминать формулу закона, но со временем она ему станет не нужна, поскольку он поймет, что чем больше сопротивление, тем меньше ток. Согласитесь, ведь процесс понимания выглядит так - сначала запомнил, а потом понял.
Но что заставляет человека сделать первую стадию - запомнить? Вера в то, что запоминаемое и есть истина. Кто из детей сомневается в том, что учитель говорит истину и кто ему не верит?
Но когда новая идея вносится в умы взрослых людей, возникают трудности. Понять идею могут единицы, положительного опыта нет, и никто не знает, истина это или ложь. Нет первой стадии понимания - нет запоминания, потому что нет веры в истинность.
Наука пропаганды решила эту проблему от обратного. Она задает вопрос - как выглядят все остальные идеи по отношению к истине? Правильно - ложно! Как истина должна относится ко лжи? Правильно - ненавидеть! Истина агрессивна ко всему ложному. И люди поверят только той идее, которая выглядит как истина, той, которая агрессивна.
Если есть силы и средства, то в такой упаковке можно внести в общество любую бредовую идею. У меня нет сил и средств, мои идеи истинны, и им уж сам Бог велел быть агрессивными. И если я не буду придавать им агрессивный вид, то этим я буду предавать Россию. Поскольку все это делается во имя ее.
Мои идеи должны переть буром на любую толпу и не бояться, что их побьют. Они истины, их никогда не побьют! Не верите?! Пробуйте! Я еще противникам и в морду плюну, чтобы злее были.
Продемонстрируем этот закон пропаганды на примере того, как Ленин вносил свою идею пролетарской революции в умы общества. С позиции моих идей идеи Маркса и Ленина о государстве - откровенный бред. И в этом была первая трудность Ленина, так как ему сопротивлялись все государственники. Вторая. Он был не самым видным светилом на марксистском небосклоне, а другие марксисты утверждали, что пролетарская революция в такой стране, как Россия, победить не сможет. То есть и среди своих было сопротивление.
Посмотрите, как он проводит свою идею. Государственников он отшибает тем, что они либо представители эксплуататорского класса, то есть борются с истиной из корыстных побуждений, либо тупые обыватели - филистеры (о них позже).
Если Вы обратили внимание, то я ни разу не отозвался неуважительно ни лично о Марксе, ни лично о Ленине. Только об их идеях - они бредовы, а их носители всего лишь наивны. Ленин со своими противниками не церемонился ни в меньшей мере. Откройте предисловие к "Государству и революции". Вы еще даже не поймете, о чем Ленин хочет сказать, а вождь Второго Интернационала Карл Каутский, по Ленину, уже "жалкий банкрот", а "течение (Плеханов, Потресов, Брешковская, Рубанович... Церетели, Чернов и К)... отличается подлым лакейством..."
А вот как он расправляется, по-видимому, с моими предшественниками, с людьми, которые, как и я, считали, что государственный аппарат нужен для управления людьми, то есть для разделения труда между ними. Это понятие "разделение труда" всегда и везде уже писалось по-русски. Но Ленин не прост, и в самом начале второго раздела первой главы он пишет: "... западно-европейский и русский филистер склонен отвечать парой фраз, заимствованных у Спенсера или у Михайловского, ссылкой на усложнение общественной жизни, на дифференциацию функций и т.п."
Заметьте, вы еще не поняли, о чем же говорят Спенсер и Михайловский, но Ленин вас упреждает - если вы с ними согласитесь, то вы - филистер. Но, чтобы вам вообще было трудно понять то, с чем Ленину трудно бороться идейно, он делает обратный перевод "разделения труда" на английский и подает его как "дифференциацию функций".
С точки зрения пропаганды Ленин абсолютно прав - ввязавшись в драку, он обязан драться со всей силы. Как справедливо говорил Мольтке - высшей формой гуманизма на войне является жестокость. Мне такие выверты, какие требовались Ленину, не требуются, но и я обязан руководствоваться поговоркой: "Взялся за гуж, не говори, что не дюж".
В содержание номера
К списку номеров
Источник: http://www.duel.ru/199711/?11_5_3
Не сыпьте соль на рану, т. Савин, не сыпьте. Сам переживаю, что не могу проникнуть в умы людей, и это самое тяжелое, что есть в моей работе.
Но перед тем, как объяснить свою позицию в этом вопросе, должен оспорить один Ваш стереотип. Вы полагаете, что мне нужны единомышленники, и в этом Вы ошибаетесь. Мне лично никто не нужен. Эти единомышленники нужны России, и от этого мне еще горше.
Видите ли, мне может быть и лестно оттого, что количество людей, которые думают, как я, увеличивается, и слава моя растет. Но России-то какой от этого толк? Ей нужны не те, кто думает, как я, а те, кто даст ее народу власть, - те, кто РАБОТАЕТ ДЛЯ РОССИИ.
Вот с нами несколько верующих. Вряд ли они меня вполне понимают, зато открыто осуждают за гордыню атеизма. Но они знают, что дать власть в России народу России - это Божье дело, и они работают - распространяют книги, газеты и идею Закона. От них России есть толк. А от Вас, т. Савин? Ведь Вы не подтвердили, что Вы с нами, хотя Вы мой единомышленник. И мне плевать на мою славу - раз Вы не нужны России, то мне и подавно. И жалеть я никого не намерен: кто не хочет поработать на Россию, тот против меня. Он не мой единомышленник. Он единомышленник Васисуалия Лоханкина. Ну да ладно, замнем этот вопрос для ясности.
Задумайтесь над тем, как люди приходят к пониманию. Возьмите молодого человека. Он что, понимает все, что ему говорят в школе? Отнюдь! Он просто запоминает. Но потом, когда он в жизни начинает применять то, что запомнил, то со временем он это начинает и понимать. Скажем, он запомнил закон Ома и начал работать электриком. Сначала, чтобы рассчитать силу тока, он будет вспоминать формулу закона, но со временем она ему станет не нужна, поскольку он поймет, что чем больше сопротивление, тем меньше ток. Согласитесь, ведь процесс понимания выглядит так - сначала запомнил, а потом понял.
Но что заставляет человека сделать первую стадию - запомнить? Вера в то, что запоминаемое и есть истина. Кто из детей сомневается в том, что учитель говорит истину и кто ему не верит?
Но когда новая идея вносится в умы взрослых людей, возникают трудности. Понять идею могут единицы, положительного опыта нет, и никто не знает, истина это или ложь. Нет первой стадии понимания - нет запоминания, потому что нет веры в истинность.
Наука пропаганды решила эту проблему от обратного. Она задает вопрос - как выглядят все остальные идеи по отношению к истине? Правильно - ложно! Как истина должна относится ко лжи? Правильно - ненавидеть! Истина агрессивна ко всему ложному. И люди поверят только той идее, которая выглядит как истина, той, которая агрессивна.
Если есть силы и средства, то в такой упаковке можно внести в общество любую бредовую идею. У меня нет сил и средств, мои идеи истинны, и им уж сам Бог велел быть агрессивными. И если я не буду придавать им агрессивный вид, то этим я буду предавать Россию. Поскольку все это делается во имя ее.
Мои идеи должны переть буром на любую толпу и не бояться, что их побьют. Они истины, их никогда не побьют! Не верите?! Пробуйте! Я еще противникам и в морду плюну, чтобы злее были.
Продемонстрируем этот закон пропаганды на примере того, как Ленин вносил свою идею пролетарской революции в умы общества. С позиции моих идей идеи Маркса и Ленина о государстве - откровенный бред. И в этом была первая трудность Ленина, так как ему сопротивлялись все государственники. Вторая. Он был не самым видным светилом на марксистском небосклоне, а другие марксисты утверждали, что пролетарская революция в такой стране, как Россия, победить не сможет. То есть и среди своих было сопротивление.
Посмотрите, как он проводит свою идею. Государственников он отшибает тем, что они либо представители эксплуататорского класса, то есть борются с истиной из корыстных побуждений, либо тупые обыватели - филистеры (о них позже).
Если Вы обратили внимание, то я ни разу не отозвался неуважительно ни лично о Марксе, ни лично о Ленине. Только об их идеях - они бредовы, а их носители всего лишь наивны. Ленин со своими противниками не церемонился ни в меньшей мере. Откройте предисловие к "Государству и революции". Вы еще даже не поймете, о чем Ленин хочет сказать, а вождь Второго Интернационала Карл Каутский, по Ленину, уже "жалкий банкрот", а "течение (Плеханов, Потресов, Брешковская, Рубанович... Церетели, Чернов и К)... отличается подлым лакейством..."
А вот как он расправляется, по-видимому, с моими предшественниками, с людьми, которые, как и я, считали, что государственный аппарат нужен для управления людьми, то есть для разделения труда между ними. Это понятие "разделение труда" всегда и везде уже писалось по-русски. Но Ленин не прост, и в самом начале второго раздела первой главы он пишет: "... западно-европейский и русский филистер склонен отвечать парой фраз, заимствованных у Спенсера или у Михайловского, ссылкой на усложнение общественной жизни, на дифференциацию функций и т.п."
Заметьте, вы еще не поняли, о чем же говорят Спенсер и Михайловский, но Ленин вас упреждает - если вы с ними согласитесь, то вы - филистер. Но, чтобы вам вообще было трудно понять то, с чем Ленину трудно бороться идейно, он делает обратный перевод "разделения труда" на английский и подает его как "дифференциацию функций".
С точки зрения пропаганды Ленин абсолютно прав - ввязавшись в драку, он обязан драться со всей силы. Как справедливо говорил Мольтке - высшей формой гуманизма на войне является жестокость. Мне такие выверты, какие требовались Ленину, не требуются, но и я обязан руководствоваться поговоркой: "Взялся за гуж, не говори, что не дюж".
В содержание номера
К списку номеров
Источник: http://www.duel.ru/199711/?11_5_3