О старичках и старушках - 2
Татьяну Львовну соседка долго окучивала, но таки уговорила пойти в клуб для тех, кому за много.
- Что сиднем дома сидеть, племянница моя там работает, запишет нас не абы куда, а чтоб в группе мужчины были, посмотрим, поговорим, а может, и потанцуем.
Как и ожидалось, сильно подвявший дамский цветник, украшенный несколькими старичками разной степени мумифицированности.
Сначала распорядительница, та самая племянница, долго вещала на предмет золотой осени жизни. Наверно, чтоб ни у кого не осталось cомнений, что зима не за горами.
По ходу её речи в зал прибывали заплутавшие старушки.
А потом зашёл Романюк.
И застыл в дверях разочарованно.
Как будто ему была твёрдо обещана стайка прелестниц не старше двадцати, а не этот залежалый неликвид.
Сорок пять лет, чёрт подери, сорок пять лет между Танечкой, смертельно влюблённой в Романюка с первого же курса, и нынешней Татьяной Львовной.
Перед распределением Романюк сказал ей: - Ты, Танька, глуповатая какая-то, не перспективная, с тобой не вырастешь, мотивации нету расти, понимаешь?
Потускневшее прошлое ожило, показалось случившимся не далее как вчера, и Татьяна Львовна встала, подошла к усевшемуся в первом ряду Романюку, прихватив по пути увесистую папку со стола распорядительницы, и врезала ему этой папкой по голове.
И уже замахнулась во второй раз, но в какую-то долю секунды поняла, что был бы Романюк - и не было бы ничего другого, ни долгой и действительно счастливой семейной жизни, ни замечательных дочек, ни докторской мужа, ни его кафедры, ни своей кандидатской - только заглядывание в глаза, чтоб угадать настроение, и боязнь сказать или сделать не то и не так.
Тогда она положила папку, сказала: - Спасибо тебе, Романюк! - и чмокнула его в побагровевшую лысину.
А потом сидела в парке, смотрела, как с клёнов шёпотом облетают листья, как целуется на скамейке юная парочка, как по газону носится мальчишка с косматой дворнягой, мальчишка смеялся, а дворняга лаяла и тоже смеялась. Мальчик был похож на её внука. И собаку внук завёл похожую - без роду и племени, зато шерстистости необыкновенной.
И впервые за годы, прошедшие после смерти мужа, Татьяна Львовна была абсолютно счастлива.
А Романюк, кстати, учинил несусветный скандал, требуя, чтоб при вступлении в клуб требовалась справка от психиатра, а то понабирали тут сумасшедших маразматичек, которые кидаются на кого ни попадя.
Хотел идти в поликлинику снимать побои.
Еле отговорили.
- Что сиднем дома сидеть, племянница моя там работает, запишет нас не абы куда, а чтоб в группе мужчины были, посмотрим, поговорим, а может, и потанцуем.
Как и ожидалось, сильно подвявший дамский цветник, украшенный несколькими старичками разной степени мумифицированности.
Сначала распорядительница, та самая племянница, долго вещала на предмет золотой осени жизни. Наверно, чтоб ни у кого не осталось cомнений, что зима не за горами.
По ходу её речи в зал прибывали заплутавшие старушки.
А потом зашёл Романюк.
И застыл в дверях разочарованно.
Как будто ему была твёрдо обещана стайка прелестниц не старше двадцати, а не этот залежалый неликвид.
Сорок пять лет, чёрт подери, сорок пять лет между Танечкой, смертельно влюблённой в Романюка с первого же курса, и нынешней Татьяной Львовной.
Перед распределением Романюк сказал ей: - Ты, Танька, глуповатая какая-то, не перспективная, с тобой не вырастешь, мотивации нету расти, понимаешь?
Потускневшее прошлое ожило, показалось случившимся не далее как вчера, и Татьяна Львовна встала, подошла к усевшемуся в первом ряду Романюку, прихватив по пути увесистую папку со стола распорядительницы, и врезала ему этой папкой по голове.
И уже замахнулась во второй раз, но в какую-то долю секунды поняла, что был бы Романюк - и не было бы ничего другого, ни долгой и действительно счастливой семейной жизни, ни замечательных дочек, ни докторской мужа, ни его кафедры, ни своей кандидатской - только заглядывание в глаза, чтоб угадать настроение, и боязнь сказать или сделать не то и не так.
Тогда она положила папку, сказала: - Спасибо тебе, Романюк! - и чмокнула его в побагровевшую лысину.
А потом сидела в парке, смотрела, как с клёнов шёпотом облетают листья, как целуется на скамейке юная парочка, как по газону носится мальчишка с косматой дворнягой, мальчишка смеялся, а дворняга лаяла и тоже смеялась. Мальчик был похож на её внука. И собаку внук завёл похожую - без роду и племени, зато шерстистости необыкновенной.
И впервые за годы, прошедшие после смерти мужа, Татьяна Львовна была абсолютно счастлива.
А Романюк, кстати, учинил несусветный скандал, требуя, чтоб при вступлении в клуб требовалась справка от психиатра, а то понабирали тут сумасшедших маразматичек, которые кидаются на кого ни попадя.
Хотел идти в поликлинику снимать побои.
Еле отговорили.