188-2. "Новые концептуальные структуры..." (окончание)
В итоге, внутренняя функциональная топология контуров, определяющая поведение, становится отражением или микрокосмической диаграммой совокупной матрицы, природы, в которую микрокосм встроен и частью которой является. В прошлые времена говорили, что организм, Человек, был создан по образу Бога. Вероятно, было ошибкой обратить это утверждение и сказать, что Человек создал Бога по своему собственному образу. Истина, как кажется, в том, что каждый организм с необходимостью создан по образу природы, или, точнее, сам создает себя по образу природы под ее строгой юрисдикцией.
Некоторым из вас может показаться, что развернутое мной широкое полотно спекулятивных рассуждений не имеет отношения к неотложным прагматическим и методологическим вопросам. Я так не думаю. Планы и методы исследований с необходимостью определяются мнениями ученого о предмете его занятий. Часто эти мнения сознательны только наполовину. В первой части своего доклада я попытался ответить на вопрос: "Какова предположительная эпистемологическая структура области наших будущих исследований?" Если вы считаете, что область коммуникативного поведения структурирована в виде линеарных причинно-следственных цепей, это отразится на ваших исследованиях. И я полагаю, что эти исследования будут обесценены эпистемологической ошибкой в вашей предпосылке. Я пытался дать вам более изощренные предпосылки, но нам не дано знать, продержатся ли они ближайшие пятьдесят лет. Если, однако, вы примете их как эпистемологическую гипотезу, они определят вопросы, которые вы задаете, и методики, которым вы следуете.
Давайте теперь поговорим о проблеме изучения коммуникативного гомеостаза в семейной конфигурации. В общих чертах кажется, что семьи, имеющие своими членами явных шизофреников, являются узко гомеостатичными. Каждая живая система претерпевает изменения от момента к моменту и день ото дня, и эти изменения предположительно можно представить как траекторию в многомерной области (или "фазовом пространстве"), в которой каждая переменная, необходимая для описания состояния системы, представлена одной из осей координат. Более конкретно, когда я говорю, что эти семьи узко гомеостатичны, я имею в виду, что движение этой кривой (или перемещение этой точки в фазовом пространстве) будет укладываться в сравнительно ограниченный объем. Система гомеостатична в том смысле, что когда ее траектория приближается к границам разрешенной области, направление движения траектории изменяется так, что она никогда не пересекает границ. А у этих семей эти границы узки. Как сказал один маленький мальчик о своей кроватке "у нее края слишком близко к середине".
Однако задача исследователя не в том, чтобы делать обобщения подобного рода, а в том, чтобы продемонстрировать реальные процессы, поддерживающие этот гомеостаз. По этому тяжкому пути ему надо идти налегке.
Во-первых, ему надо избавиться от всех традиционных идей, производных от представлений о линеарной причинности, как от эпистемологически непригодных. Например, я имею в виду любые надежды, что этиология шизофрении может основываться на каких-либо идентифицируемых характеристиках каких-либо идентифицируемых индивидуумов в триаде отец--мать--ребенок. Причиной шизофрении не являются "сверхопекающие матери", сверхсильные отцы или слабые отцы; ее причиной также не являются любые психологические характеристики любых индивидуумов -- если, разумеется, у индивидуумов есть психологические характеристики, в чем я сильно сомневаюсь. Я подозреваю, что у них есть только паттерны, определяющие, как они будут обучаться в определенных конфигурациях взаимодействий с другими индивидуумами.
Как бы то ни было, мы намерены искать замкнутые причинно-следственные и интерактивные петли. Мы полагаем, что формулировки вроде той, что причиной шизофрении являются сверхопекающие матери, в лучшем случае относятся только к сегментам таких петель. Это значит, что сверхопекающая мать может стать действенной причиной шизофрении только если она оказывается частью большей конфигурации, определяющей шизофреническую реакцию на эту сверхопеку.
Таким образом, мы смещаем гештальт наших рассуждений: мы отказываемся от вопросов о воздействии одной части на другую и заменяем их вопросами о системе в целом. Мы оказываемся в довольно необычной ситуации, поскольку наша точка наблюдения находится внутри системы, которую мы пытаемся изучать. Почти вся наука была посвящена попыткам объяснить внешние характеристики сущностей посредством создания гипотез о том, что у них внутри. Исторически прогресс этой деятельности шел от меньшего к большему. Рано или поздно мы неизбежно должны были столкнуться с проблемой изучения систем, которые не сможем наблюдать извне [6].
Мы находимся в положении тех инженеров-электронщиков, задача которых во время войны состояла в том, чтобы вскрывать захваченные у врага электронные "черные ящики" и по структуре внутренних цепей этих устройств определять, для выполнения каких функций они предназначены и с какой точностью могут эти функции выполнять. Из того, что происходит между отдельными индивидуумами, являющимися частями семейной конфигурации, мы должны определить, какими могли бы быть совокупные характеристики системы. Это затрагивает непростые методологические проблемы.
Однако в наших размышлениях нам могут помочь многие вещи, которые уже известны из теории систем. Особенно это касается тех вещей, о которых говорилось ранее, когда обсуждаемыми системами были организмы или сообщества организмов, находящиеся лицом к лицу с "природой". Например, мы знаем, что любая характеристика -- анатомическая, физиологическая или поведенческая -- если она продолжает оставаться адаптивной на протяжении значительного периода времени, будет погружаться все глубже и глубже в организационную структуру системы. Это значит, что если конфигурация причин, вызвавших эту адаптивную характеристику, будет постепенно изменяться, то на поздних стадиях этого процесса могут потребоваться значительные разрушения совокупной системы для прекращения генерирования характеристики, ранее имевшей адаптивный смысл. Более того, дилемма, в которой оказывается система, формально сравнима с тем, что мы называем "даблбайнд". Персонифицируя систему, можно сказать, что ей будет казаться, что она может достичь внешней адаптации только ценой внутреннего разрыва.
Однако подобная дилемма не дает покоя и индивидуумам, составляющим семейную конфигурацию. Они также чувствуют -- и это особенно относится к идентифицированному пациенту-шизофренику, -- что внешней адаптации можно достичь только ценой внутреннего разрыва. К такому восприятию семейного окружения пациент адаптируется при помощи таких форм коммуникативного поведения, при которых либо внешний мир, либо внутренний, либо они оба скрыто или даже явно отрицаются.
Предмет нашего изучения -- это целое (семья), состоящее их частей (индивидуумов), причем и целое, и части, из которых оно состоит, имеют аналогичные формальные характеристики. Наша задача -- проверить и обосновать это описание. В ходе этого процесса, по мере наполнения описания содержанием, оно несомненно будет видоизменяться и уточняться.
Попробуем сначала наполнить содержанием ту идею, что семьи, содержащие идентифицируемых шизофреников, являются узко гомеостатическими. Характерная черта таких семей -- неспособность принимать решения. Ни один индивидуум в конфигурации не возьмет на себя ответственность за разрешение какого-либо вопроса в решительной манере. Можно было бы предположить, что в результате в семье будет отсутствовать ригидность, и она будет свободна для глубоких изменений. Это, однако, совсем не так. Можно сказать, что семья как целое ригидно нерешительна.
В свете сказанного выше об экономике гибкости это вполне понятно. При сохранении нерешительности семья как целое может блуждать внутри ограниченного списка состояний S1... Sn, однако ограничена этим списком. Если бы одно из этих состояний было решительно избрано и погрузилось бы до уровня параметра системы, множество допустимых состояний более не включало бы S1... Sn (поскольку все они были исключены в пользу одного), а включало бы новый набор, появившийся на свет в момент выбора одного из состояний первого набора. Можно сказать, что акт решения является параметрическим изменением, и с этого момента существует новый набор возможностей, ранее недоступный. Свобода заходить в новые области фазового пространства возникает только вслед за выбором какой-либо из альтернатив, имеющихся в старой области.
Это нечто противоположное тому, что было сказано выше. Я говорил, что организм экономит свои наиболее гибкие средства посредством "опускания" адаптивных процессов на более глубокие уровни своей организации. И наоборот, если он не передает адаптивные задачи на более низкие уровни, ему приходится постоянно заниматься повторным решением старых проблем.
На уровне индивидуумов мы уже имеем некоторые естественнонаучные познания о типах поведения индивидуума А, препятствующих образованию привычек у индивидуума B. Фактически, это есть паттерны навязывания даблбайнда.
То, что я назвал образованием привычек или опусканием адаптивных механизмов на более глубокие уровни организации, есть другой способ говорить о развитии "Я". Однако на уровне семьи таких естественнонаучных познаний у нас пока нет, и чтобы предсказать некоторые феномены, ожидаемые в рамках этого подхода, мне придется пойти на риск.
Нас интересует вопрос, который можно подытожить так: "Какова предположительная динамика групповой нерешительности?" Такая формулировка дает как минимум намеки на ответ. И опять наиболее изощренным ответом является сложный анализ из книги фон Неймана и Моргенштерна по теории игр и экономического поведения, в котором демонстрируется, что во всех тех играх, где существенным фактором являются коалиции игроков, совокупная группа игроков (если их больше трех) будет неспособна достичь какого-либо стабильного паттерна коалиций. Для данного обсуждения будет, однако, достаточно менее сложного примера.
Рассмотрим случай трех избирателей A, B и C, которые должны выбрать между тремя альтернативами X, Y и Z. Предположим, что предпочтения A идут в порядке X, Y, Z; предпочтения B -- в порядке Y, Z, X; предпочтения C -- в порядке Z, X, Y (т.е. в порядке циклического сдвига -- примеч. перев.).
Итак, мы предлагаем трем избирателям три альтернативы. A проголосует за X. B проголосует за Y. Однако, что сделает C будет зависеть от того, знает ли он, за что проголосовали A и B. Если у него нет сведений относительно A и B, он проголосует за Z, свою предпочтительную альтернативу. Тогда группа в целом будет неспособна принять решение, поскольку за каждую альтернативу было подано по одному голосу.
Если, с другой стороны, у C есть информация о голосовании A и B, он обнаружит, что может достичь своего второго по степени предпочтительности варианта X, проголосовав как A. Система сможет принять устойчивое решение. Мы можем сделать общее утверждение: там, где трое голосуют последовательно и есть информация о предыдущем голосовании, третий участник такой системы может всегда получить свой второй по степени предпочтительности вариант, и система установится на этой альтернативе.
Рассмотрим теперь схематичную семью из трех членов: отец--мать--ребенок. Эта общность характеризуется двумя различными порядками (уровнями) коммуникации. Во-первых, есть биполярная коммуникация внутри каждой пары индивидуумов: отец--мать, мать--ребенок и отец--ребенок. Однако, каждый индивидуум также получает более сложный вид входных данных, а именно информацию о том, что происходит между двумя другими. Отец наблюдает, что происходит между матерью и ребенком. Мать наблюдает, что происходит между отцом и ребенком. Ребенок наблюдает, что происходит между отцом и матерью.
В этом смысле каждое сообщение существует в двух контекстах. Если отец обращается к ребенку, его сообщение есть не только часть отношений отец--ребенок, но также может рассматриваться как часть отношений отец--мать--ребенок. Такой двойной контекстуальный фрейм идеально подходит для создания даблбайндов.
Чтобы обсуждать динамику групповой нерешительности, нужно ответить на вопрос: "нерешительность в отношении чего?" Оба кратко рассмотренных схематичных примера: случай игры многих участников с образованием коалиций и случай группы из трех избирателей, голосующих за одну из трех альтернатив, являются примерами нерешительности в отношении паттернов коалиций. Я возьмусь утверждать, что суть дела именно в этом. Для формальных целей содержание вопроса, по которому принимается решение, несущественно. Если, например, семья не может решить, куда поехать на выходные, эта нерешительность должна с необходимостью сводиться к нерешительности в вопросе коалиций. Если какой-то член семьи предлагает провести выходные на пляже, а другие члены не могут ни принять, ни отвергнуть это предложение, то этому характерному поведению группы можно дать описание, сводимое к утверждениям о коалициях. Ни одна пара индивидуумов не может создать коалицию, вытекающую из их совместного предпочтения, или устоять против критики третьего члена. Ни один индивидуум не может отстоять свое мнение, т.к. не может удерживать свою изолированную позицию против двух других членов.
Если характеристика этих семей, которую мы назвали групповой нерешительностью, является синонимом утверждения о нестабильности их коалиций, то из этого следует, что любое изменение внутрисемейной коммуникации, способствующее формированию коалиций или препятствующее их распаду, должно облегчить принятие решений семьей как целым.
При экспериментальных условиях внутрисемейную коммуникацию можно ограничивать различными способами. Здесь я хочу пойти на тот риск, о котором говорил, и сделать некоторые предсказания относительно наших предстоящих экспериментов в Пало-Альто, в которых нам должен помочь доктор Александр Бейвлас (Bavelas). Следует понимать, что эти предсказания с необходимостью высоко абстрактны и должны сопровождаться некоторой оговоркой: "Если мы сможем построить соответствующие экспериментальные условия, можно предсказать такие-то результаты".
Мне кажется, что важное обстоятельство семейной жизни заключается в том, что когда трое собираются вместе, любой взаимообмен между двумя доступен для перекрестного наблюдения третьим. Это перекрестное наблюдение можно довольно легко ограничить при экспериментальных условиях. Следовательно, будет возможно выяснить, какие семьи лучше функционируют при наличии перекрестного наблюдения, а какие при его исключении. Мое предсказание состоит в том, что можно разработать такие экспериментальные условия, при которых шизофренические семьи будут способны лучше действовать при исключении перекрестного наблюдения, нежели они могут при свободе такового. Более того, при этих условиях нормальные семьи будут лучше действовать при наличии перекрестного наблюдения и хуже при его исключении.
Это предсказание, однако, предлагается только как иллюстрация метода, сообщаемого в предварительном порядке. В заключение я хочу подчеркнуть, что данный метод вырастает из так называемой эпистемологии, т.е. набора предпосылок, касающихся типологии тех объектов, которые мы намереваемся изучать. Если попробовать дать более точную интерпретацию слова "эпистемология", я бы сказал, что я изложил предпосылки, касающиеся типологии того знания, которое было бы уместно назвать пониманием подобных систем.
СНОСКИ
6. Когда размеры систем становятся астрономическими, мы снова можем их изучать словно бы из внешнего положения -- ведь мы так малы.
© Перевод Д.Я. Федотов, Москва, 2008-2009