ИСТЕЦ ЛУЖКОВ - ЛАСКОВЫЙ И НЕЖНЫЙ ЗВЕРЬ
(Сергей СЕРЕБРЯКОВ
)
Ельцин посмеивается, Лужков судится
Быть в наше бурное реформаторско-революционное время публичным политическим деятелем и при этом занимать ответственный административный пост - и радость, и сладость. Радость состоит в том, что административная власть от самой своей нижней ступени и вплоть до олимпийских вершин никому не подотчетна и не подконтрольна, она теперь действительно свободна, как птица. А сладость проистекает оттого, что это блаженное состояние может продолжаться годами.
Нет теперь над чиновником ни партийного секретаря, ни прокурорского надзора, ни советского или, по-современному, парламентского контроля. Что же до Божьего суда, то в России его, как известно, никогда не было. Святая Русь в нем не нуждалась с доисторических времен.
Одно обстоятельство омрачает эту идиллическую картину жизни неимоверно расплодившегося племени Сквозник-Дмухановских, которым теперь никакие ревизоры не страшны - все те же "щелкоперы, бумагомараки проклятые", которые, как и прежде, выставляют городничих разных мастей и рангов такими, как они есть на самом деле, не щадя ни чина, ни звания. Словом, доставляют беспокойство. Относится к этому можно по-разному, в зависимости от нрава.
Возьмем, например, г-на Ельцина и его отношение к деятельности публицистов и журналистов. Он снисходительно пренебрегает самыми оскорбительными намеками: его упрекают в алкоголизме, он нехотя отмахивается; его уличают в хулиганстве самого низкопробного сорта, он делает вид, что не замечает; ему приписывают убийство совершенное в юности, его это нисколько не трогает; ему вменяют в вину действия, описываемые в главе об особо опасных государственных преступлениях Уголовного кодекса, он пускается в пляс; ему грозят импичментом, он дирижирует полицейским оркестром на глазах изумленной Европы; друзья шантажируют его отставками, разоблачениями, переходом в оппозицию, он презрительно изрекает - никуда вы не денетесь; его убеждают в самоубийственности социально-экономических и общественно-политических реформ, он стоит на своем и, улыбаясь, произносит - не отступлю, пока не доведу дело до конца.
Иначе относится к критическим выступлениям в отношении своей персоны г-н Лужков. Каждый раз, когда орган печати позволяет себе отнестись отрицательно к деятельности "московского градоначальника", он прибегает к судебной системе, чтобы обеспечить защиту своих чести и достоинства. Стоит появится материалу, в котором негативно оценивается так называемое "правительство Москвы", г-н Лужков призывает подручных стряпчих и предъявляет автору обвинение в оскорблении или клевете. По свидетельству журнала "Итоги" именно г-ну Лужкову принадлежит в Российской Федерации рекорд по количеству судебных исков такого рода. Вице-чемпионом тут провозглашен г-н Шумейко.
Стоит кому-либо выйти из строя, не присоединиться к хору, прославляющему и воспевающему (вот уже пять лет без перерыва) трудовые и боевые подвиги "лучшего мэра всех времен и народов", как его тут же должны подвергнуть судебному преследованию, благо, что и московские суды существуют лишь благодаря мэрскому попечению и являются, по сути дела, учреждениями Богоугодными.
Иллюзии, связанные с теорией "разделения властей" на некие независимые ветви, о которой так долго толковали демократы, развеиваются без следа, стоит лишь выяснить, откуда появляются деньги и иные блага в "межмуниципальных" судах, "межрайонных" прокуратурах и в предельно независимых СМИ, которые окончательно утратили девственность в результате искушений президентской и мэрской избирательных кампаний. (Вспомним хотя бы коробку с 500 тыс. долларов США, которые втихую выносили из Большого дома на Краснопресненской набережной. А сколько таких коробок вынесли без скандала?).
Лужков не в ладах с "Интеллектом"
В качестве примера нетерпимости к критике как таковой, к политическому свободомыслию со стороны нашего героя приведем иск г-на Лужкова к издательству "Интеллект" и к его директору - г-ну Тюленеву, в прошлом - депутату Моссовета последнего, ХХI созыва.
Поводом очередного иска послужила выпущенная издательством в 1995 году книга А. Кольева "Мятеж номенклатуры", в которой была впервые подробно изложена политическая и хозяйственно-экономическая жизнь Москвы в 1989 - 1993 годах, то есть описана та часть отечественной истории, которая практически неизвестна обществу, а если и известна, то в одностороннем изложении победителей "второй октябрьской революции" 1993 года.
В свободной, зачастую сатирической манере автор изобразил многих московских действующих лиц, среди которых одно из первых мест принадлежит г-ну Лужкову, вместе с гг. Поповым (глава: Хамелион на первых ролях), Гончаром (Политик из манной каши), Станкевич (советник Сережа) и гораздо менее известными деятелями, о которых говорится в главах "Свора", "Их охрана", "Из старых запасов" (Буравлев, Орджоникидзе, Шахновой, Маслов, Брагинский, П. Гусев, Донцов, Брячихин и т.д.).
В книге, состоящей из 500 страниц, московскому городничему посвящен специальный раздел (Белые одежды голого короля), о его отдельных видах деятельности подробно говорится в главах "большая стройка московской мафии", "интернационал жулья", "бюджет для казнокрадов", "омоновская жандармерия".
Словом, г-ну Лужкову, как и положено "главе правительства Москвы", "вице-мэру" и вообще значительному лицу с множеством других чинов и званий, отведена ведущая роль, и не менее 150 стр.
Но иск, последовавший вслед за изданием книги, тираж которой разошелся мгновенно, оказался более чем странным. Истец остался недовольным не самой книгой, как можно было бы ожидать, а лишь предисловие от издателя. Он усмотрел покушение на свою честь и достоинство не в авторском тексте, а в мнении, с которым счел необходимым обратиться к читателям г-н Тюленев. Вот что было написано в предисловии относительно интересующего нас предмета:
"Возможно, будущие истории будут обращаться к этой книге как авторитетному источнику по нашему смутному времени. Но книга адресована, конечно же, в первую очередь нашим современникам - тем, кто просто интересуется политикой, и тем, кто делает политику. Эта книга - суровый обвинительный акт камарильи, которая под прикрытием отвратительной демагогии грабли и продолжает грабить Москву и Россию.
Я во многом разделяю данную автором книги политическую оценку описываемых событий, но далеко не всегда согласен с его трактовкой тех или иных фактов. Также зачастую расходятся наши личностные оценки некоторых персонажей книги. По-существу, всем им автор дает крайне негативные характеристики - также и тем, к кому сам я отношусь с симпатией или с известной долей уважения...
Лужков известен как "московский царек", как один из главных могильщиков Моссовета, как яростный противник представительной власти. Это человек, являющийся живым олицетворением худших черт номенклатурного сановника - грубости, нетерпимости и малейшим проявлениям свободомыслия, презрения к закону, отвращения к демократической процедуре. У меня нет никаких иллюзий ни в отношении моральных качеств г-на Лужкова, ни в отношении его так называемых деловых качеств, усердно восхваляемых прикормленной прессой. Но в чем ему следует отдать должное, так это в том, что Лужкову удается "держать в узде" ненасытную рать чиновников-хапуг и облепивших московскую администрацию дельцов различного калибра и различной масти. Лужков сумел заставить всех их соблюдать хоть какие-то правила приличия. Это, на мой взгляд, является свидетельством незаурядных личностных качеств московского мэра и доказательством обоснованности его политических амбиций...".
Казалось, ну что такого особенного написал г-н Тюленев, чтобы занятый делами сверх всякой меры мэр (шуточное-ли дело, одних курьеров под рукой более 40 тысяч) проштудировал том от корки до корки, свел воедино все утверждения, не соответствующие действительности, и пришел к выводу, что грех совершил лишь несчастный посредник-издатель, умудрившийся произнести несколько недобрых слов, а не А. Кольев, публицист, истекавший желчью. Да и в тексте Тюленева при составлении иска оставлены без внимания такие обидные перлы, как "московский царек" или "ненасытная рать чиновников-хапуг".
Думается, впрочем, что г-н Лужков не снизошел до того, чтобы лично прочитать "Мятеж номенклатуры". Чтение книг - не сановное дело. Вот куплетец спеть на концерте или с Лизой Минелли чечетку отбить, это можно и даже нужно, тем более что под телекамеры. Со свечей выстоять в храме или в синагоге - куда ни шло. На первых порах политической деятельности приходилось и "моржить", - чем еще можно удивить и заслужить уважение у столичного охлоса, охочего до зрелищ. Представить же себе г-на Лужкова за чтением книги так же невозможно, как Сталина в проруби. Если бы книга А.Кольева была прочитана основным ее героем, то либо в суд было предъявлено исковое заявление, которое содержало бы менее 300 страниц текста, либо такой иск никогда не появился.
Высокий, стройный, ласковый, нежный, законопослушный гражданин Лужков
Но иск появился и, таким образом, оказался предметом судебного разбирательства. Если изучить текст предисловия, то нетрудно убедиться, что г-на Лужкова не представили в нем ни в качестве вора (что было бы оскорблением), ни в качестве должностного лица, который похитил ложку или бутылку ( что было бы клеветой). Относительно истца ответчик посмел высказать личное суждение, которое было непосредственно связано с его должностной деятельностью, на взгляд г-на Тюленева как положительной, так и отрицательной.
Г-н Лужков не защищает честь и достоинство мэра, главы администрации, премьера правительства или вице-мэра. Он требует от суда защиты чести и достоинства "как гражданин". Он выступает в качестве истца не как официальное и должностное, а как гражданское и частное лицо.
У г-на издателя, так же частного лица, нет претензий к гражданину и частному лицу с фамилией Лужков. Ему, подозреваем, абсолютно безразличны и личные качества Юрия Михайловича, имя которым легион. Если бы Ю.М. Лужков не имел своих официальных титулов, то не его персоне ни в одной книге, когда-либо изданной в Москве или любом другом городе России, кроме телефонного справочника, не появилось бы ни строчки.
В иске, о котором идет речь, участвует не Лужков-мэр, Лужков-премьер, Лужков-городской голова. Перед судом невзрачная кляуза "просто гражданина Лужкова", которого "мальчишки" посмели "обидеть". Конечно, заурядная, на которую никто бы и не отреагировал, вот фамилия совпадают и адрес тоже. Истец, именуя себя более чем скромно, в качестве домашнего, так сказать, рагистрационого адреса указал не дом свой, а место службы. Из этого следует, что либо г-н Лужков продемонстрировал явное неуважение к суду, либо у него, как честного человека, нет собственной квартиры, что он удостоверил личной подписью.
Что пытается отрицать теперь московский мэр в отношении своего недавнего политического прошлого? Он пытается в судебном порядке реабилитироваться в отношении того, в чем принимал самое активное участие, был организатором и руководителем.
В книге, на которую мы ссылаемся, существует множество описаний того, как исполнительная власть столицы в своих действиях попирала закон. В сущности невозможно было найти такого законодательного акта, который бы не нарушался чиновничеством Москвы в период 1990 - 1993 годов. Какие бы отношения не были взяты, будь то организация органов власти, бюджет, землепользование, торговля или приватизация, везде закон приносился в жертву, причем каждый раз попирались либо общенациональные интересы, либо интересы москвичей в целом, либо отдельных, главным образом малообеспеченных слоев. Что это, как не призрение к закону, у которого были тяжкие последствия.
Но игнорировать юридические законы так же опасно в государстве, как законы физики или математики в строительстве. рано или поздно, но неотвратимо, они стоят своим насильникам, отправляя некоторых из них в изгнание, тюрьмы, а кое-кого и на виселицу. Расплата наступает обычно тогда, когда степень негодяйства становится невыносимой. 1937 год в России - это как раз сведение счетов с теми, кто на протяжении 20 лет глумился над законностью, кому законы казались дышлом, кто пытался заменить нормы русского национального общежития интернациональной демагогией.
Г-н Лужков, безусловно один из самых умных и дальновидных деятелей новой русской революции, нечто вроде современного Талейрана или Фуше, он понимает, что у новоявленных революционеров, к которым сам принадлежит, не будет в запасе этих 20 лет. И поэтому, отнюдь не желая оказаться в сообществе тех, по ком обязательно зазвонит колокол, он требует официального решения суда, в котором по отношению к нему будет записано - гражданин Лужков законов никогда не презирал.
Его иск наряду с недоумением вызывает и чувство удовольствия. Пусть мы имеем дело со случайностью, но очень может быть, что через эту случайность "гражданина Лужкова", как грибы сквозь асфальт, пробивается столь необходимая нации закономерность - в России надо жить по справедливости и по совести, но прежде всего по закону.
В содержание номера
К списку номеров
Источник: http://www.duel.ru/199615/?15_7_2
Ельцин посмеивается, Лужков судится
Быть в наше бурное реформаторско-революционное время публичным политическим деятелем и при этом занимать ответственный административный пост - и радость, и сладость. Радость состоит в том, что административная власть от самой своей нижней ступени и вплоть до олимпийских вершин никому не подотчетна и не подконтрольна, она теперь действительно свободна, как птица. А сладость проистекает оттого, что это блаженное состояние может продолжаться годами.
Нет теперь над чиновником ни партийного секретаря, ни прокурорского надзора, ни советского или, по-современному, парламентского контроля. Что же до Божьего суда, то в России его, как известно, никогда не было. Святая Русь в нем не нуждалась с доисторических времен.
Одно обстоятельство омрачает эту идиллическую картину жизни неимоверно расплодившегося племени Сквозник-Дмухановских, которым теперь никакие ревизоры не страшны - все те же "щелкоперы, бумагомараки проклятые", которые, как и прежде, выставляют городничих разных мастей и рангов такими, как они есть на самом деле, не щадя ни чина, ни звания. Словом, доставляют беспокойство. Относится к этому можно по-разному, в зависимости от нрава.
Возьмем, например, г-на Ельцина и его отношение к деятельности публицистов и журналистов. Он снисходительно пренебрегает самыми оскорбительными намеками: его упрекают в алкоголизме, он нехотя отмахивается; его уличают в хулиганстве самого низкопробного сорта, он делает вид, что не замечает; ему приписывают убийство совершенное в юности, его это нисколько не трогает; ему вменяют в вину действия, описываемые в главе об особо опасных государственных преступлениях Уголовного кодекса, он пускается в пляс; ему грозят импичментом, он дирижирует полицейским оркестром на глазах изумленной Европы; друзья шантажируют его отставками, разоблачениями, переходом в оппозицию, он презрительно изрекает - никуда вы не денетесь; его убеждают в самоубийственности социально-экономических и общественно-политических реформ, он стоит на своем и, улыбаясь, произносит - не отступлю, пока не доведу дело до конца.
Иначе относится к критическим выступлениям в отношении своей персоны г-н Лужков. Каждый раз, когда орган печати позволяет себе отнестись отрицательно к деятельности "московского градоначальника", он прибегает к судебной системе, чтобы обеспечить защиту своих чести и достоинства. Стоит появится материалу, в котором негативно оценивается так называемое "правительство Москвы", г-н Лужков призывает подручных стряпчих и предъявляет автору обвинение в оскорблении или клевете. По свидетельству журнала "Итоги" именно г-ну Лужкову принадлежит в Российской Федерации рекорд по количеству судебных исков такого рода. Вице-чемпионом тут провозглашен г-н Шумейко.
Стоит кому-либо выйти из строя, не присоединиться к хору, прославляющему и воспевающему (вот уже пять лет без перерыва) трудовые и боевые подвиги "лучшего мэра всех времен и народов", как его тут же должны подвергнуть судебному преследованию, благо, что и московские суды существуют лишь благодаря мэрскому попечению и являются, по сути дела, учреждениями Богоугодными.
Иллюзии, связанные с теорией "разделения властей" на некие независимые ветви, о которой так долго толковали демократы, развеиваются без следа, стоит лишь выяснить, откуда появляются деньги и иные блага в "межмуниципальных" судах, "межрайонных" прокуратурах и в предельно независимых СМИ, которые окончательно утратили девственность в результате искушений президентской и мэрской избирательных кампаний. (Вспомним хотя бы коробку с 500 тыс. долларов США, которые втихую выносили из Большого дома на Краснопресненской набережной. А сколько таких коробок вынесли без скандала?).
Лужков не в ладах с "Интеллектом"
В качестве примера нетерпимости к критике как таковой, к политическому свободомыслию со стороны нашего героя приведем иск г-на Лужкова к издательству "Интеллект" и к его директору - г-ну Тюленеву, в прошлом - депутату Моссовета последнего, ХХI созыва.
Поводом очередного иска послужила выпущенная издательством в 1995 году книга А. Кольева "Мятеж номенклатуры", в которой была впервые подробно изложена политическая и хозяйственно-экономическая жизнь Москвы в 1989 - 1993 годах, то есть описана та часть отечественной истории, которая практически неизвестна обществу, а если и известна, то в одностороннем изложении победителей "второй октябрьской революции" 1993 года.
В свободной, зачастую сатирической манере автор изобразил многих московских действующих лиц, среди которых одно из первых мест принадлежит г-ну Лужкову, вместе с гг. Поповым (глава: Хамелион на первых ролях), Гончаром (Политик из манной каши), Станкевич (советник Сережа) и гораздо менее известными деятелями, о которых говорится в главах "Свора", "Их охрана", "Из старых запасов" (Буравлев, Орджоникидзе, Шахновой, Маслов, Брагинский, П. Гусев, Донцов, Брячихин и т.д.).
В книге, состоящей из 500 страниц, московскому городничему посвящен специальный раздел (Белые одежды голого короля), о его отдельных видах деятельности подробно говорится в главах "большая стройка московской мафии", "интернационал жулья", "бюджет для казнокрадов", "омоновская жандармерия".
Словом, г-ну Лужкову, как и положено "главе правительства Москвы", "вице-мэру" и вообще значительному лицу с множеством других чинов и званий, отведена ведущая роль, и не менее 150 стр.
Но иск, последовавший вслед за изданием книги, тираж которой разошелся мгновенно, оказался более чем странным. Истец остался недовольным не самой книгой, как можно было бы ожидать, а лишь предисловие от издателя. Он усмотрел покушение на свою честь и достоинство не в авторском тексте, а в мнении, с которым счел необходимым обратиться к читателям г-н Тюленев. Вот что было написано в предисловии относительно интересующего нас предмета:
"Возможно, будущие истории будут обращаться к этой книге как авторитетному источнику по нашему смутному времени. Но книга адресована, конечно же, в первую очередь нашим современникам - тем, кто просто интересуется политикой, и тем, кто делает политику. Эта книга - суровый обвинительный акт камарильи, которая под прикрытием отвратительной демагогии грабли и продолжает грабить Москву и Россию.
Я во многом разделяю данную автором книги политическую оценку описываемых событий, но далеко не всегда согласен с его трактовкой тех или иных фактов. Также зачастую расходятся наши личностные оценки некоторых персонажей книги. По-существу, всем им автор дает крайне негативные характеристики - также и тем, к кому сам я отношусь с симпатией или с известной долей уважения...
Лужков известен как "московский царек", как один из главных могильщиков Моссовета, как яростный противник представительной власти. Это человек, являющийся живым олицетворением худших черт номенклатурного сановника - грубости, нетерпимости и малейшим проявлениям свободомыслия, презрения к закону, отвращения к демократической процедуре. У меня нет никаких иллюзий ни в отношении моральных качеств г-на Лужкова, ни в отношении его так называемых деловых качеств, усердно восхваляемых прикормленной прессой. Но в чем ему следует отдать должное, так это в том, что Лужкову удается "держать в узде" ненасытную рать чиновников-хапуг и облепивших московскую администрацию дельцов различного калибра и различной масти. Лужков сумел заставить всех их соблюдать хоть какие-то правила приличия. Это, на мой взгляд, является свидетельством незаурядных личностных качеств московского мэра и доказательством обоснованности его политических амбиций...".
Казалось, ну что такого особенного написал г-н Тюленев, чтобы занятый делами сверх всякой меры мэр (шуточное-ли дело, одних курьеров под рукой более 40 тысяч) проштудировал том от корки до корки, свел воедино все утверждения, не соответствующие действительности, и пришел к выводу, что грех совершил лишь несчастный посредник-издатель, умудрившийся произнести несколько недобрых слов, а не А. Кольев, публицист, истекавший желчью. Да и в тексте Тюленева при составлении иска оставлены без внимания такие обидные перлы, как "московский царек" или "ненасытная рать чиновников-хапуг".
Думается, впрочем, что г-н Лужков не снизошел до того, чтобы лично прочитать "Мятеж номенклатуры". Чтение книг - не сановное дело. Вот куплетец спеть на концерте или с Лизой Минелли чечетку отбить, это можно и даже нужно, тем более что под телекамеры. Со свечей выстоять в храме или в синагоге - куда ни шло. На первых порах политической деятельности приходилось и "моржить", - чем еще можно удивить и заслужить уважение у столичного охлоса, охочего до зрелищ. Представить же себе г-на Лужкова за чтением книги так же невозможно, как Сталина в проруби. Если бы книга А.Кольева была прочитана основным ее героем, то либо в суд было предъявлено исковое заявление, которое содержало бы менее 300 страниц текста, либо такой иск никогда не появился.
Высокий, стройный, ласковый, нежный, законопослушный гражданин Лужков
Но иск появился и, таким образом, оказался предметом судебного разбирательства. Если изучить текст предисловия, то нетрудно убедиться, что г-на Лужкова не представили в нем ни в качестве вора (что было бы оскорблением), ни в качестве должностного лица, который похитил ложку или бутылку ( что было бы клеветой). Относительно истца ответчик посмел высказать личное суждение, которое было непосредственно связано с его должностной деятельностью, на взгляд г-на Тюленева как положительной, так и отрицательной.
Г-н Лужков не защищает честь и достоинство мэра, главы администрации, премьера правительства или вице-мэра. Он требует от суда защиты чести и достоинства "как гражданин". Он выступает в качестве истца не как официальное и должностное, а как гражданское и частное лицо.
У г-на издателя, так же частного лица, нет претензий к гражданину и частному лицу с фамилией Лужков. Ему, подозреваем, абсолютно безразличны и личные качества Юрия Михайловича, имя которым легион. Если бы Ю.М. Лужков не имел своих официальных титулов, то не его персоне ни в одной книге, когда-либо изданной в Москве или любом другом городе России, кроме телефонного справочника, не появилось бы ни строчки.
В иске, о котором идет речь, участвует не Лужков-мэр, Лужков-премьер, Лужков-городской голова. Перед судом невзрачная кляуза "просто гражданина Лужкова", которого "мальчишки" посмели "обидеть". Конечно, заурядная, на которую никто бы и не отреагировал, вот фамилия совпадают и адрес тоже. Истец, именуя себя более чем скромно, в качестве домашнего, так сказать, рагистрационого адреса указал не дом свой, а место службы. Из этого следует, что либо г-н Лужков продемонстрировал явное неуважение к суду, либо у него, как честного человека, нет собственной квартиры, что он удостоверил личной подписью.
Что пытается отрицать теперь московский мэр в отношении своего недавнего политического прошлого? Он пытается в судебном порядке реабилитироваться в отношении того, в чем принимал самое активное участие, был организатором и руководителем.
В книге, на которую мы ссылаемся, существует множество описаний того, как исполнительная власть столицы в своих действиях попирала закон. В сущности невозможно было найти такого законодательного акта, который бы не нарушался чиновничеством Москвы в период 1990 - 1993 годов. Какие бы отношения не были взяты, будь то организация органов власти, бюджет, землепользование, торговля или приватизация, везде закон приносился в жертву, причем каждый раз попирались либо общенациональные интересы, либо интересы москвичей в целом, либо отдельных, главным образом малообеспеченных слоев. Что это, как не призрение к закону, у которого были тяжкие последствия.
Но игнорировать юридические законы так же опасно в государстве, как законы физики или математики в строительстве. рано или поздно, но неотвратимо, они стоят своим насильникам, отправляя некоторых из них в изгнание, тюрьмы, а кое-кого и на виселицу. Расплата наступает обычно тогда, когда степень негодяйства становится невыносимой. 1937 год в России - это как раз сведение счетов с теми, кто на протяжении 20 лет глумился над законностью, кому законы казались дышлом, кто пытался заменить нормы русского национального общежития интернациональной демагогией.
Г-н Лужков, безусловно один из самых умных и дальновидных деятелей новой русской революции, нечто вроде современного Талейрана или Фуше, он понимает, что у новоявленных революционеров, к которым сам принадлежит, не будет в запасе этих 20 лет. И поэтому, отнюдь не желая оказаться в сообществе тех, по ком обязательно зазвонит колокол, он требует официального решения суда, в котором по отношению к нему будет записано - гражданин Лужков законов никогда не презирал.
Его иск наряду с недоумением вызывает и чувство удовольствия. Пусть мы имеем дело со случайностью, но очень может быть, что через эту случайность "гражданина Лужкова", как грибы сквозь асфальт, пробивается столь необходимая нации закономерность - в России надо жить по справедливости и по совести, но прежде всего по закону.
В содержание номера
К списку номеров
Источник: http://www.duel.ru/199615/?15_7_2