ЧАВКАЮЩИЙ ИНТЕЛЛИГЕНТ ДЭГЭМЭНЭ
ЧАВКАЮЩИЙ ИНТЕЛЛИГЕНТ ДЭГЭМЭНЭ
Советское государство придавало огромное значение развитию науки, не жалея на это средств. В стране действовали тысячи научно-исследовательских институтов (НИИ). В телефонном справочнике Москвы за 1977 год перечисление НИИ занимает восемнадцать страниц. На каждой странице, в среднем, по 25 институтов. Итого, 450 НИИ только в одной Москве. Но к ним необходимо прибавить научно-исследовательские базы учебных институтов, которых в Москве более семидесяти. И это только по одной Москве. В обширных НИИ трудилась миллионная армия научных работников, которых называли научной интеллигенцией. К работникам науки советская система проявляла исключительную заботу. Не в пример другим сферам деятельности, в научной сфере платили не столько за результат работы, сколько за ее процесс. Причем платили обильно. Защитил с грехом пополам диссертацию, получил кандидатскую степень - 300 рублей гарантировано. Ну, а если на докторскую поднатужился - изволь получать 400 рублей. На такую халяву паразит летел, как пчелы на мед. Десятки, сотни тысяч совершенно никому ненужных диссертаций по сей день хранятся в библиотеках различных НИИ, несмотря на то, что в каждой из таких диссертаций имеются обоснования актуальности, научной новизны и практической значимости работы. Авторам диссертаций на это было наплевать, поскольку их достаток не зависел от результата труда.
Многолетняя система обильной оплаты, призванная интенсифицировать развитие научной деятельности, привела к побочному эффекту. Она стала продуцировать паразитов, которые, создавая видимость научной деятельности, на деле паразитировали на теле советской науки. Подтачивая созданную Советской властью удивительно продуктивную систему развития науки, они стали источником интеллектуального перерождения советской научной интеллигенции в некую жирующую на вольных хлебах лженаучную интеллигенцию, в, образно говоря, чавкающую интеллигенцию. Видимость творчества, а не его дух, скудость мысли, прикрытая словесным онаученным изобилием, - основные ее черты.
После семи лет работы в сталелитейном цехе, поступив в аспирантуру, я перешел работать в НИИ. Помню, смена условий труда была для меня такой резкой, что буквально ошеломила. Нет планов, сменных заданий, графиков и сроков выполнения работ. Все тихо, спокойно, никакой суеты и нервотрепки, как в цехе, когда вовремя что-то не подали и остановился конвейер. Отсутствуют при сборке необходимые на данный момент стержни - бежишь разбираться с мастером стержневого участка. Плавка на выходе - нервно считаешь тоннаж собранных форм. Хватит ли их на плавку? И так каждый день. А здесь, в НИИ, рай небесный. Не надо ни о чем волноваться. Не сделал сегодня, сделаешь завтра, послезавтра, через месяц, в конце концов. Помню, мой руководитель, видимо, почувствовав мое смущение и удивление, сказал, что в НИИ можно получать зарплату и при этом не работать. «Но вы, Евгений Константинович, - прибавил он, аспирант и не должны обращать внимание на таких сотрудников. Вам необходимо заниматься диссертацией». И действительно, в НИИ больше всего по тем времена «вертелись» аспиранты. Но после защиты диссертации творческий порыв некоторых из них куда-то улетучивался. Человек буквально на глазах превращался в сытого, ленивого кота, который мышей не ловит. Оно и понятно, ведь 300 советских рублей по нынешнему уровню цен - это 18 тысяч эрэфийных рублей. И эти деньги были гарантированы. Даже если их получатель весь месяц прокурил на лестничной площадке, развлекаясь анекдотами. Несмотря на свою реальную никчемность, такой остепененный от науки за стенами НИИ деятельно пользовался традиционным повышенным уважением окружающих. Ничего из себя не представляющий, по сути, паразитирующий на тех, у кого пользуется уважением, он мнил себя представителем элиты общества. Впоследствии эта чавкающая свора мнимых ученых стала основой, поддержавшей ельцинский августовский переворот. Эти дурни, по-другому их не назовешь, даже не понимали, что ломали систему, создававшую им условия безбедного существования. Для паразитов характерно бездумное уничтожение того, за чей счет они живут.
В 20-м номере газеты «Дуэль» в статье Юрия Мухина «Были ли американцы на Луне» представлен, на мой взгляд, классический представитель чавкающей интеллигенции в лице некоего М.А. Назарова, статью которого Юрий Мухин воспроизводит в своей. В предыдущей, прошлогодней статье на тему полетов американцев на Луну («Дуэль», №48 за 2003 год) Юрий Мухин приводит буквально убойные доказательства того, что ученые Московского института геохимических исследований имени Вернадского (ГЕОХИ) не исследовали американский лунный грунт по той простой причине, что его у них не было. Из этого факта вытекает еще одно, вполне очевидное подтверждение американской лунной аферы. Господин Назаров, представившийся доктором геолого-минераловедческих наук (дэгэмэнэ), взялся опровергнуть доводы Юрия Мухина. Вообще-то каждый волен иметь свое мнение. Все это так. Если бы не то, как человек высказывает это мнение, чем руководствуется и, главное, на каких аргументах основывается. Писания Назарова - классический пример поделки чавкающей интеллигенции, в которой скудость мысли (а то и откровенная глупость) прикрыта пышным словесным изобилием, а аргументы, как говорят в народе, высосаны из пальца. Судите сами.
«Однако, - становясь в позу, пишет дэгэмэгнэ, - произведение Ю.И. Мухина порочит честь не только зарубежных, но и отечественных ученых, которым пришлось проводить первые исследования лунного вещества (автор этой публикации один из них)». Чувствуется, что дэгэмэнэ даже не понимает, как этой пылкой фразой он сует свою бездумную, остепененную голову в петлю. Ведь, по логике, после такой фразы обязательно должно последовать описание своих собственных исследований. Если сам участвовал в исследованиях американского лунного грунта, то возьми и расскажи о них. Это же самый простой путь опровергнуть доводы Юрия Мухина. Но, вопреки логике, в статье нет ни единой строчки об исследованиях самого дэгэмэнэ. Подозреваю, что остепененному опровергателю даже в голову не пришло, что только одним этим фактом он, наоборот, вопреки собственному желанию, дает своему оппоненту, Юрию Мухину, еще одно доказательство правильности его доводов. Типичный пример безмозглости, присущий чавкающей интеллигенции, которой для существования в советские времена не требовалось развивать свои мозги.
Помню, читая ту, прошлогоднюю статью Юрия Мухина, обдумывая представленные автором факты, доказывающие, что ГЕОХИ не исследовал американский лунный грунт, мне пришла мысль дополнить их. Мысль так и осталась бы мыслью, не легла на бумагу, если бы не следующее самоуверенное до одури высказывание дэгэмэнэ: «Никто из ученых не будет исследовать образец, если он уже изучен другими в тех же целях и тем же методом. Для сравнения используются опубликованные данные. Это традиционная практика». Если это и традиционная практика, то только лишь для чавкающей интеллигенции, подменявшей научную работу онаучиванием, совершенно не понимавшей, что там, где начинается «традиционная практика», там кончается развитие науки. Если бы, например, Коперник мыслил традиционно, как все окружающие, он не создал бы гелиоцентрическую систему мира, совершим этим переворот в познании мира. В жизни часто и густо мелочи говорят о человеке больше, чем он этого хотел бы. Так и в данном случае. Бездумно брошенная фраза «традиционная практика» с головой выдает в дэгэмэнэ представителя чавкающей интеллигенции. Но не только в этом глупость фразы.
Анализ химического состава материалов является довольно сложным процессом. Прямым измерением, как, например, определением размера линейкой или другим мерительным инструментом, этого сделать невозможно. Поэтому при определении содержания химических элементов и их соединений в материале применяют сложные косвенные методы измерения, когда измеряют какой-то другой доступный для измерения параметр, на величину которого, в свою очередь, влияет содержание искомого элемента. Причем таких взаимозависимых параметров может быть несколько, целая цепочка. Анализ химического состава представляет собой многофакторный процесс, где каждый фактор влияет на конечный результат, внося в него определенную долю погрешности. Например, если анализ проводится химическим методом, то на конечный результат влияют: погрешность взвешивания навески пробы, точность составления реактивов, погрешность титрования, погрешность приборов (фотоэлектрокаллориметров, иономеров) и так далее. Если анализ проводится спектральными методами, то на конечный результат влияют: подготовка анализируемой поверхности образца, состояние источника дуги (искры, тлеющего разряда), состояние оптической системы, погрешность фотометров, погрешность измерительных приборов, входящих в состав спектрометра, и так далее. Вообще не существует двух одного класса точности измерительных приборов с одинаковой погрешностью. Можно привести и другие методы анализа химического состава, но всегда, являясь косвенными, они имеют свой широкий набор факторов, создающих погрешность анализа. Помимо этого на конечный результат влияют побочные, случайные внешние факторы. В зависимости от метода анализа это может быть влажность окружающей среды, ее температура, резкие скачки напряжения в электросети, внешние электромагнитные излучения и т.д., и т.п., вплоть до психического и физического состояния выполняющего анализ исследователя. Общая, конечная погрешность складывается из всех вышеперечисленных факторов и поэтому является изменяющейся во времени величиной для одного и того же метода, для одного и того же анализатора. У спектральщиков даже существует понятие дрейфа линии сравнения. Чтобы исключить изменчивое влияние перечисленных факторов на конечный результат, обеспечить его достоверность, параллельно с исследуемым материалом анализируется стандартный образец с известным составом. При параллельном анализе все факторы, влияющие на погрешность конечного результата, будут одинаковы как у исследуемого материала, так и у стандартного образца, поэтому и величина погрешности результата их анализа будет одинаковой. Зная состав стандартного образца, определяют величину погрешности анализа, и, если она допустима, результаты анализа исследуемого материала принимаются.
А теперь обратимся к лунному грунту. Основная методологическая сложность его анализа заключается в полной неизвестности его состава, поэтому оценить достоверность результатов анализа с помощью параллельно анализируемых стандартных образцов, увы, невозможно. Как быть? Можно, например, выполнить серию анализов и их результаты подвергнуть статистической обработке. Но и статистика не даст полной уверенности в достоверности полученных таким образом результатов. Аналитикам, занимающимся анализом химического состава, известен фактор третьего элемента. В чем он заключается? Все методики и программы анализа химического состава материалов разрабатываются с учетом возможного влияния химических элементов друг на друга при измерении содержания каждого из них. Например, при спектральном анализе линии спектра двух элементов могут так близко соседствовать, что фотометр будет измерять интенсивность излучения линии не только искомого элемента, но и соседнего, второго элемента. Поэтому программы разрабатывают с учетом возможной совокупности химических элементов в исследуемом материале. Но в материале может оказаться не учтенный программой так называемый третий элемент, который может вносить совершенно непрогнозируемую погрешность в измерение. Любой добросовестный исследователь обязательно будет предполагать возможное влияние третьего, неизвестного элемента на результаты исследования. Особенно, если объектом исследования является материал совершенно неизвестного состава, такого, как лунный грунт. Чтобы исключить возможность влияния фактора третьего элемента, добросовестный исследователь обязательно применит разные методы исследования, использующие при измерении разные свойства элементов и их соединений. Вообще, чем больше и разнообразней методы исследования, тем глубже и, главное, достоверней познается исследуемый материал. Видимо, господину дэгэмэнэ это неведомо. Складывается впечатление, что если дэгэмэнэ и имел дело с анализами, то только с анализом мочи как пациент поликлиники. В противном случае он бы не написал, что «наши исследователи, уступая американцам в качестве научной аппаратуры, никогда американскими образцами детально не занимались». Такое мог написать только слепо раболепствующий перед Западом дилетант, но не добросовестный исследователь.
Итак, результаты анализа химического состава материалов, каким бы методом анализ ни проводился, обязательно несет в себе труднопредсказуемую погрешность. В производственных условиях, когда исследованию подвергаются хорошо изученные материалы, погрешность оценивают с помощью стандартных образцов. При анализе химического состава неизвестного материала оценить погрешность крайне сложно. Пожалуй, ни один добросовестный экспериментатор не будет утверждать какую-то конкретную погрешность своего измерения. В лучшем случае он предположит возможные пределы погрешности.
В статьях Юрия Мухина речь идет о сравнении составов советского и американского лунных грунтов. Если в результаты анализа составов грунта может вкрасться трудноучитываемая погрешность, то сравнительный анализ составов можно провести с абсолютной точностью. Как ни парадоксально на первый взгляд, но это так. И выполнить методически несложно. Необходимо лишь выполнить параллельный анализ советского и американского грунтов. В этом случае величина погрешности анализа, какой бы большой она ни была, не повлияет на точность сравнительного результата. Так как при параллельных анализах она одинакова для обоих грунтов, то при соотношении параллельных результатов сократится. Получится абсолютно точный результат соотношения составов. Почему же советские исследователи не провели параллельные анализы? Ответ может быть только один. Они не имели для их проведения американский грунт.
«А если все же взялись анализировать самостоятельно грунт «Луны-16», то почему одновременно («в параллель») не проанализировать американский грунт, если он был?» - вполне логично ставит вопрос Юрий Мухин. Ведь необходимость параллельных анализов была просто очевидна. Доводы же на этот счет дэгэмэнэ о традиционной практике и качестве нашей аппаратуры - доводы дилетанта, посчитавшего, что громкой онаученной фразой он сможет заморочить голову, создать видимость доказательства.
Организованный в газете «Дуэль» ее главным редактором Юрием Мухиным диспут на тему «Были ли американцы на Луне» высветил некую закономерность. Она заключается в том, что все сторонники пребывания американцев на Луне, говоря языком Юрия Мухина, не могут «удержать в голове две мысли сразу».
В своей статье дэгэмэнэ с гордостью заявляет, что «ГЕОХИ и был выбран в качестве ведущей организации по изучению лунного грунта». Руководил ГЕОХИ академик Виноградов, о котором дэгэмэнэ восторженно заявляет, что «он был не только выдающимся ученым, но и талантливым организатором науки». И вдруг, забыв о сказанном, через несколько абзацев дэгэмэнэ заявляет, что «могучая советская наука, которой мы до сих пор обязаны существованием нашего государства, оказалась идеологически и методически не готовой к исследованию лунного вещества». Как это понимать? Ведь «могучую советскую науку» в области исследования лунного грунта представляло ГЕОХИ во главе с «талантливым организатором науки» академиком Виноградовым. Тут может быть одно из двух. Либо дэгэмэнэ, как истинный лизоблюд, лжет, что академик Виноградов был «талантливым организатором науки», либо лжет о методической неподготовленности к исследованию лунного вещества.
Это же надо так глупо обгадить память о своем бывшем шефе. Ведь если мыслить по государственному, то действия академика Виноградова со слов его почитателя, дэгэмэнэ, должны быть расценены как государственное преступление. Посудите сами. Государство затратило огромные средства для доставки лунного грунта на Землю, заранее выделило ГЕОХИ из государственного бюджета денежные средства для методической подготовки к его исследованию, а академик Виноградов деньги потратил, но не организовал имеющийся в его распоряжении научный потенциал для объективного исследования лунного грунта.
Через две недели после публикации статьи дэгэмэнэ в газете «Дуэль» (№22) публикуется статья очередного почитателя американской экспедиции на Луну. В статье под названием «И были, и ели, и спали» ее автор Ю. Красильников рассказывает байку о пролитой в лунном модуле воде во время первого выхода американских астронавтов на поверхность Луны. В ответной статье Юрий Мухин рассматривает вопросы теплоизоляции лунного модуля. Чтобы оценить точность и стройность его доводов, необходимо хотя бы в малой степени знать теорию и практику теплопередачи. Знать, что такое конвективные потоки, теплопроводность, теплоотдача и излучение. Полагаю, что процент таких читателей будет невелик. Поэтому предлагаю рассмотреть статью господина Красильникова глазами технически неграмотного читателя, но при этом внимательного.
В отличие от дэгэмэнэ, теряющего свою мысль через несколько абзацев, у господина Красильникова этот мыслительный процесс протекает в течение одного абзаца. «А на самом деле случилось вот что, - пишет он. - Когда астронавты Скотт и Ирвин вернулись в лунный корабль после первого выхода на поверхность, они закрыли люк, наполнили кабину кислородом, сняли скафандры и первым делом решили напиться. Тут-то они и заметили, что один из пластиковых штуцеров антибактериального фильтра, через который проходила питьевая вода, треснул и вода довольно сильно сочится сквозь трещину на пол. (Первая ошибка в книжке (имеется в виду книга «Скульпторы лика земного» (М., Мысль, 1977), в которой описывается этот случай. - Е.И.) - кабина не была разгерметизирована и никакого «полнейшего вакуума» там не было)». В начале абзаца его автор пишет, что астронавты вернулись и закрыли люк. Спрашивается, как можно закрыть не открытый ранее люк? Люк, очевидно, открывался. Когда мы куда либо заходим, то сначала открываем дверь, а затем ее закрываем. Отсюда следует, что утверждение автора в конце абзаца о том, что «кабина не была разгерметизирована», противоречит его же писанине в начале абзаца. Открыть люк и при этом не разгерметизировать кабину невозможно.
Обратимся к следующему шедевру мысли Красильникова. «Уставшие после пребывания на лунной поверхности астронавты легли спать. Но после сна им пришлось устроить «влажную уборку», а точнее «уборку влаги»: тщательно собрать с пола воду пустыми пакетами из-под пищи, - живописует наш знаток. - Собрать воду требовалось потому, что в противном случае во время второго выхода на лунную поверхность, когда корабль был разгерметизирован (прошу обратить внимание на логику автора: при первом выходе разгерметизации не было, при втором она произошла бы. - Е.И.) вода в вакууме стала бы интенсивно испаряться, а пар мог бы сконденсироваться и замерзнуть, например, на раме и механизмах входного люка. Тогда астронавты не смогли бы закрыть его при возвращении». У технически неграмотного, но внимательного читателя возникает только один вопрос. Почему этого не произошло при первом выходе, а, точнее, заходе после него? Вопрос завис. Ах, да! По версии Красильникова, астронавты закрывали люк, не раскрывая его. Только таким идиотизмом можно ответить на этот вопрос.
А теперь, думаю, не лишним будет посмотреть на россказни Красильникова с точки зрения физической химии. Нет, нет, я не буду приводить условия изменения агрегатного состояния воды с применением уравнения Менделеева - Клайперона, втолковывать читателю закон Генри и рассуждать о равновесных и неравновесных процессах, а приведу для понимания сути лишь два житейских примера. Первый пример. Тот, кто увлекается альпинизмом (да и многие люди вообще), знает, что чем выше в гору, тем ниже температура кипения воды. На вершине Эвереста вода закипит, оставаясь чуть теплой. К этому примеру добавлю, что в вакууме, когда давление равно нулю, вода вообще не может существовать в жидком состоянии. Второй пример. Испокон веков наши предки сушили вещи после стирки и в жару, и в лютый мороз, вывесив их на дворе. Процесс испарения воды (переход ее из жидкого в газообразное состояние) протекает при любой температуре, и интенсивность испарения зависит лишь от насыщенности влаги в атмосфере и величины атмосферного давления. А теперь перейдем к байке о пролитой воде.
По американской легенде лунный модуль во время отсутствия астронавтов был загерметизирован и в нем сохранялся вакуум. Это логично. Зачем тратить ресурсы жизнеобеспечения астронавтов, создавать воздушную атмосферу в их отсутствии. Ведь она улетучится, когда они будут входить. Что же произойдет в этих условиях в лунном модуле из-за разлившейся воды? Рассмотрим условие, при котором, исходя из доводов Юрия Мухина об отсутствии защитных экранов, в модуле была стоградусная жара, и условие, при котором в модуле была нормальная комнатная температура.
В первом случае 10 литров пролитой воды, испарившись, образовали бы 12 кубометров пара и давление в ограниченном объеме лунного модуля, как в паровом котле. Жутко подумать, что произошло бы с астронавтами, открывающими такой модуль. Да при отсутствии земного тяготения. Да при отсутствии земной атмосферы. Астронавтов пришлось бы искать, образно говоря, на другой стороне Луны.
Во втором случае испарение части пролившейся воды (если принять объем модуля в 3 кубометра, то это приблизительно четверть пролитой воды) создало бы в закрытом объеме лунного модуля паровую атмосферу с давлением 0,0323 атм при температуре 25 градусов по Цельсию, которую входящие в модуль астронавты не могли бы не заметить. Более того, разгерметизировав модуль при входе, астронавты активизировали бы процесс парообразования, интенсивный характер которого не позволил бы им сразу войти в модуль. А ведь, по словам Красильникова, астронавты обнаружили утечку воды после того, как сняли скафандры и захотели пить. В незамкнутом при открытом люке пространстве, при нулевом давлении парообразование проходило бы очень бурно и наглядно. Вода испарилась бы вся, без остатка, не сконденсировавшись и не замерзнув на механизмах, о чем ведет треп Красильников. При нулевом давлении вода ни в жидком состоянии, ни в твердом состоянии (лед) существовать не может. Так что пустыми пакетами из-под пищи астронавтам собирать было бы нечего. Единственной неприятностью в данном случае была бы потеря воды.
К трагическим последствиям могла бы привести разлившаяся вода, если бы на период выхода астронавтов на лунную поверхность вместе с отключением системы жизнеобеспечения отключались и терморегуляторы, поддерживающие постоянную температуру в лунном модуле, что вполне логично. Процесс парообразования - эндотермический процесс, то есть протекает с поглощением энергии. В замкнутом объеме модуля при отключенных терморегуляторах испарение воды обязательно привело бы к снижению температуры внутри модуля. Вот тут как раз и возможно было намерзание льда на механизмах входного люка, которое привело бы к трагической ситуации для астронавтов. Невозможность открыть люк и войти в лунный модуль стала бы гибельной для них.
«Вот такие дела, - делает резюме о пролитой воде самоуверенный Красильников, - на самом деле произошел не слишком-то значительный эпизод». Если воду пролили в условиях съемок на киностудии, то это действительно не слишком-то значительный эпизод. В реальных условиях безвоздушного пространства Луны пролитая вода привела бы к катастрофе. Отсюда вывод. История с пролившейся водой - чистейший вымысел, придуманный, видимо, как некая житейская подробность, которая, по замыслу ее авторов, служил бы неким косвенным подтверждением пребывания американских астронавтов на Луне. Выдумка явно бездарная, рассчитанная на безграмотного обывателя, жующего попкорн янки. Думающего человека история с пролитой водой заставит засомневаться в действительности полета американских астронавтов на Луну. Причем заставит засомневаться независимо от уровня образования.
«Начнем с того, что никакого «ужасного 200-градусного космического мороза» не существует, - самонадеянно рассуждает господин Красильников. - Температура - это энергия движения молекул, а в вакууме молекул нет». Как же все у дилетантов просто! Им бесполезно доказывать, что свойством нагревания и охлаждения обладает материя, а вакуум, как и температура, являются состоянием материи. Поэтому рассуждать о температуре вакуума все равно, что рассуждать о температуре температуры. Доказать, что такое космический мороз, им можно одним способом - выставив их голый зад на обозрение вселенной. Но вернусь все же к дэгэмэнэ, ибо Красильников, видимо, дилетант-самоучка, а дэгэмэнэ - остепененный дилетант.
Привычка получать халяву без приложения труда действует растлевающе. Потеряв халявные средства к существованию, такие деятели ищут не работу, а другую халяву. Ради нее они готовы на все. Вот и дэгэмэнэ, потеряв советскую халяву, стал искать эрэфийную. Но в Эрэфии не только за онаучивание, но даже за полновесную научную работу не платят. Зато полноводным потоком идет халява за антисоветизм. Дэгэмэнэ на этом поприще совершенно не смущает, что ему, взращенному на обильных хлебах советской науки, говорить о ней грязную ложь безнравственно. Пытаясь доказать заведомую ложь об отсутствии интереса советских ученых к исследованию лунного грунта, он прибегает ко лжи о советской науке. «Многие исследования в СССР окутывались завесой секретности. Поэтому советские ученые всегда предпочитали не проявлять инициативы и не внедряться в чужие проекты, считая, что если надо, то их попросят, - нагло утверждает дэгэмэнэ. - Любопытно, исследования лунного вещества не считались закрытыми, но про это мало кто знал».
Во-первых, одной из отличительных особенностей организации научной деятельности в Советском Союзе была система научных конференций (всесоюзных, республиканских, краевых и т.д.). Каждый крупный НИИ или ВУЗ ежегодно организовывал у себя такие конференции, рассылая приглашения по всей стране. Любой ученый, любого НИИ, желавший участвовать в них, имел эту возможность. Причем за счет родного НИИ. Все советские НИИ и вузы имели в своем финансовом плане для этого отдельную статью расходов. Как правило, советские ученые участвовали по своему желанию не менее чем в двух, трех научных конференциях в год. В интересах ученого было рассказать на них о своих исследованиях. Ведь от этого и зависел его авторитет в научном мире. С другой стороны, любого истинного ученого интересовали исследования других ученых в той научной области, в которой он работает. На многочисленных научных конференциях завязывались деловые и дружеские взаимоотношения между учеными, которые не прерывались и с годами, как правило, только крепли. В этой системе регулярных научных конференций ни о какой завесе секретности на несекретные исследования не могло быть и речи.
Во-вторых, дух творчества, а именно это основа любой настоящей научной деятельности, несовместим с безынициативностью. Но этого дэгэмэнэ не понять. Его психологии захребетника проявление инициативы опасно. А вдруг не в струю попадешь?
В-третьих, обвинять советскую науку в завесе секретности просто подло. Работая в НИИ, мне довольно много пришлось перелопатить статей в зарубежных журналах. Смею утверждать, что, по сравнению со статьями наших, советских ученых, статьи зарубежных авторов отличались откровенной рекламностью подачи материала. Надеяться найти в них интересную для исследования информацию было бесполезно. Научные статьи советских авторов всегда отличались большой информативностью подачи материала. По статьям советских ученых западные специалисты, не тратясь на эксперименты, могли воссоздать разрабатываемую ими технологию. Помню, в те времена меня эта мысль всегда коробила. Что же мы творим, думал я? Но по-другому писать статьи нельзя было, поскольку, попадая к редакционному рецензенту, этакому дэгэмэнэ, они бы отсеивались как несущественные.
В-четвертых, ГЕОХИ был головной организацией по исследованию лунного грунта, и выделенными государством для этой цели денежными средствами распоряжался он. Передать лунный грунт для исследования в другой НИИ значило поделиться с ним этими средствами, на что руководство ГЕОХИ шло, естественно, с неохотой. Кто же захочет делиться деньгами, на которые можно не только новое оборудование закупить, но и выделить лишнюю премию себе и своим сотрудникам! Дэгэмэнэ пишет, что «в ГЕОХИ была создана комиссия, которая рассматривала заявки от советских и зарубежных ученых и принимала решение, основываясь на научной целесообразности». (Словосочетание-то какое придумал! Научная целесообразность. Бывает практическая целесообразность, но научной целесообразности не может быть. Создается неотвязное впечатление, что статью дэгэмэнэ написал не ученый, а чиновник.) Если заявки от зарубежных ученых, видимо, были возможны, то заявок от советских ученых в принципе не могло быть. Исследование лунного грунта - дорогое удовольствие, поэтому заявки, а точнее предложения своих возможностей по исследованию лунного грунта, могли подавать НИИ, но не ученые частным образом. Другое дело, что за подписями чиновников от науки стояли ведущие специалисты в своей области. Получив предложение от различных НИИ, чиновники ГЕОХИ, во главе с академиком А.П. Виноградовым, решали, с каким НИИ целесообразно поделиться денежными средствами. Думаю, сильно не ошибусь, если сравню порядок распределения этих средств с детским стишком о сороке-белобоке с Виноградовым в роли самой сороки-белобоки. Так что не «советские ученые всегда предпочитали не проявлять инициативы», а ГЕОХИ ограничивал их доступ к лунному грунту, оберегая свою кормушку.
Мудрость человеческая ограничена разумом, а глупость ничем. Она бесконечна, так как для нее не нужен разум. Поэтому далее анализировать высказывания дэгэмэнэ, влезать в бесконечную перепалку с его доводами чавкающего интеллигента не имеет смысла. У него каждый абзац - идиотизм. Гораздо интересней задуматься над вопросом, что будут творить американцы в пикантной ситуации, когда афера с полетами американских астронавтов вскроется окончательно и станет очевидной для всех. Шило в мешке не утаишь. Афера когда-нибудь да вскроется. Тем более, что сомнения в реальности полетов американских астронавтов на Луну появились давно, сразу после первого полета. Наверняка прекрасно понимают это и сами американцы. Судя по наглой направленности их поведения в международных отношениях, они будут стремиться представить эту аферу, как ни странно это звучит, в благоприятном для них свете. Как они это сделают? Не знаю. Могу лишь предложить одну версию.
Сегодня вся мировая пропагандистская машина под названием СМИ, включая и отечественные американизированные СМИ, представляет человечеству Советский Союз как самое большое зло двадцатого века. Как только это мнение укоренится в человеческом обществе, станет само собой разумеющимся историческим фактом, тогда и произойдет признание в афере. Она будет представлена как вынужденная мера по защите мира от Империи зла - Советского Союза, который якобы стремился первым освоить Луну и оттуда угрожать миру. Сфабрикованные США полеты на Луну американских астронавтов якобы служили благородной цели - созданию условий, при которых Империя зла - СССР - потеряла бы интерес к Луне. Американцы, не жалея красок, с эмоциональной насыщенностью будут живописать, какой героический поступок они совершили. Ведь ради сохранения мира на Земле они пошли на огромный риск быть разоблаченными. В случае провала операции США потеряли бы политическую репутацию, и оплот мировой цивилизации мог бы погибнуть под натиском Империи зла. Так же, как эта страна зомбировала людей вчера, обосновывая необходимость военного нападения на Югославию и Ирак, так же, как она сегодня нагло обосновывает оккупацию якобы высокими благородными намерениями по защите демократии.
Приведенный сценарий возможен только в одном случае, если Советский Союз будет ассоциироваться со злом в глазах всего мира. Именно на это направлены все действия правящих кругов США и их сателлитов. Сегодня пока такой сценарий еще не пройдет. Поэтому сегодня США необходимо всеми имеющимися у них возможностями продолжать поддерживать иллюзию реальности полетов на Луну американских астронавтов. И хорошим для этого подспорьем является деятельность чавкающей интеллигенции типа дэгэмэнэ, которая за гранты все что угодно подтвердит.
Е. ИВАНЬКО, кандидат технических наук
В содержание номера
К списку номеров
Источник: http://www.duel.ru/200436/?36_4_1