из воспоминаний Роальда Зеличенка
http://berkovich-zametki.com/2012/Zametki/Nomer6/Zelichenok1.php
Любопытное из воспоминаний Роальда Зеличенка о тюрьме
(ему было 50 лет, когда он сидел, во времeна Перестройки уже):
"«По телевизору показывали фильм «Софья Ковалевская», где живущая в Стокгольме героиня - она там профессор университета - жалуется, что ей очень тяжело из-за невозможности поговорить на родном языке. «Иногда я чувствую, что у меня к лицу приклеена маска»,- говорит она. Я ее понимаю. Спасаясь от этой приклеенной маски, хожу взад-вперед по локалке, напевая из Номи Шемер, Арика Айнштайна, Шломо Арци и других. Только нельзя этого делать часто: начинаются «гонки», как зэки называют знакомое каждому узнику состояние, когда погружаешься целиком в «домашние» мысли, либо в сожаления о прошлом и опасения за будущее. Эти мысли, цепляясь одна за другую, быстро становятся навязчивыми. Старые зэки знают об этой опасности и умеют ее избегать, но новички нередко становятся жертвой «гонок».
«…Иной раз придумываешь для себя что-то вовсе экзотическое. Так, стоя в очереди в санчасти, я мысленно перевожу на иврит висящие на стене медицинские плакаты»
«…Однажды приснилось, что мне обязательно надо сказать на иврите фразу «монтаж радиодеталей на печатной плате», а я не могу, и за это меня ждет нечто ужасное. Проснулся в страхе, но вспомнил!…»
«…Усердно читаю «Каталог инкунабул», хотя не все там понимаю. Но это не важно: когда дело касается иврита, я вполне уподобляюсь Петруше из «Мертвых душ», которого интересовало не содержание прочитанного, а сам процесс складывания слов из отдельных букв...»"
Ну типа "התקנה של רכיבים אלקטרוניים על לוח מעגל מודפס" Но вообще -- нда...
Совершенно траги-комично-наивно чтение каталога инкунабул, составленного Семеном Якирсоном. Нарочно не придумаешь.
Любопытное из воспоминаний Роальда Зеличенка о тюрьме
(ему было 50 лет, когда он сидел, во времeна Перестройки уже):
"«По телевизору показывали фильм «Софья Ковалевская», где живущая в Стокгольме героиня - она там профессор университета - жалуется, что ей очень тяжело из-за невозможности поговорить на родном языке. «Иногда я чувствую, что у меня к лицу приклеена маска»,- говорит она. Я ее понимаю. Спасаясь от этой приклеенной маски, хожу взад-вперед по локалке, напевая из Номи Шемер, Арика Айнштайна, Шломо Арци и других. Только нельзя этого делать часто: начинаются «гонки», как зэки называют знакомое каждому узнику состояние, когда погружаешься целиком в «домашние» мысли, либо в сожаления о прошлом и опасения за будущее. Эти мысли, цепляясь одна за другую, быстро становятся навязчивыми. Старые зэки знают об этой опасности и умеют ее избегать, но новички нередко становятся жертвой «гонок».
«…Иной раз придумываешь для себя что-то вовсе экзотическое. Так, стоя в очереди в санчасти, я мысленно перевожу на иврит висящие на стене медицинские плакаты»
«…Однажды приснилось, что мне обязательно надо сказать на иврите фразу «монтаж радиодеталей на печатной плате», а я не могу, и за это меня ждет нечто ужасное. Проснулся в страхе, но вспомнил!…»
«…Усердно читаю «Каталог инкунабул», хотя не все там понимаю. Но это не важно: когда дело касается иврита, я вполне уподобляюсь Петруше из «Мертвых душ», которого интересовало не содержание прочитанного, а сам процесс складывания слов из отдельных букв...»"
Ну типа "התקנה של רכיבים אלקטרוניים על לוח מעגל מודפס" Но вообще -- нда...
Совершенно траги-комично-наивно чтение каталога инкунабул, составленного Семеном Якирсоном. Нарочно не придумаешь.