Доколе
Состоялся очередной сбор "ДоКоле"
Коля Никитин - хабаровский рок-музыкант (Оркестровая яма).
Проживал в избушке на курьих ножках на берегу Амура.
Избушка представляла из себя готовые декорации для увлекательного квеста с семью уровнями сложности "Найди Колю". Входом в избушку служил старый платяной шкаф, который он придвинул и прибил к наружному проему ввиду отсутствия двери. Таким образом прихожая состояла собственно из внутреннего пространства шкафа, обклеенного газетами хрущевско-брежневского периода, далее нужно было переступить высокий порожек в выдвижной ящик для носков и только после этого нога гостя ступала на покатый пол из тяжелых тесаных досок с зияющими щелями между ними и погрызанных крысами.
На стенах висели страницы из амбарных книг времен социалистического реализма вперемешку с плакатами звезд от Цоя до Хьюстон, испещренных загадочными письменами, на многочисленных полках из самого неожиданного материала стояли удивительные вещи: чугунная композиция "Крокодил Гена и Чебурашка" с пробитым на основании промышленным кузнечным молотом знаком качества, фигурка фарфоровой балерины лениградского имперского фарфорового завода, выструганный дедушкой Лениным из бревна шахматный конь, монеты несуществующих стран и т.д.
Летом Коля собирал на берегу реки камни, таскал их на спине на свой участочек и строил из них студию. Это было его мечтой - собственная звукозаписывающая студия. За восемь лет он успел возвести фундамент 6х6 м и даже частично первый этаж.
Собственно, студия уже функционировала - в самой большой комнате избушки 3х3 метра и высотой от 1.5 метров в северном углу до 2 м в южном, с обваливающейся стеной и напрочь забитыми железной решеткой из старой пружинной кровати окошечками, размером с экран телевизора "Рекорд-2".
В студию можно было попасть опять-таки только через систему телепортов, заходя в шкафы или за тяжелые зеркала в разных комнатушках наугад, ибо неизвестно было, куда телепортирует каждый из них.
Вся комната была опутана немыслимыми клубками проводов, заставлена компьютерами в разной степени сборки, звукозаписывающей аппаратурой, музыкальными инструментами. Провода местами были прибиты гвоздиками к обсыпающейся штукатурке, местами заботливо подвязаны на веревочки или приклеены к стене изолентой. При этом в студии всегда находилось какое-то количество человек разных полов на разных стадиях запоя, от только что прибывших до уже потерявших надежду найти выход.
К сожалению, у меня совсем нет фоток этого удивительного места - Колиной избушки-студии. Сохранилась только одна видео-запись, сделанная Максом Молотовым в 200? году, когда мы с ним попали на очередную пьянку. Коля на ней в кадр не попал - он во время съемки клипа показывал мне последовательность телепортирования для выхода на улицу поссать.
Запомнилась Колина акция - году эдак в 2000-2004. Он обнаружил где-то в районе Дальдизеля или Трехгорной - не суть важно - в придорожном кювете здоровенный поваленный бетонный серп-молот. И на весенний субботник собрал товарищей, они его очистили от поросли деревьев и бурьяна, отскоблили от грязи и мха, покрасили красной краской. Я по телеку сюжет видел и потом с ним об этом говорил.
Он не был коммунистом и вообще кем-либо из прочих либерастов. Просто, говорит, это история, это труд людей - такую здоровенную хуевину отлить из бетона, установить... Жалко, что пропадает.
Каждую зиму Коля собирал пластиковые бутылки из-под пива, в изобилии остававшиеся от бесконечных посиделок, которые устраивали в его избушке многочисленные друзья, связывал их по весне в большой плот, втаривался крупой, спичками, солью и куревом и отправлялся в тысячекилометровые сплавы по пойме Амазонки нижнему Амуру. Где-нибудь в районе Николаевска он бросал плот, садился на велосипед и по неведомым дорогам, пробитыми геологами и лесовозами, кишащими гнусом и лесными разбойниками, тиграми и медведями, за месяц-другой возвращался назад.
В 2008 все было также. Но в условленный момент, когда он должен был выйти на связь из какого-то населенного пункта типа Чегдомын, он на связь не вышел. И не вышел уже больше никогда.
Группа активистов сделала все возможное, чтобы отыскать его, но кроме велосипеда с покорно сидящей возле него Колиной собачкой на глухой таежной станции и обгоревших остатков одежды в разбойничьем костре - в совсем другом месте - ничего обнаружить не удалось. Опрос жителей ближайшего поселка (милиции там не было никогда) дал обрывочные и противоречивые сведения. Места здесь такие, что какие-нибудь беглые каторжники могут запросто убить, чтобы съесть или из-за теплого свитера.
Ждали Колю долго. Даже зимой еще ждали.
С тех пор в Хабаровске есть традиция - проводить фестиваль "До Коли" приуроченный к его дню рождения.
В этот раз встреча была организована в ресторане "Империя".
Наверно ресторан "Империя" достоин отдельного рассказа. По внутреннему убранству - это дикая смесь путинского ампира с фуюаньским барокко.
Коле понравилось бы.
Катя и Адольфыч
Терновой и Ко
Город Ха. Полмешка прошлогодней травы
Коля Никитин - хабаровский рок-музыкант (Оркестровая яма).
Проживал в избушке на курьих ножках на берегу Амура.
Избушка представляла из себя готовые декорации для увлекательного квеста с семью уровнями сложности "Найди Колю". Входом в избушку служил старый платяной шкаф, который он придвинул и прибил к наружному проему ввиду отсутствия двери. Таким образом прихожая состояла собственно из внутреннего пространства шкафа, обклеенного газетами хрущевско-брежневского периода, далее нужно было переступить высокий порожек в выдвижной ящик для носков и только после этого нога гостя ступала на покатый пол из тяжелых тесаных досок с зияющими щелями между ними и погрызанных крысами.
На стенах висели страницы из амбарных книг времен социалистического реализма вперемешку с плакатами звезд от Цоя до Хьюстон, испещренных загадочными письменами, на многочисленных полках из самого неожиданного материала стояли удивительные вещи: чугунная композиция "Крокодил Гена и Чебурашка" с пробитым на основании промышленным кузнечным молотом знаком качества, фигурка фарфоровой балерины лениградского имперского фарфорового завода, выструганный дедушкой Лениным из бревна шахматный конь, монеты несуществующих стран и т.д.
Летом Коля собирал на берегу реки камни, таскал их на спине на свой участочек и строил из них студию. Это было его мечтой - собственная звукозаписывающая студия. За восемь лет он успел возвести фундамент 6х6 м и даже частично первый этаж.
Собственно, студия уже функционировала - в самой большой комнате избушки 3х3 метра и высотой от 1.5 метров в северном углу до 2 м в южном, с обваливающейся стеной и напрочь забитыми железной решеткой из старой пружинной кровати окошечками, размером с экран телевизора "Рекорд-2".
В студию можно было попасть опять-таки только через систему телепортов, заходя в шкафы или за тяжелые зеркала в разных комнатушках наугад, ибо неизвестно было, куда телепортирует каждый из них.
Вся комната была опутана немыслимыми клубками проводов, заставлена компьютерами в разной степени сборки, звукозаписывающей аппаратурой, музыкальными инструментами. Провода местами были прибиты гвоздиками к обсыпающейся штукатурке, местами заботливо подвязаны на веревочки или приклеены к стене изолентой. При этом в студии всегда находилось какое-то количество человек разных полов на разных стадиях запоя, от только что прибывших до уже потерявших надежду найти выход.
К сожалению, у меня совсем нет фоток этого удивительного места - Колиной избушки-студии. Сохранилась только одна видео-запись, сделанная Максом Молотовым в 200? году, когда мы с ним попали на очередную пьянку. Коля на ней в кадр не попал - он во время съемки клипа показывал мне последовательность телепортирования для выхода на улицу поссать.
Запомнилась Колина акция - году эдак в 2000-2004. Он обнаружил где-то в районе Дальдизеля или Трехгорной - не суть важно - в придорожном кювете здоровенный поваленный бетонный серп-молот. И на весенний субботник собрал товарищей, они его очистили от поросли деревьев и бурьяна, отскоблили от грязи и мха, покрасили красной краской. Я по телеку сюжет видел и потом с ним об этом говорил.
Он не был коммунистом и вообще кем-либо из прочих либерастов. Просто, говорит, это история, это труд людей - такую здоровенную хуевину отлить из бетона, установить... Жалко, что пропадает.
Каждую зиму Коля собирал пластиковые бутылки из-под пива, в изобилии остававшиеся от бесконечных посиделок, которые устраивали в его избушке многочисленные друзья, связывал их по весне в большой плот, втаривался крупой, спичками, солью и куревом и отправлялся в тысячекилометровые сплавы по пойме Амазонки нижнему Амуру. Где-нибудь в районе Николаевска он бросал плот, садился на велосипед и по неведомым дорогам, пробитыми геологами и лесовозами, кишащими гнусом и лесными разбойниками, тиграми и медведями, за месяц-другой возвращался назад.
В 2008 все было также. Но в условленный момент, когда он должен был выйти на связь из какого-то населенного пункта типа Чегдомын, он на связь не вышел. И не вышел уже больше никогда.
Группа активистов сделала все возможное, чтобы отыскать его, но кроме велосипеда с покорно сидящей возле него Колиной собачкой на глухой таежной станции и обгоревших остатков одежды в разбойничьем костре - в совсем другом месте - ничего обнаружить не удалось. Опрос жителей ближайшего поселка (милиции там не было никогда) дал обрывочные и противоречивые сведения. Места здесь такие, что какие-нибудь беглые каторжники могут запросто убить, чтобы съесть или из-за теплого свитера.
Ждали Колю долго. Даже зимой еще ждали.
С тех пор в Хабаровске есть традиция - проводить фестиваль "До Коли" приуроченный к его дню рождения.
В этот раз встреча была организована в ресторане "Империя".
Наверно ресторан "Империя" достоин отдельного рассказа. По внутреннему убранству - это дикая смесь путинского ампира с фуюаньским барокко.
Коле понравилось бы.
Катя и Адольфыч
Терновой и Ко
Город Ха. Полмешка прошлогодней травы