Прочёл наконец-то эту повесть Льва Николаевича. Всё не давалась она мне в руки. А когда и брал - тут же быстро откладывал в какой-то тоске или тревоге. Словно бы говорило что-то внутри: не сейчас, рано. А тут, после стольких разговоров с другом о смысле нашего бытия и человеческой душе, стольких разговоров о книгах и великих писателях, о том, что
(
Read more... )
Comments 17
(The comment has been removed)
Reply
(The comment has been removed)
А про индукцию даже не говори: по сравнению с телевидением и прочими СМИ идукция творчества ничтожна.
Reply
Но ЖИТЬ и одновременно быть правильным - вот это точно очень тяжело. Об этом и трагедия несчастного Ивана Ильича.
Кстати, у меня на экзамене спросили: как его фамилия? :)
Reply
Reply
У меня очень много сочувствия к современным людям, особенно живущим в таком гигантском по масштабу коллективном бессознательном, имя которому Россия.
Потому, что у нас слишком много выборов. Слишком много, чтобы не усиливать психологических защит. У нас всего слишком - свободы, удовольствий, болезней. Это очень утомляет.
Мы словно на переломе... Непросто жить в таком положении.
А фамилии его на экзамене я не знала. Да и потом, когда прочитала повесть, не запомнила.
На экзамене же сказала преподавателю, что текста не читала, потому что боюсь. Понятие "смерть" в тот момент было для меня непосильным.
Преподаватель сказал: "Ладно. О чем хотите рассказывать?". И мы поговорили о "Палисандрии" Саши Соколова и творчестве Василия Аксенова.
Хотя это была совсем не тема экзамена, совсем не русская литература начала века.
Кажется, мне даже поставили пять :)
Reply
Reply
Правда, говорилось это всё в те времена, когда мы любили собственные речи больше всего остального, поэтому ты можешь и не помнить. Да это уже и не важно теперь: всякому своё, подходящее для этого время.
Reply
Мне хочется успеть изменить то, что в моих силах и примириться с тем, что уже не изменить. Прожить и уйти так, чтобы не было стыдно.
Reply
Reply
Leave a comment