16. Юрий Тимошенков. Бог войны. Фарс (?). Часть 2-я.
Часть 1-я тут.
ХУ
Вы, видно, давно тут?
ИВАНОВ
(загибает пальцы)
Февраль, март... одиннадцать месяцев.
ХУ
Ни фига ж себе!
ИВАНОВ
А ты думал?
ХУ
А я... нам говорили современная война - мобильная война.
МАРКС
Мобильная. Мы всё время движемся. Я - в один конец окопа, Иванов - в
другой. Я - отлить, Иванов - отвалить. Ни минуты не сидим на месте.
ИВАНОВ
Это он шутит, если что.
ХУ
И всё время вдвоём?
ИВАНОВ
Вообще-то нас одиннадцать было. Всё второе отделение.
ХУ
И где остальные? Поубивало?
Иванов и Маркс переглядываются, посмеиваются.
МАРКС
Геройская смерть на передовой - слишком много чести для простого бойца,
парень. В госпитале они. С дизентерией.
ХУ
Все?
ИВАНОВ
Все. Живы, но нельзя сказать, что здоровы. А всё почему? Потому что руки
нужно мыть, солдат! Ты можешь не чистить свою винтовку, ты можешь забить
на устав, но руки...
(с внезапной злобой)
... ты, сука, мыть обязан.
Ху встаёт, отыскивает канистру с водой, смотрит, из чего бы себе
полить. Иванов вытаскивает откуда-то из недр окопа маленький
симпатичный деревянный ковшик.
ХУ
(берёт ковшик, с удивлением разглядывает)
Откуда это? Хохлома, что ли?
МАРКС
И-бэй.
ХУ
(с сомнением)
Ясно.
Иванов поливает, Ху моет руки.
ИВАНОВ
Так-то лучше. Сейчас вообще хорошо, воды вдоволь. А когда нас одиннадцать
было, вода всё время кончалась...
(с внезапной злобой)
... потому что кое-кто, суки, бриться желали-с по утрам.
МАРКС
Ну-ну, потише, потише.
ИВАНОВ
И от этого нормальным ребятам руки приходилось мыть кока-колой. А я, между
прочим, ненавижу кока-колу!
ХУ
Невкусно, что ли?
ИВАНОВ
Я её как символ ненавижу.
ХУ
Ну, ты можешь свою пайку мне отдавать, я спокойно.
МАРКС
Это хороший признак, солдат. Это говорит о высокой адаптивной способности.
ХУ
Не понял?
МАРКС
Шансы на выживание хорошие у тебя. Тот, кто не боится лечь, если надо, в
говно, пить, если надо, что придётся, делать, если надо, что скажут - у того
хорошие шансы на выживание.
ХУ
(упавшим голосом)
Что, здесь совсем хреново дела?
ИВАНОВ
Да нет. Это он тебя просто психологически готовит к тяготам и лишениям. А
так... нормально тут у нас. Увидишь.
Ху садится, распаковывает свой вещмешок.
ХУ
У меня тут кроссворды есть, кто любит.
ИВАНОВ И МАРКС
(оживляясь)
Давай!
Ху достаёт пару сборников кроссвордов. Маркс разглядывает.
МАРКС
Тьфу, блин. Военные. Допущено министерством обороны.
ХУ
Что, не годятся?
ИВАНОВ
Ничего, годятся.
МАРКС
Да нет, это я так... Просто их для дебилов составляют, чтобы бойцы боевой дух
не теряли и не расстраивались, что они, вдруг, такие тупые, что разгадать не
могут.
ИВАНОВ
Мы-то не тупые тут, у нас тут даже рядовой первого класса один есть.
МАРКС
Вот ты доставала, ну, доставала.
ИВАНОВ
А ты умник, блин, вот ты умник. Может ай-кью ещё раз пройдёшь? Так, для
разнообразия. Когда в последний раз проходил-то, я не помню?
МАРКС
Отстань.
Ху берёт один из сборников, читает.
ХУ
Патриотический клич, выкрикиваемый в состоянии высокого энтузиазма.
ИВАНОВ
Ура, что ли?
ХУ
Четыре буквы.
МАРКС
(считает буквы мысленно)
Ничего не подходит...
ИВАНОВ
Недостаточно тупые мы для этих кроссвордов. Министерство, наверное, имеет
в виду каких-то идеальных солдат. Генномодифицированных.
МАРКС
Патриотический клич...
ХУ
... выкрикиваемый в состоянии...
МАРКС
... высокого энтузиазма.
ИВАНОВ
Фигня какая-то.
МАРКС
Вот ты обычно что орёшь?
ИВАНОВ
Я?
(орёт)
Давай, родимая.
(спокойно)
Или, например, так:
(орёт)
Гооол!
МАРКС
Ну, хорош, ладно, успокойся.
ХУ
Ерла?
Все трое считают буквы.
МАРКС
Подходит.
ИВАНОВ
Я только не очень понимаю, что в этом патриотического.
ХУ
Я вообще-то не знаю, что это значит.
МАРКС
Да и энтузиазма, скажем прямо, немного.
ИВАНОВ
Вот ты, умник, знаешь, что такое "ерла"?
МАРКС
Это традиционное воинское приветствие. Смысл его скрыт во мраке. Наши
пращуры так кричали своим полководцам, вот и мы орём... Сайдуллаеву и ему
подобным. Энтузиазма, прямо скажем, немного. Они-то, пращуры, наверное,
знали, к чему орут, а мы... мы просто так орём, потому что положено.
ХУ
Ну так чего? Писать?
ИВАНОВ
Пиши, ладно.
Ху пишет.
МАРКС
И так во всём. Когда-то мы знали, за что мы воюем, за новые земли там, или за
свободу, или там за демократию, а теперь вообще непонятно, о чём речь...
про что эта война?
ИВАНОВ
Ты что, солдат, против войны?
МАРКС
Я-то?
ИВАНОВ
Ты, ты. Конкретно ты, рядовой первого класса Маркс, представленный к
правительственной награде. Ты против войны?
МАРКС
Не то, чтобы я против, но...
ХУ
Эй, не ссорьтесь. Это всего лишь кроссворд.
ИВАНОВ
Нет, тут дело принципа.
МАРКС
Ладно, раз ты настаиваешь...
Ху смотрит вдаль.
ХУ
Едет кто-то...
МАРКС
Раз ты настаиваешь, солдат, я тебе скажу.
Слышен звук двигателя автомобиля. Иванов тоже поворачивает
голову.
ИВАНОВ
Ладно, потом доругаемся. Капеллан едет.
МАРКС
Кой чёрт ему надо...
ИВАНОВ
Сегодня ж суббота. Еженедельная молитва, солдат, всё по науке.
Автомобиль приближается, двигатель глохнет. Все трое смотрят в
одну сторону, за кулисы.
СЦЕНА 3
Те же и капеллан Браун. Солдаты нехотя поднимаются, чтобы
приветствовать капеллана.
БРАУН
Сидите, сидите, ничего. Вольно, так сказать, разойдись.
Солдаты присаживаются обратно. Браун выбирает себе
деревянный ящик, тоже усаживается.
БРАУН
Ну?
Все трое молча смотрят на него.
БРАУН
Ну, как тут у вас дела? Хорошо устроились, Ху?
Ху пожимает плечами, нормально, мол.
БРАУН
Вот и хорошо. Что беспокоит, о чём думы тяжкие?
ИВАНОВ
Ничего не беспокоит, падре.
ХУ
(тихо, Марксу)
Падре? Католик, что ли?
МАРКС
(тихо, Ху)
Иванов придуривается.
ИВАНОВ
Вот вы ездите каждую неделю туда-сюда, падре...
БРАУН
Да, езжу. Я с удовольствием и радостью исполняю свои обязанности.
ИВАНОВ
Нет, нет, я не об этом. Вот вы ездите каждую неделю туда-сюда, захватили бы
нам как-нибудь при случае хорошей водки из офицерского клуба, а?
БРАУН
Ну, что вы, рядовой. Водка - это грех, это зло. Я мог бы вам привезти хорошего
марочного шардоне, если угодно.
МАРКС
(улыбается)
Ну, вы, ваше преосвященство, даёте.
БРАУН
А что такое?
МАРКС
Бутылочку марочного шардоне под галеты и сублимированного тунца. Для
настоящих эстетов.
БРАУН
Ну, как хотите. Вино, если им не злоупотреблять, оно возвышает душу, а
водка... водка душу унижает только.
МАРКС
(Ху, подмигивая, тихо)
У нас это флеймоген, типа что лучше, Виндоус Мобайл или Андроид.
Ху не понимает.
МАРКС
(тихо, Ху)
Сейчас увидишь.
ИВАНОВ
При всём моём уважении, ерунду вы говорите, падре. Сильную душу, как вот,
например, у меня или у рядового Маркса, водка только возвышает. А вино... Ну
что вино? Вино только дразнит, оно обещает, но ничего не исполняет... Пьёшь,
пьёшь, а всё остаётся на своих местах. Потом - раз, и кончилось. И что?
БРАУН
Это у вас всё ошибочные заблуждения, солдат. Мать-церковь не поощряет
употребление алкоголя, конечно, но вино, я бы сказал, как биохимически, так и
терапевтически - оно на порядок более... приемлемо! Вино помогает постичь
красоту нашего мира, приблизиться к постижению божьего промысла, истинной
благодати... В конце концов, вино не отупляет вас, подобно водке.
МАРКС
Некуда его отуплять уже, батюшка.
ИВАНОВ
Мы не интеллект сейчас обсуждаем, Маркс, не лез бы в чужой разговор.
МАРКС
Я для примера.
БРАУН
Так вот...
(обводит руками окрест)
Вы только посмотрите. Место, где мы находимся, оно прекрасно. Оно
соразмерно и органично. И небо, и земля, и травы, и деревья... и даже вот
кузнечики эти. Разве не чудо?
Солдаты осматриваются. Действительно, слышен стрёкот цикад
и гудение шмелей или очень больших мух.
ХУ
А это не мухи?
МАРКС
(подмигивает Ху)
Что ты! Это ж божьи коровки!
(картинно)
Благодать...
БРАУН
И если бы вы, например, сейчас позволили себе глоток вина, вы бы только
тоньше и острее почувствовали красоту этой... природы. Этой земли, которую
вы, с божьей помощью, призваны защищать.
МАРКС
Э... прошу прощения, батюшка, но мы, вроде как, уже одиннадцать месяцев на
захваченной территории.
БРАУН
Какая разница?
МАРКС
И вправду... никакой. И нам даже не известно, что предпочитает наш
противник, водку или вино.
ИВАНОВ
А вот, скажем, виски, падре? Что вы скажете насчёт виски?
БРАУН
Я не являюсь адептом этого напитка. На мой взгляд, это варварская пародия
одновременно на водку и коньяк. И самогоном отдаёт к тому же.
ХУ
Стало быть, вы пробовали самогон, господин капеллан?
БРАУН
Я этого не говорил.
Повисает пауза.
БРАУН
Да... красиво тут. Не считая, конечно, что замусорено.
МАРКС
Да мы привыкли, батюшка. Для нас это уже, значит, часть пейзажа. Божьего
промысла, значит.
БРАУН
Эх, Маркс.
(помолчав)
Кто-нибудь хочет помолиться?
ХУ
А ничего, если я буддист?
БРАУН
Это нормально, солдат. Это предусмотрено. У меня в машине есть всё
необходимое. Я, так сказать, весь личный состав окормляю, независимо от...
пола, цвета кожи, социального происхождения, и так далее. Ну, что? Принести?
ХУ
Да, не надо, наверное.
БРАУН
А что тут такого? Я и мусульман окормляю, и иудеев. Иудеев у нас, правда,
почти нет.
ИВАНОВ
Как нет? А Маркс?
МАРКС
(Ху)
Это у него шутка такая. Традиционная, значит, субботняя.
БРАУН
Маркс - атеист, к глубочайшему моему сожалению.
ХУ
(Иванову)
А ты?
Иванов лезет за пазуху, ищет крестик.
БРАУН
Он - православный, да. Только такой, неорганизованный. Невоцерквлённый,
так сказать.
Иванов показывает крестик.
ИВАНОВ
Тут всё просто, парень. Мне не нужны посредники. Бог со мной сам говорит,
когда хочет. И я с ним сам говорю.
Ху кивает, понял, мол.
БРАУН
Ну так что, помолиться, так сказать, и у вас нет желающих?
Молчание.
БРАУН
Ну, может быть, мы можем время молитвы употребить...
(смотрит на свои дорогие наручные часы)
... на что-нибудь душеполезное?
МАРКС
Может быть, пулечку распишем, пока нас четверо?
БРАУН
Азартные игры - грех.
ИВАНОВ
Падре, полно вам. Мы ж не на деньги!
МАРКС
Если не на деньги, игра будет абсолютно безответственной. И вообще - это
уже не преферанс.
ИВАНОВ
На щелбаны?
Браун в сомнениях: ему хочется сыграть, но он не уверен, что
щелбаны будут укреплять его авторитет.
МАРКС
Соглашайтесь, госс'н капеллан, мы вас пощадим, если что.
БРАУН
Эх, Маркс... Ну, ладно, давайте маленькую, до пяти в гору.
ИВАНОВ
(Ху)
А ты умеешь, солдат?
ХУ
В учебном лагере научили.
Иванов достаёт колоду, тасует, сдаёт карты. Маркс берёт
бутылку с водой и ковшичек.
МАРКС
Прошу прощения, батюшка, у нас тут свои обряды.
Капеллан встаёт, покорно подставляет руки. Маркс поливает,
Браун моет руки с мылом.
МАРКС
Вот теперь аминь.
Браун качает головой, он недоволен этой репликой, но сносит её
молча. Бойцы и капеллан усаживаются играть. Звучит музыка.
Свет медленно гаснет. Мы видим, как наши герои увлечённо
играют в преферанс, но не слышим их реплик.
СЦЕНА 4
Слышен звук отъезжающего автомобиля. Ху и Иванов при свете
фонарей устраиваются на ночлег: спальные мешки, надувные
подушки и прочее. Из-за кулис появляется Маркс, подсвечивая
себе фонарём. Звук авто стихает.
МАРКС
(Иванову)
Зря ты всё-таки. Обидел капеллана. Пятьдесят четыре щелбана, это, в общем,
лёгкое сотрясение мозга.
ИВАНОВ
Ты ж сам видел, он считать не умеет.
МАРКС
Хорошего человека обидел. Не видать тебе теперь ни водки офицерской, ни
даже шардоне. Не говоря уже о райских кущах после смерти. Такой грех на
душу взял.
ИВАНОВ
Угомонись уже.
МАРКС
Я вот, как гуманист, свои тридцать семь еле-еле отщёлкал. Понарошку.
(Ху)
Ты, кстати, тоже иди, получи и распишись.
Ху бросает спальник, подходит, подставляет лоб. Маркс бьёт
ему слабенькие щелбаны. Иванов тем временем укладывается
поодаль. Выдав Ху "расчёт", Маркс тоже достаёт спальник.
Некоторое время все трое укладываются молча: Маркс и Ху
ближе к нам, Иванов - поодаль. Наконец, все улеглись.
МАРКС
Ну что, гашу верхний?
ИВАНОВ
Гаси.
Маркс гасит свой фонарь. Некоторое время вокруг почти полная
темнота.
ХУ
Спокойной ночи.
МАРКС
Ага. Спокойной ночи, уроды.
Когда глаза привыкают к темноте, мы видим, что у Иванова
светится какой-то прибор синеватым светом.
ИВАНОВ
(тихо, в ноутбук)
Алё, привет. Ну, как ты?
ХУ
(Марксу)
Что это он?
МАРКС
Забей. У него еженедельный сеанс с женой.
ХУ
Не понял? Разве телефоны и компы не запрещены?
МАРКС
Запрещены, конечно. Но ты ж не проболтаешься.
ХУ
Блин, а я свой сдал.
МАРКС
Ничего, завтра новый купишь.
ХУ
Где?
ИВАНОВ
(тихо, в ноутбук)
Да, я тоже скучаю... Да нет, всё, как обычно... Да какое наступление, забыл
уже, когда нас последний раз обстреливали, тоска такая - вообще. Лучше уж
наступление.
МАРКС
Завтра увидишь. Дёшево, сердито и с доставкой.
ИВАНОВ
(тихо, в ноутбук)
Нет, нет, ты за меня не бойся, я - пуленепробиваемый... Ага... Ты сейчас в
чём?.. В той, в розовой?.. В другой? Ну, отправь мне снимок. Ага, прямо
сейчас...
МАРКС
(Ху, тихо)
Ну, держись, солдат, секс будет.
ХУ
Вот дела... А у тебя жена есть?
МАРКС
Я разведён. А ты?
ХУ
Да мне восемнадцать всего. Куда мне жениться.
МАРКС
Туда и жениться.
ИВАНОВ
(с восхищением)
Ёлы-палы, какая ж ты у меня красавица всё же. И такая... секси.
Маркс приподнимается и демонстративно надевает наушники от
компактного плеера. Иванов не обращает внимания.
ИВАНОВ
Господи, как же я соскучился. А теперь давай пришли, как ты её снимаешь.
ХУ
(Марксу)
В наушниках же спать на передовой запрещено.
МАРКС
(равнодушно)
Ну, тебе запрещено, ты спи без наушников. А я их прелюдии уже во всех
вариантах сам наизусть могу шпарить. Без фантазии люди, всё по-накатанному.
Маркс протягивает Ху один наушник, вроде как делится.
ХУ
А что у тебя?
МАРКС
Сейчас как раз "Топ-20" на радио противника. Их хорошо берёт, а наших - ни
фига.
ХУ
А контрразведка?
МАРКС
Ну, ты ж не проболтаешься.
ХУ
Я - нет, не проболтаюсь.
Ху берёт наушник. Маркс и Ху укладываются рядышком,
слушают музыку. Маркс подмурлыкивает.
ХУ
А если лазутчики?
МАРКС
Я думал, у нас один доставала тут - Иванов. А у нас, оказывается, два теперь.
ХУ
Да нет, я ничего.
ИВАНОВ
(громко, забывшись)
О, да... Да... Да, дорогая моя... Аааах! Ты - умничка, зай.
МАРКС
(Ху)
Вот теперь точно спокойной ночи. Будешь засыпать - выключи, батарейки
жалко.
ХУ
Окей.
Иванов выключает свой компьютер и тоже укладывается.
Теперь везде тишина. Слышно, как вдалеке пролетает
сверхзвуковой самолёт.
ХУ
Вы, видно, давно тут?
ИВАНОВ
(загибает пальцы)
Февраль, март... одиннадцать месяцев.
ХУ
Ни фига ж себе!
ИВАНОВ
А ты думал?
ХУ
А я... нам говорили современная война - мобильная война.
МАРКС
Мобильная. Мы всё время движемся. Я - в один конец окопа, Иванов - в
другой. Я - отлить, Иванов - отвалить. Ни минуты не сидим на месте.
ИВАНОВ
Это он шутит, если что.
ХУ
И всё время вдвоём?
ИВАНОВ
Вообще-то нас одиннадцать было. Всё второе отделение.
ХУ
И где остальные? Поубивало?
Иванов и Маркс переглядываются, посмеиваются.
МАРКС
Геройская смерть на передовой - слишком много чести для простого бойца,
парень. В госпитале они. С дизентерией.
ХУ
Все?
ИВАНОВ
Все. Живы, но нельзя сказать, что здоровы. А всё почему? Потому что руки
нужно мыть, солдат! Ты можешь не чистить свою винтовку, ты можешь забить
на устав, но руки...
(с внезапной злобой)
... ты, сука, мыть обязан.
Ху встаёт, отыскивает канистру с водой, смотрит, из чего бы себе
полить. Иванов вытаскивает откуда-то из недр окопа маленький
симпатичный деревянный ковшик.
ХУ
(берёт ковшик, с удивлением разглядывает)
Откуда это? Хохлома, что ли?
МАРКС
И-бэй.
ХУ
(с сомнением)
Ясно.
Иванов поливает, Ху моет руки.
ИВАНОВ
Так-то лучше. Сейчас вообще хорошо, воды вдоволь. А когда нас одиннадцать
было, вода всё время кончалась...
(с внезапной злобой)
... потому что кое-кто, суки, бриться желали-с по утрам.
МАРКС
Ну-ну, потише, потише.
ИВАНОВ
И от этого нормальным ребятам руки приходилось мыть кока-колой. А я, между
прочим, ненавижу кока-колу!
ХУ
Невкусно, что ли?
ИВАНОВ
Я её как символ ненавижу.
ХУ
Ну, ты можешь свою пайку мне отдавать, я спокойно.
МАРКС
Это хороший признак, солдат. Это говорит о высокой адаптивной способности.
ХУ
Не понял?
МАРКС
Шансы на выживание хорошие у тебя. Тот, кто не боится лечь, если надо, в
говно, пить, если надо, что придётся, делать, если надо, что скажут - у того
хорошие шансы на выживание.
ХУ
(упавшим голосом)
Что, здесь совсем хреново дела?
ИВАНОВ
Да нет. Это он тебя просто психологически готовит к тяготам и лишениям. А
так... нормально тут у нас. Увидишь.
Ху садится, распаковывает свой вещмешок.
ХУ
У меня тут кроссворды есть, кто любит.
ИВАНОВ И МАРКС
(оживляясь)
Давай!
Ху достаёт пару сборников кроссвордов. Маркс разглядывает.
МАРКС
Тьфу, блин. Военные. Допущено министерством обороны.
ХУ
Что, не годятся?
ИВАНОВ
Ничего, годятся.
МАРКС
Да нет, это я так... Просто их для дебилов составляют, чтобы бойцы боевой дух
не теряли и не расстраивались, что они, вдруг, такие тупые, что разгадать не
могут.
ИВАНОВ
Мы-то не тупые тут, у нас тут даже рядовой первого класса один есть.
МАРКС
Вот ты доставала, ну, доставала.
ИВАНОВ
А ты умник, блин, вот ты умник. Может ай-кью ещё раз пройдёшь? Так, для
разнообразия. Когда в последний раз проходил-то, я не помню?
МАРКС
Отстань.
Ху берёт один из сборников, читает.
ХУ
Патриотический клич, выкрикиваемый в состоянии высокого энтузиазма.
ИВАНОВ
Ура, что ли?
ХУ
Четыре буквы.
МАРКС
(считает буквы мысленно)
Ничего не подходит...
ИВАНОВ
Недостаточно тупые мы для этих кроссвордов. Министерство, наверное, имеет
в виду каких-то идеальных солдат. Генномодифицированных.
МАРКС
Патриотический клич...
ХУ
... выкрикиваемый в состоянии...
МАРКС
... высокого энтузиазма.
ИВАНОВ
Фигня какая-то.
МАРКС
Вот ты обычно что орёшь?
ИВАНОВ
Я?
(орёт)
Давай, родимая.
(спокойно)
Или, например, так:
(орёт)
Гооол!
МАРКС
Ну, хорош, ладно, успокойся.
ХУ
Ерла?
Все трое считают буквы.
МАРКС
Подходит.
ИВАНОВ
Я только не очень понимаю, что в этом патриотического.
ХУ
Я вообще-то не знаю, что это значит.
МАРКС
Да и энтузиазма, скажем прямо, немного.
ИВАНОВ
Вот ты, умник, знаешь, что такое "ерла"?
МАРКС
Это традиционное воинское приветствие. Смысл его скрыт во мраке. Наши
пращуры так кричали своим полководцам, вот и мы орём... Сайдуллаеву и ему
подобным. Энтузиазма, прямо скажем, немного. Они-то, пращуры, наверное,
знали, к чему орут, а мы... мы просто так орём, потому что положено.
ХУ
Ну так чего? Писать?
ИВАНОВ
Пиши, ладно.
Ху пишет.
МАРКС
И так во всём. Когда-то мы знали, за что мы воюем, за новые земли там, или за
свободу, или там за демократию, а теперь вообще непонятно, о чём речь...
про что эта война?
ИВАНОВ
Ты что, солдат, против войны?
МАРКС
Я-то?
ИВАНОВ
Ты, ты. Конкретно ты, рядовой первого класса Маркс, представленный к
правительственной награде. Ты против войны?
МАРКС
Не то, чтобы я против, но...
ХУ
Эй, не ссорьтесь. Это всего лишь кроссворд.
ИВАНОВ
Нет, тут дело принципа.
МАРКС
Ладно, раз ты настаиваешь...
Ху смотрит вдаль.
ХУ
Едет кто-то...
МАРКС
Раз ты настаиваешь, солдат, я тебе скажу.
Слышен звук двигателя автомобиля. Иванов тоже поворачивает
голову.
ИВАНОВ
Ладно, потом доругаемся. Капеллан едет.
МАРКС
Кой чёрт ему надо...
ИВАНОВ
Сегодня ж суббота. Еженедельная молитва, солдат, всё по науке.
Автомобиль приближается, двигатель глохнет. Все трое смотрят в
одну сторону, за кулисы.
СЦЕНА 3
Те же и капеллан Браун. Солдаты нехотя поднимаются, чтобы
приветствовать капеллана.
БРАУН
Сидите, сидите, ничего. Вольно, так сказать, разойдись.
Солдаты присаживаются обратно. Браун выбирает себе
деревянный ящик, тоже усаживается.
БРАУН
Ну?
Все трое молча смотрят на него.
БРАУН
Ну, как тут у вас дела? Хорошо устроились, Ху?
Ху пожимает плечами, нормально, мол.
БРАУН
Вот и хорошо. Что беспокоит, о чём думы тяжкие?
ИВАНОВ
Ничего не беспокоит, падре.
ХУ
(тихо, Марксу)
Падре? Католик, что ли?
МАРКС
(тихо, Ху)
Иванов придуривается.
ИВАНОВ
Вот вы ездите каждую неделю туда-сюда, падре...
БРАУН
Да, езжу. Я с удовольствием и радостью исполняю свои обязанности.
ИВАНОВ
Нет, нет, я не об этом. Вот вы ездите каждую неделю туда-сюда, захватили бы
нам как-нибудь при случае хорошей водки из офицерского клуба, а?
БРАУН
Ну, что вы, рядовой. Водка - это грех, это зло. Я мог бы вам привезти хорошего
марочного шардоне, если угодно.
МАРКС
(улыбается)
Ну, вы, ваше преосвященство, даёте.
БРАУН
А что такое?
МАРКС
Бутылочку марочного шардоне под галеты и сублимированного тунца. Для
настоящих эстетов.
БРАУН
Ну, как хотите. Вино, если им не злоупотреблять, оно возвышает душу, а
водка... водка душу унижает только.
МАРКС
(Ху, подмигивая, тихо)
У нас это флеймоген, типа что лучше, Виндоус Мобайл или Андроид.
Ху не понимает.
МАРКС
(тихо, Ху)
Сейчас увидишь.
ИВАНОВ
При всём моём уважении, ерунду вы говорите, падре. Сильную душу, как вот,
например, у меня или у рядового Маркса, водка только возвышает. А вино... Ну
что вино? Вино только дразнит, оно обещает, но ничего не исполняет... Пьёшь,
пьёшь, а всё остаётся на своих местах. Потом - раз, и кончилось. И что?
БРАУН
Это у вас всё ошибочные заблуждения, солдат. Мать-церковь не поощряет
употребление алкоголя, конечно, но вино, я бы сказал, как биохимически, так и
терапевтически - оно на порядок более... приемлемо! Вино помогает постичь
красоту нашего мира, приблизиться к постижению божьего промысла, истинной
благодати... В конце концов, вино не отупляет вас, подобно водке.
МАРКС
Некуда его отуплять уже, батюшка.
ИВАНОВ
Мы не интеллект сейчас обсуждаем, Маркс, не лез бы в чужой разговор.
МАРКС
Я для примера.
БРАУН
Так вот...
(обводит руками окрест)
Вы только посмотрите. Место, где мы находимся, оно прекрасно. Оно
соразмерно и органично. И небо, и земля, и травы, и деревья... и даже вот
кузнечики эти. Разве не чудо?
Солдаты осматриваются. Действительно, слышен стрёкот цикад
и гудение шмелей или очень больших мух.
ХУ
А это не мухи?
МАРКС
(подмигивает Ху)
Что ты! Это ж божьи коровки!
(картинно)
Благодать...
БРАУН
И если бы вы, например, сейчас позволили себе глоток вина, вы бы только
тоньше и острее почувствовали красоту этой... природы. Этой земли, которую
вы, с божьей помощью, призваны защищать.
МАРКС
Э... прошу прощения, батюшка, но мы, вроде как, уже одиннадцать месяцев на
захваченной территории.
БРАУН
Какая разница?
МАРКС
И вправду... никакой. И нам даже не известно, что предпочитает наш
противник, водку или вино.
ИВАНОВ
А вот, скажем, виски, падре? Что вы скажете насчёт виски?
БРАУН
Я не являюсь адептом этого напитка. На мой взгляд, это варварская пародия
одновременно на водку и коньяк. И самогоном отдаёт к тому же.
ХУ
Стало быть, вы пробовали самогон, господин капеллан?
БРАУН
Я этого не говорил.
Повисает пауза.
БРАУН
Да... красиво тут. Не считая, конечно, что замусорено.
МАРКС
Да мы привыкли, батюшка. Для нас это уже, значит, часть пейзажа. Божьего
промысла, значит.
БРАУН
Эх, Маркс.
(помолчав)
Кто-нибудь хочет помолиться?
ХУ
А ничего, если я буддист?
БРАУН
Это нормально, солдат. Это предусмотрено. У меня в машине есть всё
необходимое. Я, так сказать, весь личный состав окормляю, независимо от...
пола, цвета кожи, социального происхождения, и так далее. Ну, что? Принести?
ХУ
Да, не надо, наверное.
БРАУН
А что тут такого? Я и мусульман окормляю, и иудеев. Иудеев у нас, правда,
почти нет.
ИВАНОВ
Как нет? А Маркс?
МАРКС
(Ху)
Это у него шутка такая. Традиционная, значит, субботняя.
БРАУН
Маркс - атеист, к глубочайшему моему сожалению.
ХУ
(Иванову)
А ты?
Иванов лезет за пазуху, ищет крестик.
БРАУН
Он - православный, да. Только такой, неорганизованный. Невоцерквлённый,
так сказать.
Иванов показывает крестик.
ИВАНОВ
Тут всё просто, парень. Мне не нужны посредники. Бог со мной сам говорит,
когда хочет. И я с ним сам говорю.
Ху кивает, понял, мол.
БРАУН
Ну так что, помолиться, так сказать, и у вас нет желающих?
Молчание.
БРАУН
Ну, может быть, мы можем время молитвы употребить...
(смотрит на свои дорогие наручные часы)
... на что-нибудь душеполезное?
МАРКС
Может быть, пулечку распишем, пока нас четверо?
БРАУН
Азартные игры - грех.
ИВАНОВ
Падре, полно вам. Мы ж не на деньги!
МАРКС
Если не на деньги, игра будет абсолютно безответственной. И вообще - это
уже не преферанс.
ИВАНОВ
На щелбаны?
Браун в сомнениях: ему хочется сыграть, но он не уверен, что
щелбаны будут укреплять его авторитет.
МАРКС
Соглашайтесь, госс'н капеллан, мы вас пощадим, если что.
БРАУН
Эх, Маркс... Ну, ладно, давайте маленькую, до пяти в гору.
ИВАНОВ
(Ху)
А ты умеешь, солдат?
ХУ
В учебном лагере научили.
Иванов достаёт колоду, тасует, сдаёт карты. Маркс берёт
бутылку с водой и ковшичек.
МАРКС
Прошу прощения, батюшка, у нас тут свои обряды.
Капеллан встаёт, покорно подставляет руки. Маркс поливает,
Браун моет руки с мылом.
МАРКС
Вот теперь аминь.
Браун качает головой, он недоволен этой репликой, но сносит её
молча. Бойцы и капеллан усаживаются играть. Звучит музыка.
Свет медленно гаснет. Мы видим, как наши герои увлечённо
играют в преферанс, но не слышим их реплик.
СЦЕНА 4
Слышен звук отъезжающего автомобиля. Ху и Иванов при свете
фонарей устраиваются на ночлег: спальные мешки, надувные
подушки и прочее. Из-за кулис появляется Маркс, подсвечивая
себе фонарём. Звук авто стихает.
МАРКС
(Иванову)
Зря ты всё-таки. Обидел капеллана. Пятьдесят четыре щелбана, это, в общем,
лёгкое сотрясение мозга.
ИВАНОВ
Ты ж сам видел, он считать не умеет.
МАРКС
Хорошего человека обидел. Не видать тебе теперь ни водки офицерской, ни
даже шардоне. Не говоря уже о райских кущах после смерти. Такой грех на
душу взял.
ИВАНОВ
Угомонись уже.
МАРКС
Я вот, как гуманист, свои тридцать семь еле-еле отщёлкал. Понарошку.
(Ху)
Ты, кстати, тоже иди, получи и распишись.
Ху бросает спальник, подходит, подставляет лоб. Маркс бьёт
ему слабенькие щелбаны. Иванов тем временем укладывается
поодаль. Выдав Ху "расчёт", Маркс тоже достаёт спальник.
Некоторое время все трое укладываются молча: Маркс и Ху
ближе к нам, Иванов - поодаль. Наконец, все улеглись.
МАРКС
Ну что, гашу верхний?
ИВАНОВ
Гаси.
Маркс гасит свой фонарь. Некоторое время вокруг почти полная
темнота.
ХУ
Спокойной ночи.
МАРКС
Ага. Спокойной ночи, уроды.
Когда глаза привыкают к темноте, мы видим, что у Иванова
светится какой-то прибор синеватым светом.
ИВАНОВ
(тихо, в ноутбук)
Алё, привет. Ну, как ты?
ХУ
(Марксу)
Что это он?
МАРКС
Забей. У него еженедельный сеанс с женой.
ХУ
Не понял? Разве телефоны и компы не запрещены?
МАРКС
Запрещены, конечно. Но ты ж не проболтаешься.
ХУ
Блин, а я свой сдал.
МАРКС
Ничего, завтра новый купишь.
ХУ
Где?
ИВАНОВ
(тихо, в ноутбук)
Да, я тоже скучаю... Да нет, всё, как обычно... Да какое наступление, забыл
уже, когда нас последний раз обстреливали, тоска такая - вообще. Лучше уж
наступление.
МАРКС
Завтра увидишь. Дёшево, сердито и с доставкой.
ИВАНОВ
(тихо, в ноутбук)
Нет, нет, ты за меня не бойся, я - пуленепробиваемый... Ага... Ты сейчас в
чём?.. В той, в розовой?.. В другой? Ну, отправь мне снимок. Ага, прямо
сейчас...
МАРКС
(Ху, тихо)
Ну, держись, солдат, секс будет.
ХУ
Вот дела... А у тебя жена есть?
МАРКС
Я разведён. А ты?
ХУ
Да мне восемнадцать всего. Куда мне жениться.
МАРКС
Туда и жениться.
ИВАНОВ
(с восхищением)
Ёлы-палы, какая ж ты у меня красавица всё же. И такая... секси.
Маркс приподнимается и демонстративно надевает наушники от
компактного плеера. Иванов не обращает внимания.
ИВАНОВ
Господи, как же я соскучился. А теперь давай пришли, как ты её снимаешь.
ХУ
(Марксу)
В наушниках же спать на передовой запрещено.
МАРКС
(равнодушно)
Ну, тебе запрещено, ты спи без наушников. А я их прелюдии уже во всех
вариантах сам наизусть могу шпарить. Без фантазии люди, всё по-накатанному.
Маркс протягивает Ху один наушник, вроде как делится.
ХУ
А что у тебя?
МАРКС
Сейчас как раз "Топ-20" на радио противника. Их хорошо берёт, а наших - ни
фига.
ХУ
А контрразведка?
МАРКС
Ну, ты ж не проболтаешься.
ХУ
Я - нет, не проболтаюсь.
Ху берёт наушник. Маркс и Ху укладываются рядышком,
слушают музыку. Маркс подмурлыкивает.
ХУ
А если лазутчики?
МАРКС
Я думал, у нас один доставала тут - Иванов. А у нас, оказывается, два теперь.
ХУ
Да нет, я ничего.
ИВАНОВ
(громко, забывшись)
О, да... Да... Да, дорогая моя... Аааах! Ты - умничка, зай.
МАРКС
(Ху)
Вот теперь точно спокойной ночи. Будешь засыпать - выключи, батарейки
жалко.
ХУ
Окей.
Иванов выключает свой компьютер и тоже укладывается.
Теперь везде тишина. Слышно, как вдалеке пролетает
сверхзвуковой самолёт.