НАУЧНЫЙ ПЛАН СПАСЕНИЯ КРОВОСОСОВ
(В.БУШИН
)
Нет, дорогие товарищи, пресловутый крот истории не дремлет! И локомотив истории не стоит на месте. Совместными усилиями они по крайней мере многое проясняют нам в самых разных сферах бытия. Возьму примерчик свежайший, до меня лично близко относящихся. Я был уверен, что с известным писателем Анатолием Салуцким мы единомышленники, притом полные, задушевные, просто свои в доску. Уж как пылко мы с ним чуть ли не дуэтом гвоздили и Горбачева, и Ельцина, я - академика Шаталина, он - академика Заславскую, и всех демократов, как гневно проклинали установленные ими гнусные порядки на нашей родной земле, как уверенно пророчили их затеям, крах и забвение! ..Но вот в газете "Правда-5" недавно появились его статьи "К вопросу о "дворцовых переворотах" (N27,96) и "Власть и совесть" (N32,96). И вдруг обнаружилось, что между нами появились отдельные нестыковочки, кое-какие неувязочки, иной раз мне просто удивительно то, что он пишет.
Так, у далеко не молодого уже собрата я неожиданно увидел изрядную наивность, сказавшуюся, в частности, в его душевных просьбах, заботливых остережениях, смелых прогнозах, с коими он прямо обращается к таким людям, как Б. Немцов, Ю. Лужков и даже сам Б. Ельцин, которых еще вчера мы с ним вместе, мягко выражаясь, сурово порицали. Он уверен, что с помощью таких обращений можно "уберечь лидера от крайностей". То есть совершенно убежден не только в том, что помянутые лица непременно прочитают его статьи, но и поступят согласно обращенных к ним просьб и советов. По-моему, это абсолютный рекорд наивности. Хотя бы потому, что один из этих трех давным давно ничего не читает, кроме "Московского комсомольца", другому просто некогда - сам книги сочиняет, а третьему начхать на всех салуцких СНГ вместе взятых.
Впрочем, наивность - не самый тяжкий из грехов писательских. Лев Толстой тоже пописывал письма царям да премьер-министрам. И даже иногда получал ответы, например, от Столыпина. Бог даст, и Салуцкий удостоится ответа от Лужкова хотя бы. Не в этом дело. Гораздо важнее другое.
Как один писатель несколько генералов препарировал
В названных статьях мой уважаемый коллега, попрекал иных ретроградов "неумением зрить в корень" и налегая на "вечные закономерности истории", рассматривает очень многие исторические и житейские события, факты, поступки конкретных лиц, ныне здравствующих и почивших, используя при этом весьма разнообразный "научный инструментарий". Так вот, и сам выбор объектов исследования и его прием, доводы, аргументы порой несколько озадачивают, не говоря уж о некоторых выводах, рекомендациях и пророчествах.
Например, автора сильно заинтересовало "еще окончательно не оформившееся "течение мыслей" президентского помощника Г. Саратова, и он, зря в корень, опираясь на теорию Фрейда о подсознательном, загорелся желанием проникнуть в глубины помощницкого мышления. А я бы, во-первых, предпочел ныне исследовать подкорку и мозговые извилины самого президента, а не одного из бесчисленных помощников. В свое время я изучал глубины мышления некоторых из них, например, Д. Волкогонова и Г. Старовойтовой. Удручающая картина. В одном случае - пустыня Гоби, в другом - джунгли, кишащие ядовитыми рептилиями. Во-вторых, уж если сейчас препарировать еще одну рептилию, то, по крайней мере, я дождался бы, когда неоформившееся течение ее мыслей станет более или менее оформившимся.
Или вот многозначительно сообщается: "Уже в ночь 4 июля с экрана исчез генерал Лебедь... Не случайно..." Но ведь буквально через два три дня он так часто замельтешил на экране, такие грозные, в духе Васьки Буслаева, речи принялся толкать, что экран едва не лопался от перегрузок, смущения и страха. И вскоре едва вылупившийся государственный муж дошел до такой буслаевщины, что стал разговаривать с президентом прямо по телевидению, на глазах всего народа. Да ведь еще как! Ультиматум предъявил. Вам, говорит, уважаемый, надо сделать трудный выбор: или генерал куликов - или генерал лебедь. Два пернатых жить в одной берлоге не могут... Я обомлел... Да где это видано!...Представьте себе, если в свое время, допустим, Алексей Толстой, несомненный литературный генерал, в выступлении по радио заявил бы: "Товарищ Сталин! В русской литературе три Толстых, и все генералы. В одной берлоге они жить не могут. Требую запретить книги двух первых. Или я - или они!" Думаю, мудрый товарищ Сталин за такую выходку даже не в государственном деле распорядился бы направить Толстого Третьего на медицинское освидетельствование. И в нынешнем случае такое решение было бы столь же благодетельным. В самом деле, человек заявился в политику с прекрасным девизом: "Правда и прядок!" Но оказалось, ему неведома даже такая простенькая "правда", что, во-первых, пернатые живут не в берлогах, а в гнездах; во-вторых, у лебедя и кулика совершенно разные среды обитания, они не мешают друг другу, не соперники.
А что теперь? Никто за язык не тянул, сам себя загнал в угол: "или - или! "куликов, конечно, но тот опять нос кверху: "Спектакль, чтобы оправдать Куликова! "И придти не посмел. Как же после всего этого оставаться на посту человеку который так много и красиво декламировал на тему офицерской чести, твердости данного слова и т.п.? Надо уходить! Но, конечно, он никуда не ушел, а лишь поморгал, утерся - и дальше. А Куликов вскоре еще и орден получил. Говорят, приглашал лебедя обмывать награду... А ведь о подлинной сути Васьки Буслаева можно было догадаться хотя бы по тому факту, что "накачивали" и "раскручивали" его такие личности, как Боровой, на ланитах которого до сих пор пылает клеймо "мерзавец и подонок!" - пощечина от третьего лица в государстве. Васька пленил Борового прежде всего, конечно, своим местечковым антикоммунизмом, но еще и интеллектом, превышающим интеллект самого Борового. Можно было раскусить генерала и по его собственным павлиньим афоризмам: "Я никогда не был удовлетворен должностью, которую занимал", "Я стану президентом еще до 2000-го года!", "Последним смеется тот, кто стреляет первым" и т.п.
Принимая все это в расчет, мне представляются несколько неосновательными то чрезвычайное внимание к лебедю и особенно - те надежды, которые А. Салуцкий с ним связывает, о чем речь пойдет ниже.
А вот еще один отставной генерал - А.В. Руцкой. на сей раз автор пытается разгадать не смысл его появления или исчезновения на телеэкране, а тайну его гардероба, почему в критический момент совей жизни храбрый генерал снимает серые штаны и натягивает черные, "Не случайно (!) на пленум ЦК РКП, на котором его исключили из партии, Руцкой пришел в супермодном черном костюме - черный пиджак и широченные в коленях брюки...". Я никогда не обратил бы на это внимание, ну, разве что при большом мозговом усилии расценивал бы черные штаны как знак траура о коммунистическом прошлом их владельца. Но совсем иначе думает мой собрат: "Этим отличительным одеянием "новых русских" он словно бросал вызов партократам, затянутым в невзрачные стандартные одеяния. "Какое глубокое проникновение в перипетии партийно-политической борьбы! Я-то, простофиля, ни за что не догадался бы, что Руцкой оказался в стане "новых русских" и смело бросает в лицо партократам новые черные штаны... Кроме того, до сих пор полагал, что в жизни кое-что происходит все-таки случайно, и легко поверил бы, что в тот роковой день Александр Владимирович натянул черные штаны просто потому, что серые были в химчистке. Ан нет, оказывается...
Эффекты генеральского слова - детородный и иерихонский
После двух русский генералов для автора было естественно при его столь редкостной широте интересов обратиться к фигуре иностранного. Он обратился к генералу и президенту де Голлю, точнее, к его роли в решении проблемы деторождения во Франции с помощью магической силы своего слова. Оказывается, в послевоенной Франции была очень низкая рождаемость, и никакие усилия не могли исправить катастрофическое положение. Но однажды утром, сообщается нам, проснувшись в хорошем настроении, де Голль "произнес историческую фразу: "Я хочу видеть пятьдесят миллионов французов!" И представьте себе, читатель, фраза имела колоссальный эффект. Она "перевернула общественное настроение, так всколыхнула национальную гордость, так глубоко задела патриотическое чувство народа, что стала девизом в такой интимной сфере, как деторождаемость". Отныне, надо полагать, ни один француз до семидесяти пяти лет не всходил на супружеское ложе без этого девиза. А если у одного из супругов притупилось патриотическое чувство, допустим, по причине возраста, то другой, движимый национальной гордостью, считал своим гражданским долгом завлечь антипатриотику или антипатриота в постель, чтобы через девять месяцев отрапортовать президенту де Голлю: "Ваше высокопревосходительство! Процесс пошел! Готов еще один французик. Новенький, как с иголочки"! Я не знаю, дождался ли де Голль, умерший в 1970 году, появления 50-тимиллионного француза, но во всяком случае, через восемь лет после его смерти их было 53,2 миллиона. Невозможно оспорить...
Строки прекрасной баллады А. Салуцкого о магической силе генеральско-президентского слова в детородном вопросе невольно напомнили мне не менее роскошное рулады другого известного писателя Феликса Чуева о магической силе некоторых генеральских имен. Он пишет, например, что в декабре 1941 года 10 армия генерала Голикова никак не могла взять город Сухиничи. Что такое? Досадно! вызывает Верховный Главнокомандующий генерала Рокоссовского и говорит: "Товарищ Рокоссовский, можете взять Сухиничи?" - "Могу!" - "Каким образом?" - "А у меня секретное оружие имеется". - "Что еще за секретное оружие?" - "А имечко собственное. Как метну его, так немцы и разбегутся". Товарищ Сталин, будучи материалистом, не поверил в такую мистику, хотя как воспитанник духовной семинарии знал, конечно, что
Солнце останавливали словом,Словом разрушали города.
Но ведь это когда было! В библейские времена. Однако Сталин сказал ободряюще: "Действуйте!"
И вот, рассказывает Ф. Чуев, поехал Рокоссовский на фронт под Сухиничи, а сам приказал, чтобы все средства связи открытым текстом вещали: "Едет Рокоссовский! ..Едет Рокоссовский!... А немцы так его боялись, что бросили все укрепления, все оружие и сломя голову бежали из города. Вот она какая война-то была, без малейших усилий, без потерь брали города...(*)
Великолепно! Одна история краше другой. Но возникают некоторые вопросики. Например. Авторитет Сталина после войны был и в Советском Союзе и во всем мире гораздо выше, чем у де Голля во Франции. Хотя бы потому, что де Голль не сыграл никакой крупной роли, когда в 1940 году немцы за шесть недель разгромили Францию. А вернулся он в 1944 году на родную землю только благодаря вторжению англо-американских войск, среди которых французская дивизия генерала Леклерка занимала достаточно скромное место. Сталин же возглавлял борьбу нашего народа и нашей армии как в страшную пору трагических неудач, так и в годы великих блистательных побед. Так вот, при всем его авторитете, не имеющем в мире равных примеров, Сталин не бросил историческую фразу: "Хочу видеть двести пятьдесят миллионов советских людей!" И следовательно, наши сограждане не имели такого вдохновляющего детородного девиза, как французы, и лезли под супружеское одеяло без него, то есть совершенно безоружными идейно. Однако с делом справлялись неплохо: население и сразу после войны и позже вплоть до полного торжества демократии, до 1992 года непрерывно росло. Сей факт заставляет подозревать, что дело тут было не в магических словах, а в том, например, что еще в конце 1947 года мы - первыми в Европе! - отменили карточную систему. И до 1 апреля 1953 года у нас шесть раз снижались розничные цены, а это, разумеется, не только сказывалось на уровне жизни, но и внушало людям чувство уверенности, стабильности их бытия. Может быть, нечто подобное происходило тогда и во Франции?
Что же касается мистическо-патриотических рулад Ф. Чуева, тот тут неясно вот что. Если немцы разбегались врассыпную при одном имени Рокоссовского еще в 1941 году, когда после участия в разгроме оккупантов под Москвой его слава только занималась, то надо полагать, что после побед под Сталинградом, на Курской дуге, где его роль была еще больше, и он стал героем Советского Союза, маршалом, тогда, поди, захватчики и воспользовались иерихонским эффектом имени маршала для взятия, скажем, Киева, Минска да и самого берлина? Ведь опять бы - никаких потерь! Или большивистский догматизм помешал? А может - культ личности?
Волшебное слово Сталина
Еще интереснее, чем о детородном и иерихонском эффекте президентского да генеральского слова, читать в энциклопедических сочинениях А. Салуцкого о роли в мировой истории дач и их отсутствия. "Ни у Ельцина, ни у Лебедя нет личных дач, - с умилением узнаем мы, - и это частное обстоятельство, как ни странно, может сыграть немаловажную роль". Нет, ничего странного мы тут не видим. Мы помним, что когда на первом съезде народных депутатов СССР Горбачева избирали президентом, то его спросили, есть ли у него дача, и он оскорбленно и гордо ответил: "Никогда не было и нет! "Ну можно ли было такого скромнягу не избрать президентом великой державы. Тем паче, что академик Д.С. Лихачев, уже тогда объявленный Игорем Золоторусским совестью нации, тут же поделдыкнул: - Если не изберем Михаила Сергеевича президентом сейчас и здесь, то - поверьте моему столетнему опыту! - начнется гражданская война... так под страхом войны и под обаянием горбачевского бездачного аскетизма избрали тогда президента. Чем это обернулось для страны, все знают.(*1)
Что же теперь ждать нам от аскетизма Ельцина и лебедя? Оказывается, как пророчит А.Салуцкий, через пять лет настанет эпоха дачных погромов, и названные мужи в силу своей бездачности имеют моральное право возглавить это богоугодное дело. А вдруг за эти годы они обзаведутся дачами? такой вариант в пророчестве не предусмотрен.
дачная тема имеет у А. Салуцкого продолжение. Со ссылкой на самого И.Д. Папанина автор рассказывает, как тот, видимо, получив в качестве руководителя легендарного дрейфа полярной станции "Северный полюс" (1937 - 1938 гг.), а затем автора книги "жизнь на льдине" немалые деньги, отгрохал себе роскошную дачу. И очень захотелось ему порадовать своим теремком любимого вождя товарища Сталина. Пусть, мол, полюбуется отец родной. Через Поскребышева и других лиц долго Иван Дмитриевич добивался заполучить желанного гостя. Наконец, гость явился. Счастливый хозяин повел его показать все как есть. Тот смотрел, одобрительно кивал головой, улыбался в усы. Потом, конечно, сели за стол, началось пиршество. Когда дело подходило уже к концу, умирающий от восторга дачевладелец попросил высокого гостя сказать что-нибудь. Говорят, Сталин поднялся с бокалом киндзмараули в руке и сказал: - Товарищи! Иван Дмитриевич Папанин настоящий коммунист и замечательный полярник. За свой героический подвиг он получил звание героя Советского Союза. Но прекрасно понимая, что истинная добродетель не нуждается ни в каких наградах и званиях, он совершил еще больший подвиг в стахановские строки на свои деньги построил этот замечательный детский сад. Я предлагаю тост за здоровье товарища Папанина, за его великую любовь к детям и самих детей, которые завтра огласят своим веселым щебетом эти прекрасные залы и будут резвиться на этом паркете замечательной выделки.
Последние слова тоста потонули в аплодисментах. Это был действительный пример магической силы слова, в один момент превративший личную дачу в общественный детский сад. Другой не пережил бы такого тоста, а коммунисту Папанину хоть бы что. Он бил в ладоши громче всех. А потом продолжал много трудиться, заработал вторую Золотую Звезду, написал еще книгу "лед и пламень" и тихо почил в Бозе на 93-м году жизни. Возможно, вспоминая перед смертью лучшие часы своей большой жизни, он увидел, как на яву, Сталина, произносящего тост за его любовь к детям... Господи, как хорошо, что Ты избавил такого человека от зрелища нынешних дней, когда за дачу и у всенароднообажаемого президента и мать родную зарезать могут...
Аджубей как дачестроитель. Рейтинг аналитика падает
Дальше читаем: "Аналогичный случай произошел с министром путей сообщения. Этих двух эпизодов с лихвой хватило для того, чтобы чиновник расстался с мечтой о дачной собственности. "Да, пожалуй, хватило бы, доведись этим случаям стать достоянием гласности. Но ведь этого не было. Ходил смутный слух, легенда. И даже теперь автор то ли не знает, то ли не хочет назвать имя министра путей сообщения. Бещев, что ли? Я лично, человек достаточно любознательный, узнал легенду о попанинской даче лишь спустя много лет после смерти Сталина.
А между тем, следует один поучительный рассказ на полюбившуюся тему: о том, как Алексей Аджубей, "оставшись не у дел" и имея на сберкнижке "всего семь тысяч, распродавая личные вещи и затрачивая массу усилий, с трудом построил дачу". Допустим, так и было с человеком, который не один год занимал высокие посты, работал главным редактором "Известий", чья жена тоже была главным редактором популярного журнала. Но что же дальше? А то, что уже не было в живых волшебника, превращавшего дачи в детские сады. Больше того: "Пример Аджубея пошел впрок брежневскому поколению чиновников, которые параллельно госдачам ринулись создавать свои "родовые гнезда" на случай непредвиденных обстоятельств". Вот как, аж ринулись, и притом целое поколение! И опять возникает тот же вопрос: да каким образом, откуда узнало о вдохновляющем примере целое поколение? Ведь публикаций, как и прежде, никаких не было. Кроме того, неужели целое поколение до того было тупо, что никто своим умом безо всякого указующего примера не додумался до возможности "непредвиденных обстоятельств"? Не правильнее ли сказать, что вырос общий уровень жизни, у людей, в том числе и у чиновников, появились свободные деньги, большие возможности, - вот и начали расти дачи. Непонимание таких вещей и вновь проявившаяся здесь склонность к чрезвычайно глубокому философствованию на очень мелких местах несколько подрывают высокий авторитет аналитика.
За делами дачными исследователь, естественно, не забывает дел квартирных, и тут обнаруживается, что мы несколько по-разному смотрим не только на исторические события, в которых участвуют знаменитые личности, но и на дела житейские, бытовые, вплоть до грабительских. Так "в качестве примера совсем уж мелких (!) несправедливостей, совершенных по отношению к конкретным людям", автор рассказывает о том, как известный ныне беглый взяточник С. Станкевич, будучи заместителем председателя Моссовета Г. Попова, вскоре после контреволюционного переворота 1991 года с помощью наряда милиции, возглавленного его женой вышвырнул из приглянувшейся ему квартиры в "элитном доме" семью покойного Н.С. Патоличева, дважды героя Социалистического труда, бывшего в свое время и кандидатом в члены Политбюро, и первым секретарем ЦК компартии Белоруссии, и министром внешней торговли СССР. Ничего себе "мелкая несправедливость"! Как сам-то автор пережил бы такую "мелочь"?
Он, кстати, с таким почтением до сих пор относится к помянутому бывшему председателю Моссовета, знавшему, конечно, о бандитской акции своего зама, что однажды, говорит, "к моему величайшему изумлению" узнал о вроде бы сомнительном высказывании Гавриила Харитоновича. Это после-то всех кровавых расправ над москвичами под его руководством!
* * *
Здесь иной читатель, возможно, уже не удержится и скажет: "К чему все эти столь пестрые и неравнозначные примеры из статей Салуцкого"? Да, очень пестрые и неравнозначные примеры поэтому, как мне представляется, в своей совокупности они дают широкую картину аналитической манеры исследователя и даже состояния его "корки" и "подкорки" в целом. Действительно, в одном примере явно пустячному факту или фигуре придается большой вес, в другом - случайная мелочь преподносится как серьезная закономерность, в третьем - простая последовательность событий во времени рассматривается как глубокая причинная связь, в четвертом автор строит рассуждения и делает вывод, исходя из того, что факт, известный ему лично, почему-то знает целое поколение и т.п. И такая неосновательность, произвольность, глубокое философствование на мелких местах определяют у А. Салуцкого подход не только к фактам и событиям незначительным, как выше, но и к весьма важным, существенным, даже историческим. В этом-то и состоит немалая опасность.
(*) Между прочим, Сухиничи освободили не в декабре 1941 года, а 29 января 1942-го. Это сделала 324 стрелковая дивизия 16 армии, которой командовал генерал Рокоссовский. - В.Б.
(*1) Но не все знают и помнят, чем это обернулось для самого Горбачева. А вот: с одной стороны - 0,5 процента голосов на последних президентских выборах, на которые этот межконтинентальный прохвост снова ринулся; с другой - его доход в 1994 году составил 2 млрд. 380 млн. рублей, в 1995 году - 1 млрд. 87 млн. рублей, т.е. за два года почти 3,5 млрд. Вот ведь как отменно сумел ухватить оборотистый глава государства и партии за всеохватывающее предательство того и другого! Естественно, что большая часть его доходов приплыла из-за границы - из Германии, США, Италии, Японии, Южной Кореи. Сюда, разумеется, не входят те 50 тысяч долларов, что сунул когда-то президенту Горбачеву президент Южной Кореи Ро Дэ У, ныне осужденный на 22,5 года тюрьмы. Если в свое время Горбачев получит столько же, то ему уже сейчас надо начать благодарить небо. - В.Б.
В содержание номера
К списку номеров
Источник: http://www.duel.ru/199615/?15_4_1
Нет, дорогие товарищи, пресловутый крот истории не дремлет! И локомотив истории не стоит на месте. Совместными усилиями они по крайней мере многое проясняют нам в самых разных сферах бытия. Возьму примерчик свежайший, до меня лично близко относящихся. Я был уверен, что с известным писателем Анатолием Салуцким мы единомышленники, притом полные, задушевные, просто свои в доску. Уж как пылко мы с ним чуть ли не дуэтом гвоздили и Горбачева, и Ельцина, я - академика Шаталина, он - академика Заславскую, и всех демократов, как гневно проклинали установленные ими гнусные порядки на нашей родной земле, как уверенно пророчили их затеям, крах и забвение! ..Но вот в газете "Правда-5" недавно появились его статьи "К вопросу о "дворцовых переворотах" (N27,96) и "Власть и совесть" (N32,96). И вдруг обнаружилось, что между нами появились отдельные нестыковочки, кое-какие неувязочки, иной раз мне просто удивительно то, что он пишет.
Так, у далеко не молодого уже собрата я неожиданно увидел изрядную наивность, сказавшуюся, в частности, в его душевных просьбах, заботливых остережениях, смелых прогнозах, с коими он прямо обращается к таким людям, как Б. Немцов, Ю. Лужков и даже сам Б. Ельцин, которых еще вчера мы с ним вместе, мягко выражаясь, сурово порицали. Он уверен, что с помощью таких обращений можно "уберечь лидера от крайностей". То есть совершенно убежден не только в том, что помянутые лица непременно прочитают его статьи, но и поступят согласно обращенных к ним просьб и советов. По-моему, это абсолютный рекорд наивности. Хотя бы потому, что один из этих трех давным давно ничего не читает, кроме "Московского комсомольца", другому просто некогда - сам книги сочиняет, а третьему начхать на всех салуцких СНГ вместе взятых.
Впрочем, наивность - не самый тяжкий из грехов писательских. Лев Толстой тоже пописывал письма царям да премьер-министрам. И даже иногда получал ответы, например, от Столыпина. Бог даст, и Салуцкий удостоится ответа от Лужкова хотя бы. Не в этом дело. Гораздо важнее другое.
Как один писатель несколько генералов препарировал
В названных статьях мой уважаемый коллега, попрекал иных ретроградов "неумением зрить в корень" и налегая на "вечные закономерности истории", рассматривает очень многие исторические и житейские события, факты, поступки конкретных лиц, ныне здравствующих и почивших, используя при этом весьма разнообразный "научный инструментарий". Так вот, и сам выбор объектов исследования и его прием, доводы, аргументы порой несколько озадачивают, не говоря уж о некоторых выводах, рекомендациях и пророчествах.
Например, автора сильно заинтересовало "еще окончательно не оформившееся "течение мыслей" президентского помощника Г. Саратова, и он, зря в корень, опираясь на теорию Фрейда о подсознательном, загорелся желанием проникнуть в глубины помощницкого мышления. А я бы, во-первых, предпочел ныне исследовать подкорку и мозговые извилины самого президента, а не одного из бесчисленных помощников. В свое время я изучал глубины мышления некоторых из них, например, Д. Волкогонова и Г. Старовойтовой. Удручающая картина. В одном случае - пустыня Гоби, в другом - джунгли, кишащие ядовитыми рептилиями. Во-вторых, уж если сейчас препарировать еще одну рептилию, то, по крайней мере, я дождался бы, когда неоформившееся течение ее мыслей станет более или менее оформившимся.
Или вот многозначительно сообщается: "Уже в ночь 4 июля с экрана исчез генерал Лебедь... Не случайно..." Но ведь буквально через два три дня он так часто замельтешил на экране, такие грозные, в духе Васьки Буслаева, речи принялся толкать, что экран едва не лопался от перегрузок, смущения и страха. И вскоре едва вылупившийся государственный муж дошел до такой буслаевщины, что стал разговаривать с президентом прямо по телевидению, на глазах всего народа. Да ведь еще как! Ультиматум предъявил. Вам, говорит, уважаемый, надо сделать трудный выбор: или генерал куликов - или генерал лебедь. Два пернатых жить в одной берлоге не могут... Я обомлел... Да где это видано!...Представьте себе, если в свое время, допустим, Алексей Толстой, несомненный литературный генерал, в выступлении по радио заявил бы: "Товарищ Сталин! В русской литературе три Толстых, и все генералы. В одной берлоге они жить не могут. Требую запретить книги двух первых. Или я - или они!" Думаю, мудрый товарищ Сталин за такую выходку даже не в государственном деле распорядился бы направить Толстого Третьего на медицинское освидетельствование. И в нынешнем случае такое решение было бы столь же благодетельным. В самом деле, человек заявился в политику с прекрасным девизом: "Правда и прядок!" Но оказалось, ему неведома даже такая простенькая "правда", что, во-первых, пернатые живут не в берлогах, а в гнездах; во-вторых, у лебедя и кулика совершенно разные среды обитания, они не мешают друг другу, не соперники.
А что теперь? Никто за язык не тянул, сам себя загнал в угол: "или - или! "куликов, конечно, но тот опять нос кверху: "Спектакль, чтобы оправдать Куликова! "И придти не посмел. Как же после всего этого оставаться на посту человеку который так много и красиво декламировал на тему офицерской чести, твердости данного слова и т.п.? Надо уходить! Но, конечно, он никуда не ушел, а лишь поморгал, утерся - и дальше. А Куликов вскоре еще и орден получил. Говорят, приглашал лебедя обмывать награду... А ведь о подлинной сути Васьки Буслаева можно было догадаться хотя бы по тому факту, что "накачивали" и "раскручивали" его такие личности, как Боровой, на ланитах которого до сих пор пылает клеймо "мерзавец и подонок!" - пощечина от третьего лица в государстве. Васька пленил Борового прежде всего, конечно, своим местечковым антикоммунизмом, но еще и интеллектом, превышающим интеллект самого Борового. Можно было раскусить генерала и по его собственным павлиньим афоризмам: "Я никогда не был удовлетворен должностью, которую занимал", "Я стану президентом еще до 2000-го года!", "Последним смеется тот, кто стреляет первым" и т.п.
Принимая все это в расчет, мне представляются несколько неосновательными то чрезвычайное внимание к лебедю и особенно - те надежды, которые А. Салуцкий с ним связывает, о чем речь пойдет ниже.
А вот еще один отставной генерал - А.В. Руцкой. на сей раз автор пытается разгадать не смысл его появления или исчезновения на телеэкране, а тайну его гардероба, почему в критический момент совей жизни храбрый генерал снимает серые штаны и натягивает черные, "Не случайно (!) на пленум ЦК РКП, на котором его исключили из партии, Руцкой пришел в супермодном черном костюме - черный пиджак и широченные в коленях брюки...". Я никогда не обратил бы на это внимание, ну, разве что при большом мозговом усилии расценивал бы черные штаны как знак траура о коммунистическом прошлом их владельца. Но совсем иначе думает мой собрат: "Этим отличительным одеянием "новых русских" он словно бросал вызов партократам, затянутым в невзрачные стандартные одеяния. "Какое глубокое проникновение в перипетии партийно-политической борьбы! Я-то, простофиля, ни за что не догадался бы, что Руцкой оказался в стане "новых русских" и смело бросает в лицо партократам новые черные штаны... Кроме того, до сих пор полагал, что в жизни кое-что происходит все-таки случайно, и легко поверил бы, что в тот роковой день Александр Владимирович натянул черные штаны просто потому, что серые были в химчистке. Ан нет, оказывается...
Эффекты генеральского слова - детородный и иерихонский
После двух русский генералов для автора было естественно при его столь редкостной широте интересов обратиться к фигуре иностранного. Он обратился к генералу и президенту де Голлю, точнее, к его роли в решении проблемы деторождения во Франции с помощью магической силы своего слова. Оказывается, в послевоенной Франции была очень низкая рождаемость, и никакие усилия не могли исправить катастрофическое положение. Но однажды утром, сообщается нам, проснувшись в хорошем настроении, де Голль "произнес историческую фразу: "Я хочу видеть пятьдесят миллионов французов!" И представьте себе, читатель, фраза имела колоссальный эффект. Она "перевернула общественное настроение, так всколыхнула национальную гордость, так глубоко задела патриотическое чувство народа, что стала девизом в такой интимной сфере, как деторождаемость". Отныне, надо полагать, ни один француз до семидесяти пяти лет не всходил на супружеское ложе без этого девиза. А если у одного из супругов притупилось патриотическое чувство, допустим, по причине возраста, то другой, движимый национальной гордостью, считал своим гражданским долгом завлечь антипатриотику или антипатриота в постель, чтобы через девять месяцев отрапортовать президенту де Голлю: "Ваше высокопревосходительство! Процесс пошел! Готов еще один французик. Новенький, как с иголочки"! Я не знаю, дождался ли де Голль, умерший в 1970 году, появления 50-тимиллионного француза, но во всяком случае, через восемь лет после его смерти их было 53,2 миллиона. Невозможно оспорить...
Строки прекрасной баллады А. Салуцкого о магической силе генеральско-президентского слова в детородном вопросе невольно напомнили мне не менее роскошное рулады другого известного писателя Феликса Чуева о магической силе некоторых генеральских имен. Он пишет, например, что в декабре 1941 года 10 армия генерала Голикова никак не могла взять город Сухиничи. Что такое? Досадно! вызывает Верховный Главнокомандующий генерала Рокоссовского и говорит: "Товарищ Рокоссовский, можете взять Сухиничи?" - "Могу!" - "Каким образом?" - "А у меня секретное оружие имеется". - "Что еще за секретное оружие?" - "А имечко собственное. Как метну его, так немцы и разбегутся". Товарищ Сталин, будучи материалистом, не поверил в такую мистику, хотя как воспитанник духовной семинарии знал, конечно, что
Солнце останавливали словом,Словом разрушали города.
Но ведь это когда было! В библейские времена. Однако Сталин сказал ободряюще: "Действуйте!"
И вот, рассказывает Ф. Чуев, поехал Рокоссовский на фронт под Сухиничи, а сам приказал, чтобы все средства связи открытым текстом вещали: "Едет Рокоссовский! ..Едет Рокоссовский!... А немцы так его боялись, что бросили все укрепления, все оружие и сломя голову бежали из города. Вот она какая война-то была, без малейших усилий, без потерь брали города...(*)
Великолепно! Одна история краше другой. Но возникают некоторые вопросики. Например. Авторитет Сталина после войны был и в Советском Союзе и во всем мире гораздо выше, чем у де Голля во Франции. Хотя бы потому, что де Голль не сыграл никакой крупной роли, когда в 1940 году немцы за шесть недель разгромили Францию. А вернулся он в 1944 году на родную землю только благодаря вторжению англо-американских войск, среди которых французская дивизия генерала Леклерка занимала достаточно скромное место. Сталин же возглавлял борьбу нашего народа и нашей армии как в страшную пору трагических неудач, так и в годы великих блистательных побед. Так вот, при всем его авторитете, не имеющем в мире равных примеров, Сталин не бросил историческую фразу: "Хочу видеть двести пятьдесят миллионов советских людей!" И следовательно, наши сограждане не имели такого вдохновляющего детородного девиза, как французы, и лезли под супружеское одеяло без него, то есть совершенно безоружными идейно. Однако с делом справлялись неплохо: население и сразу после войны и позже вплоть до полного торжества демократии, до 1992 года непрерывно росло. Сей факт заставляет подозревать, что дело тут было не в магических словах, а в том, например, что еще в конце 1947 года мы - первыми в Европе! - отменили карточную систему. И до 1 апреля 1953 года у нас шесть раз снижались розничные цены, а это, разумеется, не только сказывалось на уровне жизни, но и внушало людям чувство уверенности, стабильности их бытия. Может быть, нечто подобное происходило тогда и во Франции?
Что же касается мистическо-патриотических рулад Ф. Чуева, тот тут неясно вот что. Если немцы разбегались врассыпную при одном имени Рокоссовского еще в 1941 году, когда после участия в разгроме оккупантов под Москвой его слава только занималась, то надо полагать, что после побед под Сталинградом, на Курской дуге, где его роль была еще больше, и он стал героем Советского Союза, маршалом, тогда, поди, захватчики и воспользовались иерихонским эффектом имени маршала для взятия, скажем, Киева, Минска да и самого берлина? Ведь опять бы - никаких потерь! Или большивистский догматизм помешал? А может - культ личности?
Волшебное слово Сталина
Еще интереснее, чем о детородном и иерихонском эффекте президентского да генеральского слова, читать в энциклопедических сочинениях А. Салуцкого о роли в мировой истории дач и их отсутствия. "Ни у Ельцина, ни у Лебедя нет личных дач, - с умилением узнаем мы, - и это частное обстоятельство, как ни странно, может сыграть немаловажную роль". Нет, ничего странного мы тут не видим. Мы помним, что когда на первом съезде народных депутатов СССР Горбачева избирали президентом, то его спросили, есть ли у него дача, и он оскорбленно и гордо ответил: "Никогда не было и нет! "Ну можно ли было такого скромнягу не избрать президентом великой державы. Тем паче, что академик Д.С. Лихачев, уже тогда объявленный Игорем Золоторусским совестью нации, тут же поделдыкнул: - Если не изберем Михаила Сергеевича президентом сейчас и здесь, то - поверьте моему столетнему опыту! - начнется гражданская война... так под страхом войны и под обаянием горбачевского бездачного аскетизма избрали тогда президента. Чем это обернулось для страны, все знают.(*1)
Что же теперь ждать нам от аскетизма Ельцина и лебедя? Оказывается, как пророчит А.Салуцкий, через пять лет настанет эпоха дачных погромов, и названные мужи в силу своей бездачности имеют моральное право возглавить это богоугодное дело. А вдруг за эти годы они обзаведутся дачами? такой вариант в пророчестве не предусмотрен.
дачная тема имеет у А. Салуцкого продолжение. Со ссылкой на самого И.Д. Папанина автор рассказывает, как тот, видимо, получив в качестве руководителя легендарного дрейфа полярной станции "Северный полюс" (1937 - 1938 гг.), а затем автора книги "жизнь на льдине" немалые деньги, отгрохал себе роскошную дачу. И очень захотелось ему порадовать своим теремком любимого вождя товарища Сталина. Пусть, мол, полюбуется отец родной. Через Поскребышева и других лиц долго Иван Дмитриевич добивался заполучить желанного гостя. Наконец, гость явился. Счастливый хозяин повел его показать все как есть. Тот смотрел, одобрительно кивал головой, улыбался в усы. Потом, конечно, сели за стол, началось пиршество. Когда дело подходило уже к концу, умирающий от восторга дачевладелец попросил высокого гостя сказать что-нибудь. Говорят, Сталин поднялся с бокалом киндзмараули в руке и сказал: - Товарищи! Иван Дмитриевич Папанин настоящий коммунист и замечательный полярник. За свой героический подвиг он получил звание героя Советского Союза. Но прекрасно понимая, что истинная добродетель не нуждается ни в каких наградах и званиях, он совершил еще больший подвиг в стахановские строки на свои деньги построил этот замечательный детский сад. Я предлагаю тост за здоровье товарища Папанина, за его великую любовь к детям и самих детей, которые завтра огласят своим веселым щебетом эти прекрасные залы и будут резвиться на этом паркете замечательной выделки.
Последние слова тоста потонули в аплодисментах. Это был действительный пример магической силы слова, в один момент превративший личную дачу в общественный детский сад. Другой не пережил бы такого тоста, а коммунисту Папанину хоть бы что. Он бил в ладоши громче всех. А потом продолжал много трудиться, заработал вторую Золотую Звезду, написал еще книгу "лед и пламень" и тихо почил в Бозе на 93-м году жизни. Возможно, вспоминая перед смертью лучшие часы своей большой жизни, он увидел, как на яву, Сталина, произносящего тост за его любовь к детям... Господи, как хорошо, что Ты избавил такого человека от зрелища нынешних дней, когда за дачу и у всенароднообажаемого президента и мать родную зарезать могут...
Аджубей как дачестроитель. Рейтинг аналитика падает
Дальше читаем: "Аналогичный случай произошел с министром путей сообщения. Этих двух эпизодов с лихвой хватило для того, чтобы чиновник расстался с мечтой о дачной собственности. "Да, пожалуй, хватило бы, доведись этим случаям стать достоянием гласности. Но ведь этого не было. Ходил смутный слух, легенда. И даже теперь автор то ли не знает, то ли не хочет назвать имя министра путей сообщения. Бещев, что ли? Я лично, человек достаточно любознательный, узнал легенду о попанинской даче лишь спустя много лет после смерти Сталина.
А между тем, следует один поучительный рассказ на полюбившуюся тему: о том, как Алексей Аджубей, "оставшись не у дел" и имея на сберкнижке "всего семь тысяч, распродавая личные вещи и затрачивая массу усилий, с трудом построил дачу". Допустим, так и было с человеком, который не один год занимал высокие посты, работал главным редактором "Известий", чья жена тоже была главным редактором популярного журнала. Но что же дальше? А то, что уже не было в живых волшебника, превращавшего дачи в детские сады. Больше того: "Пример Аджубея пошел впрок брежневскому поколению чиновников, которые параллельно госдачам ринулись создавать свои "родовые гнезда" на случай непредвиденных обстоятельств". Вот как, аж ринулись, и притом целое поколение! И опять возникает тот же вопрос: да каким образом, откуда узнало о вдохновляющем примере целое поколение? Ведь публикаций, как и прежде, никаких не было. Кроме того, неужели целое поколение до того было тупо, что никто своим умом безо всякого указующего примера не додумался до возможности "непредвиденных обстоятельств"? Не правильнее ли сказать, что вырос общий уровень жизни, у людей, в том числе и у чиновников, появились свободные деньги, большие возможности, - вот и начали расти дачи. Непонимание таких вещей и вновь проявившаяся здесь склонность к чрезвычайно глубокому философствованию на очень мелких местах несколько подрывают высокий авторитет аналитика.
За делами дачными исследователь, естественно, не забывает дел квартирных, и тут обнаруживается, что мы несколько по-разному смотрим не только на исторические события, в которых участвуют знаменитые личности, но и на дела житейские, бытовые, вплоть до грабительских. Так "в качестве примера совсем уж мелких (!) несправедливостей, совершенных по отношению к конкретным людям", автор рассказывает о том, как известный ныне беглый взяточник С. Станкевич, будучи заместителем председателя Моссовета Г. Попова, вскоре после контреволюционного переворота 1991 года с помощью наряда милиции, возглавленного его женой вышвырнул из приглянувшейся ему квартиры в "элитном доме" семью покойного Н.С. Патоличева, дважды героя Социалистического труда, бывшего в свое время и кандидатом в члены Политбюро, и первым секретарем ЦК компартии Белоруссии, и министром внешней торговли СССР. Ничего себе "мелкая несправедливость"! Как сам-то автор пережил бы такую "мелочь"?
Он, кстати, с таким почтением до сих пор относится к помянутому бывшему председателю Моссовета, знавшему, конечно, о бандитской акции своего зама, что однажды, говорит, "к моему величайшему изумлению" узнал о вроде бы сомнительном высказывании Гавриила Харитоновича. Это после-то всех кровавых расправ над москвичами под его руководством!
* * *
Здесь иной читатель, возможно, уже не удержится и скажет: "К чему все эти столь пестрые и неравнозначные примеры из статей Салуцкого"? Да, очень пестрые и неравнозначные примеры поэтому, как мне представляется, в своей совокупности они дают широкую картину аналитической манеры исследователя и даже состояния его "корки" и "подкорки" в целом. Действительно, в одном примере явно пустячному факту или фигуре придается большой вес, в другом - случайная мелочь преподносится как серьезная закономерность, в третьем - простая последовательность событий во времени рассматривается как глубокая причинная связь, в четвертом автор строит рассуждения и делает вывод, исходя из того, что факт, известный ему лично, почему-то знает целое поколение и т.п. И такая неосновательность, произвольность, глубокое философствование на мелких местах определяют у А. Салуцкого подход не только к фактам и событиям незначительным, как выше, но и к весьма важным, существенным, даже историческим. В этом-то и состоит немалая опасность.
(*) Между прочим, Сухиничи освободили не в декабре 1941 года, а 29 января 1942-го. Это сделала 324 стрелковая дивизия 16 армии, которой командовал генерал Рокоссовский. - В.Б.
(*1) Но не все знают и помнят, чем это обернулось для самого Горбачева. А вот: с одной стороны - 0,5 процента голосов на последних президентских выборах, на которые этот межконтинентальный прохвост снова ринулся; с другой - его доход в 1994 году составил 2 млрд. 380 млн. рублей, в 1995 году - 1 млрд. 87 млн. рублей, т.е. за два года почти 3,5 млрд. Вот ведь как отменно сумел ухватить оборотистый глава государства и партии за всеохватывающее предательство того и другого! Естественно, что большая часть его доходов приплыла из-за границы - из Германии, США, Италии, Японии, Южной Кореи. Сюда, разумеется, не входят те 50 тысяч долларов, что сунул когда-то президенту Горбачеву президент Южной Кореи Ро Дэ У, ныне осужденный на 22,5 года тюрьмы. Если в свое время Горбачев получит столько же, то ему уже сейчас надо начать благодарить небо. - В.Б.
В содержание номера
К списку номеров
Источник: http://www.duel.ru/199615/?15_4_1