Мейктила
В марте буддисты Мьянмы отмечают наступление последнего месяца лунного года - Табаунг. Это - самый отвественный период подведения итогов и подготовки к новогодним проаздникам Тинджан, которые проходят в апреле и длятся почти две недели. В Мьянме завершается не только год по лунному календарю, но и финансовый год (последний его день - 31 марта), поэтому итоги подводятся не только концептуально, но и в сфере точных цифр. В этом году полнолуние Табаунг пришлось на 26 марта.
К сожалению, в этом году месяц Табаунг в Мьянме был омрачен событиями в Мейктиле, городе с 80-тысячным населением (из которых 30 тысяч - мусульмане), расположенным всего в 130 километрах к северо-западу от столицы Нейпьидо. 19 марта обычный торговый спор между продавцом-мусульманином и посетителем-буддистом завершился масштабными погромами.
В этот день примерно в 10 утра буддистская супружеская пара из расположенной неподалеку от Мейктилы деревни Пьюн Каук пришла в лавку золотых изделий, чтобы проверить заколку для волос. У принесшего заколку буддиста сложилось мнение, что заколка не золотая, а фальшивая. Видимо, мнение об этом было высказано с излишней эмоциональностью, потому что в итоге продавец-мусульманин разбил буддисту голову.
Как водится, вокруг лавки было много праздношатающихся граждан. Плюс продавец мог рассчитываать на солидарность своих коллег-единоверцев из соседних торговых точек. Звуки ссоры и драки привлекли внимание многих. В результате за считанные минуты была разрушена до основания не только золотая лавка, но и еще четыре магазинчика, расположенных рядом.
Интересно, что на сей раз новость о конфликте распространилась не только традиционными мьянманскими «горизонтальными» путями (от двери к двери), но и через Фейсбук. Она тут же обросла массой слухов - например, муж и жена превратились в благообразную бирманскую бабушку и внука, вступившегося за ее честь после оскорблений со стороны продавца-мусульманина (в итоге, как сообщали друг другу пользователи Фейсбука, мусульманин убил бабушку и проломил череп внуку). Оскорбление и убийство молодым и наглым мусульманином пожилой беззащитной бабушки-буддистки - это совсем другая история, чем драка между двумя здоровыми мужчинами. Тем более, для Мьянмы, где почитание старших особенно культивируется. В итоге Мейктила вспыхнула за считанные часы.
Только по официальным данным установлена смерть 40 человек. За несколько часов в городе были разрушены и сожжены 152 жилых здания и 13 религиозных сооружений (это по официальным цифрам, в то время как мои друзья из Нейпьидо сказали мне, что разрушена и сожжена почти треть города). Около 10 тысяч человек остались без крыши над головой. Правительство объявило в этом районе чрезвычайное положение, в город были введены войска. 18 человек, зачинщиков погромов, арестовано.
Примечательно, что толпу погромщиков, направлявшихся в мусульманские кварталы, возглавили буддистские монахи. Возможно, именно они и явились главными организаторами массовых беспорядков. После этих событий очень легко поддаться соблазну и обвинить буддизм в том, что он является агрессивной религией. На деле же все гораздо сложнее.
В любой религии есть свои экстремистские течения. Их роль всегда возрастает в тот момент, когда существует какая-то угроза - явная, или придуманная. Мьянманский буддизм переживает сегодня именно такие времена.
Читая истерические вопли на исламских сайтах о «несчастных рохинджья» - что думает бирманец-буддист, у которого эти рохинджья сожгли дом и убили родственников? Он не понимает, почему весь мир кричит исключительно о страданиях пришлых бенгальцев, хотя, судя по числу погибших и количеству разрушенных домов, обе стопроны конфликта пострадали примерно в равной степени.
Можно долго говорить о бездарности Министерства информации Мьянмы, которое ничего не смогло противопрставить «мусульманской атаке» в зарубежных СМИ. Но, как сказал мне один из чиновников этого министерства, «у буддистов нет нефти, поэтому у них нет и «Аль-Джазиры». А кроме того, чью позицию будут поддерживать зависимые от регулярных поставок нефти западные демократии, где, к тому же, уже сейчас сильны мусульманские диаспоры?
Интересно и другое. Бангладеш закрыл границу с Мьянмой и отнюдь не горит желанием распахнуть ее перед бенгальцами-рохинджья, которые абсолютно ничем (ни внешностью, ни языком, ни культурой) не отличаются от населяющих эту страну бенгальцев, зато разительно отличаются от живущих в мьянманском штате Ракхайн бирманцев и ракхайнцев. Попытки мьянмансуих бенгальцев-рохинджья пересечь границу по суще и по морю заканчиваются открытием огня с бангладешской стороны. Живущим на бенгладешкской территории бенгальцам-беженцам из Мьянмы власти этой страны недвусмысленно предлагают убираться восвояси. Рохинджья на лодках пускаются в долгое путешествие вдоль всего мьянманского побережья к Таиланду, где в южных провинциях (часть территории которых неподконтрольна центральной власти) высок процент мусульманского населения - но недавно в СМИ появилась информация о том, что тайская береговая охрана открывает по ним огонь, убивая людей и затапливая их лодки.
И ни у кого в мусульманском мире не возникает вопросов, что это за рохинджья такие, от которых в ужасе шарахается соседнее государство, населенное в прямом смысле этого слова братьями по крови и по вере. И почему правительство Таиланда, которое дало на своей территории в том числе приют каренским боевикам, перешедшим границу с Мьянмой (естественно, разоружив их и поместив в специальные лагеря), делает все, чтобы ни один рохинджья высадился на тайское побережье. И что это за мусульмане такие, которых их единоверцы, много поколений живущие в Мьянме, отказываются считать «своими».
Но если бенгальцы-рохинджья имеют хотя бы иллюзорную надежду уплыть туда, где, как они считают, живут готовые их принять единоверцы, то куда деться бирманским буддистам (прежде всего - бирманцам и ракхайнцам), которые в ходе конфликта лишились домов, имущества и средств к существованию? Они находят приют у родственников по всей Мьянме, рассказывая им при этом о зверставх рохинджья.
Вот и представьте себе, что испытывает простой бирманец, который на своем опыте, на опыте своих родственников и друзей знает, кто такие рохинджья, но который при этом со всех сторон слышит вопли о том, что это - несчастные мирные люди, которых массово убивают кровожадные звери-будлисты. Он чувствует себя загнанным в угол. А человек, загнанный в угол, всегда звереет - к какой бы миролюбивой религии он ни принадлежал.
Именно поэтому конфликт между буддистами и мусульманами просто обязан был вспыхнуть. И было абсолютно ясно, что повод может быть любым. Например - спор о подлинности заколки для волос в лавке, торгующей золотом.
Подобного рода конфликты были в Мьянме и раньше - и все они начинались с бытовых мелочей. Тем не менее, мусульманскому и буддисткому сообществам, которые столетиями жили рядом друг с другом, обычно хватало ума остановиться и не доводить дело до масштабных разрушений и массовых кровавых жертв. Поэтому случай с Мейктилой - особенный. Многие мои янгонские друзья-буддисты говорят, что им стыдно за погромщиков-единоверцев. Я знаю, что буддистские семьи селили к себе друзей-мусульман, пострадавших при пожарах. Думаю, что и мьянманские мусульмане точно так же помогли бы соседям-буддистам.
События в Мейктиле очень похожи на провокацию - причем, очень многие силы были бы заинтересованы в таком развитии событий. Тем не менее, тут, видимо, тот случай, когда не стоит искать черную кошку в темной комнате, если ее там нет. Опасность заключается в другом. Если рохинджья считаются в Мьянме пришлыми бенгальцами, к которым на территории страны не испытывает особой симпатии практически никто, то в Мейктиле гнев был обращен на коренных мусульман Мьянмы. То есть, такие же мусульманские сообщества есть практически в любом городе Мьянмы, а дурные примеры, к сожалению, всегда заразительны. События 1988 года в Бирме показали, что из-за незначительного повода за пару дней может вспыхнуть вся страна - нынешние генералы очень хорошо это помнят, потому что четверь века назад они были теми капитанами и майорами, которые противостояли громящей все на своем пути многотысячной разъяренной толпе. Поэтому правительство сделало все, чтобы развести обе стороны конфликта не только в Мейктиле, но и по всей стране.
Меры безопасности были предприняты и в Янгоне. В мусульманских районах Мингала Таунгньюнт, Пазундаунг и Такета в эти дни все уличные магазины, офисы и рестораны должны быть закрыты в 8 часов вечера (исключение делается только для отелей и гестхаузов). Прогулки по улицам после этого времени, совершаемые в перечисленных районах представителями любых конфессий, не приветствуются. Мечети как обычно продолжают с раннего утра через громкоговорители созывать народ на молитву - но с улиц Янгона практически исчезли мужчины, одетые по-мусульмански (длинная белая рубаха и традиционная бирманская юбка-пасоу, чаще всего голубого цвета, давно уже стали формой одежды янгонского мусульманина - плюс белая тюбетейка на голове). Мусульмане сейчас предпочитают от греха подадьше одеваться по-бирмански или по-европейски, а индусы-индуисты рисуют себе на лбу ярко-красное пятно - чтобы никто их не принял за мусульман. Хотя в Янгоне не было попыток повторить происшедшее в Мейктиле, все-таки власти решили, что лучше перебдеть, чем недобдеть. Тем более, что в 50 километрах от Янгона, в городке Отэгон толпа буддистов численностью в 300 человек попыталась повторить опят Мейктилы, напав на лавки местных мусульман.
Этот пост я должен закончить до 8 часов вечера. Я живу в районе Пазундаунг, и мой интернет-провайдер - принадлежащее мусульманам сайбер-кафе. В 8 вечера оно должно быть закрыто, оборудование выключено, а сотрудники должны покинуть помещение. Они позвонили, извинились и сказали, что включат Интернет в 7 часов утра.
К сожалению, в этом году месяц Табаунг в Мьянме был омрачен событиями в Мейктиле, городе с 80-тысячным населением (из которых 30 тысяч - мусульмане), расположенным всего в 130 километрах к северо-западу от столицы Нейпьидо. 19 марта обычный торговый спор между продавцом-мусульманином и посетителем-буддистом завершился масштабными погромами.
В этот день примерно в 10 утра буддистская супружеская пара из расположенной неподалеку от Мейктилы деревни Пьюн Каук пришла в лавку золотых изделий, чтобы проверить заколку для волос. У принесшего заколку буддиста сложилось мнение, что заколка не золотая, а фальшивая. Видимо, мнение об этом было высказано с излишней эмоциональностью, потому что в итоге продавец-мусульманин разбил буддисту голову.
Как водится, вокруг лавки было много праздношатающихся граждан. Плюс продавец мог рассчитываать на солидарность своих коллег-единоверцев из соседних торговых точек. Звуки ссоры и драки привлекли внимание многих. В результате за считанные минуты была разрушена до основания не только золотая лавка, но и еще четыре магазинчика, расположенных рядом.
Интересно, что на сей раз новость о конфликте распространилась не только традиционными мьянманскими «горизонтальными» путями (от двери к двери), но и через Фейсбук. Она тут же обросла массой слухов - например, муж и жена превратились в благообразную бирманскую бабушку и внука, вступившегося за ее честь после оскорблений со стороны продавца-мусульманина (в итоге, как сообщали друг другу пользователи Фейсбука, мусульманин убил бабушку и проломил череп внуку). Оскорбление и убийство молодым и наглым мусульманином пожилой беззащитной бабушки-буддистки - это совсем другая история, чем драка между двумя здоровыми мужчинами. Тем более, для Мьянмы, где почитание старших особенно культивируется. В итоге Мейктила вспыхнула за считанные часы.
Только по официальным данным установлена смерть 40 человек. За несколько часов в городе были разрушены и сожжены 152 жилых здания и 13 религиозных сооружений (это по официальным цифрам, в то время как мои друзья из Нейпьидо сказали мне, что разрушена и сожжена почти треть города). Около 10 тысяч человек остались без крыши над головой. Правительство объявило в этом районе чрезвычайное положение, в город были введены войска. 18 человек, зачинщиков погромов, арестовано.
Примечательно, что толпу погромщиков, направлявшихся в мусульманские кварталы, возглавили буддистские монахи. Возможно, именно они и явились главными организаторами массовых беспорядков. После этих событий очень легко поддаться соблазну и обвинить буддизм в том, что он является агрессивной религией. На деле же все гораздо сложнее.
В любой религии есть свои экстремистские течения. Их роль всегда возрастает в тот момент, когда существует какая-то угроза - явная, или придуманная. Мьянманский буддизм переживает сегодня именно такие времена.
Читая истерические вопли на исламских сайтах о «несчастных рохинджья» - что думает бирманец-буддист, у которого эти рохинджья сожгли дом и убили родственников? Он не понимает, почему весь мир кричит исключительно о страданиях пришлых бенгальцев, хотя, судя по числу погибших и количеству разрушенных домов, обе стопроны конфликта пострадали примерно в равной степени.
Можно долго говорить о бездарности Министерства информации Мьянмы, которое ничего не смогло противопрставить «мусульманской атаке» в зарубежных СМИ. Но, как сказал мне один из чиновников этого министерства, «у буддистов нет нефти, поэтому у них нет и «Аль-Джазиры». А кроме того, чью позицию будут поддерживать зависимые от регулярных поставок нефти западные демократии, где, к тому же, уже сейчас сильны мусульманские диаспоры?
Интересно и другое. Бангладеш закрыл границу с Мьянмой и отнюдь не горит желанием распахнуть ее перед бенгальцами-рохинджья, которые абсолютно ничем (ни внешностью, ни языком, ни культурой) не отличаются от населяющих эту страну бенгальцев, зато разительно отличаются от живущих в мьянманском штате Ракхайн бирманцев и ракхайнцев. Попытки мьянмансуих бенгальцев-рохинджья пересечь границу по суще и по морю заканчиваются открытием огня с бангладешской стороны. Живущим на бенгладешкской территории бенгальцам-беженцам из Мьянмы власти этой страны недвусмысленно предлагают убираться восвояси. Рохинджья на лодках пускаются в долгое путешествие вдоль всего мьянманского побережья к Таиланду, где в южных провинциях (часть территории которых неподконтрольна центральной власти) высок процент мусульманского населения - но недавно в СМИ появилась информация о том, что тайская береговая охрана открывает по ним огонь, убивая людей и затапливая их лодки.
И ни у кого в мусульманском мире не возникает вопросов, что это за рохинджья такие, от которых в ужасе шарахается соседнее государство, населенное в прямом смысле этого слова братьями по крови и по вере. И почему правительство Таиланда, которое дало на своей территории в том числе приют каренским боевикам, перешедшим границу с Мьянмой (естественно, разоружив их и поместив в специальные лагеря), делает все, чтобы ни один рохинджья высадился на тайское побережье. И что это за мусульмане такие, которых их единоверцы, много поколений живущие в Мьянме, отказываются считать «своими».
Но если бенгальцы-рохинджья имеют хотя бы иллюзорную надежду уплыть туда, где, как они считают, живут готовые их принять единоверцы, то куда деться бирманским буддистам (прежде всего - бирманцам и ракхайнцам), которые в ходе конфликта лишились домов, имущества и средств к существованию? Они находят приют у родственников по всей Мьянме, рассказывая им при этом о зверставх рохинджья.
Вот и представьте себе, что испытывает простой бирманец, который на своем опыте, на опыте своих родственников и друзей знает, кто такие рохинджья, но который при этом со всех сторон слышит вопли о том, что это - несчастные мирные люди, которых массово убивают кровожадные звери-будлисты. Он чувствует себя загнанным в угол. А человек, загнанный в угол, всегда звереет - к какой бы миролюбивой религии он ни принадлежал.
Именно поэтому конфликт между буддистами и мусульманами просто обязан был вспыхнуть. И было абсолютно ясно, что повод может быть любым. Например - спор о подлинности заколки для волос в лавке, торгующей золотом.
Подобного рода конфликты были в Мьянме и раньше - и все они начинались с бытовых мелочей. Тем не менее, мусульманскому и буддисткому сообществам, которые столетиями жили рядом друг с другом, обычно хватало ума остановиться и не доводить дело до масштабных разрушений и массовых кровавых жертв. Поэтому случай с Мейктилой - особенный. Многие мои янгонские друзья-буддисты говорят, что им стыдно за погромщиков-единоверцев. Я знаю, что буддистские семьи селили к себе друзей-мусульман, пострадавших при пожарах. Думаю, что и мьянманские мусульмане точно так же помогли бы соседям-буддистам.
События в Мейктиле очень похожи на провокацию - причем, очень многие силы были бы заинтересованы в таком развитии событий. Тем не менее, тут, видимо, тот случай, когда не стоит искать черную кошку в темной комнате, если ее там нет. Опасность заключается в другом. Если рохинджья считаются в Мьянме пришлыми бенгальцами, к которым на территории страны не испытывает особой симпатии практически никто, то в Мейктиле гнев был обращен на коренных мусульман Мьянмы. То есть, такие же мусульманские сообщества есть практически в любом городе Мьянмы, а дурные примеры, к сожалению, всегда заразительны. События 1988 года в Бирме показали, что из-за незначительного повода за пару дней может вспыхнуть вся страна - нынешние генералы очень хорошо это помнят, потому что четверь века назад они были теми капитанами и майорами, которые противостояли громящей все на своем пути многотысячной разъяренной толпе. Поэтому правительство сделало все, чтобы развести обе стороны конфликта не только в Мейктиле, но и по всей стране.
Меры безопасности были предприняты и в Янгоне. В мусульманских районах Мингала Таунгньюнт, Пазундаунг и Такета в эти дни все уличные магазины, офисы и рестораны должны быть закрыты в 8 часов вечера (исключение делается только для отелей и гестхаузов). Прогулки по улицам после этого времени, совершаемые в перечисленных районах представителями любых конфессий, не приветствуются. Мечети как обычно продолжают с раннего утра через громкоговорители созывать народ на молитву - но с улиц Янгона практически исчезли мужчины, одетые по-мусульмански (длинная белая рубаха и традиционная бирманская юбка-пасоу, чаще всего голубого цвета, давно уже стали формой одежды янгонского мусульманина - плюс белая тюбетейка на голове). Мусульмане сейчас предпочитают от греха подадьше одеваться по-бирмански или по-европейски, а индусы-индуисты рисуют себе на лбу ярко-красное пятно - чтобы никто их не принял за мусульман. Хотя в Янгоне не было попыток повторить происшедшее в Мейктиле, все-таки власти решили, что лучше перебдеть, чем недобдеть. Тем более, что в 50 километрах от Янгона, в городке Отэгон толпа буддистов численностью в 300 человек попыталась повторить опят Мейктилы, напав на лавки местных мусульман.
Этот пост я должен закончить до 8 часов вечера. Я живу в районе Пазундаунг, и мой интернет-провайдер - принадлежащее мусульманам сайбер-кафе. В 8 вечера оно должно быть закрыто, оборудование выключено, а сотрудники должны покинуть помещение. Они позвонили, извинились и сказали, что включат Интернет в 7 часов утра.