СИЛЬНЫЕ ЛЮДИ, СИЛЬНЫЕ ПОСТУПКИ, СИЛЬНЫЕ КНИГИ
СИЛЬНЫЕ ЛЮДИ, СИЛЬНЫЕ ПОСТУПКИ, СИЛЬНЫЕ КНИГИ
Вам не приходилось видеть, как либеральные типы гордятся участием в Великой Отечественной войне своих кумиров-писателей - умерших Астафьева, Окуджавы и наполовину мертвого Гранина? Мне приходилось. Зрелище, надо сказать, ужасное. Детям до 16 лет смотреть категорически запрещается.
А между тем ведь мы точно не знаем, где и как воевали эти три деятеля, поскольку о своих ратных подвигах они не оставили воспоминаний. Не слышно и тех ветеранов, которые бы орали на каждом углу, что были свидетелями того, как, например, Окуджава гранатой подбил фашистский танк или как Гранин штыком заколол малолетнего фашистского пособника. И в дни Победы незаметно было что-то боевых наград на этих персонажах. Может, скромничали писатели или столько им наград надавали, что шагу ступить не могли? Сомнительные какие-то ветераны, согласитесь. Хотя нет, кое-какие косвенные признаки их участия в Великой Отечественной войне все же имеются. К примеру, Астафьев был явно тяжело контужен. Иначе чем можно объяснить его заявление о том, что Ленинград надо было сдать фашистам, а не героически защищать, либо его последний «шедевр», если не ошибаюсь, «Убитые и преданные», где русский солдат облит с ног до головы даже не помоями, а г... Только отбитой на фронте головой писателя это возможно объяснить, только этим. Впрочем, контузить его пыльным мешком из-за угла могли уже и после войны, в деревне, кажется, Овсянка, где этот лемех проживал. Другой персонаж, Окуджава, в одном интервью как-то обмолвился, что тоже воевал на Северном Кавказе и даже был ранен в ногу. Возможно, и воевал, возможно, и был ранен в ногу, а возможно и самострел. Кто проверял? Наполовину мертвый Гранин также недавно вещал с телеэкрана о своем участии в боях под Ленинградом. Плел что-то о Пушкинском парке, листве, деревьях, стрельбе и каких-то убитых в белых гимнастерках. Странный рассказ у него получился, то ли воевал, то ли наблюдал, то ли гербаризацией занимался.
А впрочем, ну эту «публику на тонких ножках с жидкой кровью», как отзывался о таких писатель Всеволод Вишневский, в ж…, надоели. Поговорим лучше о настоящих инженерах человеческих душ, которые провоевали всю войну и не на ташкентском фронте. К сожалению, рассказать обо всех не представляется возможным. Но о нескольких из них скажем обязательно. Правда, обойдемся без биографических данных, кто заинтересуется, сам найдет. Коротко расскажем о сильных поступках, совершенных тем или иным писателем в годы войны, причем не по-гранински - обтекаемо и скользко, а приводя конкретные факты из воспоминаний и архивных документов.
Для интенданта 2-го ранга, военного корреспондента Константина Симонова война началась с трагического отступления войск Западного фронта летом 1941 года. Однажды на Минском шоссе в гущу отступающих красноармейцев, где находился и Симонов, ворвался какой-то боец и дико заорал: «Бегите! Немцы окружили! Пропали!» Возможно, это был человек, одуревший от страха, но вернее всего - переодетый диверсант, специально пытавшийся посеять панику, что на войне дело страшное и губительное. А теперь на секунду вообразите, что в этот драматический момент вместо писателя Симонова на шоссе оказался, допустим, либеральный писатель Приставкин (есть такой хобот из современных, кто не знает). Представили? Тогда угадайте, как бы поступил хобот. Правильно: обоср…ся, обосс…ся, присоединился к паникеру и вдвоем они устроили бы дикую панику, погубив многих солдат и командиров. А вот писатель Симонов вытащил пистолет и без колебаний начал стрелять в паникера, пособника фашистов. О как! Настоящий инженер человеческих душ! В другой раз Симонов, находясь в качестве спецкора «Красной звезды» на Северном флоте, участвовал в одной из операций разведывательно-диверсионного отряда. Либерал Приставкин, будучи спецкором, отирался бы при штабах, а Симонов добровольно пошел в разведку в район маяка Пикшуев. Опасный рейд прошел успешно, без потерь с нашей стороны. Далее процитируем архивный документ: «После посадки отряда на катера четыре бойца, в числе которых был спецкор газеты «Красная звезда» тов. Симонов, подожгли маяк и здания маяка». Ай молодца, Константин Михайлович, ай молодца!
К. Симонов и А. Герман
Для детского писателя Аркадия Гайдара война началась с обивания порогов военкоматов. К июню 1941 года яростный рубака гражданской войны был уже снят с воинского учета и призыву не подлежал. «Идите, товарищ, ройте окопы или разите противника словом», - говорили ему военкомы. Однако Аркадий Петрович был не таков! Это хобот Приставкин сбежал бы сразу в Ташкент, а Гайдар добился направления в действующую армию в качестве военкора «Комсомольской правды». На Юго-Западный фронт он попал в разгар боев под Киевом. Гайдар успел отправить в газету всего несколько корреспонденций, а потом связь оборвалась - немцам удалось разбить и окружить наши войска. Гайдару как известному писателю предложили место в самолете. От эвакуации Аркадий Петрович решительно отказался, предпочтя остаться в тылу врага, в составе формируемого партизанского отряда. «Мой опыт гражданской войны пригодится товарищам по отряду», - заявил Гайдар. Когда ему, как комиссару отряда, хотели вручить трофейный автомат, то Аркадий Петрович с возмущением отверг хитрую немецкую машинку и вооружился родной трехлинейкой образца 1891/1930 годов. «Советское надежней, товарищи», - пояснил он свой выбор. (Стоит заметить, что Гайдар всегда восхищенно и трепетно относился ко всему советскому, вплоть до коробки спичек. Однажды еще до войны в компании писателей один тип хвастался дорогим «паркером», привезенным им из зарубежной командировки. «Вот ручка так ручка, не то что наши самописки, полное г..!» -развязно вещал он. Столь нелестный отзыв о советских канцтоварах до глубины души возмутил Гайдара. «Ты советский человек, советский писатель?» - строго спросил хвастуна Аркадий Петрович. Получив утвердительный ответ, он вырвал из рук любителя западного барахла его дорогую ручку и со словами: «Ну, так вот и пиши только советским!» - выкинул «паркер» в открытую форточку.)
Действовал партизанский отряд недолго, но эффективно. Партизаны минировали дороги, уничтожали линии связи, из засад били немецких оккупантов. В октябре 1941 года отряд расположился на отдых в деревне Ле-плява, что на Полтавщине. Гайдар сам вызвался в караул, хотя как комиссар мог бы спокойно давить ухо на печке. Ночью он уловил подозрительный шум, а затем рассмотрел фигуры крадущихся фашистов. При-ставкин наверняка бы прикинулся шлангом, авось пронесет, но Гайдар поступил иначе. Аркадий Петрович поднял тревогу и первым открыл огонь по противнику, давая отряду возможность отхода. Двум фашистам он успел накатить в лоб. Потом в лобешник накатили ему... Однако священный долг - сам погибай, а товарища выручай - Гайдар выполнил с честью. Для студента 3-го курса филологического факультета ГУ Федора Абрамова война началась под Ленинградом, в народном ополчении. Зимой 1942 года будущий писатель, после тяжелого ранения на Ленинградском фронте был эвакуирован в госпиталь города Сокол. Затем вновь военная служба: сначала в запасном стрел-ковом полку в Архангельске, позже - в Архангельском военно-пулеметном училище. В училище старший сержант Абрамов, образованный, владеющий двумя иностранными языками, с боевым опытом, привлек внимание товарищей из органов госбезопасности. Товарищи с ним побеседовали и получили его решительное согласие о прохождении дальнейшей службы в рядах славного ведомства под рубящей аббревиатурой «СМЕРШ» (Смерть шпионам). 17 апреля 1943 года Абрамов был зачислен в штат отдела контрразведки Архангельского военного округа на должность помощника уполномоченного резерва. Однако уже в августе он становится следователем, а через год с небольшим - старшим следователем следственного отдела.
Борьба с разведкой и диверсантами противника на территории Архангельского военного округа была главной задачей «смершевцев», среди которых был и Федор Абрамов (уверен, что среди этих сильных людей никогда не могло быть такого типа, как Приставкин, но если бы хобот вдруг попал в «СМЕРШ», то только в качестве разоблаченного вражеского агента). Контрразведывательное обеспечение велось в Архангельской, Вологодской, Мурманской областях, части Карельской и Коми автономных республиках, где активность разведки противника была чрезвычайно высока. Так например, только осенью 1943 года в Вологодской и Архангельской областях враг выбросил на парашютах 27 диверсионных групп. Указанного количества разведгрупп противника следователь «СМЕРШ» Абрамов принимая участие в производстве следствия по восьми группам. Федор Александрович оказался прирожденным контрразведчиком, способным «колоть» врага, словно орехи. С разоблаченными агентами он был сдержан, строг, рук на допросах не распускал, а если кому иногда и давал в торец, то и не велика беда. Старшие товарищи высоко оценили работу Абрамова и даже поручили ему участвовать в одной из радиоигр с немецкой разведкой с территории Вологодской области.
Игра получила название «Подрывники» и вошла в золотой фонд операций против немецкой разведки в годы Великой Отечественной войны. Органы НКВД Вологодской области совместно со «СМЕРШ» Архангельского военного округа создали легенду, что на территории Сямженского и Вожегодского районов существует многочисленная группа переселенцев с Западной Украины, готовых начать восстание против Советской власти, нужна только помощь от немцев. Немецкая разведка в легенду поверила и осенью 1943 года выбросила на парашютах у разъезда Ноябрьский группу разведчиков под командой предателя Аулина. Целью выброски было начать восстание западэнцев и проведение диверсий на железных дорогах.
Однако после приземления предатели попали не в горячие объятья гарных хлопцев и щирых дядек, а в надежные руки «смершевцев». Пытаясь спасти свои жалкие жизни, агенты согласились сотрудничать с советской контрразведкой и их включили в игру «Подрывники». В результате умелой дезинформации немцы поверили в возможность восстания и 1 ноября 1943 года выбросили еще 14 диверсантов для соединения с Аулиным. «СМЕРШ» взял и этих - кроме командира группы Мартынова, убитого при захвате. Примечательно, что при опознании убитого предатель Аулин пнул труп сапогом и яростно вскричал: «Вот он, Мартынов, проклятый фашистский прихвостень!» - «А сам-то ты кто?» - спросил у него Федор Абрамов и, не в силах сдержаться, наградил предателя звонкой оплеухой. 11 ноября немцы вновь выбросили «на Аулина» еще троих агентов и 14 грузовых парашютов с оружием, взрывчаткой, обмундированием и деньгами. Старший группы Сергеев согласился работать на нашу контрразведку, и его рацию включили в новую игру под названием «Подголосок». Федор Абрамов был назначен руководителем этой игры. Абрамов через рацию Сергеева передал немцам, что группа Аулина пока еще не найдена. Немцы приказали Сергееву работать самостоятельно. «Работа» двух групп делало игру очень правдоподобной, и немцы полностью верили передаваемым данным. Когда стало ясно, что если группы не объединятся, то противник может насторожиться, группы Аулина и Сергеева «объединили», и игра «Подголосок» исчерпала себя. А «Подрывники» еще долго действовали на Вологодчине. Последний раз немцы сбросили им двух агентов и 28 грузовых парашютов весной 44-го года.
За участие в радиоиграх и успешную дезинформацию противника лейтенант контрразведки Федор Абрамов был награжден именными часами. А его служба в рядах «СМЕРШ» завершилась 22 октября 1945 года. Вот такие сильные поступки сильных людей, оставивших после себя сильные книги, которые знает каждый. А кто помнит литературные труды тех трех деятелей, с чьих имён начиналась статья? Что написал Астафьев, подскажите. Мне известно лишь одно его сочинение - «Убитые и преданные», других, видимо, нет. Контуженный и забытый, короче.
От Окуджавы остались пошлости о «синем троллейбусе» и несколько серых, никому не нужных повестей. А опусов наполовину мертвого Гранина я вообще не читал и читать никогда не буду. Зато нацболам посоветую прочесть или перечитать книги товарищей Симонова, Гайдара и Абрамова. Особенно хороши произведения раннего Симонова - блестящая имперская проза и стихи. Гайдар прекрасен полностью. У Абрамова отличные книги о советском колхозном строе, счастливой жизни колхозников и колхозниц. Достойная и сильная литература, товарищи, убедитесь.
Виктор СТЕПАНОВ,
«Генеральная линия»,
№52, 2004 г. («Лимонка»)
В содержание номера
К списку номеров
Источник: http://www.duel.ru/200439/?39_7_1