42. Telephos, "Downshifting", Часть 1
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Сотрудники радиостанции «Город»:
ЕВГЕНИЙ АКУЛОВ - главный редактор службы новостей
КСЕНИЯ ОСОКИНА - программный директор
АЛЕКСЕЙ КРИВОНОС - генеральный директор
ИГОРЬ ПОКРЫШКИН - главный инженер
МИХАИЛ ЯРУШЕВ - ведущий эфира
АЛЕКСАНДР «МАТВЕИЧ» ЮДИН - начальник отдела рекламы
ИРИНА - редактор службы новостей
АННА - секретарь
Горожане:
ГОЛОС
ОЛЬГА ТОПАЗ - анархистка, участница радикальной арт-группы
ОПЕРАТИВНИК - ловец экстремистов
Все персонажи вымышлены; любые совпадения случайны.
Сцена I
Комната программного отдела музыкальной радиостанции «Город».
Окна и дверь в эфирную студию. Что происходит в студии не видно, так как окна закрыты жалюзи. Под окнами столы сотрудников с установленными на них компьютерами и принтерами. Над дверью лампа с надписью ON AIR, которая зажигается, когда в эфирной студии включаются микрофоны.
Кроме того, в комнате программного отдела есть ксерокс, гостевой диванчик, шкаф для одежды, вешалка. За шкафом скрыта лежанка.
Еще одна дверь ведет в коридор.
Диссонансом в этой, казалось бы, совершенно офисной обстановке являются двое мужчин в шлемах и стальных нагрудниках, которые увлеченно бьются друг с другом на мечах. Аккомпанементом боя служит громкая «металлическая» музыка из динамиков музыкального центра, стоящего на одном из столов.
Из коридора в комнату программного отдела входит Ксения Осокина. - чуть некрасивая, чуть немолодая, чуть грубая женщина. Бьющиеся мужчины не прекращают своего занятия. Некоторое время Ксения наблюдает за поединком «рыцарей», а потом выключает музыку.
Мужчины останавливаются, снимают шлемы. Это Игорь Покрышкин и Алексей Кривоноc - не мальчишки, вполне взрослые мужики. Обоим хорошо за тридцать, однако есть что-то в их облике, заставляющее в этом усомниться…
Внезапно Покрышкин несильно бьет Кривоноса в спину рукоятью своего меча.
ПОКРЫШКИН. Оглушаю!
КРИВОНОС. Трать-тарарать!
Кривонос навзничь падает на пол, не двигается. Глаза закрыты.
Покрышкин переступает через поверженного соперника, подходит к Ксении.
ПОКРЫШКИН. Вашу руку, миледи!
Ксения протягивает Покрышкину руку; тот тянется к ней губами для поцелуя.
КРИВОНОС (открыв один глаз). Три поцелуя в руку - изнасилование!
Ксения быстро одергивает руку.
ПОКРЫШКИН. Буржонам и пинжуям слова не давали!
Ксения подходит к все еще лежащему на полу Кривоносу.
КСЕНИЯ. Ну ладно этот… (показывает на Покрышкина) хоббит недоделанный…
ПОКРЫШКИН. Протестую! Моя есть гном!
КСЕНИЯ. Но вы-то, Алексей Юрьевич, должны понимать, что такие вещи в помещении радиостанции недопустимы.
ПОКРЫШКИН (Кривоносу). Ты че разлегся, занавесочник? Слышал, что миледи сказала? Бери свой дрын, да пойдем маньячить на двор.
КРИВОНОС (вскакивая). Я не занавесочник, гномская твоя душонка, а честный эльф!
КСЕНИЯ. Так, слушайте сюда, отроки во вселенной. Покрышкин - на выход, а к вам, Алексей Юрьевич, у меня пара вопросов.
Покрышкин идет к двери, ведущей в коридор.
ПОКРЫШКИН. Добрая женщина. Зеленая и чешуйчатая.
КСЕНИЯ. Я все слышу!
ПОКРЫШКИН. И слух как у дракона.
Покрышкин выскакивает из комнаты, вслед ему летит тяжелый дырокол, запущенный Ксенией. Кривонос тихо смеется.
ПОКРЫШКИН (из-за двери). Благослови тебя Валар!
Ксения поднимает дырокол, бросает на стол, где он и лежал раньше.
КСЕНИЯ. Леша, я из кожи вон лезу, чтобы на станции хоть какая-то дисциплина была.
КРИВОНОС. Ну Ксюш… Он обещал взять меня на игру.
КСЕНИЯ. Сегодня важный день, а ты …
КРИВОНОС. Я помню, помню. Последний эфир Акулова.
КСЕНИЯ. Не только. Я хочу сделать прямое включение из зала суда… Читают приговор одной девушке… Художнице.
КРИВОНОС. У нас вообще-то позитивные новости. Что ли, ее отпустят?
КСЕНИЯ. Нет, Леша. Не бывает, чтобы человек отсидел год, а его потом отпустили.
КРИВОНОС. Почему? Я в кино видел.
КСЕНИЯ. Девушку, скорее всего, закроют. И надолго. Как социально опасный элемент.
КРИВОНОС. Почему тогда это должно быть у нас в эфире?
КСЕНИЯ. Это просьба.
КРИВОНОС. Твоя? Личная?
КСЕНИЯ (не сразу). И моя тоже.
КРИВОНОС (другим тоном). Понятно… Сам мог бы догадаться, откуда ветер дует… Акулов знает?
КСЕНИЯ. И не должен.
КРИВОНОС. Твои игры нас погубят.
КСЕНИЯ (показывает на его меч и доспехи). А твои? Вот что это такое? Как называется?
КРИВОНОС (подымает оружие). Это «ковыряльник».
КСЕНИЯ. Что?
КРИВОНОС. «Дрын».
КСЕНИЯ. Леша, ради бога, ты генеральный директор!..
КРИВОНОС. Это скучно.
КСЕНИЯ. А тебе, значит, надо, чтобы все весело было, да?
Кривонос не отвечает, подходит к музыкальному центру, делает звук громче.
ГОЛОС АКУЛОВА ИЗ ДИНАМИКОВ: … Итак, конец света, назначенный американскими проповедниками на 24 сентября, не наступил, и мы встретили утро нового дня без серьезных происшествий. Это все сообщения в выпуске. Уже через час со свежими новостями вас будет знакомить Ирина Медведкова. А я - Евгений Акулов - прощаюсь с вами до вечера, когда в эфир выйдет программа «Итоги дня». Это будут итоги первого дня после конца света.
ГОЛОС ЯРУШЕВА ИЗ ДИНАМИКОВ: Спасибо, Евгений. Ну а я хочу сообщить нашим слушателям, что сегодня у Жени последний рабочий день в эфире нашей радиостанции. Это так?
КСЕНИЯ. Вот же сучок!
Ксения подымает жалюзи на одном из окон и становится видна часть эфирной студии - стол с большим пультом и микрофоном, за которым сидит бородатый, лысый мужчина лет пятидесяти.
Ксения показывает бородачу кулак, тот в ответ делает рокерскую «козу».
ГОЛОС АКУЛОВА ИЗ ДИНАМИКОВ: Совершенно верно, Михаил. Так получилось, что с завтрашнего дня я больше не работаю на радио «Город».
ГОЛОС ЯРУШЕВА ИЗ ДИНАМИКОВ: Это уход по собственному желанию?
КСЕНИЯ. Вот что он делает, а? (Кричит в «застеколье».) Ты что, гад, делаешь?!
ГОЛОС АКУЛОВА ИЗ ДИНАМИКОВ: Да, это мой выбор. Никаких разногласий с руководством у меня нет.
КРИВОНОС. Он тебя не слышит.
ГОЛОС АКУЛОВА ИЗ ДИНАМИКОВ: Более того, надеюсь, что и в дальнейшем служба новостей радио «Город» будет проводить политику информационного комфорта.
ГОЛОС ЯРУШЕВА ИЗ ДИНАМИКОВ (не без издевки): Да уж, наши новости способны ублажить самые взыскательные уши!
КСЕНИЯ. Я его убью…
ГОЛОС АКУЛОВА ИЗ ДИНАМИКОВ: Спасибо, Михаил. Приятно было с вами работать.
ГОЛОС ЯРУШЕВА ИЗ ДИНАМИКОВ: Рад слышать.
КСЕНИЯ. Нет, я его покалечу. Я его просто покалечу.
ГОЛОС АКУЛОВА ИЗ ДИНАМИКОВ: Евгений Акулов, служба новостей радио «Город».
(Звучит джингл радиостанции.)
Кривонос выключает громкость приемника.
Надпись «ON AIR» гаснет, дверь эфирной студии открывается, в комнату входит Акулов (ему около 40 лет). Следом за ним идет Ярушев.
КСЕНИЯ. Миша, блядь, я же просила… Я русским, блядь, языком… Никаких «прощалок» в эфире!
ЯРУШЕВ. Ксения Эдуардовна, «блядь» - существо женского пола. И если разбираться, кто у нас радиостанции был замечен в половой распущенности, то…
АКУЛОВ. Михаил Александрович, не надо!
КСЕНИЯ. Нет, пусть скажет!
ЯРУШЕВ. Да идите вы!..
КРИВОНОС. Саныч, пожалуйста!
ЯРУШЕВ (машет рукой). Идите на холм - куль поправьте!
(Уходит в «эфирку», хлопнув дверью.)
КСЕНИЯ. Ты собираешься что-нибудь сделать?
КРИВОНОС. Что ли, я должен?
КСЕНИЯ. А кто?!
Кривонос отворачивается от Ксении; общается только с Акуловым, игнорируя ее.
Так иногда поступают дети.
КРИВОНОС. Жень, ты закончил?
АКУЛОВ. Почти.
КСЕНИЯ. Алё, Кривонос, я с тобой разговариваю.
КРИВОНОС (Акулову). А когда освободишься?
КСЕНИЯ. Леша, ты игнорируешь меня, да?
АКУЛОВ. Выпуск начитаю и приду.
КРИВОНОС (Акулову). Хоккей! Тогда я у себя в кабинете.
Кривонос идет к двери, оборачивается, подмигивает Акулову. Выходит в коридор.
КСЕНИЯ (ему вслед). Детский сад! Штаны на лямках!
Акулов смеется.
АКУЛОВ. Осокина, ты когда «училку» включаешь - совсем невыносима становишься. Знаешь об этом?
КСЕНИЯ. Теперь в курсе. Ну-с, тебя можно поздравить?
АКУЛОВ. С чем это?
КСЕНИЯ. Такие как ты в «никуда» не уходят. Наверняка уже место нагрел?
АКУЛОВ. Кто тебе сказал?
КСЕНИЯ. На телевидение возвращаешься, да?
АКУЛОВ. Не выдумывай.
КСЕНИЯ. И даже со старой подругой не поделишься?
АКУЛОВ. Заметь, слово «старая» употребил не я.
КСЕНИЯ. Трудно ответить?
Акулов садится за компьютер, просматривает какие-то файлы.
АКУЛОВ. Башка сейчас другим забита. И Медведкова опаздывает.
КСЕНИЯ. Знаешь, я не привыкла узнавать новости самой последней. Это обидно.
АКУЛОВ. Сочувствую. Привыкай.
Из эфирной студии выглядывает Ярушев, в руке у него дымится сигарета.
ЯРУШЕВ. Ушла эта ?.. (Видит Ксению, тихо) Блядь! (Скрывается за дверью.)
КСЕНИЯ. Такое ощущение, что я не программный директор, а надсмотрщик. Цербер!
АКУЛОВ. Для Цербера у тебя голов маловато, но в целом ты права - есть во всем этом
нечто вертухайское. И Ярушев это совершенно четко дает понять.
КСЕНИЯ. Ну спасибо, открыл глаза. Я программный директор всего полгода, а оскорблений - на всю жизнь хватит.
АКУЛОВ. Ярушев - легенда ФМ-диапазона, ему можно.
КСЕНИЯ. В гробу я видала такие легенды, в белых тапках. У него слова вылетают быстрее, чем он дышит.
АКУЛОВ. Ну так за это ему деньги и платят.
В программный отдел вбегает Ирина Медведкова.
ИРИНА(Акулову). Привет, шеф!
КСЕНИЯ. Во сколько у редакторов передача смены?
ИРИНА. Ой, Ксения Эдуардовна, ну подумаешь, чуть-чуть опоздала. В метро не протолкнуться - народу больше, чем людей!
Ирина бросает сумку на диван. Акулов уступает ей место за компьютером.
КСЕНИЯ. Запиши себе штраф.
ИРИНА. Гадство!
КСЕНИЯ. Что?
ИРИНА. Я молчу.
КСЕНИЯ. Распустил вас Евгений Николаевич, вот что я скажу.
АКУЛОВ. Каюсь. Виноват, Ксения Эдуардовна. Готов понести - и прочее.
КСЕНИЯ. Фигляр.
ИРИНА. Так я не поняла, штраф записывать?
Акулов и Ксения одновременно:
АКУЛОВ. Нет.
КСЕНИЯ. Да.
ИРИНА. А давайте…
КСЕНИЯ. А давайте без «давайте»! Евгений Николаевич работает последний день.
За службу новостей буду отвечать я. Как и до его прихода. Надеюсь, ты не забыла, кто тебя принимал на работу, нет?
ИРИНА. Шеф, если вы последний день, то кто будет давать задание репортеру?
АКУЛОВ. Сама как думаешь?
ИРИНА. Никак.
АКУЛОВ. Молодец - хвалю! (Ксении). Тебе все карты в руки. Командуй! Мне прям даже любопытно, что ты выберешь. Сегодня столько вкусного. Например, открытие новой больницы. Или большая выставка кукол. Ну? Что у нас будет главной новостью?
КСЕНИЯ (Ирине). Звони Илье. Сегодня днем начинают читать приговор анархистке Ольге Топаз. Пусть едет в суд - сделаем прямое включение.
ИРИНА. Топаз, это которая хуями приемную президента разрисовала, а охранников мочой облила?
КСЕНИЯ. Только не «хуями», а мужскими половыми органами. И не «мочой», а уриной.
ИРИНА. А чего, прикольно!
КСЕНИЯ. Ты в эфире так не скажи.
Ирина берет с «базы» трубку радиотелефона, идет к двери в эфирную студию, набирая номер.
ИРИНА. Чем штрафами душить, лучше б выяснили, почему телефон только в эфирке ловит. (В трубку.) Алло! Мне бы хлеба полкило. Да, Илюха, я это… (Уходит.)
АКУЛОВ (Ксении). Как это понимать?
КСЕНИЯ. Никак. Тебе вообще про эту радиостанцию ничего больше понимать не надо.
АКУЛОВ. Надеюсь, ты в курсе, что вся эта сладенькая чушь - больничка, выставка кукол - не новости, а херня на постном масле?
КСЕНИЯ. Поэтому главной новостью будет приговор анархистке и ее художествам.
АКУЛОВ. Почему журналистика на этой станции начинается в тот день, когда я отсюда увольняюсь? Можешь мне ответить?
КСЕНИЯ. Приговор Топаз будет в эфире. Точка. В текст итоговой программы можешь его не включать.
АКУЛОВ. Да с горки я катался на итоговой программе! Я понять хочу!
КСЕНИЯ. Я тоже! Я тоже хочу понять, почему ты…
Из студии выбегает Ирина. Ксения замолкает.
За Ириной, растопырив руки, идет Ярушев.
ИРИНА (смеется). Ярушев, ты не мужик, ты осьминог какой-то!
ЯРУШЕВ (Акулову). Евгений, так вы сегодня проставляетесь?
АКУЛОВ. Обязательно. Вас приглашаю персонально.
КСЕНИЯ. Вам лишь бы выпить.
ЯРУШЕВ. Не надо лжи, я даже не курю.
Ирина смеется.
КСЕНИЯ (Акулову). Я заходила к «звукарям». Ростик уже пришел - можешь идти на запись.
ЯРУШЕВ. Трезвый?
КСЕНИЯ. Не принюхивалась.
АКУЛОВ (Ирине). Распечатай мне текст.
ЯРУШЕВ. Я рад, ребятушки, что работаю с профессионалами высшего класса! Только на нашей радиостанции «Итоги дня» записываются еще до полудня! Браво!
ИРИНА (не слыша иронии). А чего, очень удобно. Не до вечера же шефу здесь сидеть.
ЯРУШЕВ. Только один вопрос, коллеги. А если - не дай бог! - что-нибудь взорвется?
КСЕНИЯ. В смысле?
ЯРУШЕВ. Допустим, некий вертолет врежется в башню трансляционного центра!
Ну просто представьте! Включите фантазию! Представьте, что мы с вами по какой-то причине остались единственной в городе станцией, которая может вещать. Неужели мы промолчим? Или политика «информационного комфорта» превыше всего? И мы не станем волновать слушателей такими пустяками, как рухнувший вертолет?
ИРИНА. А чего… Помню, когда практику на областном радио проходила, подводная лодка утонула. Сколько там погибло? Человек сто?
ЯРУШЕВ. Сто восемнадцать.
ИРИНА. Так вот в новостях у нас про это вообще ничего не было. Только в день траура, когда веселуху в эфире нельзя было гнать, музычку спокойную ставили. И все. А в новостях - ни слова.
Пауза.
ЯРУШЕВ (тихо). Бляди. (Уходит.)
ИРИНА. Чего он? Не я же их всех убила!
КСЕНИЯ. Ты с Ильей договорилась?
ИРИНА. В следующем выпуске постараемся сделать включение.
ГОЛОС ЯРУШЕВА ИЗ СТУДИИ: Где пробки?
ИРИНА. Гадство! Несу!
Ирина лихорадочно ищет нужный файл, отправляет его на печать.
Ксения делает звук на музыкальной центре громче.
ГОЛОС ЯРУШЕВА ИЗ ДИНАМИКОВ. А сейчас информация о состоянии дел на дорогах. Ну что я могу вам сказать… Город встал… (Звучит музыка.)
Ирина хватает листы бумаги, выползшие из принтера, бежит с ними в студию.
ГОЛОС ЯРУШЕВА ИЗ ДИНАМИКА. А теперь подробности.
Ксения выключает звук.
КСЕНИЯ. Куда ты уходишь?
АКУЛОВ. Ксюш, я еще ничего не решил. Правда. Мне надо отдохнуть. Собраться с мыслями. Все как-то сложно в последнее время.
КСЕНИЯ. И одна из этих сложностей - я, да?
АКУЛОВ (внезапно). Вот что - я сейчас запишу «Итоги», а потом сам поеду в суд. Хорошо? Илья - практикант, у него никакого опыта, завалит репортаж. А если поеду я, то смогу поговорить с Топаз. Мы с Ольгой… немного знакомы.
КСЕНИЯ. Нет, Женя.
АКУЛОВ. Да почему?!
КСЕНИЯ. Нет - и всё. Я запрещаю.
АКУЛОВ. Осокина, ну что с тобой не так?! В чем твоя проблема?!
Из студии появляется Ирина.
ИРИНА (поправляя юбку). Гадство! Хоть в брюках на работу ходи.
Ксения улыбается Акулову, показывает на винтажный плакат «Не болтай!», висящий на стене. Идет к двери в коридор.
АКУЛОВ (Ксении). Разговор не окончен.
Ксения выходит за дверь..
АКУЛОВ. Медведкова, в каком возрасте у женщин климакс начинается?
ИРИНА. А-а-а… Э-э-э… Могу погуглить.
АКУЛОВ. Не надо. Пусть останется тайной. Ты «Итоги» мне распечатала?
ИРИНА. Простите, шеф! Секунду! Сейчас найду!
(Быстро находит нужный файл, выводит его на печать.)
Акулов берет распечатанный лист, выходит.
UPD: 15.11.
Сотрудники радиостанции «Город»:
ЕВГЕНИЙ АКУЛОВ - главный редактор службы новостей
КСЕНИЯ ОСОКИНА - программный директор
АЛЕКСЕЙ КРИВОНОС - генеральный директор
ИГОРЬ ПОКРЫШКИН - главный инженер
МИХАИЛ ЯРУШЕВ - ведущий эфира
АЛЕКСАНДР «МАТВЕИЧ» ЮДИН - начальник отдела рекламы
ИРИНА - редактор службы новостей
АННА - секретарь
Горожане:
ГОЛОС
ОЛЬГА ТОПАЗ - анархистка, участница радикальной арт-группы
ОПЕРАТИВНИК - ловец экстремистов
Все персонажи вымышлены; любые совпадения случайны.
Сцена I
Комната программного отдела музыкальной радиостанции «Город».
Окна и дверь в эфирную студию. Что происходит в студии не видно, так как окна закрыты жалюзи. Под окнами столы сотрудников с установленными на них компьютерами и принтерами. Над дверью лампа с надписью ON AIR, которая зажигается, когда в эфирной студии включаются микрофоны.
Кроме того, в комнате программного отдела есть ксерокс, гостевой диванчик, шкаф для одежды, вешалка. За шкафом скрыта лежанка.
Еще одна дверь ведет в коридор.
Диссонансом в этой, казалось бы, совершенно офисной обстановке являются двое мужчин в шлемах и стальных нагрудниках, которые увлеченно бьются друг с другом на мечах. Аккомпанементом боя служит громкая «металлическая» музыка из динамиков музыкального центра, стоящего на одном из столов.
Из коридора в комнату программного отдела входит Ксения Осокина. - чуть некрасивая, чуть немолодая, чуть грубая женщина. Бьющиеся мужчины не прекращают своего занятия. Некоторое время Ксения наблюдает за поединком «рыцарей», а потом выключает музыку.
Мужчины останавливаются, снимают шлемы. Это Игорь Покрышкин и Алексей Кривоноc - не мальчишки, вполне взрослые мужики. Обоим хорошо за тридцать, однако есть что-то в их облике, заставляющее в этом усомниться…
Внезапно Покрышкин несильно бьет Кривоноса в спину рукоятью своего меча.
ПОКРЫШКИН. Оглушаю!
КРИВОНОС. Трать-тарарать!
Кривонос навзничь падает на пол, не двигается. Глаза закрыты.
Покрышкин переступает через поверженного соперника, подходит к Ксении.
ПОКРЫШКИН. Вашу руку, миледи!
Ксения протягивает Покрышкину руку; тот тянется к ней губами для поцелуя.
КРИВОНОС (открыв один глаз). Три поцелуя в руку - изнасилование!
Ксения быстро одергивает руку.
ПОКРЫШКИН. Буржонам и пинжуям слова не давали!
Ксения подходит к все еще лежащему на полу Кривоносу.
КСЕНИЯ. Ну ладно этот… (показывает на Покрышкина) хоббит недоделанный…
ПОКРЫШКИН. Протестую! Моя есть гном!
КСЕНИЯ. Но вы-то, Алексей Юрьевич, должны понимать, что такие вещи в помещении радиостанции недопустимы.
ПОКРЫШКИН (Кривоносу). Ты че разлегся, занавесочник? Слышал, что миледи сказала? Бери свой дрын, да пойдем маньячить на двор.
КРИВОНОС (вскакивая). Я не занавесочник, гномская твоя душонка, а честный эльф!
КСЕНИЯ. Так, слушайте сюда, отроки во вселенной. Покрышкин - на выход, а к вам, Алексей Юрьевич, у меня пара вопросов.
Покрышкин идет к двери, ведущей в коридор.
ПОКРЫШКИН. Добрая женщина. Зеленая и чешуйчатая.
КСЕНИЯ. Я все слышу!
ПОКРЫШКИН. И слух как у дракона.
Покрышкин выскакивает из комнаты, вслед ему летит тяжелый дырокол, запущенный Ксенией. Кривонос тихо смеется.
ПОКРЫШКИН (из-за двери). Благослови тебя Валар!
Ксения поднимает дырокол, бросает на стол, где он и лежал раньше.
КСЕНИЯ. Леша, я из кожи вон лезу, чтобы на станции хоть какая-то дисциплина была.
КРИВОНОС. Ну Ксюш… Он обещал взять меня на игру.
КСЕНИЯ. Сегодня важный день, а ты …
КРИВОНОС. Я помню, помню. Последний эфир Акулова.
КСЕНИЯ. Не только. Я хочу сделать прямое включение из зала суда… Читают приговор одной девушке… Художнице.
КРИВОНОС. У нас вообще-то позитивные новости. Что ли, ее отпустят?
КСЕНИЯ. Нет, Леша. Не бывает, чтобы человек отсидел год, а его потом отпустили.
КРИВОНОС. Почему? Я в кино видел.
КСЕНИЯ. Девушку, скорее всего, закроют. И надолго. Как социально опасный элемент.
КРИВОНОС. Почему тогда это должно быть у нас в эфире?
КСЕНИЯ. Это просьба.
КРИВОНОС. Твоя? Личная?
КСЕНИЯ (не сразу). И моя тоже.
КРИВОНОС (другим тоном). Понятно… Сам мог бы догадаться, откуда ветер дует… Акулов знает?
КСЕНИЯ. И не должен.
КРИВОНОС. Твои игры нас погубят.
КСЕНИЯ (показывает на его меч и доспехи). А твои? Вот что это такое? Как называется?
КРИВОНОС (подымает оружие). Это «ковыряльник».
КСЕНИЯ. Что?
КРИВОНОС. «Дрын».
КСЕНИЯ. Леша, ради бога, ты генеральный директор!..
КРИВОНОС. Это скучно.
КСЕНИЯ. А тебе, значит, надо, чтобы все весело было, да?
Кривонос не отвечает, подходит к музыкальному центру, делает звук громче.
ГОЛОС АКУЛОВА ИЗ ДИНАМИКОВ: … Итак, конец света, назначенный американскими проповедниками на 24 сентября, не наступил, и мы встретили утро нового дня без серьезных происшествий. Это все сообщения в выпуске. Уже через час со свежими новостями вас будет знакомить Ирина Медведкова. А я - Евгений Акулов - прощаюсь с вами до вечера, когда в эфир выйдет программа «Итоги дня». Это будут итоги первого дня после конца света.
ГОЛОС ЯРУШЕВА ИЗ ДИНАМИКОВ: Спасибо, Евгений. Ну а я хочу сообщить нашим слушателям, что сегодня у Жени последний рабочий день в эфире нашей радиостанции. Это так?
КСЕНИЯ. Вот же сучок!
Ксения подымает жалюзи на одном из окон и становится видна часть эфирной студии - стол с большим пультом и микрофоном, за которым сидит бородатый, лысый мужчина лет пятидесяти.
Ксения показывает бородачу кулак, тот в ответ делает рокерскую «козу».
ГОЛОС АКУЛОВА ИЗ ДИНАМИКОВ: Совершенно верно, Михаил. Так получилось, что с завтрашнего дня я больше не работаю на радио «Город».
ГОЛОС ЯРУШЕВА ИЗ ДИНАМИКОВ: Это уход по собственному желанию?
КСЕНИЯ. Вот что он делает, а? (Кричит в «застеколье».) Ты что, гад, делаешь?!
ГОЛОС АКУЛОВА ИЗ ДИНАМИКОВ: Да, это мой выбор. Никаких разногласий с руководством у меня нет.
КРИВОНОС. Он тебя не слышит.
ГОЛОС АКУЛОВА ИЗ ДИНАМИКОВ: Более того, надеюсь, что и в дальнейшем служба новостей радио «Город» будет проводить политику информационного комфорта.
ГОЛОС ЯРУШЕВА ИЗ ДИНАМИКОВ (не без издевки): Да уж, наши новости способны ублажить самые взыскательные уши!
КСЕНИЯ. Я его убью…
ГОЛОС АКУЛОВА ИЗ ДИНАМИКОВ: Спасибо, Михаил. Приятно было с вами работать.
ГОЛОС ЯРУШЕВА ИЗ ДИНАМИКОВ: Рад слышать.
КСЕНИЯ. Нет, я его покалечу. Я его просто покалечу.
ГОЛОС АКУЛОВА ИЗ ДИНАМИКОВ: Евгений Акулов, служба новостей радио «Город».
(Звучит джингл радиостанции.)
Кривонос выключает громкость приемника.
Надпись «ON AIR» гаснет, дверь эфирной студии открывается, в комнату входит Акулов (ему около 40 лет). Следом за ним идет Ярушев.
КСЕНИЯ. Миша, блядь, я же просила… Я русским, блядь, языком… Никаких «прощалок» в эфире!
ЯРУШЕВ. Ксения Эдуардовна, «блядь» - существо женского пола. И если разбираться, кто у нас радиостанции был замечен в половой распущенности, то…
АКУЛОВ. Михаил Александрович, не надо!
КСЕНИЯ. Нет, пусть скажет!
ЯРУШЕВ. Да идите вы!..
КРИВОНОС. Саныч, пожалуйста!
ЯРУШЕВ (машет рукой). Идите на холм - куль поправьте!
(Уходит в «эфирку», хлопнув дверью.)
КСЕНИЯ. Ты собираешься что-нибудь сделать?
КРИВОНОС. Что ли, я должен?
КСЕНИЯ. А кто?!
Кривонос отворачивается от Ксении; общается только с Акуловым, игнорируя ее.
Так иногда поступают дети.
КРИВОНОС. Жень, ты закончил?
АКУЛОВ. Почти.
КСЕНИЯ. Алё, Кривонос, я с тобой разговариваю.
КРИВОНОС (Акулову). А когда освободишься?
КСЕНИЯ. Леша, ты игнорируешь меня, да?
АКУЛОВ. Выпуск начитаю и приду.
КРИВОНОС (Акулову). Хоккей! Тогда я у себя в кабинете.
Кривонос идет к двери, оборачивается, подмигивает Акулову. Выходит в коридор.
КСЕНИЯ (ему вслед). Детский сад! Штаны на лямках!
Акулов смеется.
АКУЛОВ. Осокина, ты когда «училку» включаешь - совсем невыносима становишься. Знаешь об этом?
КСЕНИЯ. Теперь в курсе. Ну-с, тебя можно поздравить?
АКУЛОВ. С чем это?
КСЕНИЯ. Такие как ты в «никуда» не уходят. Наверняка уже место нагрел?
АКУЛОВ. Кто тебе сказал?
КСЕНИЯ. На телевидение возвращаешься, да?
АКУЛОВ. Не выдумывай.
КСЕНИЯ. И даже со старой подругой не поделишься?
АКУЛОВ. Заметь, слово «старая» употребил не я.
КСЕНИЯ. Трудно ответить?
Акулов садится за компьютер, просматривает какие-то файлы.
АКУЛОВ. Башка сейчас другим забита. И Медведкова опаздывает.
КСЕНИЯ. Знаешь, я не привыкла узнавать новости самой последней. Это обидно.
АКУЛОВ. Сочувствую. Привыкай.
Из эфирной студии выглядывает Ярушев, в руке у него дымится сигарета.
ЯРУШЕВ. Ушла эта ?.. (Видит Ксению, тихо) Блядь! (Скрывается за дверью.)
КСЕНИЯ. Такое ощущение, что я не программный директор, а надсмотрщик. Цербер!
АКУЛОВ. Для Цербера у тебя голов маловато, но в целом ты права - есть во всем этом
нечто вертухайское. И Ярушев это совершенно четко дает понять.
КСЕНИЯ. Ну спасибо, открыл глаза. Я программный директор всего полгода, а оскорблений - на всю жизнь хватит.
АКУЛОВ. Ярушев - легенда ФМ-диапазона, ему можно.
КСЕНИЯ. В гробу я видала такие легенды, в белых тапках. У него слова вылетают быстрее, чем он дышит.
АКУЛОВ. Ну так за это ему деньги и платят.
В программный отдел вбегает Ирина Медведкова.
ИРИНА(Акулову). Привет, шеф!
КСЕНИЯ. Во сколько у редакторов передача смены?
ИРИНА. Ой, Ксения Эдуардовна, ну подумаешь, чуть-чуть опоздала. В метро не протолкнуться - народу больше, чем людей!
Ирина бросает сумку на диван. Акулов уступает ей место за компьютером.
КСЕНИЯ. Запиши себе штраф.
ИРИНА. Гадство!
КСЕНИЯ. Что?
ИРИНА. Я молчу.
КСЕНИЯ. Распустил вас Евгений Николаевич, вот что я скажу.
АКУЛОВ. Каюсь. Виноват, Ксения Эдуардовна. Готов понести - и прочее.
КСЕНИЯ. Фигляр.
ИРИНА. Так я не поняла, штраф записывать?
Акулов и Ксения одновременно:
АКУЛОВ. Нет.
КСЕНИЯ. Да.
ИРИНА. А давайте…
КСЕНИЯ. А давайте без «давайте»! Евгений Николаевич работает последний день.
За службу новостей буду отвечать я. Как и до его прихода. Надеюсь, ты не забыла, кто тебя принимал на работу, нет?
ИРИНА. Шеф, если вы последний день, то кто будет давать задание репортеру?
АКУЛОВ. Сама как думаешь?
ИРИНА. Никак.
АКУЛОВ. Молодец - хвалю! (Ксении). Тебе все карты в руки. Командуй! Мне прям даже любопытно, что ты выберешь. Сегодня столько вкусного. Например, открытие новой больницы. Или большая выставка кукол. Ну? Что у нас будет главной новостью?
КСЕНИЯ (Ирине). Звони Илье. Сегодня днем начинают читать приговор анархистке Ольге Топаз. Пусть едет в суд - сделаем прямое включение.
ИРИНА. Топаз, это которая хуями приемную президента разрисовала, а охранников мочой облила?
КСЕНИЯ. Только не «хуями», а мужскими половыми органами. И не «мочой», а уриной.
ИРИНА. А чего, прикольно!
КСЕНИЯ. Ты в эфире так не скажи.
Ирина берет с «базы» трубку радиотелефона, идет к двери в эфирную студию, набирая номер.
ИРИНА. Чем штрафами душить, лучше б выяснили, почему телефон только в эфирке ловит. (В трубку.) Алло! Мне бы хлеба полкило. Да, Илюха, я это… (Уходит.)
АКУЛОВ (Ксении). Как это понимать?
КСЕНИЯ. Никак. Тебе вообще про эту радиостанцию ничего больше понимать не надо.
АКУЛОВ. Надеюсь, ты в курсе, что вся эта сладенькая чушь - больничка, выставка кукол - не новости, а херня на постном масле?
КСЕНИЯ. Поэтому главной новостью будет приговор анархистке и ее художествам.
АКУЛОВ. Почему журналистика на этой станции начинается в тот день, когда я отсюда увольняюсь? Можешь мне ответить?
КСЕНИЯ. Приговор Топаз будет в эфире. Точка. В текст итоговой программы можешь его не включать.
АКУЛОВ. Да с горки я катался на итоговой программе! Я понять хочу!
КСЕНИЯ. Я тоже! Я тоже хочу понять, почему ты…
Из студии выбегает Ирина. Ксения замолкает.
За Ириной, растопырив руки, идет Ярушев.
ИРИНА (смеется). Ярушев, ты не мужик, ты осьминог какой-то!
ЯРУШЕВ (Акулову). Евгений, так вы сегодня проставляетесь?
АКУЛОВ. Обязательно. Вас приглашаю персонально.
КСЕНИЯ. Вам лишь бы выпить.
ЯРУШЕВ. Не надо лжи, я даже не курю.
Ирина смеется.
КСЕНИЯ (Акулову). Я заходила к «звукарям». Ростик уже пришел - можешь идти на запись.
ЯРУШЕВ. Трезвый?
КСЕНИЯ. Не принюхивалась.
АКУЛОВ (Ирине). Распечатай мне текст.
ЯРУШЕВ. Я рад, ребятушки, что работаю с профессионалами высшего класса! Только на нашей радиостанции «Итоги дня» записываются еще до полудня! Браво!
ИРИНА (не слыша иронии). А чего, очень удобно. Не до вечера же шефу здесь сидеть.
ЯРУШЕВ. Только один вопрос, коллеги. А если - не дай бог! - что-нибудь взорвется?
КСЕНИЯ. В смысле?
ЯРУШЕВ. Допустим, некий вертолет врежется в башню трансляционного центра!
Ну просто представьте! Включите фантазию! Представьте, что мы с вами по какой-то причине остались единственной в городе станцией, которая может вещать. Неужели мы промолчим? Или политика «информационного комфорта» превыше всего? И мы не станем волновать слушателей такими пустяками, как рухнувший вертолет?
ИРИНА. А чего… Помню, когда практику на областном радио проходила, подводная лодка утонула. Сколько там погибло? Человек сто?
ЯРУШЕВ. Сто восемнадцать.
ИРИНА. Так вот в новостях у нас про это вообще ничего не было. Только в день траура, когда веселуху в эфире нельзя было гнать, музычку спокойную ставили. И все. А в новостях - ни слова.
Пауза.
ЯРУШЕВ (тихо). Бляди. (Уходит.)
ИРИНА. Чего он? Не я же их всех убила!
КСЕНИЯ. Ты с Ильей договорилась?
ИРИНА. В следующем выпуске постараемся сделать включение.
ГОЛОС ЯРУШЕВА ИЗ СТУДИИ: Где пробки?
ИРИНА. Гадство! Несу!
Ирина лихорадочно ищет нужный файл, отправляет его на печать.
Ксения делает звук на музыкальной центре громче.
ГОЛОС ЯРУШЕВА ИЗ ДИНАМИКОВ. А сейчас информация о состоянии дел на дорогах. Ну что я могу вам сказать… Город встал… (Звучит музыка.)
Ирина хватает листы бумаги, выползшие из принтера, бежит с ними в студию.
ГОЛОС ЯРУШЕВА ИЗ ДИНАМИКА. А теперь подробности.
Ксения выключает звук.
КСЕНИЯ. Куда ты уходишь?
АКУЛОВ. Ксюш, я еще ничего не решил. Правда. Мне надо отдохнуть. Собраться с мыслями. Все как-то сложно в последнее время.
КСЕНИЯ. И одна из этих сложностей - я, да?
АКУЛОВ (внезапно). Вот что - я сейчас запишу «Итоги», а потом сам поеду в суд. Хорошо? Илья - практикант, у него никакого опыта, завалит репортаж. А если поеду я, то смогу поговорить с Топаз. Мы с Ольгой… немного знакомы.
КСЕНИЯ. Нет, Женя.
АКУЛОВ. Да почему?!
КСЕНИЯ. Нет - и всё. Я запрещаю.
АКУЛОВ. Осокина, ну что с тобой не так?! В чем твоя проблема?!
Из студии появляется Ирина.
ИРИНА (поправляя юбку). Гадство! Хоть в брюках на работу ходи.
Ксения улыбается Акулову, показывает на винтажный плакат «Не болтай!», висящий на стене. Идет к двери в коридор.
АКУЛОВ (Ксении). Разговор не окончен.
Ксения выходит за дверь..
АКУЛОВ. Медведкова, в каком возрасте у женщин климакс начинается?
ИРИНА. А-а-а… Э-э-э… Могу погуглить.
АКУЛОВ. Не надо. Пусть останется тайной. Ты «Итоги» мне распечатала?
ИРИНА. Простите, шеф! Секунду! Сейчас найду!
(Быстро находит нужный файл, выводит его на печать.)
Акулов берет распечатанный лист, выходит.
UPD: 15.11.