Некрофилия и некрофобия в религии и государстве
Поторопился я поставить точку в теме "культуры смерти". Пост Погребение, доля и индивидуализм можно считать законченным, но тема не раскрыта до конца, даже если отмечать только самые существенные моменты. Возможно, у вас возникло ощущение, что всё шло само собой - некоторые ритуалы и суеверия породили целую "культуру смерти". Конечно, это не так, представления и верования являются лишь одним из факторов, причем не всегда определяющим. Какую социальную функцию играет разделение живых и условно-мертвых в традиционном обществе? Сохранение единства общины, очерчивание её границ. "Живых мертвецов" было очень немного, и они либо селились поодаль, либо странствовали, нигде не задерживаясь (примечательно, что именно так предписывалось в Евангелии поступать апостолам, нигде не жить дольше трех дней). Проблему эти "живые мертвецы" стали представлять намного позже, причем не для обычных людей, а для государства, которое пыталось изобразить себя эдакой мегаообщиной, точнее выполняющей функции, которые раньше принадлежали общине. Разбойники и преступники для нас - какие-то единичные люди, хотя и сейчас есть преступные сообщества. Раньше же бывало, что разбойники скапливались в банды, насчитывающие сотни и даже тысячи членов. В Китае они превращались в своего рода повстанческие армии, хотя костяк, зародыш составляли беглые преступники. С тех времен навсегда революционное, антигосударственное движение оказалось связанным с отверженными - в марксизме это "пролетариат", люди дна. Здесь произошло смещение, потому что акцент делался только на положение, статус человека, но не на то, каков он сам.
Изгнанники в старину - это не столько нарушители обычаев, сколько люди безнравственные, недобрые. Они не любили других - и им платили той же монетой. Люди, идущие против всех, воры и недоброжелатели. Пожелать кому-то зла само по себе считалось преступлением и вредоносной магией. Отсюда такое болезненное отношение к оскорблению, хуле, проклятию. За оскорбление сородича полагалось суровое наказание. Мы воспринимаем только поверхностный уровень. Но дело не в словах - наказывали именно недоброжелательство, плохое отношение. Ведь любые раздоры раскалывают общину, подрывают социальный порядок. Социальный порядок может быть только двух типов - стихийный и формальный. В первом главным является сущность, намерение, во втором - "факт", формальное нарушение. Для первого выражение "не пойман - не вор" есть подлинная глупость. Никто не будет воровать или убивать, чтобы попасться, но виновный не перестает быть виновным, если его никто не видел в момент совершения недолжного действия. Почему я об этом говорю так подробно? Потому что изгнанник по определению считался безнравственным человеком, "человеком вверх ногами" (как говорили про в Африке про злых колдунов). Это люди вне общества, вне нравственности. Не потому, что они переступили черту, напротив, они переступили черту потому, что были чужими.
В Первом послании апостола Иоанна можно найти некоторые формулировки, очевидно, традиционные, которые поясняют нам суть дела. "Они вышли от нас, но не были наши: ибо если бы они были наши; то остались бы с нами; но они вышли, и через то открылось, что не все наши." 1Ин. 2:18. Значит, изгнание есть также не столько наказание как кара, сколько обнаружение скрытого. Карой же является не акт изгнания, а сама отверженность, сиротство. Иоанн оперирует неясными для нас представлениями, которые могут восприниматься как свидетельство нравственной высоты христианского учения, тогда как на самом деле это повторение древнейших взглядов. "Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца." 1Ин. 3:15. Мы воспринимаем эти слова метафорически, но когда-то их понимали вполне буквально, и считали, что можно причинить смерть одним намерением. В свете сказанного начинают совершенно иначе восприниматься рассуждения о "грехах к смерти" (см. 1Ин.5:15-16.) Так что это вовсе не христианская максима, а архаический пережиток, сохранившийся у евреев, но по-новому звучащий. В то же время, это же послание Иоанна приоткрывает нам и нечто радикально новое, удивительное явление добровольной отверженности христиан. Действительно, христиане были для евреев отверженными, чужими. Но такая линия не была, как пытается изобразить Иоанн, следствием реакции "мира" на христианство, а изначальной установкой христиан, вытекающей напрямую из учения Иисуса.
"Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей. Ибо все, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего. И мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает вовек." 1Ин.2:15-17. О каком мире идет речь? Не о земле, а об обществе. Не случайно русская крестьянская община так и называлась "мир". Христианство как религия носит полностью монашеский характер. Как же объяснить такую позицию? Христиане отвергли мир, умерли для мира (эти формулы воспроизводятся при монашеском отречении), стали мертвецами для членов общества. Но на самом деле, только христиане подлинно живы. Главное же в том, что ожидался конец света, который мыслился иначе, чем думаем мы. Все христиане останутся в живых и будут жить вечно, а остальные погибнут. Поэтому уже сейчас к ним можно относиться как к мертвецам. Здесь двойственность - христиане мертвы для мира, мир мертв для христиан. Христианство резко противопоставляет себя "миру": "Они от мира, поэтому говорят по мирски, и мир слушает их" 1Ин.4:5. Оставление мира описано уже в Евангелии. Зачем нужно продавать имение и почему юноша не принял этого требования? Потому что это означало признать себя мертвым для "мира", выделиться из общины, стать чужим среди своих. Христианская культура становится одновременно культурой и некрофилии и некрофобии. Без учета этой особенности нам не понять современную цивилизацию и лежащую в её основе европейскую культуру нового времени.
Предвижу возражение: но монашество ведь составляет только часть общества, почему же монахами не призывали быть всех? Потому что изначально было сказано, что не все избранные, что христиане - малое стадо. Зачем же нужно было тогда проповедовать по всей земле? Чтобы избранные услышали "благую весть" и присоединились к церкви. Собрать всех "живых" вместе, а остальные пусть погибают, им евангелие будет в обличение. Причем собирать следовало не семьями и родами, а строго индивидуально, отсекая человека от рода, общины и даже семьи, включая мать/жену/мужа/детей. Ждать смерти родителей прежде чем уйти в монастырь - это уже уступка "языческой" нравственности, вопреки евангельским примерам. Вся масса народа в христианском государстве и называлась "мирянами", то есть в христианской терминологии - погибающими.
Церковь не стремилась подлинно христианизировать всех, хотя многие её представители этого не понимали и очень пеклись о всеобщем спасении. Как же - братья-христиане ведь, крещеные. Но само христианство изначально есть секта, противопоставившая себя "погибающему" обществу. Может оно и погибало в каком-то смысле, Римская империя рухнула. Но возможно, и христиане внесли свою лепту в это разрушение. Видимо, поначалу христиане пытались создавать "общины любви", противопоставляя себя объятому ненавистью миру. В этом есть своя правда, только вот насильственность этого акта, отрицание значения земли (соседства, землячества), кровного родства, культурной общности - не могло дать ничего хорошего. Это была утопия чистой воды. Отсюда двойственность и "христианство в христианстве" - монашество, подлинное христианство, на которое ориентировалась вся церковь и греховный "мир". Возникновение монашества именно в 4 веке, когда церковь стала государственной - вовсе не случайно. Весь народ стал лишь номинально христианским, а монахи (того времени) строго следовали евангельским заветам.
В буддизме и исламе есть много схожего, хотя до таких крайностей они никогда не доходили. Аскетика как таковая должна изучаться в качестве своеобразного проявления некрофильской культуры, где немногие "живые" = праведники противопоставляются множеству грешников, а возвышенный дух - низменной плоти. "Я мыслю, значит существую" - апофеоз развития аскетической мысли, унаследованный философией и светской культурой от христианства. Вся сегодняшняя культура до сих пор пропитана некрофилией. Посмотрите на официальную форму одежды - костюм. Почему в 21 веке этот нелепый обычай не отменен? Интереснее всего, что и хоронят в похожих костюмах. Черный цвет, строгий покрой - воплощение аскетизма. Понятен аскетизм покойника, понятен аскетизм монаха, но вот всеобщность некрофильского аскетизма удивительна. Капитализм некоторыми, в том числе православной церковью, интерпретируется как культ удовольствия, греха, плоти. Трудно представить себе большее заблуждение. Макс Вебер в своей работе "Протестантская этика и дух капитализма" показал, что капитализм построен на аскезе пуритан. Много для понимания темы дает и другая работа Вебера - "Теория ступеней и направлений религиозного неприятия мира". Возможно, протестантизм оказался больше проникнут аскетическим духом за счет снятия разделения мира и монашества, как бы внутренней и внешней церкви (дистанция клир-паства тоже была сокращена) .
Не думайте, что я приписываю вину за некрофилию культуры, отвержение идеала небольшого дружного сообщества, - исключительно религии. Вторым источником проблем является государство, может быть стоило бы даже считать его первым источником проблем, ведь религия действует только в условиях благоприятной социальной ситуации. Так как о происхождении государства я уже писал, то здесь остановлюсь на вопросе кратко. Правители, точнее поначалу военные вожди, привлекали к себе на службу всяческих отщепенцев - как из своего племени/народа, так и из других. Дружины вождей, князей, ранних царей в древнейшее время состояли в значительной степени из наемников. Личная же гвардия, ближняя дружина - исключительно из наемников. Если будете пытаться понять, почему на Руси захватили власть варяжские роды, и привлекались в дружину князя варяги - не забывайте об этом принципе ранней власти. Вождь/князь с дружиной из "отверженных" противостоял общине. Так как городская община - община только на словах, в отличие от сельской, то такие вожди стали государями, верховными правителями. Общество уже не было единым, им легче было овладеть.
Преступники (иногда на самом деле осужденные, иногда преступники по складу личности, то есть "безнравственные", недобрые люди) составляли опору государства не только в самом начале его истории. Достаточно вспомнить опричнину царя Ивана Грозного. Кстати, при всей известности этого исторического деятеля, недостаточно широко известен явный некрофильский окрас созданного им опричного войска. Начнем с того, что он в Александровой слободе нарядил всех опричников монахами, а в подвалах церкви устраивал пытки (в Александрове и сейчас монастырь, можете там побывать и посмотреть эти церкви). Опричники возили с собой собачьи головы (возможно, намек на инквизиторов-доминиканских монахов) и метла, одевались в черную одежду. Здесь совмещается монашеская культура с символами смерти (голова и метла). Само слово "опричники" - от слова "опричь", согласно Далю значит: «вне, окроме, снаружи, за пределами». Здесь образ "живых мертвецов" выражен ещё более явно, чем в иночестве, доведен до предела. "Мертвые" ездят и хватают живых в буквальном смысле слова. Сталин высоко оценивал роль Ивана Грозного для России, ему вторили советские историки того времени. В замечаниях на учебник "История СССР" вождь писал о “прогрессивном войске опричников".
Сюжет с опричниной я привел как самый наглядный, государство всегда поддерживало и использовал безнравственных людей, изгнанников из других стран, чужаков. Петр Первый также опирался на иностранную культуру. Старообрядческий раскол - это не борьба старого с новым, а борьба государства с народом, только бравшая повод в религии. Двоеперстие или троеперстие ничего не значат, линия разрыва шла именно там, где власть уничтожала традиционную культуру. Разве было дело царю до того, стригут или не стригут бороды? Зачем же были введены штрафы и налоги на бороду? Примеры можно умножать и умножать. Тут и нацистская некрофилия (см. Фромма), и Пол-Пот с его террором. Это только самые выпуклые, бросающиеся в глаза исторические сюжеты.
Итак, некрофилия/некрофобия в культуре имеет идейные истоки в религии, но социально поддерживалась и внедрялась государством. Масло в огонь подливают и случайные факторы. Назову самый значительный. Приезжими не только в старину, но и сейчас являются изгнанники либо нечестные люди, ищущие поживы. Изгнанники могут быть также замечательными и нравственными людьми, но по старинке - ассоциируются с негодяями. Когда-то так и было, добровольно редко кто уезжал. Психология проста - раз наказали, значит было за что, если так получилось - значит судьба, богу за грехи наказал. Разбираться никто не будет. А наличие среди приезжих большой доли негодяев создает резко негативное представление о других народах, точнее предпосылку. По немногим судят обо всех, о живых - по "покойникам", отщепенцам. Так рождается ксенофобия с некрофильским оттенком.
Без государственной и религиозной поддержки идеи презрения и ненависти к другим народам не могут превратиться в широкое явление. Чужие люди - безнравственны по определению, чего от них ждать, если у них всё наоборот? - так выстраивается своеобразная патриотическая "логика", построенная на пралогическом мышлении и разделении мира живых и мира мертвых. Если на человеке нет креста - он не живой, можно считать, и не человек. Одно время договаривались до заявлений, что у некрещеных нет души. Опять возвращаемся к скрытой некрофобии. Культура смерти проявляется равным образом и в некрофилии и в некрофобии, изначальные понятия "живых" и "мертвых" полностью утрачиваются, вместе с той полезной социальной функцией, которую выполняли. Мир начинает мыслиться как кучка живых, окруженных морем живых мертвецов-зомби. Каждый относит себя в эту кучку живых, остальных - к мертвецам. Это травмирует сознание человека, вне зависимости от его личного характера. Достаточно только принять эту схему, и пошло-поехало.