не отдавайте детей в детский дом
мама Кристины позвонила и сказала, что вчера возбудили уголовное дело. Ей, как представителю потерпевшей, сообщили.
Ну вот, спустя 11 лет, у следствия будут другие возможности для расследования, и шанс установить правду появился, равно как и шанс защитить другиз детей. Ведь насильники детей повторяют свои преступления, увы.
Оригинал взят у drobinskaja в не отдавайте детей в детский дом
сделали экспертизу Кристине.
Проблемы сейчас две: у следствия - люди говорят "я знаю...но не скажу". И у мамы - как лечить Кристину? Нужна операция по восстановлению мышц прямой кишки, чтобы не было постоянного недержания. А врачи в Астрахани упорно не хотят возиться. Типа - ну она же все равно...
Оригинал взят у drobinskaja в не отдавайте детей в детский дом
Конечно, это мое личное оценочное мнение, но...
Много сказано про то, что дети после детдомов хуже социализируются, хуже развиты, и много всего другого. Но вот эту сторону ведь никто не поднимал, а зря.
Я все про ту же историю Кристины. Как вы помните, я писала, что ее нашел человек, ехавший на рыбалку, и отнес обратно в интернат. И что этот человек, пожилой, год назад умер.
Так вот, неожиданно мне сказали, что этих человеков была два, тех, что нашли. Два мужика. Второй совсем не старый еще, уехал в другой город. И оттуда названивает (к чести следователей мне сказали, что они его разыскали): "мой телефон на прослушке, ничего не говорите, я тоже ничего не говорю..." Я не знаю, правда это или нет, за что купила, за то и продаю. Но тот, кто мне рассказал, назвал это правдой. И совершенно нормальным поведением. То есть выглядит так: двое мужиков находят изнасилованного ребенка пяти лет в степи, и сразу понимают, что он из интерната (?), не вызывают ни милицию, ни Скорую, хотя ребенку явно нужна помощь, а прут его обратно в интернат...зачем? Чтобы продолжить? Мой моск это не воспринимает.
Получается, они испугались, что подумают на них? Или чего они испугались? Выходит, ни один там орудовал, а многие пользовались "услугами" распахнутых дверей и окон, умственной отсталостью и полной беззащитностью воспитанников?
Иначе как понять такое бесчеловечное и немужское поведение при виде изнасилованного ребенка? И как понять, что они "все в отказ"?
Если это правда, то народ Божий, во что мы превратились? И детдома ВСЕ надо закрывать, потому что они не имеют права на существование. Вот как хотите, в связи с необеспечением безопасности детей.
Пока другой информации у меня нет, увы.
Оригинал взят у drobinskaja в продолжение истории про девочку Кристину
Про историю Кристины я уже писала.
Девочка была изнасилована, если верить рассказам лиц, в пятилетнем возрасте, когда находилась в интернате и страдала эпилепсией и церебральным параличом, не говорила.
После этого она была брошена в помидорном поле степи умирать, где ее могли съесть волки, которые в Астраханской степи нападают на людей, или она могла умереть от кровотечения или от переохлаждения. Ей повезло, что случайный человек ее нашел еще живую. У нее были разрывы промежности, которые до сих пор не зажили.
Что пережил больной ребенок при изнасиловании, какой вред ее нанесло это преступление, а также отсутствие медицинской помощи - могут оценить только специалисты. Находясь в состоянии умственной отсталости, беспомощная, не могущая говорить, она, безусловно, пережила тяжелейший стресс и тогда, и потом в интернате. Медицинская помощь ей не оказывалась, в связи с этим она страдает полным недержанием мочи и кала, постоянно нуждаясь в памперсах.
В Криминалистической энциклопедии, написано, что в подобных случаях уголовное дело возбуждается даже без заявления, только при информации, что это событие имело место. И начинается оно всегда с медицинского освидетельствования, что является основанием для дальнейшего расследования. Вопросы ставятся: имело ли место данное преступление, давно ли (у девушки разрывы, которые сохраняются), находилась ли потерпевшая в беспомощном состоянии, был ли причинен тяжкий вред ее здоровью.
Пятилетний ребенок - не взрослая женщина, у которой все микротравмы пройдут через пару недель. У маленького ребенка практически всегда будут тяжелые травмы из-за анатомического несоответствия, в случае совершенного изнасилования, которые будут иметь достаточно тяжелые последствия (спросите гинекологов). Какие именно последствия этого деяния имеют место в данном случае - и должно сказать медицинское освидетельствование, которое в данной ситуации будет достаточно трудным, но возможным, из-за давности события.
И когда будет ответ, имело ли место это деяние в прошлом, тогда надо ставить вопрос, когда и где это произошло, и кто его совершил?
Вопрос: почему, получив заявление еще на прошлой неделе, проводя проверку, до сих пор НЕ провели медицинского освидетельствования пострадавшей? Ведь в заявлении указано о тяжком вреде здоровью, нанесенном этой девушке, от которого она страдает до сих пор?
Все выглядит так, как будто опять все хотят замять. То есть - опрашивают людей, - фактически, лиц, которые заинтересованы скрыть все, так как своей халатностью допустили происшедшее, и мать потерпевшей, то есть - противопоставляют слова одних заинтересованных лиц другим без всяких других доказательств о том, имело ли вообще место данное деяние. Если оно имело место - надо в любом случае возбуждать уголовное дело и искать виновника.
Я не эксперт, но думаю, что спутать последствия половой травмы в форме разрывов промежности с другими заболеваниями или врожденным дефектом - невозможно.
ТАК ПОЧЕМУ МЕДИЦИНСКОЕ ОСВИДЕТЕЛЬСТВОВАНИЕ ДО СИХ ПОР НЕ ПРОВЕДЕНО! С него надо начинать, так ведь? В той же Криминалистической энциклопедии сказано, что данное деяние, как правило, не предполагает наличие свидетелей, а только соучастников. Именно поэтому самое важное доказательство - медицинское освидетельствование.
Как вы думаете, следователи это не знают, поэтому не делают, они учились плохо в институтах, на лекции не ходили? Или кто-то что опять хочет замять?
Самое страшное - мы не знаем точно, где это случилось, то есть все пока знаем только со слов других лиц. Но если все же это случилось в интернате, там и другие дети под угрозой - абсолютно беззащитные, маленькие и тяжело больные. Если это преступление имело место, оно не должно остаться безнаказанным, ради других детей. А к этому идет!
О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьей 131 УК РФ, см. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15.06.2004 N 11.
Статья 131.
Изнасилование
(в ред. Федерального закона от 27.07.2009 N 215-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
1. Изнасилование, то есть половое сношение с применением насилия или с угрозой его применения к потерпевшей или к другим лицам либо с использованием беспомощного состояния потерпевшей, -
наказывается лишением свободы на срок от трех до шести лет.
2. Изнасилование:
а) совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой;
б) соединенное с угрозой убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, а также совершенное с особой жестокостью по отношению к потерпевшей или к другим лицам;
в) повлекшее заражение потерпевшей венерическим заболеванием, -
наказывается лишением свободы на срок от четырех до десяти лет с ограничением свободы на срок до двух лет либо без такового.
(в ред. Федерального закона от 27.12.2009 N 377-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
3. Изнасилование:
а) несовершеннолетней;
б) повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшей, заражение ее ВИЧ-инфекцией или иные тяжкие последствия, -
наказывается лишением свободы на срок от восьми до пятнадцати лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до двадцати лет или без такового и с ограничением свободы на срок до двух лет.
(в ред. Федерального закона от 27.12.2009 N 377-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
4. Изнасилование:
а) повлекшее по неосторожности смерть потерпевшей;
б) потерпевшей, не достигшей четырнадцатилетнего возраста, -
наказывается лишением свободы на срок от двенадцати до двадцати лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до двадцати лет или без такового и с ограничением свободы на срок до двух лет.
(в ред. Федерального закона от 27.12.2009 N 377-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
5. Деяние, предусмотренное пунктом "б" части четвертой настоящей статьи, совершенное лицом, имеющим судимость за ранее совершенное преступление против половой неприкосновенности несовершеннолетнего, -
наказывается лишением свободы на срок от пятнадцати до двадцати лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до двадцати лет либо пожизненным лишением свободы.
(часть 5 введена Федеральным законом от 29.02.2012 N 14-ФЗ)
Примечание. К преступлениям, предусмотренным пунктом "б" части четвертой настоящей статьи, а также пунктом "б" части четвертой статьи 132 настоящего Кодекса, относятся также деяния, подпадающие под признаки преступлений, предусмотренных частями третьей - пятой статьи 134 и частями второй - четвертой статьи 135 настоящего Кодекса, совершенные в отношении лица, не достигшего двенадцатилетнего возраста, поскольку такое лицо в силу возраста находится в беспомощном состоянии, то есть не может понимать характер и значение совершаемых с ним действий.
(примечание введено Федеральным законом от 29.02.2012 N 14-ФЗ)
http://www.consultant.ru/popular/ukrf/10_26.html
© КонсультантПлюс, 1992-2012
Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2004 г. N 11 г. Москва
«Решая вопрос о том, является ли состояние потерпевшего лица беспомощным, судам следует исходить из имеющихся доказательств по делу, включая соответствующее заключение эксперта, когда для установления психического или физического состояния потерпевшего (потерпевшей) проведение судебной экспертизы является необходимым.»
Оригинал взят у drobinskaja в продолжение истории про девочку
Началась проверка Следственным Комитетом. Как мне мама девушки сказала, следователь не особо обнадеживает из-за давности совершенного преступления. Хотя когда я говорила с жителями села совсем недавно, выяснила, что все помнят происшедшее.
Хотя Следственного Комитета боятся люди, и, конечно, по-другому говорят с ними.
Оригинал взят у drobinskaja в не отдавайте детей в детский дом
Долго думала, писать это в интернете или нет.
Но раз уж мы живем в этой стране, мы обязаны не прятаться от того, что в ней творится.
Даже если и не можем ничего исправить.
Блоггеров упрекают, что они пишут в интернете, вместо того, чтобы писать в прокуратуру. Так вот, в правоохранительные органы, чья обязанность разобраться в этой истории, все заявления от родителей уже ушли.
Из соображений безопасности я изменила имена действующих лиц этой истории. Но все остальное - правда. Более того - когда я сама в первый раз услышала рассказ об этих событиях, то сначала решила, что все это правдой быть не может - слишком уж жутко все выглядело.
Мне, как детскому врачу, вообще непонятно, как мог ребенок в той ситуации остаться жив. Но «перекрестной» проверкой людей, имен, дат, событий - все подтверждалось. Увы.
Я не заставляю никого это читать. Пишу очень осторожно - чтобы никого невиновного не обвинить и не обидеть. Но молчать об этом не считаю для себя возможным.
И если это все правда, и у нас в стране подобное возможно, то остается одно:
Это было давно, более десяти лет назад. Одна семья жила в деревне, трое детей, сын дослуживает и возвращается. Дочь - поступает учиться на коммерческое отделение престижного колледжа. Младшая дочь (назовем ее Кристина) - больна. Ей пять лет, у нее ДЦП, эпилепсия с припадками где-то раз в месяц. Она ходит, говорит отдельные слова, она спокойная, веселая, ее любят. Но она требует постоянного ухода. Ее не берут в детсад и не планируют готовить в школу. Мать сидит с ней, отец работает. В селах с работой плохо, поэтому за работу он очень держится.
Матери врачи предлагают сдать ребенка в интернат для умственно-отсталых детей, она отказывается. Об этом есть запись в карточке развития ребенка из поликлиники. Интересно, зачем это записали тогда в карточку - что предложили матери сдать ребенка в интернат, но она отказалась? Но такая запись есть.
Через какое-то время мать осознает, что не справится с ситуацией: сын пришел из армии с больной психикой, все время вспоминает ужасы пережитого. Дочь учится на коммерческом отделении колледжа, надо платить. Мать и отец принимают решение оформить младшую девочку на год в интернат, чтобы, освободившись от хлопот, связанных с ней, заработать денег на учебу старшей дочки - единственной, собственно, надежды семьи.
Проходят врачебную комиссию, в комиссии врачи отмечают, что ребенок соматически здоров, нормально упитан, умственная отсталость легкой степени, вес и рост соответствуют возрастной норме. Дочку отвозят в интернат для умственно-отсталых детей, в далекой деревне, на год. Ей в тот момент было полных пять лет. Мать говорит, что перед этим видела сон, что она с дочкой на мосту, что Кристина тонет, ускользая из рук, в речке, а она пытается ее удержать из последних сил.
Через какое-то время мать получает письмо из интерната, что девочка адаптировалась, что она ест и спит хорошо. Сотрудники заверили, что с ребенком будут заниматься, там педагоги и воспитатели, как все и должно бы было быть.
Но…
Осенним вечером в дверь к родителям постучали мужчина и женщина. Женщина назвалась Ольгой (имена я изменяю, сами понимаете), мужчина - Мироном. Ольга сказала, что работает в том самом интернате воспитателем. Мирон - что живет в том же селе.
Ольга говорит: вашу Кристину через три дня после того, как к нам поступила, ночью выкрали из палаты и изнасиловали. Ее бросили в степи умирать, утром ее нашел человек, который пас овец. Он услышал, как в помидорном поле в канавке кричит ребенок, взял ее и принес в интернат. Она лежит в далеком корпусе, за всеми корпусами, она все время плачет, ей колют аминазин - и все. К ней никто почти не заходит, ее почти не кормят. Сама Ольга, по ее словам, видела Кристину неделю назад, она говорит, что не уверена, что Кристина еще жива. Еще Ольга добавляет, что в интернате «некто» ей сказал, что родители девочки «будут молчать», мол - «у них еще дети, сын только из армии пришел, они будут молчать». Ольга говорит, что и им угрожали, как только узнали, что они хотят сообщить матери о случившемся. Ольга говорит, что если они хотят увидеть Кристину живой, то должны немедленно ехать, но…быть крайне осторожными. Так, она учит мать не говорить, что она знает об изнасиловании. Она говорит, что надо приехать как бы повидаться. А там попросить посадить девочку на горшок, а потом сделать вид, что только что увидела травмы.
А потом сразу брать ее на руки, не отдавать, требовать позвонить в милицию. Телефон милиции Ольга дает им.
Дождавшись утра на успокоительных, мать мчится в детский дом-интернат. Там все, делает, как ее научили. Она говорит, что приехала повидаться, после недолгого спора: «не травмировать ребенка», ей соглашаются показать девочку.
Когда мать увидела вместо пухленькой девочки с пшеничного цвета косичками скелет, обтянутый кожей, наголо постриженный, с болтающимися руками и ногами, - она потеряла сознание. Работавшая там медсестра привела ее в чувство.
Придя в себя, мать попросила по совету той Ольги горшок и сняла трусики, чтобы посадить девочку. Дальше - новый шок: разрыв тянулся через всю промежность спереди и назад до попки. Воспитатель заюлила: «Это она просто тужилась, запорчики мучили».
Мать потребовала телефон и стала звонить в милицию. Потом сказала, что ребенка забирает. Но ей не хотели отдавать. Сказали, что раз ребенка отдали на год, то год она и должна находиться в интернате. Но мать побежала к директору, который заблаговременно ушел из интерната, стала стучать в ворота дома, не глядя на висевший замок («я знала, что директор там»).
Короче - убедившись, что мать стоит на своем, ребенка согласились отдать.
Где-то ближе к вечеру появились сотрудники милиции.
Они взяли заявление, не сообщив свои имена, не дав расписки, сказали, что «будут разбираться» - и отбыли восвояси. Забегая вперед, скажу, что ответа на то заявление мать так и не получила.
Домой родители с девочкой вернулись в двенадцать ночи.
Кристина все время хотела есть, но все, что она ела, вытекало из нее сплошным потоком.
На следующий день мать вызвала врача. Запись в карточке в то посещение врача, на следующий день после прибытия из детского дома, говорит, что ребенок весит 5, 500 (Кристине уже исполнилось шесть лет!), что подкожный жировой слой отсутствует полностью, что ребенок все время монотонно кричит. Единственный выход - врач направляет девочку в больницу для коррекции тяжелой дистрофии. Почему в правоохранительные органы врач не сообщает? Ведь врачу известно, что ребенок четыре месяца находился в интернате и именно там пришел в такое состояние.
Запись о «ненадлежащем уходе в интернате» в карточке есть.
Мать едет с девочкой в судебную экспертизу перед больницей с просьбой освидетельствовать на предмет изнасилования. Кристина в том состоянии, о котором я написала - фактически, при смерти, судя по записям врача, истощенная, все еще под воздействием тяжелых психотропных. И даже видя девочку в таком состоянии, судмедэксперты заявляют, что надо ждать, пока приедет инспектор, который первый принимал заявление. В город - из районного РОВД, за 60 километров. Мать с больным ребенком ждет в коридоре. А он - не приезжает. И мать с шестилетним изнасилованным полумертвым ребенком отпускают домой без осмотра!
На следующий день они ложатся в больницу. Не куда-нибудь, в областную! Где кафедры медицинской академии, где профессора и сотрудники кафедр консультируют пациентов.
И гинеколог пытается посмотреть разрывы промежности, но девочка кричит и не дает дотронуться. И гинеколог выносит свой вердикт: мол, посмотреть девочку она не может, потому что девочка сопротивляется, подмывать мылом она не рекомендует, так как разрывы будут саднить, но зашивать уже поздно - ведь четыре месяца прошло. И все.
То, что сказала гинеколог, я знаю со слов матери. Но из карточки и выписки ясно, что указанная травма у девочки была, врач это видел, и что помощь, которая была необходима тогда ребенку, не оказал. Почему не вызвали анестезиологов и не осмотрели под наркозом? Почему не оказали нужной помощи?
Почему врачи, видя такую травму в сочетании с крайним истощением ребенка, не сообщили в милицию? Почему - отдельный вопрос - это не сделали врачи, которые ребенка знали и видели до интерната, и тем более видели, как ребенок изменился?
ПОЧЕМУ?!
Вопросы, на которые ответов у меня нет.
Через пару недель девочку выписывают. Мать возвращается с ней в деревню, ни о каком интернате больше не помышляет. Эпилептические приступы участились настолько, что Скорая помощь не успевает отъехать от дома. Только с большим трудом, через пару лет, удается справиться с этими приступами. Говорить Кристина вообще перестала. Ходит с большим трудом. Памперсы постоянно. Выпадение внутренних органов - из-за разрывов.
Сын повесился, не выдержав воспоминаний о службе, вкупе с ситуацией с младшей сестрой.
Старшая дочь закончила учебу, у нее все в порядке.
Я услышала начало этой истории в маршрутке. Ко мне подсела женщина, которая сказала, что видела меня и раньше, что «много всего повидала в этом интернате», устала от пережитого и просто хочет выговориться. Она мне рассказала. Но она сказала, что девочка, насколько ей известно, умерла. Она же добавила, что это не единственный изнасилованный ребенок, и что, по ее словам, полсела знает преступника, но молчат, потому что он «пользуется интернатом, чтобы себя удовлетворить, и других не трогает». Она же сказала, что другие дети умерли. А эту украли и бросили в степи, чтобы скрыть от матери. Не думали, что ее найдут. Я не знаю, правда это или нет. Но что маньяки часто селятся рядом с такими заведениями, как детдом - я сама работала в деревне врачом и могла убедиться в этом. Во всяком случае - вкупе с полной безнаказанностью, которую мы видим на примере истории Кристины - это ведь не та информация, про которую можно забыть, так ведь? Я ведь обязана сказать, так ведь? И мне страшно: и сказать неправду страшно, и подумать, что на месте этих детей могли быть мои, тоже жившие рядом с такой опасностью - очень страшно.
Потом мне рассказал еще один человек эту историю, он же назвал название села, в котором жила мама Кристины. Он же подтвердил, что девочка позже умерла, по его словам, она была «очень больна, она умирала». Он же мне сказал, что теперь на окнах интерната решетки, после «того случая». В это село я съездила. Я думала найти только могилу девочки, пережившей такой страшный опыт. Но…кому суждено жить, тот будет жить. До сих пор я не понимаю, как мог ребенок выжить тогда? Но она выжила. И жива сейчас.
Ей нужна помощь, в том числе и медицинская. За этим мы обратились в Минздрав. Пока Минздрав ограничился тем, что срочно изъял все карточки ребенка.
В конце еще дополнение: мать мне сказала, что им не вернули пенсию девочки за четыре месяца пребывания в интернате, «это плата за пребывание». Вот так. За вот такое ребенок еще и должен был заплатить. Разве в той ситуации была у матери или отца возможность еще и разбираться с пенсией? Так и не вернули.
Теперь девочку надо лечить. По прошествии стольких лет мы, наконец, отвезли девушку к хорошему гинекологу, который долго говорил, что надо было давно и неоднократно ушивать эти разрывы, что теперь надо обязательно лечить как разрывы, так и выпадения.
Почему никто раньше этого не делал? Почему, почему никто из врачей тогда не сообщил в милицию?
Почему персонал детского дома молчал? Женщина мне сказала, что они «сами лечили, вставляли тампоны, кололи антибиотики». Она говорит, что они очень переживали. Что во всем виновата, мол, директор, «она приказала». Господи - пятилетнего ребенка, изнасилованного, полумертвого от голода, лечили тайком сотрудники детского дома для умственно-отсталых детей!
Та женщина в маршрутке сказала мне, что ее давит этот случай, и она просто хочет выговориться. Она ведь думала, что девочка умерла.
Почему ни одна проверяющая комиссия в то время не обнаружила этого ребенка, умирающего в отдельном корпусе? Почему?
Я помню, помощник прокурора по делам несовершеннолетних все время спрашивала меня: - ну почему только вы сообщаете?
Теперь она, получив заявление родителей, будет иметь право и обязанность очень многих людей сама спросить, почему они не сообщили об этом?
Правонарушений много в этой ситуации. И если изнасилование - это одномоментно и давно, то оставление в опасном для жизни состоянии - здесь это протяженное во времени преступление, равно как укрывательство, и не оказание помощи.
Причем родители-то регулярно в поликлинику обращаются, проходят комиссии, просят о помощи. Вся карточка в записях. Только помощи необходимой - нет.
Дай Бог девушке и родственникам хоть чуть улучшить ситуацию!
Комментарии отключаю - и так на душе погано
Меня все время гложет мысль - в кого мы превратились, если столько человек прошли мимо этой ситуации, никак не отреагировав? Это у нас что теперь - норма? Или что с нами случилось?
И если это все правда, и у нас в стране такое возможно, то остается одно: взять ребенка на руки, никому не отдавать, и бежать из этого подлого государства, как из Содома и Гоморры, не оборачиваясь.
Ну вот, спустя 11 лет, у следствия будут другие возможности для расследования, и шанс установить правду появился, равно как и шанс защитить другиз детей. Ведь насильники детей повторяют свои преступления, увы.
Оригинал взят у drobinskaja в не отдавайте детей в детский дом
сделали экспертизу Кристине.
Проблемы сейчас две: у следствия - люди говорят "я знаю...но не скажу". И у мамы - как лечить Кристину? Нужна операция по восстановлению мышц прямой кишки, чтобы не было постоянного недержания. А врачи в Астрахани упорно не хотят возиться. Типа - ну она же все равно...
Оригинал взят у drobinskaja в не отдавайте детей в детский дом
Конечно, это мое личное оценочное мнение, но...
Много сказано про то, что дети после детдомов хуже социализируются, хуже развиты, и много всего другого. Но вот эту сторону ведь никто не поднимал, а зря.
Я все про ту же историю Кристины. Как вы помните, я писала, что ее нашел человек, ехавший на рыбалку, и отнес обратно в интернат. И что этот человек, пожилой, год назад умер.
Так вот, неожиданно мне сказали, что этих человеков была два, тех, что нашли. Два мужика. Второй совсем не старый еще, уехал в другой город. И оттуда названивает (к чести следователей мне сказали, что они его разыскали): "мой телефон на прослушке, ничего не говорите, я тоже ничего не говорю..." Я не знаю, правда это или нет, за что купила, за то и продаю. Но тот, кто мне рассказал, назвал это правдой. И совершенно нормальным поведением. То есть выглядит так: двое мужиков находят изнасилованного ребенка пяти лет в степи, и сразу понимают, что он из интерната (?), не вызывают ни милицию, ни Скорую, хотя ребенку явно нужна помощь, а прут его обратно в интернат...зачем? Чтобы продолжить? Мой моск это не воспринимает.
Получается, они испугались, что подумают на них? Или чего они испугались? Выходит, ни один там орудовал, а многие пользовались "услугами" распахнутых дверей и окон, умственной отсталостью и полной беззащитностью воспитанников?
Иначе как понять такое бесчеловечное и немужское поведение при виде изнасилованного ребенка? И как понять, что они "все в отказ"?
Если это правда, то народ Божий, во что мы превратились? И детдома ВСЕ надо закрывать, потому что они не имеют права на существование. Вот как хотите, в связи с необеспечением безопасности детей.
Пока другой информации у меня нет, увы.
Оригинал взят у drobinskaja в продолжение истории про девочку Кристину
Про историю Кристины я уже писала.
Девочка была изнасилована, если верить рассказам лиц, в пятилетнем возрасте, когда находилась в интернате и страдала эпилепсией и церебральным параличом, не говорила.
После этого она была брошена в помидорном поле степи умирать, где ее могли съесть волки, которые в Астраханской степи нападают на людей, или она могла умереть от кровотечения или от переохлаждения. Ей повезло, что случайный человек ее нашел еще живую. У нее были разрывы промежности, которые до сих пор не зажили.
Что пережил больной ребенок при изнасиловании, какой вред ее нанесло это преступление, а также отсутствие медицинской помощи - могут оценить только специалисты. Находясь в состоянии умственной отсталости, беспомощная, не могущая говорить, она, безусловно, пережила тяжелейший стресс и тогда, и потом в интернате. Медицинская помощь ей не оказывалась, в связи с этим она страдает полным недержанием мочи и кала, постоянно нуждаясь в памперсах.
В Криминалистической энциклопедии, написано, что в подобных случаях уголовное дело возбуждается даже без заявления, только при информации, что это событие имело место. И начинается оно всегда с медицинского освидетельствования, что является основанием для дальнейшего расследования. Вопросы ставятся: имело ли место данное преступление, давно ли (у девушки разрывы, которые сохраняются), находилась ли потерпевшая в беспомощном состоянии, был ли причинен тяжкий вред ее здоровью.
Пятилетний ребенок - не взрослая женщина, у которой все микротравмы пройдут через пару недель. У маленького ребенка практически всегда будут тяжелые травмы из-за анатомического несоответствия, в случае совершенного изнасилования, которые будут иметь достаточно тяжелые последствия (спросите гинекологов). Какие именно последствия этого деяния имеют место в данном случае - и должно сказать медицинское освидетельствование, которое в данной ситуации будет достаточно трудным, но возможным, из-за давности события.
И когда будет ответ, имело ли место это деяние в прошлом, тогда надо ставить вопрос, когда и где это произошло, и кто его совершил?
Вопрос: почему, получив заявление еще на прошлой неделе, проводя проверку, до сих пор НЕ провели медицинского освидетельствования пострадавшей? Ведь в заявлении указано о тяжком вреде здоровью, нанесенном этой девушке, от которого она страдает до сих пор?
Все выглядит так, как будто опять все хотят замять. То есть - опрашивают людей, - фактически, лиц, которые заинтересованы скрыть все, так как своей халатностью допустили происшедшее, и мать потерпевшей, то есть - противопоставляют слова одних заинтересованных лиц другим без всяких других доказательств о том, имело ли вообще место данное деяние. Если оно имело место - надо в любом случае возбуждать уголовное дело и искать виновника.
Я не эксперт, но думаю, что спутать последствия половой травмы в форме разрывов промежности с другими заболеваниями или врожденным дефектом - невозможно.
ТАК ПОЧЕМУ МЕДИЦИНСКОЕ ОСВИДЕТЕЛЬСТВОВАНИЕ ДО СИХ ПОР НЕ ПРОВЕДЕНО! С него надо начинать, так ведь? В той же Криминалистической энциклопедии сказано, что данное деяние, как правило, не предполагает наличие свидетелей, а только соучастников. Именно поэтому самое важное доказательство - медицинское освидетельствование.
Как вы думаете, следователи это не знают, поэтому не делают, они учились плохо в институтах, на лекции не ходили? Или кто-то что опять хочет замять?
Самое страшное - мы не знаем точно, где это случилось, то есть все пока знаем только со слов других лиц. Но если все же это случилось в интернате, там и другие дети под угрозой - абсолютно беззащитные, маленькие и тяжело больные. Если это преступление имело место, оно не должно остаться безнаказанным, ради других детей. А к этому идет!
О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьей 131 УК РФ, см. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15.06.2004 N 11.
Статья 131.
Изнасилование
(в ред. Федерального закона от 27.07.2009 N 215-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
1. Изнасилование, то есть половое сношение с применением насилия или с угрозой его применения к потерпевшей или к другим лицам либо с использованием беспомощного состояния потерпевшей, -
наказывается лишением свободы на срок от трех до шести лет.
2. Изнасилование:
а) совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой;
б) соединенное с угрозой убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, а также совершенное с особой жестокостью по отношению к потерпевшей или к другим лицам;
в) повлекшее заражение потерпевшей венерическим заболеванием, -
наказывается лишением свободы на срок от четырех до десяти лет с ограничением свободы на срок до двух лет либо без такового.
(в ред. Федерального закона от 27.12.2009 N 377-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
3. Изнасилование:
а) несовершеннолетней;
б) повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшей, заражение ее ВИЧ-инфекцией или иные тяжкие последствия, -
наказывается лишением свободы на срок от восьми до пятнадцати лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до двадцати лет или без такового и с ограничением свободы на срок до двух лет.
(в ред. Федерального закона от 27.12.2009 N 377-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
4. Изнасилование:
а) повлекшее по неосторожности смерть потерпевшей;
б) потерпевшей, не достигшей четырнадцатилетнего возраста, -
наказывается лишением свободы на срок от двенадцати до двадцати лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до двадцати лет или без такового и с ограничением свободы на срок до двух лет.
(в ред. Федерального закона от 27.12.2009 N 377-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
5. Деяние, предусмотренное пунктом "б" части четвертой настоящей статьи, совершенное лицом, имеющим судимость за ранее совершенное преступление против половой неприкосновенности несовершеннолетнего, -
наказывается лишением свободы на срок от пятнадцати до двадцати лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до двадцати лет либо пожизненным лишением свободы.
(часть 5 введена Федеральным законом от 29.02.2012 N 14-ФЗ)
Примечание. К преступлениям, предусмотренным пунктом "б" части четвертой настоящей статьи, а также пунктом "б" части четвертой статьи 132 настоящего Кодекса, относятся также деяния, подпадающие под признаки преступлений, предусмотренных частями третьей - пятой статьи 134 и частями второй - четвертой статьи 135 настоящего Кодекса, совершенные в отношении лица, не достигшего двенадцатилетнего возраста, поскольку такое лицо в силу возраста находится в беспомощном состоянии, то есть не может понимать характер и значение совершаемых с ним действий.
(примечание введено Федеральным законом от 29.02.2012 N 14-ФЗ)
http://www.consultant.ru/popular/ukrf/10_26.html
© КонсультантПлюс, 1992-2012
Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2004 г. N 11 г. Москва
«Решая вопрос о том, является ли состояние потерпевшего лица беспомощным, судам следует исходить из имеющихся доказательств по делу, включая соответствующее заключение эксперта, когда для установления психического или физического состояния потерпевшего (потерпевшей) проведение судебной экспертизы является необходимым.»
Оригинал взят у drobinskaja в продолжение истории про девочку
Началась проверка Следственным Комитетом. Как мне мама девушки сказала, следователь не особо обнадеживает из-за давности совершенного преступления. Хотя когда я говорила с жителями села совсем недавно, выяснила, что все помнят происшедшее.
Хотя Следственного Комитета боятся люди, и, конечно, по-другому говорят с ними.
Оригинал взят у drobinskaja в не отдавайте детей в детский дом
Долго думала, писать это в интернете или нет.
Но раз уж мы живем в этой стране, мы обязаны не прятаться от того, что в ней творится.
Даже если и не можем ничего исправить.
Блоггеров упрекают, что они пишут в интернете, вместо того, чтобы писать в прокуратуру. Так вот, в правоохранительные органы, чья обязанность разобраться в этой истории, все заявления от родителей уже ушли.
Из соображений безопасности я изменила имена действующих лиц этой истории. Но все остальное - правда. Более того - когда я сама в первый раз услышала рассказ об этих событиях, то сначала решила, что все это правдой быть не может - слишком уж жутко все выглядело.
Мне, как детскому врачу, вообще непонятно, как мог ребенок в той ситуации остаться жив. Но «перекрестной» проверкой людей, имен, дат, событий - все подтверждалось. Увы.
Я не заставляю никого это читать. Пишу очень осторожно - чтобы никого невиновного не обвинить и не обидеть. Но молчать об этом не считаю для себя возможным.
И если это все правда, и у нас в стране подобное возможно, то остается одно:
Это было давно, более десяти лет назад. Одна семья жила в деревне, трое детей, сын дослуживает и возвращается. Дочь - поступает учиться на коммерческое отделение престижного колледжа. Младшая дочь (назовем ее Кристина) - больна. Ей пять лет, у нее ДЦП, эпилепсия с припадками где-то раз в месяц. Она ходит, говорит отдельные слова, она спокойная, веселая, ее любят. Но она требует постоянного ухода. Ее не берут в детсад и не планируют готовить в школу. Мать сидит с ней, отец работает. В селах с работой плохо, поэтому за работу он очень держится.
Матери врачи предлагают сдать ребенка в интернат для умственно-отсталых детей, она отказывается. Об этом есть запись в карточке развития ребенка из поликлиники. Интересно, зачем это записали тогда в карточку - что предложили матери сдать ребенка в интернат, но она отказалась? Но такая запись есть.
Через какое-то время мать осознает, что не справится с ситуацией: сын пришел из армии с больной психикой, все время вспоминает ужасы пережитого. Дочь учится на коммерческом отделении колледжа, надо платить. Мать и отец принимают решение оформить младшую девочку на год в интернат, чтобы, освободившись от хлопот, связанных с ней, заработать денег на учебу старшей дочки - единственной, собственно, надежды семьи.
Проходят врачебную комиссию, в комиссии врачи отмечают, что ребенок соматически здоров, нормально упитан, умственная отсталость легкой степени, вес и рост соответствуют возрастной норме. Дочку отвозят в интернат для умственно-отсталых детей, в далекой деревне, на год. Ей в тот момент было полных пять лет. Мать говорит, что перед этим видела сон, что она с дочкой на мосту, что Кристина тонет, ускользая из рук, в речке, а она пытается ее удержать из последних сил.
Через какое-то время мать получает письмо из интерната, что девочка адаптировалась, что она ест и спит хорошо. Сотрудники заверили, что с ребенком будут заниматься, там педагоги и воспитатели, как все и должно бы было быть.
Но…
Осенним вечером в дверь к родителям постучали мужчина и женщина. Женщина назвалась Ольгой (имена я изменяю, сами понимаете), мужчина - Мироном. Ольга сказала, что работает в том самом интернате воспитателем. Мирон - что живет в том же селе.
Ольга говорит: вашу Кристину через три дня после того, как к нам поступила, ночью выкрали из палаты и изнасиловали. Ее бросили в степи умирать, утром ее нашел человек, который пас овец. Он услышал, как в помидорном поле в канавке кричит ребенок, взял ее и принес в интернат. Она лежит в далеком корпусе, за всеми корпусами, она все время плачет, ей колют аминазин - и все. К ней никто почти не заходит, ее почти не кормят. Сама Ольга, по ее словам, видела Кристину неделю назад, она говорит, что не уверена, что Кристина еще жива. Еще Ольга добавляет, что в интернате «некто» ей сказал, что родители девочки «будут молчать», мол - «у них еще дети, сын только из армии пришел, они будут молчать». Ольга говорит, что и им угрожали, как только узнали, что они хотят сообщить матери о случившемся. Ольга говорит, что если они хотят увидеть Кристину живой, то должны немедленно ехать, но…быть крайне осторожными. Так, она учит мать не говорить, что она знает об изнасиловании. Она говорит, что надо приехать как бы повидаться. А там попросить посадить девочку на горшок, а потом сделать вид, что только что увидела травмы.
А потом сразу брать ее на руки, не отдавать, требовать позвонить в милицию. Телефон милиции Ольга дает им.
Дождавшись утра на успокоительных, мать мчится в детский дом-интернат. Там все, делает, как ее научили. Она говорит, что приехала повидаться, после недолгого спора: «не травмировать ребенка», ей соглашаются показать девочку.
Когда мать увидела вместо пухленькой девочки с пшеничного цвета косичками скелет, обтянутый кожей, наголо постриженный, с болтающимися руками и ногами, - она потеряла сознание. Работавшая там медсестра привела ее в чувство.
Придя в себя, мать попросила по совету той Ольги горшок и сняла трусики, чтобы посадить девочку. Дальше - новый шок: разрыв тянулся через всю промежность спереди и назад до попки. Воспитатель заюлила: «Это она просто тужилась, запорчики мучили».
Мать потребовала телефон и стала звонить в милицию. Потом сказала, что ребенка забирает. Но ей не хотели отдавать. Сказали, что раз ребенка отдали на год, то год она и должна находиться в интернате. Но мать побежала к директору, который заблаговременно ушел из интерната, стала стучать в ворота дома, не глядя на висевший замок («я знала, что директор там»).
Короче - убедившись, что мать стоит на своем, ребенка согласились отдать.
Где-то ближе к вечеру появились сотрудники милиции.
Они взяли заявление, не сообщив свои имена, не дав расписки, сказали, что «будут разбираться» - и отбыли восвояси. Забегая вперед, скажу, что ответа на то заявление мать так и не получила.
Домой родители с девочкой вернулись в двенадцать ночи.
Кристина все время хотела есть, но все, что она ела, вытекало из нее сплошным потоком.
На следующий день мать вызвала врача. Запись в карточке в то посещение врача, на следующий день после прибытия из детского дома, говорит, что ребенок весит 5, 500 (Кристине уже исполнилось шесть лет!), что подкожный жировой слой отсутствует полностью, что ребенок все время монотонно кричит. Единственный выход - врач направляет девочку в больницу для коррекции тяжелой дистрофии. Почему в правоохранительные органы врач не сообщает? Ведь врачу известно, что ребенок четыре месяца находился в интернате и именно там пришел в такое состояние.
Запись о «ненадлежащем уходе в интернате» в карточке есть.
Мать едет с девочкой в судебную экспертизу перед больницей с просьбой освидетельствовать на предмет изнасилования. Кристина в том состоянии, о котором я написала - фактически, при смерти, судя по записям врача, истощенная, все еще под воздействием тяжелых психотропных. И даже видя девочку в таком состоянии, судмедэксперты заявляют, что надо ждать, пока приедет инспектор, который первый принимал заявление. В город - из районного РОВД, за 60 километров. Мать с больным ребенком ждет в коридоре. А он - не приезжает. И мать с шестилетним изнасилованным полумертвым ребенком отпускают домой без осмотра!
На следующий день они ложатся в больницу. Не куда-нибудь, в областную! Где кафедры медицинской академии, где профессора и сотрудники кафедр консультируют пациентов.
И гинеколог пытается посмотреть разрывы промежности, но девочка кричит и не дает дотронуться. И гинеколог выносит свой вердикт: мол, посмотреть девочку она не может, потому что девочка сопротивляется, подмывать мылом она не рекомендует, так как разрывы будут саднить, но зашивать уже поздно - ведь четыре месяца прошло. И все.
То, что сказала гинеколог, я знаю со слов матери. Но из карточки и выписки ясно, что указанная травма у девочки была, врач это видел, и что помощь, которая была необходима тогда ребенку, не оказал. Почему не вызвали анестезиологов и не осмотрели под наркозом? Почему не оказали нужной помощи?
Почему врачи, видя такую травму в сочетании с крайним истощением ребенка, не сообщили в милицию? Почему - отдельный вопрос - это не сделали врачи, которые ребенка знали и видели до интерната, и тем более видели, как ребенок изменился?
ПОЧЕМУ?!
Вопросы, на которые ответов у меня нет.
Через пару недель девочку выписывают. Мать возвращается с ней в деревню, ни о каком интернате больше не помышляет. Эпилептические приступы участились настолько, что Скорая помощь не успевает отъехать от дома. Только с большим трудом, через пару лет, удается справиться с этими приступами. Говорить Кристина вообще перестала. Ходит с большим трудом. Памперсы постоянно. Выпадение внутренних органов - из-за разрывов.
Сын повесился, не выдержав воспоминаний о службе, вкупе с ситуацией с младшей сестрой.
Старшая дочь закончила учебу, у нее все в порядке.
Я услышала начало этой истории в маршрутке. Ко мне подсела женщина, которая сказала, что видела меня и раньше, что «много всего повидала в этом интернате», устала от пережитого и просто хочет выговориться. Она мне рассказала. Но она сказала, что девочка, насколько ей известно, умерла. Она же добавила, что это не единственный изнасилованный ребенок, и что, по ее словам, полсела знает преступника, но молчат, потому что он «пользуется интернатом, чтобы себя удовлетворить, и других не трогает». Она же сказала, что другие дети умерли. А эту украли и бросили в степи, чтобы скрыть от матери. Не думали, что ее найдут. Я не знаю, правда это или нет. Но что маньяки часто селятся рядом с такими заведениями, как детдом - я сама работала в деревне врачом и могла убедиться в этом. Во всяком случае - вкупе с полной безнаказанностью, которую мы видим на примере истории Кристины - это ведь не та информация, про которую можно забыть, так ведь? Я ведь обязана сказать, так ведь? И мне страшно: и сказать неправду страшно, и подумать, что на месте этих детей могли быть мои, тоже жившие рядом с такой опасностью - очень страшно.
Потом мне рассказал еще один человек эту историю, он же назвал название села, в котором жила мама Кристины. Он же подтвердил, что девочка позже умерла, по его словам, она была «очень больна, она умирала». Он же мне сказал, что теперь на окнах интерната решетки, после «того случая». В это село я съездила. Я думала найти только могилу девочки, пережившей такой страшный опыт. Но…кому суждено жить, тот будет жить. До сих пор я не понимаю, как мог ребенок выжить тогда? Но она выжила. И жива сейчас.
Ей нужна помощь, в том числе и медицинская. За этим мы обратились в Минздрав. Пока Минздрав ограничился тем, что срочно изъял все карточки ребенка.
В конце еще дополнение: мать мне сказала, что им не вернули пенсию девочки за четыре месяца пребывания в интернате, «это плата за пребывание». Вот так. За вот такое ребенок еще и должен был заплатить. Разве в той ситуации была у матери или отца возможность еще и разбираться с пенсией? Так и не вернули.
Теперь девочку надо лечить. По прошествии стольких лет мы, наконец, отвезли девушку к хорошему гинекологу, который долго говорил, что надо было давно и неоднократно ушивать эти разрывы, что теперь надо обязательно лечить как разрывы, так и выпадения.
Почему никто раньше этого не делал? Почему, почему никто из врачей тогда не сообщил в милицию?
Почему персонал детского дома молчал? Женщина мне сказала, что они «сами лечили, вставляли тампоны, кололи антибиотики». Она говорит, что они очень переживали. Что во всем виновата, мол, директор, «она приказала». Господи - пятилетнего ребенка, изнасилованного, полумертвого от голода, лечили тайком сотрудники детского дома для умственно-отсталых детей!
Та женщина в маршрутке сказала мне, что ее давит этот случай, и она просто хочет выговориться. Она ведь думала, что девочка умерла.
Почему ни одна проверяющая комиссия в то время не обнаружила этого ребенка, умирающего в отдельном корпусе? Почему?
Я помню, помощник прокурора по делам несовершеннолетних все время спрашивала меня: - ну почему только вы сообщаете?
Теперь она, получив заявление родителей, будет иметь право и обязанность очень многих людей сама спросить, почему они не сообщили об этом?
Правонарушений много в этой ситуации. И если изнасилование - это одномоментно и давно, то оставление в опасном для жизни состоянии - здесь это протяженное во времени преступление, равно как укрывательство, и не оказание помощи.
Причем родители-то регулярно в поликлинику обращаются, проходят комиссии, просят о помощи. Вся карточка в записях. Только помощи необходимой - нет.
Дай Бог девушке и родственникам хоть чуть улучшить ситуацию!
Комментарии отключаю - и так на душе погано
Меня все время гложет мысль - в кого мы превратились, если столько человек прошли мимо этой ситуации, никак не отреагировав? Это у нас что теперь - норма? Или что с нами случилось?
И если это все правда, и у нас в стране такое возможно, то остается одно: взять ребенка на руки, никому не отдавать, и бежать из этого подлого государства, как из Содома и Гоморры, не оборачиваясь.